Хроники Ликтора. Том первый
Часть 15 из 37 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Резким движением я толкнул тело в камеру для утилизации, буквально запинав Гочи́ внутрь, и закрыл за ним массивную дверь с толстым стеклом.
– Тебя вроде как не существует, но «запашок» ты всё равно оставляешь.
Пару мгновений я наблюдал, как этот придурок чертыхается, орёт и бьёт по стеклу ладонями изнутри. Но герметичная камера не пропускала звуков. Ни криков, ни ругательств, ни ударов, ни стенаний. Лишь по багровому цвету лица и слюнявой пене у рта можно было предположить, что Гочи испытывал некий дискомфорт. Несколько минут понадобилось этому куску тухлого мяса, чтобы сменить буйство на неверие. Он поднял взгляд на меня и оскалил свои зубы. Мне не нужно было слышать его или читать по губам. Я знал, о чем он думает. «Нет. Я же не могу умереть, правда? Сгинуть в каком-то сраном холодильнике? Ты меня не убьёшь вот так! Да и зачем тебе это вообще нужно? Марать руки? Нет-нет. Это уловка. Трюк. Ты жаждешь меня расколоть. Запугать. Испытать. Ну, хорошо ты победил. Браво! Твоя взяла. Выпускай меня уже, я скажу тебе всё, что хочешь! Ну же! Выпускай! Выпускай!!!».
Я видел, как округлялись его глаза, а ноздри всё пуще раздувались. Вера уже покинула Гочи, но осталось последнее, что еще теплилось в этой «Тушонке». Самое последнее, что еще требовалось отнять перед смертью.
Оттянув кабель доступа к своему ПАДС, я подсоединил его к панели слева.
– Ликтор Ильин. Жетон Р6956И. Доступ санкционирован.
– Лина была неправа. Всё-таки есть разница между семьей Викшиных и тобой. Ты просто сор. Пыль, о существовании которой даже не вспомнят, как только она уляжется. – Я нажал на кнопку сенсора.
– Запущен утилизатор. Минута до расщепления. Благодарим вас, что спасаете планету от загрязнения вместе с нами!
Машина загудела, в считаные секунды понижая температуру до минус двухсот семидесяти трех градусов, забирая последнее – надежду выжить. Стекленеющие мёртвые глаза Гочи тряслись в черепе до тех пор, пока в итоге не разлетелись на мелкие осколки, стирающиеся друг о друга в ледяную пыль.
Резко вспыхнула в памяти ночь в церкви, и рука сама потянулась к библии. Ощущая, что ноги ослабли, я выдернул провод, тут же скрывшийся под корпусом ПАДС, и я опустился на пол, сев спиной к утилизатору и витающей дымке за синим от инея стеклом. Я держал библию у груди, боясь раскрыть её, потому что мои руки дрожали, не унимаясь, а я не хотел просы́пать содержимое книжки. Прислонив затылок к холодной массивной двери, я закрыл глаза. Меня потряхивало от беззвучного смеха. Вот картина-то! Сижу со словом Илона в обнимку, словно молясь. Тем временем топорщащаяся во внутреннем кармане фляга нервно ждала своего часа, и стоило лишь потянуться к ней, как она легко оказалась в моей руке. Хватило одного ленивого движения пальцем, чтобы сдвинуть крышку.
Легкая вибрация на запястье вырвала моё бредящее сознание в реальный мир. Это был входящий звонок от Геры.
– Ну, и чего мы тут забыли? – протянула Гера интонацией, словно мать, упрекающее своё дитя. – Не Гочи ли поминаем?
Заглянув внутрь сосуда, я осознал, что он пуст, как моя голова без мыслей. Меньше всего, что сейчас я хотел, так это говорить с Герой.
– С каких пор ты следишь за мной? – камеру наблюдения я нашел под потолком в углу. Что могло такого происходить в комнате утилизации, раз для этого понадобилась камера – другой вопрос.
– Лина сказала, что ты повёл его в одиночку, вот я и решила подстраховать, – камера двинулась из стороны в сторону. – А ты, оказывается, «синячишь» тут у очистителя с библией под мышкой. Да еще и один.
– Если хочешь составить компанию, захвати чего-нибудь крепкого. – Я демонстративно потряс пустой флягой на камеру. – Лёд я уже приготовил.
– Где Гочи? – с нажимом спросила Гера.
– Кто его знает? Вроде был тут, а потом, как ветром сдуло. – Я сложил губы в трубочку и дыхнул, словно демонстрируя, как это происходит.
Поняв, что «сверхумный биокомпьютер» Геры подвис, я решил попытаться вытрясти из фляги остатки алкоголя на язык. Безрезультатно.
– Не эту ли сторону службы Ликтора ты хотел показать Лине, чтобы она сбежала от нас? – наконец-то очнулась Гера.
– Насмотрится еще. – Пожал я плечами.
– Ты же хотел побыстрее её слить, тем самым оградить от улиц. Что изменилось?
– Ничего. Она мне безразлична, – дрожь отступила. – Если так горит желанием помереть, исполняя свой долг, то я ей мешать не буду. А то и меня прихватит заодно.
– Никто. Никого. Никуда. Не прихватит. – Отчеканила Гера. – Не в мою смену. Глаз не спущу и подобного не допущу.
– Чересчур поэтично для биоробота, не находишь? – хмыкнул я.
– Пошел бы ты… – фыркнула Гера. – К Лине. Мы нашли того, кто делал для банды форму ДС. Она тебе подробнее доложит.
– А ты мне разве не расскажешь?
– С какой стати? – надменно посмеялась Гера. – Ты же меня в известность не ставишь.
– Не думал, что для тебя так важен этот… – мои скабрезности вдруг иссякли. – Этот…
– Этот «отморозок»? – подсказала Гера. – Да плевать я на него хотела! Мне ты живой нужен, тихушник хренов.
– Не бойтесь, сестра, – я покрутил в руке библию и убрал обратно во внутренний карман. – Вера оградит меня от зла.
– Я твоя вера, понял? Ты мне молиться должен, а не книжонке своей дырявой. – Давненько я не слышал, чтобы Гера так распылялась. – Когда ты стал таким беспечным?
– Беспечно – это всуе называть слово Илона «дырявой книжонкой».
На некоторое время опять образовалась пауза. Я бросил терроризировать флягу и окончательно смирился с тем, что она пуста. Так не хотелось вставать и куда-то идти, что-то делать, кого-то ловить. Да и зачем? Хотелось связаться с кадетом и сказать: «Всё Эбберт, поздравляю! Ты Ликтор! Теперь у тебя вся информация, поддержка Аналитика и полуторадневный опыт. Вперед! Ты же этого хотела? На самом деле всё очень легко и понятно, это просто я старый дурень, всё постоянно усложняющий».
– Рома? – едва слышно позвала Гера.
– Да? – также тихо откликнулся я.
– Это всё из-за меня. Если бы я тогда не сообщила, то может быть… но я должна была… – Гера тараторила, как первокурсница на экзамене.
– Эй, эй! – я привстал. – Даже не смей себя винить, слышишь? Вина моя и только моя. Ты лишь выполняла свою работу. Работу, которую мне нужно было сделать давным-давно. Как ты сказала? Твой мозг – это дом, и в каждой из комнат ты находишься и перемещаешься одновременно? Ну и для чего? Чтобы в каждой из комнат по любому поводу сопли мазать? Хотя бы ты держи себя в руках, и будь тем ангелом-хранителем для «тюфяка», каким представилась Эбберт.
Да уж, момент для душевных излияний Гера выбрала явно не подходящий. Правда, не помню, когда за последний месяц в принципе мог возникнуть такой момент.
– Хорошо, – вернулся привычный звонкий голос. – А ты обещай, что, как и раньше, сможешь доверить мне свою саркастично-циничную задницу в полной мере. Согласен?
– Когда смотришь на тебя и вставленные по всему твоему телу трубки, доверять свою задницу, да еще и в полной мере, не очень хочется.
– Больно не будет. Обещаю. – Ласково промурчала Гера.
– Тебе виднее. – Я поднял большой палец вверх к объективу.
– Ты даже не представляешь, насколько. – Камера в углу медленно кивнула, якобы вторя словам Аналитика.
Да уж. Что одна, что вторая: «обещай мне», «доверяй мне». Что за вирус постоянно поражает женский мозг? Почему нельзя просто работать? Спокойствие Граждан для вас уже недостаточная мотивация? А их жизни? Нет, черт возьми, этого им мало! Нужно обязательно обещать что-то и доверять на все сто процентов, чтобы в случае чего быть самым грустным на похоронах. Стать тем, кто выскажется об усопшем, ведь мы же были так близки. И горланить, что не смог сдержать обещание, хотя так старался. И все вокруг конечно поймут тебя, ведь ты ни в чем не виноват. Просто обстоятельства так сложились. Поэтому обещания – пустой звук. Лишь мусор. А от мусора должен кто-то избавляться. И выходит, что пока делать эту работу в состоянии только Ликтор.
– Где Лина сейчас? – я спросил нехотя.
– У этого мерзкого Маки, – даже через ПАДС я почувствовал, как Геру передернуло. – Поэтому, если тебе нужна напарница живой… Ну не знаю, например, для того, чтобы узнать у неё информацию по делу, то следует поторопиться.
Я с трудом поднялся и осмотрел свой вид. Больше всего пыли осело на низ плаща, и потребовалось время, чтобы немного привести себя в порядок. Во всех смыслах. Моё сознание беспокоило то, что я поторопился и не выведал имя того Ликтора, что отпустил Гочи семь лет назад. Хотя с огромной долей вероятности он уже давно мертв. Семь лет Ликтор бы не прожил. А значит, на повестке дня остаётся лишь одна важная напасть: кончился чертов виски. И возвращаясь к лифтам по белым стерильным коридорам, я всерьез думал пойти в бар вместо подвала Маки. Но чутьё детектива подсказало, что у оружейного мастера явно должно быть припрятано немного спирта. Самую малость, чтобы лишь прийти в себя. Для кондиции, так сказать.
Внезапно начавшийся сухой кашель торопливо подтвердил правильность моих суждений, и палец на панели спешно направил меня к Маки.
***
В отличие от Геры, я не считал Маки каким-то неприятным ти́пом. Хотя, возможно, это потому, что его шовинистические наклонности в основном были направлены на многочисленных дам Эфеса, к коим я не относился. Маки никогда не называл меня «шестерёнкой с глазами», «ведройдом» или «спрутом с тентаклями». Геру же – постоянно. И вряд ли это была вербальная игра, тонко подчеркивающая, в первую очередь, высококлассный профессионализм в обработке и взломе информации. Абсолютно нет. У Маки всё просто и прямолинейно. Поэтому, однажды увидев Геру в её кресле, с проводами и трубками, Маки назвал первое, что пришло в его голову – «спрут с тентаклями». Наверняка даже не понимая, что спрут с тентаклями – это просто спрут. Поэтому, если идешь к оружейнику Эфеса, будь готов общаться с неотёсанным грубым мужланом с пушкой наперевес. Так я думал, пока направлялся в оружейную. Но к чему я не был готов, так это к звукам стрельбы и нарастающим визгливым воплям Маки, пытающегося перекричать какой-то ломаный шум.
Стремглав проскользнув коридор, я занял позицию у выступа двери и, держа пистолет у сердца, заглянул в оружейную. Множество голографических мишеней мелькали всюду, босая Эбберт с закатанной до бедра юбкой и завязанной на животе блузой вела по ним огонь из NRBG93, а вокруг неё, держа портативную колонку с долбящим техно, словно черная пантера, сновал Маки.
– Да, детка! – он радостно кричал в уши Лине. – Вали этих ублюдонов, мать их, сука!
И она, черт возьми, валила этих «ублюдонов» пачками. Эбберт была близка ворваться в топ лучших стрелков, что было весомым аргументом не прерывать её. Лишь когда все звуки стихли, а кадет положила пистолет на стойку, я вошел внутрь.
– Воу! – белозубый Маки продолжал свои лихорадочные танцы даже без музыки. – А ты огонь, Лина! Не помню, когда последний раз так радовался разгрому своей мастерской!
Дыры от пуль зияли по всей оружейной, ведь в отличие от боевых снарядов, лишь мишени были голографическими. А этому тронутому тира явно не хватало, и он понатыкал их всюду, где только можно.
– Одну мишень пропустила, Эбберт. – Указал я на Маки.
– Сэр, – вздрогнула Лина и, покраснев, принялась разглаживать юбку.
– Здоро́во, Ликтор! – хватка как всегда железная. – Смотри, кто теперь на третьем месте среди стрелков!
Чуть не получив планшетом в лицо, я мельком глянул на статистику Эфеса.
– С такими результатами грех боевой не выдать, а? – Кажется, Маки вспотел больше кадета. – Так, может, проведём апгрейд для юркой особы, а?
Я разглядывал разруху вокруг и не понимал, чего Маки такой радостный? Раз он доверил оружие кадету, то ему же и разгребать последствия их боевого «танца».
– Тандем с тазером хорошо сработал вчера. Менять ничего не будем. – Этого они явно не ожидали услышать. – Но продолжай в том же духе разносить оружейную. Когда от тебя понадобится боевое вмешательство, я буду уверен, что ты в форме, Эбберт.
– Стандартные наборы? – вздохнул Маки и плюхнулся за оружейную стойку.
– Стандартные наборы, пожалуйста. – Учтиво кивнул я.
Оружейник что-то вбивал в АЙБОЛИД за прилавком и, словно отгоняя назойливую муху, лишь махнул мне в сторону панели допуска. Получив его, Маки просто ссыпал на стойку горсть недостающей экипировки. А именно: четыре специализированных патрона под NRBG93, мини-болванку для дрона, три голо-таблетки и электрическую стяжку. Пока я разбирал свой скудный скарб, подошла уже менее красная и приведшая себя в порядок Эбберт.
– Маки, что мне там положено? – немного заламывая руки, спросила Лина.
– Детка, дай мне допуск через панель справа от тебя, и я всё расскажу.
Судя по всему, юбка Эбберт с трудом позволяла даже слегка нагнуться. Взгляд же оружейника, словно кошачий, скользил по изгибам бёдер кадета. Всё, что мне оставалось делать, это лишь невольно присоединиться.
– Кадет Лина Эбберт. Количество дней на службе – один. Положено: две голо-таблетки, две пары электростяжек, дрон-сканер, пара ботинок, улучшенная портупея и любое не летальное оружие на выбор или летальное, но под ответственность Ликтора.
Следя за тем, как Эбберт приценивается к легким ботинкам караванщика и портупее из какого-то эластичного материала, я невольно тёр под плащом потрескавшуюся грузную экипировку и бросал взгляд на свою массивную обувь, когда-то давно выданную всё тем же Маки.
– Советую эту крошку, – оружейник достал из-под полы новехонькую коробку и открыл. – NRBG2000. Те же характеристики и габариты, что и у NRBG93, только это гражданская модель. Капсюльные патроны при деформации высвобождают энергию, которая, подобно невидимой сетке, обволакивает объект и с помощью проводимых импульсов оглушает противника мгновенно, выводя его из строя на несколько часов. Хоть в тяжелый шлем седьмого класса защиты попади, хоть в пятку в тонком носочке, эффект один – принцесса упадет в обморок.
– Никогда не слышала о таком… можно? – ответа кадет дожидаться явно не планировала, и, бережно выудив орудие из коробки, принялась его восхищенно разглядывать.
– Тебя вроде как не существует, но «запашок» ты всё равно оставляешь.
Пару мгновений я наблюдал, как этот придурок чертыхается, орёт и бьёт по стеклу ладонями изнутри. Но герметичная камера не пропускала звуков. Ни криков, ни ругательств, ни ударов, ни стенаний. Лишь по багровому цвету лица и слюнявой пене у рта можно было предположить, что Гочи испытывал некий дискомфорт. Несколько минут понадобилось этому куску тухлого мяса, чтобы сменить буйство на неверие. Он поднял взгляд на меня и оскалил свои зубы. Мне не нужно было слышать его или читать по губам. Я знал, о чем он думает. «Нет. Я же не могу умереть, правда? Сгинуть в каком-то сраном холодильнике? Ты меня не убьёшь вот так! Да и зачем тебе это вообще нужно? Марать руки? Нет-нет. Это уловка. Трюк. Ты жаждешь меня расколоть. Запугать. Испытать. Ну, хорошо ты победил. Браво! Твоя взяла. Выпускай меня уже, я скажу тебе всё, что хочешь! Ну же! Выпускай! Выпускай!!!».
Я видел, как округлялись его глаза, а ноздри всё пуще раздувались. Вера уже покинула Гочи, но осталось последнее, что еще теплилось в этой «Тушонке». Самое последнее, что еще требовалось отнять перед смертью.
Оттянув кабель доступа к своему ПАДС, я подсоединил его к панели слева.
– Ликтор Ильин. Жетон Р6956И. Доступ санкционирован.
– Лина была неправа. Всё-таки есть разница между семьей Викшиных и тобой. Ты просто сор. Пыль, о существовании которой даже не вспомнят, как только она уляжется. – Я нажал на кнопку сенсора.
– Запущен утилизатор. Минута до расщепления. Благодарим вас, что спасаете планету от загрязнения вместе с нами!
Машина загудела, в считаные секунды понижая температуру до минус двухсот семидесяти трех градусов, забирая последнее – надежду выжить. Стекленеющие мёртвые глаза Гочи тряслись в черепе до тех пор, пока в итоге не разлетелись на мелкие осколки, стирающиеся друг о друга в ледяную пыль.
Резко вспыхнула в памяти ночь в церкви, и рука сама потянулась к библии. Ощущая, что ноги ослабли, я выдернул провод, тут же скрывшийся под корпусом ПАДС, и я опустился на пол, сев спиной к утилизатору и витающей дымке за синим от инея стеклом. Я держал библию у груди, боясь раскрыть её, потому что мои руки дрожали, не унимаясь, а я не хотел просы́пать содержимое книжки. Прислонив затылок к холодной массивной двери, я закрыл глаза. Меня потряхивало от беззвучного смеха. Вот картина-то! Сижу со словом Илона в обнимку, словно молясь. Тем временем топорщащаяся во внутреннем кармане фляга нервно ждала своего часа, и стоило лишь потянуться к ней, как она легко оказалась в моей руке. Хватило одного ленивого движения пальцем, чтобы сдвинуть крышку.
Легкая вибрация на запястье вырвала моё бредящее сознание в реальный мир. Это был входящий звонок от Геры.
– Ну, и чего мы тут забыли? – протянула Гера интонацией, словно мать, упрекающее своё дитя. – Не Гочи ли поминаем?
Заглянув внутрь сосуда, я осознал, что он пуст, как моя голова без мыслей. Меньше всего, что сейчас я хотел, так это говорить с Герой.
– С каких пор ты следишь за мной? – камеру наблюдения я нашел под потолком в углу. Что могло такого происходить в комнате утилизации, раз для этого понадобилась камера – другой вопрос.
– Лина сказала, что ты повёл его в одиночку, вот я и решила подстраховать, – камера двинулась из стороны в сторону. – А ты, оказывается, «синячишь» тут у очистителя с библией под мышкой. Да еще и один.
– Если хочешь составить компанию, захвати чего-нибудь крепкого. – Я демонстративно потряс пустой флягой на камеру. – Лёд я уже приготовил.
– Где Гочи? – с нажимом спросила Гера.
– Кто его знает? Вроде был тут, а потом, как ветром сдуло. – Я сложил губы в трубочку и дыхнул, словно демонстрируя, как это происходит.
Поняв, что «сверхумный биокомпьютер» Геры подвис, я решил попытаться вытрясти из фляги остатки алкоголя на язык. Безрезультатно.
– Не эту ли сторону службы Ликтора ты хотел показать Лине, чтобы она сбежала от нас? – наконец-то очнулась Гера.
– Насмотрится еще. – Пожал я плечами.
– Ты же хотел побыстрее её слить, тем самым оградить от улиц. Что изменилось?
– Ничего. Она мне безразлична, – дрожь отступила. – Если так горит желанием помереть, исполняя свой долг, то я ей мешать не буду. А то и меня прихватит заодно.
– Никто. Никого. Никуда. Не прихватит. – Отчеканила Гера. – Не в мою смену. Глаз не спущу и подобного не допущу.
– Чересчур поэтично для биоробота, не находишь? – хмыкнул я.
– Пошел бы ты… – фыркнула Гера. – К Лине. Мы нашли того, кто делал для банды форму ДС. Она тебе подробнее доложит.
– А ты мне разве не расскажешь?
– С какой стати? – надменно посмеялась Гера. – Ты же меня в известность не ставишь.
– Не думал, что для тебя так важен этот… – мои скабрезности вдруг иссякли. – Этот…
– Этот «отморозок»? – подсказала Гера. – Да плевать я на него хотела! Мне ты живой нужен, тихушник хренов.
– Не бойтесь, сестра, – я покрутил в руке библию и убрал обратно во внутренний карман. – Вера оградит меня от зла.
– Я твоя вера, понял? Ты мне молиться должен, а не книжонке своей дырявой. – Давненько я не слышал, чтобы Гера так распылялась. – Когда ты стал таким беспечным?
– Беспечно – это всуе называть слово Илона «дырявой книжонкой».
На некоторое время опять образовалась пауза. Я бросил терроризировать флягу и окончательно смирился с тем, что она пуста. Так не хотелось вставать и куда-то идти, что-то делать, кого-то ловить. Да и зачем? Хотелось связаться с кадетом и сказать: «Всё Эбберт, поздравляю! Ты Ликтор! Теперь у тебя вся информация, поддержка Аналитика и полуторадневный опыт. Вперед! Ты же этого хотела? На самом деле всё очень легко и понятно, это просто я старый дурень, всё постоянно усложняющий».
– Рома? – едва слышно позвала Гера.
– Да? – также тихо откликнулся я.
– Это всё из-за меня. Если бы я тогда не сообщила, то может быть… но я должна была… – Гера тараторила, как первокурсница на экзамене.
– Эй, эй! – я привстал. – Даже не смей себя винить, слышишь? Вина моя и только моя. Ты лишь выполняла свою работу. Работу, которую мне нужно было сделать давным-давно. Как ты сказала? Твой мозг – это дом, и в каждой из комнат ты находишься и перемещаешься одновременно? Ну и для чего? Чтобы в каждой из комнат по любому поводу сопли мазать? Хотя бы ты держи себя в руках, и будь тем ангелом-хранителем для «тюфяка», каким представилась Эбберт.
Да уж, момент для душевных излияний Гера выбрала явно не подходящий. Правда, не помню, когда за последний месяц в принципе мог возникнуть такой момент.
– Хорошо, – вернулся привычный звонкий голос. – А ты обещай, что, как и раньше, сможешь доверить мне свою саркастично-циничную задницу в полной мере. Согласен?
– Когда смотришь на тебя и вставленные по всему твоему телу трубки, доверять свою задницу, да еще и в полной мере, не очень хочется.
– Больно не будет. Обещаю. – Ласково промурчала Гера.
– Тебе виднее. – Я поднял большой палец вверх к объективу.
– Ты даже не представляешь, насколько. – Камера в углу медленно кивнула, якобы вторя словам Аналитика.
Да уж. Что одна, что вторая: «обещай мне», «доверяй мне». Что за вирус постоянно поражает женский мозг? Почему нельзя просто работать? Спокойствие Граждан для вас уже недостаточная мотивация? А их жизни? Нет, черт возьми, этого им мало! Нужно обязательно обещать что-то и доверять на все сто процентов, чтобы в случае чего быть самым грустным на похоронах. Стать тем, кто выскажется об усопшем, ведь мы же были так близки. И горланить, что не смог сдержать обещание, хотя так старался. И все вокруг конечно поймут тебя, ведь ты ни в чем не виноват. Просто обстоятельства так сложились. Поэтому обещания – пустой звук. Лишь мусор. А от мусора должен кто-то избавляться. И выходит, что пока делать эту работу в состоянии только Ликтор.
– Где Лина сейчас? – я спросил нехотя.
– У этого мерзкого Маки, – даже через ПАДС я почувствовал, как Геру передернуло. – Поэтому, если тебе нужна напарница живой… Ну не знаю, например, для того, чтобы узнать у неё информацию по делу, то следует поторопиться.
Я с трудом поднялся и осмотрел свой вид. Больше всего пыли осело на низ плаща, и потребовалось время, чтобы немного привести себя в порядок. Во всех смыслах. Моё сознание беспокоило то, что я поторопился и не выведал имя того Ликтора, что отпустил Гочи семь лет назад. Хотя с огромной долей вероятности он уже давно мертв. Семь лет Ликтор бы не прожил. А значит, на повестке дня остаётся лишь одна важная напасть: кончился чертов виски. И возвращаясь к лифтам по белым стерильным коридорам, я всерьез думал пойти в бар вместо подвала Маки. Но чутьё детектива подсказало, что у оружейного мастера явно должно быть припрятано немного спирта. Самую малость, чтобы лишь прийти в себя. Для кондиции, так сказать.
Внезапно начавшийся сухой кашель торопливо подтвердил правильность моих суждений, и палец на панели спешно направил меня к Маки.
***
В отличие от Геры, я не считал Маки каким-то неприятным ти́пом. Хотя, возможно, это потому, что его шовинистические наклонности в основном были направлены на многочисленных дам Эфеса, к коим я не относился. Маки никогда не называл меня «шестерёнкой с глазами», «ведройдом» или «спрутом с тентаклями». Геру же – постоянно. И вряд ли это была вербальная игра, тонко подчеркивающая, в первую очередь, высококлассный профессионализм в обработке и взломе информации. Абсолютно нет. У Маки всё просто и прямолинейно. Поэтому, однажды увидев Геру в её кресле, с проводами и трубками, Маки назвал первое, что пришло в его голову – «спрут с тентаклями». Наверняка даже не понимая, что спрут с тентаклями – это просто спрут. Поэтому, если идешь к оружейнику Эфеса, будь готов общаться с неотёсанным грубым мужланом с пушкой наперевес. Так я думал, пока направлялся в оружейную. Но к чему я не был готов, так это к звукам стрельбы и нарастающим визгливым воплям Маки, пытающегося перекричать какой-то ломаный шум.
Стремглав проскользнув коридор, я занял позицию у выступа двери и, держа пистолет у сердца, заглянул в оружейную. Множество голографических мишеней мелькали всюду, босая Эбберт с закатанной до бедра юбкой и завязанной на животе блузой вела по ним огонь из NRBG93, а вокруг неё, держа портативную колонку с долбящим техно, словно черная пантера, сновал Маки.
– Да, детка! – он радостно кричал в уши Лине. – Вали этих ублюдонов, мать их, сука!
И она, черт возьми, валила этих «ублюдонов» пачками. Эбберт была близка ворваться в топ лучших стрелков, что было весомым аргументом не прерывать её. Лишь когда все звуки стихли, а кадет положила пистолет на стойку, я вошел внутрь.
– Воу! – белозубый Маки продолжал свои лихорадочные танцы даже без музыки. – А ты огонь, Лина! Не помню, когда последний раз так радовался разгрому своей мастерской!
Дыры от пуль зияли по всей оружейной, ведь в отличие от боевых снарядов, лишь мишени были голографическими. А этому тронутому тира явно не хватало, и он понатыкал их всюду, где только можно.
– Одну мишень пропустила, Эбберт. – Указал я на Маки.
– Сэр, – вздрогнула Лина и, покраснев, принялась разглаживать юбку.
– Здоро́во, Ликтор! – хватка как всегда железная. – Смотри, кто теперь на третьем месте среди стрелков!
Чуть не получив планшетом в лицо, я мельком глянул на статистику Эфеса.
– С такими результатами грех боевой не выдать, а? – Кажется, Маки вспотел больше кадета. – Так, может, проведём апгрейд для юркой особы, а?
Я разглядывал разруху вокруг и не понимал, чего Маки такой радостный? Раз он доверил оружие кадету, то ему же и разгребать последствия их боевого «танца».
– Тандем с тазером хорошо сработал вчера. Менять ничего не будем. – Этого они явно не ожидали услышать. – Но продолжай в том же духе разносить оружейную. Когда от тебя понадобится боевое вмешательство, я буду уверен, что ты в форме, Эбберт.
– Стандартные наборы? – вздохнул Маки и плюхнулся за оружейную стойку.
– Стандартные наборы, пожалуйста. – Учтиво кивнул я.
Оружейник что-то вбивал в АЙБОЛИД за прилавком и, словно отгоняя назойливую муху, лишь махнул мне в сторону панели допуска. Получив его, Маки просто ссыпал на стойку горсть недостающей экипировки. А именно: четыре специализированных патрона под NRBG93, мини-болванку для дрона, три голо-таблетки и электрическую стяжку. Пока я разбирал свой скудный скарб, подошла уже менее красная и приведшая себя в порядок Эбберт.
– Маки, что мне там положено? – немного заламывая руки, спросила Лина.
– Детка, дай мне допуск через панель справа от тебя, и я всё расскажу.
Судя по всему, юбка Эбберт с трудом позволяла даже слегка нагнуться. Взгляд же оружейника, словно кошачий, скользил по изгибам бёдер кадета. Всё, что мне оставалось делать, это лишь невольно присоединиться.
– Кадет Лина Эбберт. Количество дней на службе – один. Положено: две голо-таблетки, две пары электростяжек, дрон-сканер, пара ботинок, улучшенная портупея и любое не летальное оружие на выбор или летальное, но под ответственность Ликтора.
Следя за тем, как Эбберт приценивается к легким ботинкам караванщика и портупее из какого-то эластичного материала, я невольно тёр под плащом потрескавшуюся грузную экипировку и бросал взгляд на свою массивную обувь, когда-то давно выданную всё тем же Маки.
– Советую эту крошку, – оружейник достал из-под полы новехонькую коробку и открыл. – NRBG2000. Те же характеристики и габариты, что и у NRBG93, только это гражданская модель. Капсюльные патроны при деформации высвобождают энергию, которая, подобно невидимой сетке, обволакивает объект и с помощью проводимых импульсов оглушает противника мгновенно, выводя его из строя на несколько часов. Хоть в тяжелый шлем седьмого класса защиты попади, хоть в пятку в тонком носочке, эффект один – принцесса упадет в обморок.
– Никогда не слышала о таком… можно? – ответа кадет дожидаться явно не планировала, и, бережно выудив орудие из коробки, принялась его восхищенно разглядывать.