Хозяйка Кладбища

— А ты поучить не можешь? — я присмотрелась к его подсказке.



— Нет, хозяйка, куды ж мне. Гильдия штраф выпишет такой, что ежли две жизни на вас работать буду, то все равно не оплачу.

— Штраф? — я отмахнулась. — Если и выпишут, я покрою. Так что, поможешь?

— Не могу, хозяйка… никак не могу! — Клин поклонился чуть не до земли, а я поняла, что, видимо, это игровое ограничение. — Лучше вы на эти деньги еще телохранителей наймите. В вашем прежнем доме скоро можно будет еще одного нанять, да и тут двоих можно. А когда дом улучшится, то и трех. А с пятью телохранителями вам бояться будет нечего…

Потому что все деньги будут на них уходить, — продолжила мысленно я. Но идея была интересной. Ее следовало обдумать.

Но не успела я приступить к этому трудному занятию, как игровая подсказка затарахтела:

На ваше кладбище «Вечный покой» ворвались вооруженные люди и похитили денег и ценностей на сумму в 2465 марок!

Вот мерзавцы! И как узнать, чьи это были подсылы?

Вариантов–то не особо много — взломом могут в игре заниматься только воры, а их держит либо Милисента, либо граф де Конти. И с обоими у меня отношения, увы, отнюдь не прекрасные. Скорее уж наоборот — тетка спит и видит меня мертвой, а де Конти считает, что я ему серьезно задолжала.

Мой опять похудевший счет все же был положительным — и это успокаивало. А то после первых ходов в сплошном минусе любое поползновение к тратам меня очень сильно напрягает.

Я еще раз посмотрела на развешанное оружие и решила таки послушать Клина. Надо найти учителя.

В кабинете на первом этаже портрет привычно отразил меня, и я печально посмотрела на цифру возраста: уже двадцать пять! И уже вдова. И без детей.



На рабочем столе лежало письмо. такое родное и привычное — вызов к некромантам. Точно, как я могла забыть — я же была у них в ночь с осени на зиму, а уже лето! Три года прошло! А раньше они вызывали меня раз в два года.

Сверяться с часами было некогда, так что я просто кликнула возницу.

— Никко! Срочно вези меня в башню!

Как обычно — успела чуть ли не в последний удар часового колокола.

Старик–некромант Арантон, все так же в красном плаще, с тростью–черепом и бокалом, из которого никогда не исчезало вино, в руке, приветствовал меня, едва я спустилась с лестницы.

— Милейшая Юдифь, ты снова к нам вернулась! И даже выполнила мое задание, — расплылся он в улыбке, сразу же став похож на скалящийся череп.

— Вы не оставили мне выбора, — ответила я.

— Ну что ты, дорогая, выбор есть всегда. А у меня впереди вечность, так что я мог ждать бесконечно.

— Жаль, у меня ее нет.

— Тогда придется ускориться, детка.

— Если только поручить управление кладбищем еще кому–нибудь… — протянула я.

— Соображаешь. — усмехнулся некромант. — Вот что, у меня есть новое невыполнимое задание для тебя. Если к следующему визиту — ровно через три года, — ты уже запустишь улучшение своего кладбища до третьего уровня, то я тебе расскажу секрет, который в городе никто не знает. И дам своего ученика в помощники. А сейчас идем, пришло время для урока…

Ксар каждый раз оказывался разным, когда я его посещала. В этот раз выход из башни некромантов оказался не на кладбище или в город, а прямиком в погребальный мавзолей какого–то владыки.

Стены украшали фрески с причудливыми фигурами, колонны в виде кариатид и атлантов поддерживали высокие потолки, а центральный постамент занимал огромный саркофаг. В нескольких шагах от головы саркофага на полу была нарисована пентаграмма. По углам ее прямо в воздухе висели тускло светящиеся символы, не похожие ни на одну из букв, которые я знала. Старик тоже заострять внимание на этом не стал, а вытащил огромный фолиант, и установил на пюпитр в одном из углов пентаграммы.

— Поскольку ты, Юди, так и не отстроила кладбище до третьего уровня, то урок будет исключительно теоретическим. Смотри и запоминай. Практическую часть будешь отрабатывать уже в свой следующий визит. — Старик раскрыл запечатанный том, и начала нараспев читать заклинание:

— Онга–банга дарам! Тако хереш карам! Приди, дитя внешней сферы! — а ведь заклинание очень похоже на то, что читал над моим телом старик Латуо! Только он, видимо, без понимания это делал. Так, словно подслушал у кого–то, и долдонил как пришлось.

При звуках его голоса в пентаграмме сгустился туман, а затем проявилась человеческая фигура. Фигура моего умершего мужа — игрового, конечно, если бы того, что бы в реальной жизни, я бы сошла с ума прямо там, — и недовольно осмотрелся по сторонам.

— Ш-што произ–сош–шло?! — спросил призрак Рауля таким пронзительно–высоким голосом, что у меня заболели уши. Голос явно не был человеческим, и больше всего напоминал скрежет работающей асфальтоснимающей машины.

— Твое? — поинтересовался Арантон у меня.

Я кивнула.

— Спрашивай тогда. Разрешаю один вопрос.

Я тут же повернулась к призраку мужа.

— Рауль! Скажи мне, зачем Форжерон тебя убил?


Призрак посмотрел сквозь меня пустым взглядом, и внезапно издал еще один пронзительный вопль, а затем превратился в классического призрака — черные провалы глаз, бледная полупрозрачная форма капли — и резко взмыл вверх.

— Ты — знаешь — ответ! — донеслось до меня.





Глава 28




Я отшатнулась. Свечение внутри пентаграммы погасло, старик Арантон закрыл книгу.

— А теперь приступим к разбору заклинания.

Год пролетел все так же незаметно.

Два новых рецепта, знание как вызывать призраков, пусть и не подкрепленное практикой, и планы по расширению кладбища до третьего уровня — все это стало моим.

Значит, теперь моя цель — дождаться улучшения кладбища до второго уровня, и сразу же запустить улучшение на третий уровень. А это наверняка будет стоить вдвое дороже, чем предыдущее. Если не втрое.

Где бы взять денег? Законным путем, разумеется. Незаконный путь не для меня — другие игроки точно не откажутся от использования подобных улик.





* * *


Едва вернувшись из Ксара, я по тайному проходу выскользнула из города на дорогу к своему кладбищу.

И вспомнила самый первый день.

Мне тогда на этой дороге повстречались разные люди, оказавшие на меня влияние.

Но все также здесь продолжают по утрам ходить девушки с корзинками трав и мужики с тачками или телегами руды. Иногда встречается крестьянин с фермы, что напротив моего кладбища. Он везет зерно или мясо, бывает и шерсть.

Сегодня меня сопровождали уже двое охранников, к Клину присоединился еще один Крепостной по имени Петер. Я решила пройтись по дороге дальше, туда, где за поворотом скрывались все встречаемые люди.

По одну сторону от дороги теперь тянулся лес, по другую — все также шли поля, затем перешедшие в луга для скота. Там днем мирно паслись коровки и овечки, какие ближе, какие дальше. Дорога же, сделав поворот, раздваивалась: направо шла тропинка в чащу леса, налево мощеная, но не широкая колея. Девушки с корзинками пошли направо. Мужики с тачками — налево.

— Что там? — спросила я, указав в спину девушкам.

— Там? Лесопилка, сталбыть, хозяюшка, — ответил Петер. — Я там деревья валил одно время. — И, увидев мой интерес, продолжил: — Ну и травки там разные вокруг растут. За ими–то девки и ходют. Оне ж все иль в лечебнице работают, иль в алхиической лавке. Да и портнихи тож собирают.

Я поблагодарила своего нового работника, и пошла по левой колее.

Колея попетляла по полям, обошла вокруг нескольких холмов и наконец уперлась в невысокий горный отрог. У подножия было тихо и спокойно, лишь ряд домиков окружал вход в пещеру. Это не было поселением, но все же народа здесь наверняка работало много: рядком стояли тачки, которые нужно было кому–то возить, отдельно на стенке висели рудничные инструменты — кайло и лопаты, в бочках могла быть вода, а мог быть и порох — для подрыва пластов. Словом, антураж явно соответствовал средневековой шахте. Что здесь добывалось, понять попервоначалу было сложно. Но догадаться нетрудно.

Главным же был парящий над шахтой герб в виде бело–золотого щита. Вот, значит, куда торопился герцог Сенье в самый первый день. Хотел прибрать к рукам такой ценный ресурс, и даже добился своего, несмотря на несколько лет заключения. Да уж, явно не нападение на меня стало причиной столь долгой отсидки, скорее — поводом.





* * *


В город я вернулась незадолго до полудня.

На рынке было шумно, людно, тесно и воняло. Все как и всегда. С мясных рядов тянуло тухляком, там шел громогласный скандал. Из пекарских рядов наоборот, призывно несся сладкий аромат свежих булочек и пирогов. В рядах ремесленников стало менее людно — ряд словно укоротился. Зато палатка, на которой были цвета Форжерона, выделялась сразу. Она была самой большой, разделенной на несколько отсеков, и в каждом были выставлены разные товары. В одном стояли доспехи, в другом холодное оружие. В третьем — огнестрельное, от малого дуэльного пистолета до образца корабельной пушки и даже огромной мортиры, похожей на железную ступу легендарной ведьмы «Бабы–Яги».

— Вот, хозяин, как заказывали, десять мешков железной руды, — пробасили из–за стенки палатки.

— Хорошо. Грузи сюда, — отозвался голос Форжерона–младшего. Мальчик–то уже вырос. И верно, осень на дворе, прошло больше десяти лет. Мальчику должно быть шестнадцать или семнадцать лет уже.

— Госпожа Аджаи! — это уже старший Форжерон меня заметил. — Не держите зла, я ж ведь не хотел, чтобы так вышло… Не думал, что он был ваш.

Я посмотрела на этого огромного кузнеца.

— Думали или нет, мне неизвестно. Но вы виновны. — мрачно ответила ему я. И заодно поинтересовалась: — Не раздумали еще хорониться на моем кладбище? Срок аренды истек.