Хроники Ликтора. Том первый
Часть 20 из 37 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Только не мигом, Володя! – скривился я. – Молю твоё молодое неокрепшее сердце – без спешки.
Он покосился на своего начальника, ожидая одобрения, и только после его согласия кивнул сам.
– Если что – вот моё имя и должность, – глава безопасности постучал пальцем по бейджу и с улыбкой открыл нам входную дверь. – Если останутся какие-то вопросы – сможете легко меня найти.
Я прищурился, сделав вид, что рассматриваю бейдж, но этого душного типа так сильно не хотелось больше видеть, что я не удосужился сложить в голове его имя из набора букв, что якобы разглядывал.
– И, товарищ Ликтор! – замялся глава. – Когда вы сможете вернуть фургон? Отчетность, знаете ли.
– Скоро. Благодарю за службу, бойцы. – Бросил я, победно подняв кулак на прощание.
Когда мы уже спускались по лестнице, вся комната охраны на полном серьезе кинула нам радостный боевой клич. Но останавливаться и заострять внимание на этой странности я не стал.
Глава 12. Лектор против Ликтора
Всю поездку обратно, на поверхность, я сидел справа от Володи и держался за его плечо, порой сильнее сжимая, если он забывался и начинал лихачить. Пусть мы и выбрали машинку покомфортней, но мелькающие коридоры всё равно вызывали неприятные ощущения в моем желудке. Поэтому, когда мы прибыли, я решил не спешить с визитом к доктору, а немного пройтись и подышать уже вечерним воздухом.
– Не помню, чтобы мы договаривались разыгрывать плохого и невежественного киберполицейского. – Сказал я Лине, хотя на самом деле нисколько на неё не злился.
– Простите, сэр. Просто ненавижу таких персон, – скривилась Эбберт. – Вот что он охраняет? Людей, или туннели и коробки в них? Уверена, его волнует только то, что случилось с фургоном его фирмы, на то что случилось с Хуаном – ему просто плевать.
Я взял её за плечо и кивнул, как бы соглашаясь с ней, хотя на самом деле просто-напросто боялся упасть из-за своего самочувствия.
– Вы не правы мисс, – мы повернули голову в сторону голоса, принадлежавшего Володе. – Игорь Петрович хороший начальник.
– Что ещё за Игорь Петрович? – хором спросили мы.
– Ну, начальник мой, – запнулся юноша. – Начальник службы безопасности.
– Да никто же и не спорит, – я хлопнул его по спине. – Ну, бывай, Владимир. Спасибо, что проводил.
Зайдя в холл здания ДС, мы с Линой еще не успели оценить внутреннее убранство, и следом за нами, с шумом ворвавшись в зал, поспешил забежать запыхавшийся Володя.
– Игорь Петрович наказал вас доставить, и я его не подведу, – выпалил на одном дыхании парень. – Доставлю в лучшем виде!
Эбберт слегка закатила глаза.
– Глупый! – кадет натянула улыбку на лицо и повернулась к юноше. – Твой Игорь Петрович имел в виду доставить туда, где он нас забрал часом ранее. И ты отлично справился, дальше мы сами.
Владимир выпрямился, а лицо его стало серьезным, словно постарело лет на пять.
– Я знаю устав, мисс. Ликтору положено сопровождение. И я иду с вами. – Он делал акцент на последние слова, словно отрезая возможность их оспорить.
Не став дожидаться дальнейших препирательств, я всем своим видом дал понять, что меня это абсолютно не волнует, и просто двинулся дальше, ведомый Герой.
Куда больше меня интересовало, что сказать подозреваемым Доктору Мо́рицу Ма́ксимофу и Секретарю Томасу Бре́йдеру? А главное – сказать так, чтобы получить как можно больше информации, обличающей в ком-то из них преступника.
Если взглянуть на возможности, то у секретаря самого главного человека в этом здании куда больше привилегий. Он мог с легкостью достать и списки граждан на дотациях, и допуск высокого уровня, позволяющий отключать камеры, менять маршруты следования, отправлять официальные письма, и всё это под носом у начальства, держа его в полном неведении. Однако, доктор мог бы похвастаться не менее ценным шансом – вербовкой Туш. А значит, пока рано кого-то из них сбрасывать со счетов. В конце концов, они могли быть и вовсе заодно.
Прикидывая всё это в голове, я даже не заметил, как дрон Лины привел нас к широкой двери без таблички с номером или фамилией. Лишь надпись в левом верхнем углу гласила: «Просьба соблюдать тишину!»
– Ничего себе кабинетик! – присвистнул я.
– Это лекторная аудитория, милый мой! – объясняла Гера через ПАДС. – Я же говорила вам, что Максимоф ученый! Ильин, прошу тебя, не влезай сразу. Дай пять минут послушать умного человека.
– Как тебе угодно. Нам, слабоумным, всё равно потребуется время, чтобы сформулировать в голове вопросы.
– Ром, пожалуйста, – абсолютно без колкостей протянула Гера.
– Хорошо-хорошо! Молчу пять минут. Ради тебя хоть целых шесть.
Я повернулся к своим спутникам, и, указав на надпись на двери, приложил палец к губам. Володя с Линой кивнули, но абсолютно по-разному. Владимир отнесся к моей просьбе как к беспрекословному приказу, а кадет слегка дернула уголками рта вверх. Пожалуй, когда закончим здесь, стоит обсудить с Игорем Петровичем возможность поменять местами молодежь, оставив себе послушного юношу вместо всё более вольготно себя чувствующей Эбберт.
Просочившись внутрь, мы, словно опоздавшие студенты, стараясь не заострять внимание профессора на себе, проскользнули на задние ряды аудитории. Ребята сели на пролёт чуть ниже меня, дрон, управляемый Герой, примостился следом на плечо Лины, чтобы было проще улавливать любое движение Доктора. Наша группа вряд ли смогла бы остаться незамеченной, провожаемая взглядами полсотни человек, но, видимо, раз мы так старались не акцентировать внимание на своих персонах, то и присутствующие очень быстро перестали на нас его обращать. Доктор Мориц Максимоф, нечто показывающий руками, похоже и вовсе не удостоил нас даже взгляда. «Подумаешь, какая-то пара в сопровождении охранника? Может, это прогульщики, еще и время на них тратить?». Видимо, так он думал, продолжая что-то объяснять на пальцах ближнему ряду студентов. Дрон Геры чуть вытянулся на плече кадета, чтобы ничего не упустить из лекции именитого Доктора.
– Спасибо, Ром, – даже сквозь шёпот динамика я уловил, как Гера улыбнулась.
– У тебя шесть минут, наслаждайся. – Хмыкнул я в ответ.
Конечно, сделал я это не только ради Аналитика. Я и не собирался врываться в дверь, размахивая жетоном и обещая всех отправить в Гикопроторий, или что там ещё напридумывала себе Гера? Вовсе нет. Просто я до сих пор не решил, по какому пути вести диалог с этим Доктором. И пока остальные восхищённо смотрели на это худощавое светило науки в очках, у меня было шесть минут, чтобы решить, как построить дальнейший разговор так, дабы выудить из Максимофа всё, что он знает.
Я рассматривал два пути: первый – это задавить оппонента. Интеллектом, силой, парткойнами, влиянием – неважно чем, но задавить так, чтобы язык у жертвы развязался сам. Второй – это максимально выставить наружу свои невежество, глупость и некомпетентность, чтобы чувство превосходства надо мной затмило рациональное мышление противника настолько, что в итоге для меня не составило бы труда выуживать из бахвальства оппонента нужные мне фрагменты.
– …чтобы нам было лучше это понимать, давайте вернемся в прошлое, – Максимоф продолжал работать с аудиторией. – В частности, рассмотрим «красный» Экситейтор и то, как он стал неотъемлемой частью нашей с вами жизни. Мало кто знает, но, когда человечеству были предложены Экситейторы как спасение, общество снова раскололось. На тех, кто был за их использование и тех, кто против. Как вы знаете сейчас, человечество эпохи Илона не представляет жизнь без Экситейторов, и даже не в силах вообразить, что когда-то могло существовать целое движение борцов за их уничтожение. Однако тогда, столкновения нарастали и были готовы обернуться войной, которую человечество в тот момент было не способно пережить. Но всё же только-только возникшей власти – молодой Партии – удалось избежать кровопролития. Кто знает, как?
Максимоф с хитрой улыбкой оглядел всю аудиторию, явно ожидая, что правильный ответ никто не даст. Пара человек взметнули руки, выказывая желание вступить в дискуссию. Доктор дал слово девушке с поднятой рукой в среднем ряду.
– Была принята Резолюция №1, которая обязывала беспрекословно следовать предписанному курсу приёма Экситейторов, – она оглядела присутствующих надменным взглядом, словно выиграла в викторину. – Это и спасло человечество от глупой бойни.
– Не совсем так, Мариночка, – покачал головой Максимоф, продолжая улыбаться. – Это сейчас слово Партии исполняется без обсуждения, потому что мы знаем – они ведут нас к лучшему будущему. Тогда же многие в принципе не хотели, чтобы человечество шло по пути использования Экситейторов. И готовы были убивать несогласных. И никакие новые законы не остудили бы их пыл, даже наоборот. Поэтому Резолюция была принята многими и многими годами позже. Но, попрошу заметить – была принята единогласно.
Максимоф снял очки, чтобы протереть их о нижнюю часть халата и, улыбнувшись, оглядел зал.
– Дам вам подсказку, – доктор вернул очки на переносицу, и его взгляд снова стал пронзительным. – Заставить человека делать то, что он не хочет, нельзя. Но можно заставить его захотеть. Как?
Как и было в прошлый раз, многие студенты подняли руки, сигнализируя готовность отвечать.
– При помощи Экситейтора! – выпалил юноша справа на пару рядов ниже нас. – Он же там как-то действует на мозг, вот и «убедили» просто всех таким образом. А потом приняли Резолюцию с распростёртыми объятиями.
– Эдуард, то, что вы смогли произнести «с распростёртыми объятиями» без запинок – уже достойно похвалы, – аудитория наполнилась дружным смехом, громче всех заливался сам Эдуард. – Но, увы, вы не правы. Да, Экситейторы способны действовать на сознание, но не сразу, а постепенно. Лишь месяц за месяцем, год за годом, в течение всей жизни мозг становится податливым и гибким, словно пластилиновая масса, из которой вылепят идеального Гражданина. Это долгий процесс, к тому же у большинства тогда даже Сатуса не было.
Казалось, профессору больше нравилось не учить, а озадачивать молодых людей. Как будто главное для него было не вдолбить знания, а наоборот, подвергнуть сомнению всё вокруг.
– Ладно, хватит вас мучить, слушайте правильный ответ, – хмыкнул Доктор. – Партия искоренила ненавистников Экситейторов тем, что просто поддержала их публично.
Максимофу явно нравилось ехидствовать. Окинув взглядом ошарашенную публику, он рассмеялся.
– Да, всё так. Это лишний раз доказывает, что в Партию входят только лучшие умы.
– Профессор, вы снова шутите над нами? – возмущалась та самая Мариночка. – Это что, был своего рода гипноз?
Он явно ждал такой реакции и не преминул продолжить.
– Мы с вами уже изучали «когнитивную лёгкость» и «когнитивное напряжение», так вот: До эры Илона пропаганда работала по принципу «когнитивной лёгкости», продавливая нужную повестку в массы. Пытливые же умы начинали сомневаться в правдивости того, что можно так легко объяснить, и переставали верить властям. Отсюда возникал раскол в обществе, делив сознание народа на тех, кто за, и тех, кто против.
Молодая Партия же поступила иначе. Официально властями была поддержана повестка о том, что человечеству нужно другое решение, по сути воздействовав на людей «когнитивным напряжением». Однако на самом деле, втайне поддерживая распространение Экситейторов, Партия спонсировала продвижение пути за, делая его как можно более «когнитивно-легким». Другими словами, в шкале усилий, которые надо затратить при восприятии окружающего мира, путь «за принятие Экситейторов» оказывается в самом начале. Ясно представленный, пестрящий отовсюду вашими любимыми неоновыми вывесками, легкий и понятный путь «За» в головах людей становится более выигрышным, в отличие от бледного и сложно сформулированного пути «Против». В итоге, когда практически все люди требовали от Партии свободы выбора, настаивая вписать Экситейторы в будущее человечества – Партия покорно согласилась. Я называю этот феномен – «мягкой пропагандой».
Открыв ПАДС, я впервые за долгое время шерстил в ГОЛОНЕТе другого человека. Максимоф и вправду был очень умен. Недаром Гера так его боготворит. Я листал название опубликованных Морицом исследований и всё больше понимал, что обмануть мозг человека, так много знающего про его устройство – глупая затея. Никакие игры с ним не помогут. Придётся давить на единственное, что у нас есть – стопроцентный Экситейтор. Если этот доктор в самом деле так повёрнут на них, и если он действительно наш заказчик, то он захочет во что бы то ни стало вернуть колбу себе.
– Но профессор! Вы не можете отрицать полезность Экситейторов! – загалдели хором ученики. – Как минимум то, что они защищают наш организм от последствий отравленного ядерной войной воздуха – уже перевешивает чашу весов в сторону «За».
– И снова вы стали жертвами пропаганды Партии, – хлопнул в ладоши доктор. – Загрязнение атмосферы и дыры в озоновом слое – меньшее, что принесла ядерная война. Да и было это не вчера. Черные дожди уже давным-давно не льют, а наш Город–3B3Х был построен в относительно безопасном месте. Поэтому да, Туши усыхают от недостатка Экситейтора – это правда. Но вовсе не потому, что раньше он защищал их организм, а теперь, лишившись статуса Гражданина, они остаются биться один на один с этим радиоактивным миром. Абсолютно нет. Просто наши с вами тела в таком плотном симбиозе с этой красной жидкостью, что без неё мы уже не можем существовать. И с каждым поколением последствия отказа будут всё хуже. Скажите спасибо старушке по имени генетика.
– Зато мозги свои прокачаем так, что голова будет с дом, и нужно будет свой личный аэростат иметь, чтобы башку держал, – Эдуард явно был в группе за хохмача, а раздавшийся в аудитории смех это лишь подтвердил.
– Распространённая ошибка. Мыльный пузырь тоже может расти, а что толку? Структурно мозг «Хомо Сапиенс» и какого-нибудь «Австралопитека», по сути, не отличался, просто развивались разные его доли. «Хомо Сапиенс» научился планировать свои действия, и, что важно, благодаря речи и языку передавать идеи от одного индивида к другому. Наши с вами предки придумали общество…
Мотнув головой как от наваждения, я глянул на ПАДС. Уже минут пятнадцать я слушал трели профессора, абсолютно позабыв, зачем я здесь. Прости, Гера, но пора мне перехватить инициативу.
– Общество, которое подмяло под себя всю планету, попутно уничтожив всех оспаривающих наше превосходство?
Вступив в полемику с этим Максимофом, я рассчитывал на то, что перед своими учениками он не сможет увильнуть, ведь для них он тот, кто знает ответы на все вопросы, а значит, это идеальное время и место, чтобы их задавать, пусть они и не по теме лекции.
– Абсолютно верно. И назвали мы свой вид «Человек – разумный», лаконично, не находите? – доктор задвинул спадающие очки на нос, пытаясь лучше меня разглядеть.
– Хвала Илону, что хотя бы спустя тысячи лет мы наконец разглядели в этом иронию, – бросил я, слегка поддев светилу наук.
– Когда еще может наступить прозрение, если не на грани вымирания? – Доктор снял очки и обвел ими аудиторию. – Печально, что я этого не увижу.
Лекционная комната наполнилась смехом учеников, возвращая всё внимание Максимофу.
– Профессор Максимоф, вы прям глаза мне открыли, – снова вовлекал я его в диалог. – В местном баре из уст в уста уже очень долгое время гуляет одна шутка, над которой все всегда смеются, и я долго не мог понять почему. До сегодняшнего момента.
– Расскажете нам? – профессор обвел руками аудиторию. – Вместе посмеёмся.
Я немного откашлялся.
– Кто победит в драке «жёлтых» против «синих»? – я выдержал паузу, завлекая всех вокруг. – Очевидно «жёлтые», потому что «синим» хватит ума не ввязываться и сразу сдаться.
На этот раз никто не засмеялся, но профессор широко улыбнулся.
– Отличный пример, «мягкой пропаганды»… молодой человек, – запинка была явно вызвана тем, что в моих опухших от алкоголя глазах едва ли сквозило молодостью. – Как вас зовут?
Он покосился на своего начальника, ожидая одобрения, и только после его согласия кивнул сам.
– Если что – вот моё имя и должность, – глава безопасности постучал пальцем по бейджу и с улыбкой открыл нам входную дверь. – Если останутся какие-то вопросы – сможете легко меня найти.
Я прищурился, сделав вид, что рассматриваю бейдж, но этого душного типа так сильно не хотелось больше видеть, что я не удосужился сложить в голове его имя из набора букв, что якобы разглядывал.
– И, товарищ Ликтор! – замялся глава. – Когда вы сможете вернуть фургон? Отчетность, знаете ли.
– Скоро. Благодарю за службу, бойцы. – Бросил я, победно подняв кулак на прощание.
Когда мы уже спускались по лестнице, вся комната охраны на полном серьезе кинула нам радостный боевой клич. Но останавливаться и заострять внимание на этой странности я не стал.
Глава 12. Лектор против Ликтора
Всю поездку обратно, на поверхность, я сидел справа от Володи и держался за его плечо, порой сильнее сжимая, если он забывался и начинал лихачить. Пусть мы и выбрали машинку покомфортней, но мелькающие коридоры всё равно вызывали неприятные ощущения в моем желудке. Поэтому, когда мы прибыли, я решил не спешить с визитом к доктору, а немного пройтись и подышать уже вечерним воздухом.
– Не помню, чтобы мы договаривались разыгрывать плохого и невежественного киберполицейского. – Сказал я Лине, хотя на самом деле нисколько на неё не злился.
– Простите, сэр. Просто ненавижу таких персон, – скривилась Эбберт. – Вот что он охраняет? Людей, или туннели и коробки в них? Уверена, его волнует только то, что случилось с фургоном его фирмы, на то что случилось с Хуаном – ему просто плевать.
Я взял её за плечо и кивнул, как бы соглашаясь с ней, хотя на самом деле просто-напросто боялся упасть из-за своего самочувствия.
– Вы не правы мисс, – мы повернули голову в сторону голоса, принадлежавшего Володе. – Игорь Петрович хороший начальник.
– Что ещё за Игорь Петрович? – хором спросили мы.
– Ну, начальник мой, – запнулся юноша. – Начальник службы безопасности.
– Да никто же и не спорит, – я хлопнул его по спине. – Ну, бывай, Владимир. Спасибо, что проводил.
Зайдя в холл здания ДС, мы с Линой еще не успели оценить внутреннее убранство, и следом за нами, с шумом ворвавшись в зал, поспешил забежать запыхавшийся Володя.
– Игорь Петрович наказал вас доставить, и я его не подведу, – выпалил на одном дыхании парень. – Доставлю в лучшем виде!
Эбберт слегка закатила глаза.
– Глупый! – кадет натянула улыбку на лицо и повернулась к юноше. – Твой Игорь Петрович имел в виду доставить туда, где он нас забрал часом ранее. И ты отлично справился, дальше мы сами.
Владимир выпрямился, а лицо его стало серьезным, словно постарело лет на пять.
– Я знаю устав, мисс. Ликтору положено сопровождение. И я иду с вами. – Он делал акцент на последние слова, словно отрезая возможность их оспорить.
Не став дожидаться дальнейших препирательств, я всем своим видом дал понять, что меня это абсолютно не волнует, и просто двинулся дальше, ведомый Герой.
Куда больше меня интересовало, что сказать подозреваемым Доктору Мо́рицу Ма́ксимофу и Секретарю Томасу Бре́йдеру? А главное – сказать так, чтобы получить как можно больше информации, обличающей в ком-то из них преступника.
Если взглянуть на возможности, то у секретаря самого главного человека в этом здании куда больше привилегий. Он мог с легкостью достать и списки граждан на дотациях, и допуск высокого уровня, позволяющий отключать камеры, менять маршруты следования, отправлять официальные письма, и всё это под носом у начальства, держа его в полном неведении. Однако, доктор мог бы похвастаться не менее ценным шансом – вербовкой Туш. А значит, пока рано кого-то из них сбрасывать со счетов. В конце концов, они могли быть и вовсе заодно.
Прикидывая всё это в голове, я даже не заметил, как дрон Лины привел нас к широкой двери без таблички с номером или фамилией. Лишь надпись в левом верхнем углу гласила: «Просьба соблюдать тишину!»
– Ничего себе кабинетик! – присвистнул я.
– Это лекторная аудитория, милый мой! – объясняла Гера через ПАДС. – Я же говорила вам, что Максимоф ученый! Ильин, прошу тебя, не влезай сразу. Дай пять минут послушать умного человека.
– Как тебе угодно. Нам, слабоумным, всё равно потребуется время, чтобы сформулировать в голове вопросы.
– Ром, пожалуйста, – абсолютно без колкостей протянула Гера.
– Хорошо-хорошо! Молчу пять минут. Ради тебя хоть целых шесть.
Я повернулся к своим спутникам, и, указав на надпись на двери, приложил палец к губам. Володя с Линой кивнули, но абсолютно по-разному. Владимир отнесся к моей просьбе как к беспрекословному приказу, а кадет слегка дернула уголками рта вверх. Пожалуй, когда закончим здесь, стоит обсудить с Игорем Петровичем возможность поменять местами молодежь, оставив себе послушного юношу вместо всё более вольготно себя чувствующей Эбберт.
Просочившись внутрь, мы, словно опоздавшие студенты, стараясь не заострять внимание профессора на себе, проскользнули на задние ряды аудитории. Ребята сели на пролёт чуть ниже меня, дрон, управляемый Герой, примостился следом на плечо Лины, чтобы было проще улавливать любое движение Доктора. Наша группа вряд ли смогла бы остаться незамеченной, провожаемая взглядами полсотни человек, но, видимо, раз мы так старались не акцентировать внимание на своих персонах, то и присутствующие очень быстро перестали на нас его обращать. Доктор Мориц Максимоф, нечто показывающий руками, похоже и вовсе не удостоил нас даже взгляда. «Подумаешь, какая-то пара в сопровождении охранника? Может, это прогульщики, еще и время на них тратить?». Видимо, так он думал, продолжая что-то объяснять на пальцах ближнему ряду студентов. Дрон Геры чуть вытянулся на плече кадета, чтобы ничего не упустить из лекции именитого Доктора.
– Спасибо, Ром, – даже сквозь шёпот динамика я уловил, как Гера улыбнулась.
– У тебя шесть минут, наслаждайся. – Хмыкнул я в ответ.
Конечно, сделал я это не только ради Аналитика. Я и не собирался врываться в дверь, размахивая жетоном и обещая всех отправить в Гикопроторий, или что там ещё напридумывала себе Гера? Вовсе нет. Просто я до сих пор не решил, по какому пути вести диалог с этим Доктором. И пока остальные восхищённо смотрели на это худощавое светило науки в очках, у меня было шесть минут, чтобы решить, как построить дальнейший разговор так, дабы выудить из Максимофа всё, что он знает.
Я рассматривал два пути: первый – это задавить оппонента. Интеллектом, силой, парткойнами, влиянием – неважно чем, но задавить так, чтобы язык у жертвы развязался сам. Второй – это максимально выставить наружу свои невежество, глупость и некомпетентность, чтобы чувство превосходства надо мной затмило рациональное мышление противника настолько, что в итоге для меня не составило бы труда выуживать из бахвальства оппонента нужные мне фрагменты.
– …чтобы нам было лучше это понимать, давайте вернемся в прошлое, – Максимоф продолжал работать с аудиторией. – В частности, рассмотрим «красный» Экситейтор и то, как он стал неотъемлемой частью нашей с вами жизни. Мало кто знает, но, когда человечеству были предложены Экситейторы как спасение, общество снова раскололось. На тех, кто был за их использование и тех, кто против. Как вы знаете сейчас, человечество эпохи Илона не представляет жизнь без Экситейторов, и даже не в силах вообразить, что когда-то могло существовать целое движение борцов за их уничтожение. Однако тогда, столкновения нарастали и были готовы обернуться войной, которую человечество в тот момент было не способно пережить. Но всё же только-только возникшей власти – молодой Партии – удалось избежать кровопролития. Кто знает, как?
Максимоф с хитрой улыбкой оглядел всю аудиторию, явно ожидая, что правильный ответ никто не даст. Пара человек взметнули руки, выказывая желание вступить в дискуссию. Доктор дал слово девушке с поднятой рукой в среднем ряду.
– Была принята Резолюция №1, которая обязывала беспрекословно следовать предписанному курсу приёма Экситейторов, – она оглядела присутствующих надменным взглядом, словно выиграла в викторину. – Это и спасло человечество от глупой бойни.
– Не совсем так, Мариночка, – покачал головой Максимоф, продолжая улыбаться. – Это сейчас слово Партии исполняется без обсуждения, потому что мы знаем – они ведут нас к лучшему будущему. Тогда же многие в принципе не хотели, чтобы человечество шло по пути использования Экситейторов. И готовы были убивать несогласных. И никакие новые законы не остудили бы их пыл, даже наоборот. Поэтому Резолюция была принята многими и многими годами позже. Но, попрошу заметить – была принята единогласно.
Максимоф снял очки, чтобы протереть их о нижнюю часть халата и, улыбнувшись, оглядел зал.
– Дам вам подсказку, – доктор вернул очки на переносицу, и его взгляд снова стал пронзительным. – Заставить человека делать то, что он не хочет, нельзя. Но можно заставить его захотеть. Как?
Как и было в прошлый раз, многие студенты подняли руки, сигнализируя готовность отвечать.
– При помощи Экситейтора! – выпалил юноша справа на пару рядов ниже нас. – Он же там как-то действует на мозг, вот и «убедили» просто всех таким образом. А потом приняли Резолюцию с распростёртыми объятиями.
– Эдуард, то, что вы смогли произнести «с распростёртыми объятиями» без запинок – уже достойно похвалы, – аудитория наполнилась дружным смехом, громче всех заливался сам Эдуард. – Но, увы, вы не правы. Да, Экситейторы способны действовать на сознание, но не сразу, а постепенно. Лишь месяц за месяцем, год за годом, в течение всей жизни мозг становится податливым и гибким, словно пластилиновая масса, из которой вылепят идеального Гражданина. Это долгий процесс, к тому же у большинства тогда даже Сатуса не было.
Казалось, профессору больше нравилось не учить, а озадачивать молодых людей. Как будто главное для него было не вдолбить знания, а наоборот, подвергнуть сомнению всё вокруг.
– Ладно, хватит вас мучить, слушайте правильный ответ, – хмыкнул Доктор. – Партия искоренила ненавистников Экситейторов тем, что просто поддержала их публично.
Максимофу явно нравилось ехидствовать. Окинув взглядом ошарашенную публику, он рассмеялся.
– Да, всё так. Это лишний раз доказывает, что в Партию входят только лучшие умы.
– Профессор, вы снова шутите над нами? – возмущалась та самая Мариночка. – Это что, был своего рода гипноз?
Он явно ждал такой реакции и не преминул продолжить.
– Мы с вами уже изучали «когнитивную лёгкость» и «когнитивное напряжение», так вот: До эры Илона пропаганда работала по принципу «когнитивной лёгкости», продавливая нужную повестку в массы. Пытливые же умы начинали сомневаться в правдивости того, что можно так легко объяснить, и переставали верить властям. Отсюда возникал раскол в обществе, делив сознание народа на тех, кто за, и тех, кто против.
Молодая Партия же поступила иначе. Официально властями была поддержана повестка о том, что человечеству нужно другое решение, по сути воздействовав на людей «когнитивным напряжением». Однако на самом деле, втайне поддерживая распространение Экситейторов, Партия спонсировала продвижение пути за, делая его как можно более «когнитивно-легким». Другими словами, в шкале усилий, которые надо затратить при восприятии окружающего мира, путь «за принятие Экситейторов» оказывается в самом начале. Ясно представленный, пестрящий отовсюду вашими любимыми неоновыми вывесками, легкий и понятный путь «За» в головах людей становится более выигрышным, в отличие от бледного и сложно сформулированного пути «Против». В итоге, когда практически все люди требовали от Партии свободы выбора, настаивая вписать Экситейторы в будущее человечества – Партия покорно согласилась. Я называю этот феномен – «мягкой пропагандой».
Открыв ПАДС, я впервые за долгое время шерстил в ГОЛОНЕТе другого человека. Максимоф и вправду был очень умен. Недаром Гера так его боготворит. Я листал название опубликованных Морицом исследований и всё больше понимал, что обмануть мозг человека, так много знающего про его устройство – глупая затея. Никакие игры с ним не помогут. Придётся давить на единственное, что у нас есть – стопроцентный Экситейтор. Если этот доктор в самом деле так повёрнут на них, и если он действительно наш заказчик, то он захочет во что бы то ни стало вернуть колбу себе.
– Но профессор! Вы не можете отрицать полезность Экситейторов! – загалдели хором ученики. – Как минимум то, что они защищают наш организм от последствий отравленного ядерной войной воздуха – уже перевешивает чашу весов в сторону «За».
– И снова вы стали жертвами пропаганды Партии, – хлопнул в ладоши доктор. – Загрязнение атмосферы и дыры в озоновом слое – меньшее, что принесла ядерная война. Да и было это не вчера. Черные дожди уже давным-давно не льют, а наш Город–3B3Х был построен в относительно безопасном месте. Поэтому да, Туши усыхают от недостатка Экситейтора – это правда. Но вовсе не потому, что раньше он защищал их организм, а теперь, лишившись статуса Гражданина, они остаются биться один на один с этим радиоактивным миром. Абсолютно нет. Просто наши с вами тела в таком плотном симбиозе с этой красной жидкостью, что без неё мы уже не можем существовать. И с каждым поколением последствия отказа будут всё хуже. Скажите спасибо старушке по имени генетика.
– Зато мозги свои прокачаем так, что голова будет с дом, и нужно будет свой личный аэростат иметь, чтобы башку держал, – Эдуард явно был в группе за хохмача, а раздавшийся в аудитории смех это лишь подтвердил.
– Распространённая ошибка. Мыльный пузырь тоже может расти, а что толку? Структурно мозг «Хомо Сапиенс» и какого-нибудь «Австралопитека», по сути, не отличался, просто развивались разные его доли. «Хомо Сапиенс» научился планировать свои действия, и, что важно, благодаря речи и языку передавать идеи от одного индивида к другому. Наши с вами предки придумали общество…
Мотнув головой как от наваждения, я глянул на ПАДС. Уже минут пятнадцать я слушал трели профессора, абсолютно позабыв, зачем я здесь. Прости, Гера, но пора мне перехватить инициативу.
– Общество, которое подмяло под себя всю планету, попутно уничтожив всех оспаривающих наше превосходство?
Вступив в полемику с этим Максимофом, я рассчитывал на то, что перед своими учениками он не сможет увильнуть, ведь для них он тот, кто знает ответы на все вопросы, а значит, это идеальное время и место, чтобы их задавать, пусть они и не по теме лекции.
– Абсолютно верно. И назвали мы свой вид «Человек – разумный», лаконично, не находите? – доктор задвинул спадающие очки на нос, пытаясь лучше меня разглядеть.
– Хвала Илону, что хотя бы спустя тысячи лет мы наконец разглядели в этом иронию, – бросил я, слегка поддев светилу наук.
– Когда еще может наступить прозрение, если не на грани вымирания? – Доктор снял очки и обвел ими аудиторию. – Печально, что я этого не увижу.
Лекционная комната наполнилась смехом учеников, возвращая всё внимание Максимофу.
– Профессор Максимоф, вы прям глаза мне открыли, – снова вовлекал я его в диалог. – В местном баре из уст в уста уже очень долгое время гуляет одна шутка, над которой все всегда смеются, и я долго не мог понять почему. До сегодняшнего момента.
– Расскажете нам? – профессор обвел руками аудиторию. – Вместе посмеёмся.
Я немного откашлялся.
– Кто победит в драке «жёлтых» против «синих»? – я выдержал паузу, завлекая всех вокруг. – Очевидно «жёлтые», потому что «синим» хватит ума не ввязываться и сразу сдаться.
На этот раз никто не засмеялся, но профессор широко улыбнулся.
– Отличный пример, «мягкой пропаганды»… молодой человек, – запинка была явно вызвана тем, что в моих опухших от алкоголя глазах едва ли сквозило молодостью. – Как вас зовут?