Книги Мертвых

– Я не считал разумным рассказывать о моих открытиях. Не хотел пугать тех, кто придет за мной.

– Ты мой брат.

Он будто не услышал.

– Тут, знаешь ли, не спят, поэтому в моем распоряжении уйма времени. И я его трачу на исследования. Существует шестнадцать Врат Теней, Дрема. И пятнадцать из них открываются в другие миры. Во всяком случае, открывались раньше. Большинство уже неисправно, и мне не узнать, как обстоят дела за ними, – для этого нужно пройти через них по-настоящему. Даже будь у меня такая возможность, не уверен, что воспользовался бы ею. Не хочется влипнуть еще круче, чем я уже влип.

Из этих шестнадцати порталов сейчас действуют только четыре. И тот, который ведет в наш мир, так сильно поврежден, что вряд ли просуществует больше ста лет.

Я растерялась. Да еще как! Все эти откровения застали меня совершенно неподготовленной. А ведь Мурген прав: намеки были и мне следовало их улавливать.

– Какое отношение все это имеет к Кине? В ее мифологии ничего похожего нет. И если уж на то пошло, какое отношение все это имеет к нам? В наших легендах тоже ни о чем таком не упоминается.

– Упоминается, Дрема. Просто эта истина так стара, что время полностью исказило ее. Поройся в гуннитской мифологии, там немало рассказывается о других плоскостях, о других реальностях, о других небесах и прочем в том же роде. Эти истории ходили еще до появления Вольных Отрядов, тысячу лет назад. Вот что мне удалось выяснить. Почти шестьсот лет назад, когда первый Вольный Отряд покинул плато, это был первый случай использования наших Врат Теней самое меньшее за восемь веков. Вполне достаточный срок для того, чтобы истина исказилась до неузнаваемости.

– Постой, постой! Ты опять толкуешь о таких вещах, которые в моем сознании просто не укладываются.

– Ну так распахни свое сознание пошире, потому что вместить ему нужно очень и очень многое. И это притом что мне едва ли известна десятая часть.

У моей души есть темная, циничная, недоверчивая половина. Порой она сомневается даже в побуждениях моих ближайших друзей.

– Почему ты до сих пор ни словом не обмолвился об этом? Неужели только вчера сам узнал?

– Конечно не вчера. Но я уже говорил, что хочу отсюда выбраться. Очень хочу. Вот и решил не грузить тебя сведениями, которые могут помешать.

– Помешать? Мне? Черт возьми, о чем ты?

– Кина и Плененные – не единственные, кто здесь спит. Существует множество истин, способных расшатать основы нашего мира. Истин, способных привести к вселенской бойне, к кровавым мятежам, к войнам за веру. Истин, смертельно опасных для моей семьи и для Черного Отряда.

– Я пытаюсь распахнуть сознание пошире, но это, знаешь ли, нелегко. Такое ощущение, будто вот-вот сорвусь в пропасть.

– Ну так держись. Сам я здесь уже целую вечность, но мне еще очень многое непонятно. Думаю, для пущей доходчивости стоит начать с истории этого плато.

– Почему бы и нет? Увлекательная, надо думать, история.

– Твой язычок по-прежнему остер. Может, и прав Лебедь: все, что тебе на самом деле нужно, – это крепкий… Ладно, ладно. Слушай внимательно. Это плато появилось так давно, что уже никто ни в одном из миров не помнит, кто его создал, как и для чего. Считается, что это своего рода система мостов между мирами.

– А к чему Тени, и каменные столпы, и…

– Я ничего не успею рассказать, если ты будешь все время перебивать.

– Извини.

– Вначале было это плато. Просто горная равнина, с сетью дорог, предназначенных для того, чтобы попадать в другие миры. Причем для этого нужно было пройти вполне определенный путь. К примеру, пришедшему на равнину, чтобы ее покинуть, необходимо было сначала добраться до большого круга в ее центре. В ту пору не существовало ни Теней, ни Врат Теней, ни стоячих камней, ни огромной крепости в середине главного круга, ни пещер под каменной поверхностью, ни спящих богов, ни Книги Мертвых. Не было ничего, кроме плато – перекрестка миров, а может, времен. Существует учение – правда, весьма сомнительное, – которое утверждает, что все Врата ведут в один и тот же мир, только с промежутками в десять тысяч лет.

Но вот настала эра человечества, и плато увидело орды завоевателей, носившиеся из конца в конец. Когда же их энергия истощилась, мудрецы из дюжины миров объединились, и это место получило первые усовершенствования.

Они построили в большом круге крепость и поселили там солдат из созданной ими расы бессмертных стражей, чтобы не пропускать из мира в мир толпы вооруженных людей.

Теперь мы переходим к протоистории, к эпохе, которая сейчас с легкой руки гуннитских мифотворцев, значительно исказивших ее, считается ущербной.

Несмотря на все препятствия, завоеватели снова и снова пытались проникнуть из мира в мир. Кина, похоже, вначале была кем-то вроде вашего дьявола, Властелина, чудовищем из тех, которые непременно появляются раз в несколько столетий; таким был первый муж Госпожи. Сама же Госпожа была слеплена из другого теста.

Сущности, с которыми была связана Кина, решили усовершенствовать ее, чтобы ей было под силу справиться с демонами на плато. То, во что она в результате превратилась, за неимением более подходящего слова будем называть богиней. Повела она себя отвратительно, чего и следовало ожидать связанным с нею сущностям. Последствия ее проступков с той или иной степенью достоверности отражены в мифологии.

Потом, когда Кина уснула, связанные с ней сущности создали под плато лабиринт пещер и похоронили ее там заживо. Затем они же сотворили Шиветью, Непоколебимого Стража, чтобы охранял пленницу. А может, использовали одного из уцелевших демонов, носившего это имя, лишь добавив ему сил и обязав сослужить службу. Это если ты предпочитаешь менее известную версию истории. Потом, слишком, по-видимому, надорвавшиеся, чтобы обрести былое могущество, они один за другим исчезли. Вот каким образом Кина сначала возвысилась, а потом оказалась в заточении.

– Почему ее просто не убили? Вот чего я никогда не понимала в этих божественнных сварах. Существует единственная версия мифа о Кине, согласно которой враги не спрятали ее, а разрубили на части. Куски были разбросаны в разные стороны, но они остались живы, они пытаются воссоединиться.

– Подозреваю, что Кина успела применить чары, связавшие судьбы других богов с ее собственной судьбой. Эти создания ни секунды не доверяли друг другу. Каждое из них создавало защитные механизмы вроде того, которым воспользовался Длиннотень, когда поставил свою судьбу в зависимость от благополучия Врат Теней.

– Но Врата Теней больше не зависят от его здоровья. Во всяком случае, пока он остается на плато.

– Я его упомянул просто как пример, Дрема. Давай вернемся к истории плато. То, что последовало за падением Кины, не подтверждается никакими документами. Но известно, что появлялись новые завоеватели и предпринимались дальнейшие попытки помешать им, причем плато оставалось открытым для торговли. Были созданы Ключи и Врата. Боги одного из миров собрали своих чародеев, велели им изъять души у миллионов военнопленных и создать из них Тени, обладающие свойством ненавидеть все живое. Эти боги намеревались полностью закрыть плато с помощью Теней. Тогда, что вполне закономерно, какая-то другая раса создала особые поля для защиты кругов и дорог.

Никто не знает точно, как и когда начали появляться каменные столпы, но это, несомненно, одно из самых последних «приобретений» равнины. Вероятнее всего, они были установлены предтечами некоего религиозного движения, охватившего все миры, того самого, которое породило Вольные Отряды. Я полагаю, эти камни – не живые существа, а всего лишь вещи, изготовленные с определенной целью. Им равно безразличны и Тени, и защитные поля, но они настроены на различные Ключи, которые проносили мимо них в эпоху Вольных Отрядов.

– У меня голова кругом. Немало времени понадобится, чтобы все это переварить. Что же получается, Кина вполне реальна?

– Абсолютно реальна. Погребена прямо под нами. У меня никогда не возникало желания отправиться на ее поиски – вдруг да ненароком выпущу на свободу? Не знаю, выполнима ли эта задача для меня, но лучше вообще не утруждаться.

– А при чем тут Райдрейнак и Книга Мертвых? Какова их роль во всем этом?


Война Райдрейнака против культа Кины предположительно случилась за несколько столетий до появления Вольных Отрядов, но между Райдрейнаком и Отрядами было много общего, что наводило на мысль о связи между ними.

– О возникновении Вольных Отрядов известно, как ни странно, очень мало, несмотря на относительную близость во времени. На протяжении нескольких веков существовало множество таких Отрядов. Они приходили из одних миров и уходили в другие и за малым исключением представляли собой различные секты приверженцев Кины. В основном их посылали с исследовательской миссией, не ради завоеваний, торговли или проведения Года Черепов. Однако складывается впечатление, что их подлинная задача – определить, который из миров будет принесен в жертву, чтобы этот самый Год Черепов наступил.

– И все правители миров решили, что мы наиболее подходим для этой работенки?

– Кина объяла многие миры, ее колдовство почти не встречало преград.

– А мы проиграли в орлянку и должны теперь похоронить ее собственными силами?

– Ты больше не в нашем мире, Дрема. Ты между мирами. Где окажешься в итоге, будет зависеть от того, через какие выйдешь Врата. И сейчас у тебя всего один вариант. Это Врата, которые расположены прямо впереди, на дальнем краю плато. Как будто само плато закрывает для тебя все другие выходы.

– Не понимаю. Зачем это делается? И каким образом?

– Иногда кажется, что плато – живое существо, Дрема. Или, по крайней мере, что оно способно мыслить.

– Мы попадем в тот мир, откуда пришли? И куда так стремился Капитан, потратив на это большую часть своей жизни?

– Нет. Отряд не может вернуться в Хатовар. Костоправ никогда не доберется до своей земли обетованной. Те Врата Теней больше не существуют. Мир, куда вас ведут, очень похож на наш собственный. В других мирах его называют, в приблизительном переводе на таглиосский, страной Неизвестных Теней.

И тут я выпалила не подумав:

– Все зло умирает там бесконечной смертью.

– Что? – Он опешил. – Да, это правда. Подразумеваются люди, убивавшие ради сотворения Теней. Как ты узнала?

– Услышала мимоходом. От нюень бао.

– Да. Нюень бао де дуань. На современном языке название племени означает «избранные дети» или нечто вроде. В разговорном варианте, далеком от буквального значения. В те дни, когда их предки были посланы из страны Неизвестных Теней, это означало, тоже приблизительно, «Дети Смерти».

– Ты изрядно потрудился, – заметила я.

– Вряд ли можно так сказать, учитывая, как давно я здесь. Запрись лет на десять, Дрема, и примиришься с досадными пустяками, которые раньше постоянно отвлекали от важных дел.

– Шутишь? На меня столько хлопот навалилось, что приходится работать даже во сне.

– Ладно, сейчас отдохнешь. Кое-кто, способный управлять туманным прожектором, упорно зовет меня. Почему бы тебе не подкрасться и не раздолбать чертову машину, чтобы старину Мургена не дергали всякий раз, когда кому-то понадобится совет насчет лущения орехов или еще какой ерунды?

– Это запросто, бывший начальник. Но учти: у меня у самой целый мешок нелущеных орехов.

– А вот хрен… – И Мурген исчез, точно его и впрямь дернули.

Могу поклясться, я слышала хохот белой вороны, не упустившей ни слова из нашего разговора.





77





Вожжа под хвост попала? – спросил Лебедь, когда я безо всякого повода окрысилась на него. – Или месячные начались?

Я покраснела. И это после двадцати лет, проведенных среди грубой двуногой скотины!

– Нет, кретин. Просто неважно спала этой ночью.

– Что?! – взвизгнул он, точно крыса под каблуком.

– Я неважно спала этой ночью.

– Ах, ну да. Наша милая крошка Дрема не выспалась. Эй, парни, кто-нибудь! Ро, Рекоход! Да все идите сюда, поделитесь незабываемыми воспоминаниями о том, что вы слышали ночью! О храпе, заглушающем дождь!

– Командир, тигрица в течке так не рычит, как ты храпела, – сказал Рекоход. – Люди вставали и уходили на южную дорогу, чтобы не слышать. Кое-кто предлагал тебя придушить или хотя бы натянуть на голову мешок. Уж поверь, если бы еще кто-нибудь знал, куда нам идти и что делать, ты уже лежала бы на одной волокуше с генералом Синдавом.

– Но я же такой нежный, душистый цветочек! Не может быть, чтобы я храпела. – Меня и прежде обвиняли в этом преступлении, но всегда шутливо и никогда с таким пылом.

Рекоход фыркнул:

– Лебедь раздумал на тебе жениться.

– Какой жестокий удар! Придется идти к Одноглазому за лекарством.