Хроники Ликтора. Том первый

– Для честного ответа слишком рано задан вопрос, не находишь? – я посмотрел на неё укоряюще, и она отвела глаза.

Да и что я скажу? Дело её я не читал, и в целом плевать на неё хотел. Капитан вроде говорил, что она не полная дура, поэтому через пару дней отдел кадров уже будет подбирать ей новую «престижную» работенку. А я продолжу рыться в дерьме. Один.

Двери лифта открылись и не дали девушке шанса оправдаться.

– Чем мы сейчас займёмся? – Лину разрывало от любопытства, несмотря на безумное волнение, которое можно распознать и не будучи детективом. Я молчал и просто шёл дальше по парковочной зоне нашего участка. – Здесь где-то стоит ваша машина?

Я снова не ответил. Быстрее бы уже дошли. Этот ребенок все больше раздражал своими тупорылыми вопросами, а лишние слова только вызывали у меня мигрень. Хотя, возможно свою лепту вносило похмелье. Лина замолчала. Вряд ли обиделась, и, честно говоря, внутренне мне этого и хотелось. Всё так не вовремя. Не сегодня, кадет Лина Эбберт, не сегодня.

Мы подошли к ZAU пятой модели. Машина крайне стара, но меня ещё ни разу не подвела. Я открыл дверь и сел внутрь на холодные кожаные сидения. Дверь со стороны пассажира была закрыта. Лина подёргала ручку, видимо решив, что механизм просто заедает. Пару секунд это казалось смешным, но затем я осознал, что пора бы уже закончить клоунаду с моей стороны. По крайней мере, на сегодня. Шеф прав. Я нагнулся вправо и щёлкнул переключатель на положение «открыто». Лина села внутрь, не успев и подумать, что я мог замыслить подлость.

Она не пристегнулась сразу. Её глаза бегали по внутренней части автомобиля. Неудивительно, ведь таких моделей не сохранилось нигде, разве что только у самых древних «коллекционеров». И у меня.

– Ремень. Над правым плечом кнопка.

– Да, конечно, – кадет молниеносным движением нажала на активацию ремня безопасности, и тугие лямки лихо замкнулись, надёжно защитив тело и немного приподняв женскую грудь.

Обычно я пристегиваю ремень безопасности, но в это раз не стал. Если бы мой желудок что-либо стиснуло сейчас – мы бы далеко не уехали. Лина это заметила, но быстро поняла, что в этом автомобиле её власть близится к показателю «ноль». Я положил руки на рулевое колесо. Пальцы помнили каждый его изгиб и вмятину от таких долгих и частых поездок настолько хорошо, что я мог с закрытыми глазами управлять этой колымагой, но это, увы, запрещено. Перед нами открылась огромная бронированная дверь, запуская слепящий свет внутрь. Моя похмельная мигрень сопротивлялась как могла. Кадет же, в свою очередь, сидела ровно, как по струнке, и не поворачивала головы. Я нажал на педаль, и мы двинулись к верхним ярусам, к выезду в город.

– Я ни на что не намекаю, но чувствую, что обязана удостовериться в вашей способности управлять транспортом… в данной кондиции.

– Не переживай, кадет, никто не водит лучше, чем похмельный детектив. – Вымолвил я, не сильно заморачиваясь о смысле сказанного.

Выехав на трассу со скрежетом истосковавшихся по асфальту колёс, мы сразу повернули к окраине города на главное шоссе, возвышающееся почти над всеми остальными дорогами. Скорость больше сотни километров в час. Я хотел открыть окно, но вспомнил, что резкий поток чистого воздуха мой организм может неправильно воспринять и подать сигнал желудку «вывернуться наизнанку». И я передумал.

Плывя по магистрали и плавно лавируя между машин, я направил авто прочь от «Центрального района», и чем дальше оставались позади нас небоскребы, тем меньше машин встречалось на шоссе. И вот вдалеке перед нашими глазами появилась верхушка стены – буквального символа разделения всего населения на Граждан и изгоев. Лина заёрзала на сидении.

– Не первый раз вижу нашу стену, защищающую людей от смрада пустоши, но всегда почему-то дыхание замирает, словно я ребенок, впервые увидевший её из окна дома родителей. Куда мы направляемся, Ликтор Ильин?

Я не успел ответить, от Геры на ПАДС Лины пришло сообщение. Она открыла диалоговую голограмму и погрузилась в изучение предстоящего дела. Дыхание Эбберт немного участилось. Видимо, дошла до описания тел и сектантов. Закрыв короткую вводную, она посмотрела на меня.

– Я готова.

Меня это слегка удивило. Я понимал, что она будет храбриться, но было что-то профессиональное в её наигранной отчужденности. Хотя, возможно, Лина действительно думает, что готова, но, очевидно, ей боязно. Впрочем, именно этого я и добивался.

– Я должен тебя предупредить, кадет Эбберт. Есть большая вероятность, что придётся пользоваться табельным. Поэтому я тебе запрещаю мелькать у меня перед глазами и приказываю находиться всегда за моей спиной. Я повторю, всегда! Это не учения ни в коем разе, и тебе придётся смириться с тем, что здесь твои высокие баллы не помогут. У тебя есть тазер, держи его наготове. Это всё.

Внутренне меня потряхивало от ожидания упорства. Я уже начал готовить новые контраргументы, как Лина снова удивила меня. И опять в хорошем смысле.

– Поняла вас, – отчеканила Эбберт.

Я кивнул, даже не поворачиваясь в её сторону. Сам не знаю, зачем. Моё нутро хотело выказать уважение, которое предпринимало потуги зародиться, но ещё не обросло истинным доверием ко всем её словам. О чем я думаю? Нет смысла даже пытаться её понять или принять. Статус временного сотрудника «на недельку другую» меня устраивает в полной мере.

Огромные, словно хрустальные, небоскрёбы уже давно начали сменяться домами пониже. Пластик и стекло медленно превращались в камень и железо. Вдалеке начали вырастать заводы. Белая гамма уступала место серой, порой даже черной. Само солнце пыталось не распространять здесь свои полномочия. Едва заметно по ноздрям ударил запах индустриального дыма и пыли, оседавшей в легких жителей целыми пудами. «Добро пожаловать в Рабочий район». Эта вывеска всегда казалась мне насмешкой.

– Мы с группой были здесь на практике, – начала Лина, – многие тогда передумали работать со стражами, не говоря уже о Ликторах. Увидели жизнь немного другой, не такой, какой нам её преподносили. Некоторые из группы вообще не верили в существование этого района, так как жили в центре и не покидали его пределов. Уверена, они до сих пор думают, что люди здесь совершенно другие.

– Это был не их выбор. Так решила за них Партия и Тест Профориентации. Ты должна это понимать. Но по данным Партии, опрос граждан «Рабочего района» показал, что более 89% жителей довольны своей жизнью и Партией.

– Я не мыслю стереотипами, товарищ Ликтор, и не жалею рабочих Граждан. Думаю, они вполне счастливы, в отличие от Туш.

– Эбберт, ты же не собираешься сейчас доказывать мне, что за каждой Тушей похоронен некогда честный трудяга и семьянин?

– Нет, я понимаю, что все они преступники, плевавшие на законы Партии, но я просто не могу понять, как люди приходят к такой жизни? Они уже с десяти лет знают, чем будут заняты их руки и умы до самого конца. Так где же их дорога сворачивает не туда?

– Дорога не сворачивает, она просто в один момент обрывается. Это не то же самое. Ты общалась с Тушами?

– Ну, на той же практике. Мы вели разъяснительные беседы со многими Тушами. Вели дискуссию о том, как улучшить их положение в обществе.

От подобной чуши я рассмеялся.

– Туша – преступная мразь, которой вправили мозги в Гикопротории и позволили работать на благо города и Партии. В девяносто случаев из ста Туша медленно сгниет и мучительно подохнет.

– Но те люди выглядели вполне хорошо…

– Скорее всего, это подставные. Так как вряд ли детям вроде вас дали бы возможность пообщаться с преступниками, лишёнными статуса Гражданина. Вы должны обучаться, а не копаться в грязи. Кстати, надела высокие сапоги?

– Что? О чём вы?

– Да ни о чём.

Я остановил машину у старой обветшалой пятнадцатиэтажки. Именно этот адрес отправила мне Гера. Я взглянул на Эбберт. Она смотрела во всю ширину своих глаз, озиралась кругом, будто искала то, за что можно зацепиться и сказать: «Не всё так плохо!». Я заглушил двигатель, но не торопился выходить, четко осознавая, что Лине нужно немного времени.

– Проверь оружие.


– Но у меня тазер.

– Кадет Эбберт, проверить оружие – это приказ.

Она молниеносно повиновалась. Отцепила тазер от пояса и проверила, стои́т ли он на боевом или нейтральном режиме.

– Заряд в норме, – почти моментально заключила девушка.

– Хорошо. И так поступай каждый раз, даже когда идёшь опрашивать свидетелей. Твоя жизнь зависит от полоски, на которой мелькает индикатор готовности орудия вступить в боевой режим.

Лина кивнула. Мне этого было достаточно.

Мы вышли одновременно. Это показалось немного забавным, как будто кадет старается копировать мои телодвижения. В ноздри ударил едкий запах ржавчины и мокрых тряпок. Вокруг тихо. Гудение города здесь гасло, словно вырубалось под корень. Я бы сказал, что мне тоже неприятно здесь находиться, но это было бы ложью. Я уже всей подкоркой привык к подобному.

– Ты помнишь всё из брифинга? – теперь я должен проконтролировать и такие вещи.

– Ребенок обнаружил мертвую подругу и её родителей. Вызванный патрульный страж просканировал местность и парой этажей выше нашел ещё жертв. Что характерно – у всех гноятся Сатусы. Предположительно убийство, но я бы не исключала самоубийство. Мотивы неизвестны. Стражи оцепили территорию, но после передачи дела Ликтору покинули место преступления, оставив патрульного. Это основное.

Я кивнул ей, уже глядя в глаза. Да, Лина, всё верно.

Мы выдвинулись к входу, где встретили стража, робоголос которого оповестил нас:

– Проход воспрещен! Дождитесь указаний Оператора.

– Ликтор Ильин, код Р6856И, – я показал нательный жетон сканирующему лучу бота.

– Допуск санкционирован. – Отрапортовал страж.

Мы вошли в холл здания. В углу на полу сидела женщина. Она крепко прижимала к груди девочку. Мать что-то шептала своему ребенку, видимо пытаясь объяснить малышке, почему они должны жить в мире, в котором убивают детей. Судя по усиленным всхлипам, выходило скверно.

Кадет проводила их долгим взглядом, видимо удостоверившись, что нынешнее дело имеет крайнюю степень серьёзности. Но, по правде говоря, вряд ли нам угрожала опасность. Это был обычный дом. Дом, каких много. Пусть неказист, некрасив и не помпезен, но это был хороший дом, отлично выполнявший свою функцию. Он согревал быт множества семей, которые не могли позволить себе жить в «Центральном круге». Здесь ютились люди, которым едва хватало на рабочие Экситейторы даже при условии получения льгот от Партии. Здесь жили семьи, которые, возможно, только недавно стали таковыми, получив заветное одобрение от Партии – «Декларацию на чадо»13.Однако сейчас мирная жизнь была беспощадно прервана.

Мы зашли в квартиру на втором этаже. Тела мужчины, женщины и ребёнка с оголёнными Сатусами лежали в ряд. Их мертвенно бледные лица застыли в умиротворённой маске, а высохшие роговицы смотрели вверх, желая как можно быстрее закатиться за веки. Фиолетово-синей рукой мертвая девочка прижимала к груди огромный планшет. Это громоздкое устройство не было предназначено для того, чтобы его стискивали такие маленькие ручки. Скорее всего, гаджет принадлежал покойному отцу семейства. Я, насколько позволила мертвая хватка ребёнка, развернул экран к себе. Вдруг в него вцепились неспроста, и мы что-то узнаем? Но нет. Ни видео, ни фото, просто свёрнутая игра для детей по типу «два в ряд». Даже входящие письма и те отсутствовали. Лишь «игрушка», ничего более.

Судя по количеству тел в рапорте, на шестом этаже пострадала еще одна семья. Но вряд ли зрелище в той квартире чем-то отличается от здешней панорамы. А раз на всех экранах одна и та же лента, зачем смотреть их все?

– Ну, приступим, пожалуй, – оповестил я Лину. – Передай в диспетчерскую, что утилизаторам сегодня будет чем заняться.

Лина не ответила.

Я достал из-за пазухи дрон, что дал Маки, и подключил через выезжающий кабель к ПАДС.

– Начать беглое сканирование тел и прилегающее пространство в радиусе двух метров в пределах здания.

Устройство размером с банковскую карту приняло приказ и мягко взмыло вверх, устремившись к лестнице и сканируя всё вокруг каждого тела.

– Как оцениваешь обстановку, Будущий Ликтор Эбб… – я повернулся к девушке. – Кадет Эбберт?

Лина держала тазер в боевой готовности у правого плеча и медленно поворачивалась вокруг своей оси. Девушка была бледна. Она стояла, стиснув губы почти до синевы.

– При большом количестве трупов следует послать дрона просканировать местность, а также уведомить диспетчерскую, что прибыл Ликтор. Следом необходимо вызвать утилизаторов, – дрожащим голосом, но без запинок отрапортовала кадет.

Медленно подойдя, словно боясь спугнуть, я ощутил её прерывистое дыхание, пробивающее холод, гуляющий по этим коридорам. Положив руку на плечо кадета, я попытался её успокоить.

– Кадет Эбберт, излишняя настороженность может повредить ведению следствия, – своей рукой я легонько сжал её кисть с тазером и опустил вниз. Она нервно закивала и принялась технично выравнивать дыхание.

– Смотри, Лина, обрати внимание на эти тела, – она всё ещё держала свой отстранённый взгляд куда–то в сторону. – Эбберт!

– Да, да, я слушаю.

– Не только слушай, но и делай свою работу. Подойди. – Я пальцем указал на женский труп. – Что ты можешь сказать?

– Женщина. Лет пятидесяти. Из класса рабочих. Насильственных признаков нет. На руках огрубевшая кожа – скорее всего, это связано с тяжелым физическим трудом. Недавние мозоли. Некоторые даже кровоточили.

– Выводы?

– Возможно, велись какие–то махинации с Экситэйторами, бартер или что-то вроде. Легальные «рабочие» Экситэйторы, а возможно и «красные» они продавали, а взамен жили на самодельных Экситейторах, так как с легальными таких пагубных последствий для тела быть не может. Тем более убийца, хотя, скорее всего, их было несколько, ничего не украл у жертв. Возможно, это некая насильственная акция, проведённая в назидание другим.

– Неплохо. Зерно есть, но росток повело не туда. Проверь её Сатус.

Лина приподняла уже закатанный рукав и рассмотрела поближе утрачивающий должный вид Сатус. Его края ржавели, а у самого ореола виднелись гнойные подтёки.

– Как я и сказала, нелегальные Экситейторы. Нарушение второго пункта Резолюции.