Книги Мертвых

Временами впадая в бредовое состояние, Сингх думал, что находится в руках своей богини. То ли его наказывают за какой-то забытый проступок, то ли везут прямо в рай. Возможно, в чем-то он был прав. Душелов до сих пор не решила, нужен ли он ей живой, и ничего не предприняла для его исцеления. Похоже, не интересовала ее судьба и Дщери Ночи.





74





Я успела догнать Тобо до того, как он миновал перекресток.

– Становимся лагерем, – сказала я, схватив его за плечо.

Он посмотрел так, словно пытался вспомнить, кто я.

– Вернись в круг.

– Ладно, ладно. И не нужно так сильно дергать.

– Хорошо, больше не буду. Вижу, ты очнулся. Просто удержу нет на тебя. – Мы вернулись в круг, и я огляделась. – Здесь должна быть… Ага, вот она! – Я имела в виду дыру в дорожном покрытии, четырех дюймов глубиной и шириной с мой кулак. – Сунь сюда кайло рукояткой вниз.

– Зачем?

– Если и способны Тени попасть в это защищенное пространство, то лишь отсюда. Ну же, давай! У нас полно дел, если мы хотим тут заночевать.

Людей было слишком много, чтобы все могли уместиться внутри круга. Это означало, что некоторым придется провести ночь на дороге – чего Мурген советовал по возможности не делать.

Я хотела, чтобы за пределами круга оказались только самые хладнокровные. По словам Мургена, ни одна ночь на плато не обходится без приключений.



Суврин нашел меня, когда я пыталась разместить семейство Икбала в центре круга. Животных мы стреножили. Меня не покидало ощущение, будто плато недовольно тем, что его топчут такими жесткими копытами.

– Чего тебе, Суврин?

– Шри Сантараксита просит тебя прийти, как только сможешь. – Он улыбался до ушей.

– Суврин, что с тобой? Часом не накурился ганджи?

– Я просто счастлив. Пропустил государственный визит Протектора, могу теперь и в ус не дуть. Я иду по местам, никому из моих сверстников не известным, по местам, о которых я и сам еще месяц назад никакого представления не имел. Самое интересное приключение в моей жизни! И это еще не все. В смысле, плато – еще не вся полоса моей удачи. Да, я чертовски доволен. Плохо только, что ноги стер.

– Черный Отряд приветствует тебя. А что касается ног – привыкай. Нашей эмблемой должен быть не огнедышащий череп, а волдырь на пятке. Кто-нибудь узнал нынче что-нибудь полезное?

– Вероятно, шри Сантараксита что-то обнаружил. Иначе не стал бы утруждаться, уговаривая меня найти тебя.

– Да ты, я гляжу, осмелел, пока с нами водился. Уже и ехидничаешь.

– Когда мне не страшно, со мной легче иметь дело. Всегда это подозревал.

Я огляделась.

– Ну, веди меня к нашему большому ребенку.

Суврин, как выяснилось, любил поболтать. Тем хуже для него.

– Он просто чудо, правда?

– Сантараксита? Не скажу, что он чудо, скажу, что он нечто. Будь с ним поосторожнее, а то как бы его рука случайно не оказалась в твоих штанах.

Суврин вместе с обоими стариками устроился на восточной стороне круга. Должно быть, это место выбирал Сантараксита – аккурат напротив ближайшего каменного столпа. Библиотекарь сидел в гуннитской манере, скрестив под собой ноги, на самом краю круга и пристально смотрел на камень.

– Это ты, Дораби? Посиди со мной.

Я сдержала раздраженный возглас и уселась. Отряд никак не мог отказаться от своей северной привычки – таскать в обозе стулья, табуретки и тому подобные удобства, – хотя в нем и осталось только двое из Старой Команды. Сила инерции, никуда от нее не денешься.

– Что ты там высматриваешь, шри?

И так понятно, что стоячий камень.

– Давай проверим, так ли ты хорошо соображаешь, как мне кажется.


Такой вызов оставить без ответа я не могла. Я вперилась в столп, надеясь, что истина возвестит о себе сама.

В какой-то момент камень ослепительно засверкал. Это никак не было связано с лучом заходящего солнца, которое вдобавок успело заползти за облака. Приглядевшись, я сказала Сантараксите:

– Похоже на группы светящихся букв. И они расположены в определенном порядке.

– В таком порядке, чтобы их можно было прочесть, надо полагать.

– Как читать? Сверху вниз? Или слева направо?

– Расположение букв столбцом сверху вниз довольно часто встречается в древней храмовой литературе. Некоторые сорта чернил высыхали медленно, и, если писать горизонтально строчку за строчкой, можно смазать написанное раньше. Мне кажется, писать колонками сверху вниз справа налево удобнее левше. Смею предположить, что здешние стеллы изготовлены леворукими мастерами.

Занятная мысль: если тебе удобно писать, это не значит, что кому-то будет удобно читать. Я поделилась своим открытием.

– Ты абсолютно прав, Дораби. Расшифровка классических текстов – это всегда вызов. Особенно если древний копиист располагал временем и имел склонность к розыгрышам. Случалось мне видеть рукописи, которые, если их сложить вместе, можно было прочесть и по горизонтали, и по вертикали. Причем в каждом случае получалась своя история. Такую работу мог выполнить лишь человек, избавленный от необходимости ежедневно добывать себе пропитание. Действующие ныне официальные правила были приняты лишь несколько поколений назад. И сделано это было как раз для того, чтобы мы могли читать тексты друг друга. Для подавляющего большинства населения это все еще темный лес.

Многое из того, о чем говорил библиотекарь, было мне известно, но педантизм проел его до мозга костей. Ладно, если подыграю, с меня не убудет.

– И что мы имеем здесь?

– Точно сказать не берусь. Зрение у меня слабое, не все удалось разобрать. Но буквы на этом камне очень похожи на те, которыми написаны твои самые древние книги, и я смог перевести несколько простых слов.

Он показал мне плоды своих усилий. Слишком скудные, чтобы можно было уловить какой-то смысл.

– Мне кажется, это преимущественно имена. Возможно, часть священного писания, что-нибудь наподобие родословия.

– Это своего рода бессмертие.

– Возможно. Уверен, монументы схожего назначения можно обнаружить почти во всех более-менее древних городах. Железо было очень популярным материалом у тех, кто считал себя очень богатым и исторически значимым. Как правило, такие памятники возводились, чтобы прославить в веках ту или иную личность, правителя или завоевателя, желающего, чтобы его не забыли потомки.

– И все сооружения подобного рода, которые мне довелось увидеть, – сущие головоломки для живущих ныне вокруг них людей. Я бы не назвала это бессмертием.

– В том-то и дело. Бессмертие мы получим в другом мире, каким бы себе его ни представляли, но всем нам хочется, чтобы нас помнили в этом. Полагаю, когда умерший прибывает на небеса, там уже знают, кто он такой. И хотя я благочестивый, блюдущий обряды гуннит, у меня нет иллюзий насчет того, что привносит человеческая натура в религиозный опыт.

– Меня всегда интриговал ход твоих мыслей, шри Сантараксита, но при нынешних обстоятельствах мне просто недосуг сидеть и размышлять над бесчисленными фобиями человечества. Даже если они имеют отношение к Богу. Или к богам, если тебе так больше нравится.

Сантараксита рассмеялся:

– Тебе не кажется забавным, что мы с тобой поменялись ролями?

Несколько месяцев, проведенных в реальном мире, чудесным образом изменили его мировоззрение. Он смирился с ситуацией, в которой оказался, и теперь старается как можно больше извлечь из нее. Может, еще немного – и он станет последователем Бходи?

– Боюсь, я куда меньше достойна титула «мыслитель», чем тебе кажется, шри. У меня никогда не хватало времени на философствования. Подозреваю, что я больше похожа на попугая.

– Дораби, человеку твоей профессии, чтобы выжить, необходимо быть философом в гораздо большей степени, чем тебе хочется признавать.

– Или быть в большей степени зверем. Среди нас нет тех, кто в прежней жизни был праведником.

Сантараксита пожал плечами:

– Все равно ты чудо, независимо от того, хочешь им быть или нет. – Он кивнул на каменный столп. – Вернемся к обсуждаемой теме. Может быть, здесь рассказывается о чем-то важном. Или это просто напоминание о тех безвестных, из чьего праха растет сорная трава. И вот что любопытно. Складывается впечатление, что столп пытается вступить с нами в общение. Смотри: некоторые знаки заменены. – Последние слова он произнес тоном крайней заинтересованности. – Дораби, я должен это прочесть! Для этого необходимо приблизиться к столпу.

– Выбрось это из головы. Скорее всего, ты умрешь, даже не добравшись до него. А заодно погубишь всех нас.

Он насупился.

– У нашего приключения есть опасная сторона, – продолжала я втолковывать ему. – Она не допускает экспромтов, отклонений от общей цели, выпячивания собственной личности. Ты видел Синдава. Мало было на свете людей порядочнее его. Он не заслужил такого конца. Как только на тебя найдет творческий кураж, пойди и еще раз взгляни на волокушу с телом бедняги. Фу! Ну и запах – точно в конюшне. Ветерок не помешал бы. – Конечно, если бы он дул не в мою сторону.

Животных сгуртовали в середине лагеря, чтобы они со всех сторон были окружены людьми и лишены возможности сделать какую-нибудь глупость – например, выйти из защитного круга. А травоядные, как известно, большие мастера по части выработки продуктов пищеварения.

– Хорошо, хорошо, – усмехнулся Сантараксита. – Нет у меня склонности к идиотским поступкам, Дораби.

– Да неужели? А как же тогда ты оказался здесь?

– Может, у меня такое хобби. – Он, оказывается, способен посмеяться над собой. – Глупо, конечно. Моему камешку никогда не вырасти в один из этих столпов.

– Не возьмусь угадать, комплимент это или упрек. Ладно, не спускай глаз с этого камня, и если появится что-нибудь интересное – сообщи. – У меня не раз возникал вопрос, не связаны ли каким-то образом эти столпы с теми, которые Отряд когда-то обнаружил на равнине Страха. Правда, тамошние камни умеют ходить и говорить – если только Капитан не был склонен к преувеличениям даже больше, чем мне кажется.

– Ого! Взгляни-ка! Видишь, вон там, у самого края дороги? Это Тень – крадется потихоньку. Уже достаточно темно, чтобы Тени зашевелились.

Пора и мне пошевеливаться: надо обойти лагерь и убедиться, что все сохраняют спокойствие. Теням не добраться до нас, если будем сидеть тихо, не делая глупостей. Возможно, они попытаются спровоцировать панику – подобно тому как охотник поднимает дичь.