Хозяйка Кладбища

— Вот видите? А если их кто–то применяет иным образом, то это уже его собственное решение, и я за это ответственности нести не могу. И я уплатила все положенные налоги, так что незаконной продажа этих артефактов точно не была!

Несколько минут судьи совещались, передавая друг другу листки. Затем Галеаццо объявил:

— Суд рассмотрел материалы дела и готов объявить решение. По обвинению в убийстве — не считать доказанным, отсутствует явное доказательство применения каких–либо действий к покойному. По обвинению в некромантии — первый эпизод считать не имеющим состава преступления, так как это произошло до ввода соответствующего закона. Второй эпизод считать доказанным, но не полностью, поскольку в наличии есть поднятый мертвец, но отсутствуют следы проведенного ритуала. По обвинению в незаконной торговле — признать все эпизоды как малое нарушение правопорядка. По обвинению в ереси — признать виновной. Ввиду незначительности обвинений применение пыток считается излишним. Оглашается вердикт судей.

— Виновна, согласен с представлением судьи Галеаццо, — сказал молчавший все это время Петер Джакопо.

— Виновна, считаю, что наказание следует назначить максимально строгое, — сказал архиепископ.

— Невиновна, — сказал Галеаццо. — Суду не было представлено достаточно доказательств. Кроме того, все правонарушения были совершены впервые, и не являются тяжкими. Таким образом, обвиняемая признана виновной, но приговор смягчается из–за не единогласного решения. Обвиняемая приговаривается к штрафу в размере трех тысяч марок ежегодно в течение трех лет, а также обязательному посещению утренней службы в Соборе в течение пяти лет! Приговор вступает в силу немедленно. Судебные издержки в размере двухсот марок оплачивает ответчик! Суд окончен!

Вот уж раздел, так раздел! И так ничего не было, а теперь и не будет. Я стояла, глядя, как расходится довольная представлением толпа, и думала, что же делать. Алисия, задрав нос, прошла мимо меня, словно я была пустым местом. Ну что ж, подруга, сочтемся. Ты теперь есть в моем списке, и я, если выживу, то ничего не забуду.

— Эй, лапушка, не кисни.

Эмиль стоял передо мной, вертя в пальцах монетку. Монетка перекатилась через пальцы в одну сторону, затем в другую и взлетела вверх, блеснув желтым боком. Эмиль развернулся вокруг своей оси и поймал монетку на ладонь, тут же закрыв ее второй.

— Что, попытаешься угадать — орел или решка? — расплылся он в улыбке.

Я вздохнула и спросила:

— А что ставишь?

Эмиль рассмеялся совсем уж заразительно, и я непроизвольно улыбнулась.

— Лапушка любит ставки? Хорошо. Какие ставки ты хочешь? — спросил он.

— Если орел, то ты отвечаешь на мои вопросы. А если решка, то наоборот!

— Я уже говорил тебе, что ты умненькая, лапуля? — Эмиль убрал ладонь, и монетка показала свой бочок — сверху был орел. Я протянула руку и перевернула монетку. На второй стороне тоже был орел.

Когда мы уходили, я обернулась, почувствовав холодный взгляд. Галеаццо тут же отвернулся к бумагам на столе.





Глава 13




Эмиль болтал без умолку. Подставив мне локоть, он потащил меня сначала к стойке клерка, где мне пришлось оплатить судебные издержки (и так баланс был отрицательным, стал еще больше), а потом и на улицу.

— Хорошего дня, лапушка, — попрощался он. И зачем только приходил в ратушу?

Я посмотрела ему вслед, и усмехнулась. Точно! Его подсказка сказала обо всем больше долгих объяснений.

Холодный ветер кинул мне в лицо пригоршню снега. Я поежилась, температура была довольно низкой, но терпимой. Замораживать насмерть игра меня, кажется, не собиралась.

Из болтовни Эмиля удалось вычленить главное. И пока Никко вез меня по тряской дороге на кладбище, я структурировала полученную информацию.

Для начала: если ты не в гильдии — ты никто, ни для людей, ни для законов. Исключения есть, но их мало.

Гильдий всего четыре. Ремесленники, Ученые, Хозяйственники и Военные. На вступление в каждую нужно обладать определенной профессией и сдать экзамен. Так, например, в гильдию Ремесленников принимали тех, кто осваивал профессии кузнеца, столяра, каменотеса, стеклодува — в общем, практически все, связанное с производством. Это была самая многочисленная из гильдий в городе. Не уступали ей и Ученые, которые занимались алхимией, ростовщичеством, были лекарями и священниками, а так же держали большую часть городских складов. Как следствие — они были самой богатой гильдией.

Военные были самой малочисленной фракцией — только моряки, стражники и солдаты могли состоять в ней, хотя пираты, разбойники и воры тоже хотели присоединиться. Гильдия Хозяйственников по богатству уступала Ученым, а по численности — Ремесленникам, и ее члены занимались производством пищи. Пахари, булочники, рыболовы и скотоводы составляли ее костяк. Сюда же относились и содержатели трактиров, пабов и доходных домов.

Циркачи, воры, служители кладбищ, проститутки (да, даже они здесь были), разбойники и, как ни странно, высшие аристократы в гильдии не вступали. И если первые — потому что не могли, то последние — потому что не хотели и не нуждались в этом. При титуле выше Барона снималось большинство ограничений, в том числе запрет на торговлю и занятие должностей определенного уровня.

Когда я добралась до своего кладбища, у меня начал складываться план. Оставаться в самом низу иерархической лестницы мне надоело, тем более, что возможностей и пользы с этого не было никакой. А вот перспективы вырисовывались интересные.

— Стоять, родимыя! — Никко остановил повозку около длинной очереди на мое кладбище. Зимой луг, отделявший мое предприятие от дороги, превратился в сплошную ледяную полосу, на которой в ряд выстроились четыре катафалка.

— Что случилось? — спросила я, недоуменно оглядывая семьи в траурных одеждах.

Одно лицо показалось мне знакомым, и я повернулась в ту сторону. Женщина в окружении трех маленьких детей старалась хоть как–то сдержать слезы. Одна ее ладонь лежала на крышке гроба, а за другую цеплялся малыш лет пяти. Еще двое детей, девочки семи и десяти лет, обнявшись, плакали навзрыд.

Я подошла к ним.

— Госпожа Като? — позвала я ее. Она перестала смотреть на гроб, промокнула глаза платочком и поприветствовала меня.

— Амир… умер. — вздохнула она. — Я и не думала, что мне придется так скоро воспользоваться нашим договором…


— Примите мои соболезнования, — я протянула руку и пожала ее пальцы. Повернулась к вознице и распорядилась: — Никко, помоги госпоже Като!

Первый катафалк проехал через ворота. Следующий оказался также по договору, а вот два последних — без них. Но скорбящие родственники согласились внести вполне разумный взнос, и я так же разрешила им проехать. И зашла следом.

Существа неведомым образом спрятались сами и не показывались, пока на кладбище происходила торжественно–печальная суета. Я отыскала еще одну лопату, и выдав ее Никко, потребовала помочь с копанием. Тот попытался возражать, но долго не продержался. К раннему зимнему закату мы закончили, и родственники похороненных начали расходиться. Осталась только София Като с детьми.

— Я могу еще чем–то вам помочь? — спросила я, когда закончила насыпать могильный холм.

София выглядела откровенно плохо. Словно разом постарела на десять лет.

— Девонька… госпожа Аджаи… — она замялась.

— Просто Юдифь, этого будет достаточно, — помогла я ей.

— Юдифь, у тебя ведь есть герб… ты должна понять. Наверное. — Она посмотрела по сторонам и только убедившись, что лишних глаз и ушей нет, продолжила: — Амира убили. Из–за его герба.

И это должно мне что–то сказать? Хотя… На одежде Софии никаких изображений герба не было, вообще никаких. Простое однотонное платье с минимумом украшений в виде вышивки на рукавах и по подолу. Совсем не так, как у тех гербовых, что я уже видела. Я присмотрелась к ее подсказке.



И все равно осталась в недоумении. Здоровье госпожи Като явно уменьшилось, ранг в профессии поднялся, должность сохранилась.

— Разве герб не должен был перейти к вам? — решила уточнить я.

София всхлипнула.

— Нет. Герб передается от родителя к ребенку. Но наши дети еще слишком малы. Только в шестнадцать они могли бы унаследовать герб Амира.

— Давайте зайдем внутрь, — предложила я, указав на часовню. — Скоро станет еще холоднее, не хотелось бы заболеть.

Конечно, она увидела и существ, и то, что они делали. А делали они всё те же фонари. Бенно натирал костную пыль, Ендол полировал черепа, а Далия ставила свечки. Конвейер.

— Так ты действительно! — воскликнула она, повернувшись ко мне.

— Действительно что?

— Действительно получила силу Арантона, прежнего Некроманта этого кладбища.

Выяснилось, что она видела тогда еще, в первый день у ворот, как я прокляла повозку герцога Сенье. И слетевшие у меня с пальцев молнии. Видела, и потому помогла мне. В городе уже давно не было хорошего специалиста по потустороннему, и таким около–магам, вроде нее, было трудновато. И теперь она хотела моей помощи. Ведь ее мужа убили, и убили из–за появившегося у него по весне герба.

— Разве прежним владельцем не был Ендол? — спросила я.

— Ну, не совсем… Ендол, конечно, присматривал за всем тут, но сила ему не подчинялась. Да и герб к нему не пришел. А этим кладбищем может владеть только обладатель герба.

— Гербы приходят сами собой? — уточнила я. — И никто этому не удивляется?

— Не все так просто, Юди. Некоторые гербовые семьи существуют уже несколько поколений. Некоторые — появляются вновь. Иногда, бывает, что на владельца герба снисходит божественная воля, а бывает, что в город приходит круглая сирота, без ничего, но с гербом.

Ясно. Вот, значит, как это выглядит для НПС.

— И что произошло с вашим мужем?

София немного замешкалась с ответом, поглядев на улицу, в сторону могилы.

— Амир тогда проснулся. Дома. Подошел к стене, и долго–долго стоял и смотрел в нее. А затем сказал, что у него теперь есть Миссия! И он должен привести свой род к могуществу!

— Вот даже как. И каким образом он хотел это сделать?

— Ему следовало занять наивысшую должность в городском совете, и удерживать ее десять лет.

— То есть стать царем этого города, я правильно поняла?

— Совереном. Вот только сделать этого он не смог, — София опустила голову, подняла руки и спрятала лицо в ладони. — А теперь уже и не сможет.

Раздались гулкие рыдания.

По всему выходило, что Амира Като убили по заказу кого–то из других игроков. Именно для того, чтобы он не смог достигнуть своей Миссии, и выиграть. Интересно получается. Я немного задумалась о том, как бы разузнать про миссии других игроков.

— Госпожа Като… У вас ведь есть предположения, кто это мог быть? Или может, вы знаете этого человека? Который убил вашего мужа?

Она покачала головой.

— Вчера все было в порядке. Сегодня утром, ещё до рассвета, он пошел в ратушу, подавать заявление на должность. Через час, когда мы с детьми закончили завтрак, прибежал работник из лаборатории Амира, с сообщением… И вот я здесь.