Хранитель кладов

– Хорошо, – покладисто согласился я. – Будешь – и ладно. Слушай, а это что за джем такой? По наклейке и не поймешь.

– Это, – ведьма взяла баночку в руки, – э-э-э-э… Облепиха, лепестки роз, папайя. Н-да, когда я просила дать вкусы пооригинальней, на подобное не рассчитывала. Как эти компоненты вообще смешивать возможно? Это не джем – это готовая рецептура для забористого зелья, направленного на слабость желудка.

– Согласен, – я цапнул круассан, оказавшийся еще теплым, как видно, недавно выпеченным. – Иные авторские рецепты кулинарных изысков вызывают не столько восхищение поваром, сколько опасения за его душевное здоровье. Года три назад зашел я в…

И снова звонок в дверь. Причем опять по тому же принципу.

– Ты кого-то ждешь? – вздернулись вверх брови-ниточки ведьмы.

– И тебя-то не рассчитывал увидеть, – честно ответил ей я. – Но догадываюсь, кто это приперся.

Да, это была Юлька, невероятно растрепанная и толком не протрезвевшая после ночного загула.

– Лихо, – вздохнул я. – Кой черт тебя ко мне занес, Певцова? Ехала бы домой.

– Мама вернулась, – пропыхтела моя приятельница, опершись о стенку и сковыривая с ног туфли. – Опять бухтеть начнет. Не нравится ей мой образ жизни. Она его считает аморальным и недостойным для представительницы нашей фамилии.

– В чем-то ее можно понять, – признал я.

– Ты становишься ужасно душным, – заявила Юлька, а после икнула.

– Дорогой, а это кто? – мою шею обвили мягкие руки, а на плечо опустился подбородок. – Может, объяснишь? Столь ранний час не слишком подходящее время для визитов. И потом, если ты не забыл, у нас сегодня очень много дел. Надо побывать в нескольких ресторанах, заглянуть в ювелирный салон, решить вопрос с приглашениями.

– Валер, это кто? – до того сонные глаза Юльки широко распахнулись. – А?

– Это Стелла, – ответил я. – Моя…

– Невеста, – закончила фразу ведьма. – И на этом основании мне хотелось бы понять, что тут происходит.

– Невеста? – немного обиженно пробормотала Юлька. – Как невеста?

– Так случается, милая девушка, – ведьма провела ладонью по моим волосам. – На всякую дичь находится свой охотник. Или охотница. Вот этого дикого жеребца заарканила я. Ладно, что мы стоим в прихожей как непонятно кто? Если уж пожаловали, то проходите-ка в кухню, я вам сейчас кофе сварю. И еще, как вас зовут? Насколько я понимаю, вы с моим Валериком приятельствуете, раз в таком виде в такую рань в наш дом заявились. Надо хоть познакомиться. Да не краснейте, я все понимаю, мы взрослые люди, у каждого из нас была какая-то личная жизнь. Но она стала прошлым в тот момент, когда я ответила «да» на один очень важный для любой женщины вопрос.

– Валериком? – Юлька это слово просто-таки просипела. – Твоим Валериком?! Ну… Ну!

Она подхватила туфли и выскочила за дверь, после чего Стелла расхохоталась так громко, что у меня чуть уши не заложило.

– Ну и зачем ты этот перформанс устроила? – спросил я у нее. – Чего ради?

– Милый, я ведьма, – вытирая слезинки, выступившие из глаз, ответила мне она. – Мне не нужна причина, чтобы что-то подобное сотворить, особенно если это «что-то» меня повеселит. К тому же я создала пусть небольшую, но проблемку той, кто пробует заявить на тебя хоть какие-то права, а это приятно. Мне не нужны соперницы и противницы, я сама тебя съесть хочу. В одно горло.

Вот и гадай, в каком смысле она это делать собирается – в переносном или буквальном?

И еще – интересно, а если схлестнутся вурдалак и ведьма, то за кем останется победа?

– Пойдем завтракать, – мягкие губы Стеллы коснулись моей щеки. – Все остывает. А после ты мне расскажешь, чем там у вас вчера дело кончилось. Да, чуть не забыла, спасибо тебе за то, что не дал моего Петрушу пристрелить. Считай, что у меня перед тобой небольшой должок образовался.

Само собой, все я ей рассказывать не стал, перебьется. Но в общих чертах события изложил. Нет смысла особо секретничать, не та это тема.

– Ничего мы из этой шкатулочки не получим, – Стелла пододвинула ко мне тарелку с последним круассаном. – Ешь, ешь, не стесняйся. Так вот, он все себе оставит, а нам просто денег зашлет, причем в рублях, попомни мое слово. Мало того, стоимость найденного он занизит в разы, так что не четверть нам светит, а крохи от нее. А все ты!

– Да хорош уже на эту тему меня пилить, – попросил я ведьму. – Деньги – это хорошо, но нам сейчас другое нужно, а именно его лояльность. Сделаем то, что положено, – расклад сразу поменяется.

– Какой расклад? – прищурила левый глаз Воронецкая. – Если мы в срок уложимся и Великого Полоза ублажим, разве тот дар, что он тебе дал, ты при себе оставишь? Ты же не хотел этого делать? Как же «хочу жить как раньше» и все такое прочее? Ай, Валера Швецов, поблазнило тебя золотишко-то, поблазнило, душу твою перекраивать начало. Еще чуть-чуть – и совсем нашим станешь.

– Вашим я никогда не буду, – невозмутимо ответил ей я. – Меня в ведьмы не возьмут – пол не тот.

– Нашим не значит ведьмой или ведьмаком, – Стелла хихикнула. – Это кое-что другое. Мир под Луной – как одностороннее шоссе, туда путь есть, обратно – нет. И ты это уже начал понимать, как я погляжу. Ладно, давай я посуду помою, а ты иди собирайся. День будний, пока до Сивцева Вражка доедем, в пробках настоимся. А еще готовься к тому, что я тебе всю дорогу буду мозги проедать насчет того, что ты продешевил в торге со старым хрычом Шлюндтом. Я, Валера, очень меркантильная и мелочная. Впрочем, думаю, ты и сам это уже заметил.

Слово свое она сдержала, нудила все полтора часа пути практически без остановки, прерываясь только на то, чтобы отматерить или даже проклясть водителей, не желающих уступать ей дорогу. Причем одному из них, владельцу серебристого «Ровера», не повезло прямо на моих глазах, он ни с того ни с сего заглох на повороте и чуть не получил удар от следующего за ним автомобиля. Мало того, следом за этим из-под капота внедорожника повалил сероватый дым, а Стелла, глянув на происходящее, хищно улыбнулась.

– Не слишком жестишь? – поинтересовался я у нее, глядя на водителя, который с огнетушителем в руках полез под капот. – Не перебор?

– Нормально, – Стелла бросила в рот мятную конфетку. – Вперед ему наука будет. Пусть уважает автоледи! О, опять тебе твоя алкашка написала. Чего теперь?

Ну да, очередная эсэмэска от Юльки. Она, пусть и несознательно, вошла в союз со Стеллой, и теперь одна меня донимала вербально, а вторая – эпистолярно. Причем практически каждое ее послание если не противоречило предыдущему, то как минимум создавало некий диссонанс с ранее написанным.

«Швецов, я тебя ненавижу!»

«Швецов, тебя больше нет в моей жизни!»

«Швецов, нам надо встретиться и поговорить!»


«Швецов, я не желаю тебя видеть НИКОГДА!!!!!»

«Швецов, больше мне не пиши и не звони!»

«Швецов, я хочу получить ответ на свой вопрос!»

«Швецов, ты для меня никто!»

Ну и так далее. Что интересно, ни разу не повторилась. Может, есть некое специальное пособие для расставания, в котором приведен список пятидесяти или даже ста типовых фраз для прощальных СМС?

И ведь, что самое забавное, говорить-то нам особо не о чем. Нет-нет, я не мальчик в коротеньких штанишках, который не понимает очевидных вещей, но… Раз пять уже поднималась тема о том, что нет ничего между нами. Имеется в виду такого, что для женщин проходит под грифом «самое главное», а мужчинам кажется лютым бредом. В первый раз в Гааге, потом на выпускном и потом еще… Ну а после я придумал тот самый «тридцатилетний» договор, заранее зная, что тетя Жанна все равно выпихнет ее замуж до наступления этого срока. И точно не за меня.

Ну а постель – она не в счет. Сейчас не пуританские времена, секс, как известно, не повод даже для знакомства. Да и нужен он больше ей, чем мне. У меня и так все хорошо в этой связи.

Карл Августович снова нас опередил, хоть мы и прибыли минут на десять раньше назначенного времени. Кстати, вот еще вопрос – откуда Стелла узнала, во сколько мы с ним встречаемся? Я ей не звонил, ничего не говорил, а она, как всегда, в курсе происходящего. Нет, можно предположить, что в квартире стоит «жучок», но вот только и там на данную тему разговоры не велись.

– Что-то ты не очень хорошо выглядишь, – антиквар первым подал мне руку. – Никак бурная ночь выдалась?

– Скорее вечер, – отозвался я. – Карл Августович, можно попросить вас о небольшом одолжении?

– Слушаю тебя, – оперся спиной на машину тот. – Чем могу быть полезен?

– А продайте мне тот амулет, который вурдалаков отпугивает. Вас они, полагаю, и без него седьмой дорогой огибают, а мне с ним куда спокойнее будет.

– Никак опять кто-то из этого племени визит тебе нанес? – рассмеялся Шлюндт. – Ох, их бы упорство да на благие цели направить.

– Мне почему не сказал? – нахмурилась Стелла. – Это вопрос серьезный, тут для смеха поводов не так много. Навалятся вдвоем-втроем – и никакой амулет им не помешает.

– Вы недооцениваете силу старых вещей, госпожа Воронецкая, – возразил ей антиквар. – Поверьте, пока этот артефакт на шее нашего с вами друга, он в безопасности.

– А если за него возьмется один из патриархов? – негромко осведомилась ведьма. – Что тогда?

– Тогда ему конец, – несколько равнодушно произнес Карл Августович. – Как и вам, кстати. Как и многим другим из наших с вами общих знакомых.

– Но вы-то уцелеете даже в этом случае, – язвительно бросила ведьма. – Не так ли?

– Не знаю, – антиквар поправил шляпу. – Не было случая проверить, кто из нас сильнее. Вы же знаете, я очень мирный человек. Моя профессия не предполагает шума, гама, драк, крови, превозмогания и всего такого прочего. Старые вещи, артефакты, предметы искусства, летописи и рукописи – вот моя стихия.

– И большие деньги, – со значением продолжила его фразу Стелла.

– Само собой, – антиквар щелкнул пальцами, и Антон подал ему небольшой кейс, который достал из салона автомобиля. – Валерий, вот твоя доля. Я помню нашу беседу в кафе, но мне подумалось, что в данный момент ты и сам предпочтешь наличные. Сверху ты найдешь список предметов, из которых состоял клад, а также их рыночную стоимость. Если цифры вызовут сомнение, то за тобой остается право обратиться к другому эксперту за независимой оценкой. Но очень тебя прошу прежде позвонить мне и сказать, кто именно будет выступать в качестве этого эксперта. Как ты понимаешь, мы некоторым образом нарушаем закон…

– Не вижу в этом смысла, – перебил я его. – Не думаю, что в столице есть специалисты лучше вас. К тому же это, если можно так выразиться, семейное дело, зачем нам посторонние глаза и уши?

– Я рад, что не ошибся в тебе, – сказал старик, кладя мне руку на плечо. – И мне приятно сознавать, что у нас впереди долгое и взаимовыгодное партнерство.

Стелла тихонько фыркнула, но говорить при этом ничего не стала, промолчала. И правильно сделала.

– И все-таки, – я прислонил кейс к багажнику автомобиля и щелкнул замками, – Карл Августович, что насчет амулета? Я готов рассчитаться с вами прямо сейчас, вы, главное, цену назовите.

Ого. Мое новое призвание заиграло новыми оттенками, и все они были не серого цвета, а оранжево-красного, с изображением Николая Николаевича Муравьева-Амурского. Это только четверть? Впечатляет. Однако выгодно Карл Августович вложил перстень Борджиа, выгодно. Тут не тысячей процентов дохода попахивает, а куда более впечатляющей цифрой.

– Вот, мальчики, как надо дело делать, – заглянув мне через плечо, сообщила Антону и Виталию Воронецкая. – Учитесь!

Шлюндт захлопнул кейс, укоризненно глянул на меня, а после погрозил пальцем ведьме.

– Длинный язык хорош только для кошки, чтобы было удобнее себя вылизывать, – сообщил он ей. – А человеку следует помнить, что он может стать для него источником бед. Валерий, относительно амулета – он твой, я дарю его тебе. А теперь пройдем в банк, пора завершить наш расчет окончательно. Стелла Аркадьевна, будьте любезны, передайте ключик, что был вам доверен, нашему общему другу!

И снова я услышал голоса предметов еще до того, как массивный ящик был извлечен из ячейки.

– Он вернулся, – шелестели они, похоже, общаясь друг с другом. – Вернулся! Хранитель, мы хотим уйти, помоги нам это сделать!

Лязгнула крышка, после чего Карл Августович отошел в сторону, жестом давая мне понять, что теперь эти вещи мои.

– Хранитель, – в унисон тянули они, – ну же! Мы здесь, и мы желаем свободы! Отпусти нас туда, где наш дом, где наше место!

Интересно, а где их дом? Он вообще существует? Люди живут на Земле, а после смерти попадают… Ну… Если честно, не знаю я, куда они попадают. Думаю, Библия права и каждому будет воздано по вере его. Ну а атеистам вообще ничего не достанется, поскольку они ни во что не верят.

Но это-то не люди. Это вещи. Потому совершенно непонятно, куда их влечет. По факту сам предмет и есть дом?

Ладно, не суть. Пусть идут туда, куда захотят, главное, что часть дела сделана.

На этот раз никто не перехватывал мою руку, она накрыла браслет, и я ощутил, как под моими пальцами шевельнулась вещь, помнящая те времена, когда мир был относительно юн. Шевельнулась, уколола руку так, будто еле-еле ударила меня электричеством, и затихла навсегда. Но в моих ушах еще долго звучал торжествующий вопль ушедшей в никуда души предмета.

Наголовный обруч оказался куда учтивей, он успел шепнуть мне «спасибо», а мою щеку словно погладила нежная девичья ладонь.