Хозяин «Логова»

– Иди сюда, – короткий приказ, звучащий будто бы из каждого угла.

Следом без хлопков и щелчков меня приподняло над полом и по воздуху потянуло в дыру сквозь три пробитые ударами комнаты. Мимо двух вампиров, что отпаивали избитого Асда, мимо лежащего на лестнице Гилта, успевшего мне подмигнуть, мимо неизвестного мужика, венчавшего люстру, мимо клыкастого клептомана Малльса, который в полуживом состоянии пытался сковырнуть жемчужины с дверного портала. Меня вынесло в середину разрушенного до основания холла, где среди обломков и осколков, в темноте освещаемой только их телами, насмерть бились двое.

Уроса узнала по шипам и лавовому телу, Инваго – по рогам, которые видела лишь один раз, после боя с прошлым сагром. Недодемоном Дори был прекрасен. Огромный, горящий, как факел, стремительный и скользящий. Расходуя свои силы на схватку, он давно получил каменные трещины на руках и ногах, в которых, как у Храна, поблескивала лава и вспыхивали огоньки. Завораживающее зрелище, вызывающее гордость. Он теснил Уроса, нанося ему мощные удары, не замечая ни шипов, ни клыков. Невероятный, восхитительный и по бумагам уже пять лет как мой.

Я вздохнула. Мой мирный воин поднял взгляд, пропустил удар, затем подсечку от хвоста, апперкот, а в следующее мгновение мой недодемон с грохотом снес несущую колонну и затих у основания полуразрушенной лестницы.

– Инва-а-а… – не крик, только сдавленный ужасом шепот, и вдруг ощущение чужого присутствия за спиной.

Урос! Подкрался! Чтоб его! Волосы стали дыбом, я приготовилась биться до последнего вздоха. Следуя за моим настроем, ярко засияло кольцо. Но тут хорошо знакомый голос произнес:

– Торика, я жив, здоров… относительно. – Прикосновение чуть шершавых подушечек пальцев к открытой шее, следом нежная ласка. – Вампира Малльса видела? Надеюсь, видела. У нас тут половина симулянты, вторая половина всего лишь… спят, – решил невидимый супруг смягчить неприглядную реальность. – Займи его чем-нибудь, и мы с Сато ударим.

Занять? Чем Даруша Темного можно занять, если единственное его развлечение – причинение боли?

– Итак, ты здесь. – Чудовище оскалилось, приветственно раскинуло лапы и обернулось тарийцем, от одной улыбки которого мне стало не по себе. Уж лучше бы он оставался сагром, стоящим на двух задних лапах. – Все так же строга и мила в своей строгости, – сделал сомнительный комплимент Урос.

Он движением руки заставил меня подлететь ближе. Обошел по кругу. Теперь даже не знаю, кто из них двоих использовал мою персону как отвлекающий маневр. Инваго или все-таки этот урод.

– Ты изменилась.

Он ухватил меня за подбородок, повернул к единственному источнику света – горящим конструкциям крыши, которая частично обвалилась и догорала внизу. Спасибо, с поцелуями не полез, иначе бы меня вывернуло на его идеально сидящий темный костюм, дурацкий платок в кармане и рубашку с кружевным жабо. Оделся как на великий праздник, сволочь!

– Постарела, – продолжил он осмотр ценного «имущества». – Морщин немного, это радует. Но твоя излишняя привязанность к роду Дори меня бесит… – протянул многозначительно, словно его мнение могло меня задеть.

Задеть не задело, но насторожило. Я покосилась в сторону лестницы, где симулирующим бездыханность должен был лежать Инваго. Там действительно кто-то лежал, но мало похожий на моего супруга.

– Мелко мыслишь. Я говорил о брачной руне и реликвии рода Дори, – сказал Урос, безраздельно завладев моим вниманием. Избавить меня от обоих артефактов можно лишь посредством смерти, неужели он решил сделать из меня возвращенца? Ответ пришел незамедлительно. – На первый взгляд ты неуязвима. Тебя нельзя отравить, сразить болезнью, болтом из арбалета, огнем или кинжалом. Но могу заверить, спасение есть.

Я бы не назвала это спасением, однако спорить не стала. Мне вообще было не до споров, голос отчего-то пропал. Или от кого-то?

– Мщу за шрам на моем лице. Он не сходит, – подтверждая мои мысли, улыбнулся урод. Пригладил волосы на висках и продолжил светскую беседу, словно не о моем убийстве говорил: – Что ты знаешь о человеческом сердце?

Что оно у меня сейчас выпрыгнет от нехорошего предчувствия.

Злат, реагируя на мое замешательство, продолжил гореть, ожидая приказа. Но как приказать? Вслед за голосом у меня пропала возможность двигаться, а дышать становилось все труднее и труднее. Оставалось только молиться, знать бы еще кому. Адо здесь и он избит, Кудес явно пьет, а святая Иллирия злится.

– Вас, обладателей великой реликвии, можно убить так, что сердце разорвется в клочья, без видимых на то причин, – протянул Даруш Темный, теперь уже зарываясь рукой в мою растрепанную прическу. Вторую он опустил на мое бедро и жестко сдавил. До слез, до стона, который не сорвался с онемевших губ. – Нужно только создать условия для накала. Оживить глубинный старый страх или выявить новый.

Я смотрела в лицо этой мрази, дышала, стараясь не частить и не скатываться в панику. Попутно убеждала себя, что темный угол, выступающий из-под лестницы, и есть тот самый короб, что в отсвете огня на зеркальных осколках мелькнула костлявая рука Сато-Адо, дающая тайный знак, что серые пятна на потолке не хаотично мельтешат, а движутся в нашу с Уросом сторону. Быстрее! – мысленно подстегивала я свои видения, потому что лицо монстра неумолимо приближалось к моему.

– Ты не реагируешь, как прежде, – с досадой заметил Урос у самых моих губ. Забыл, идиот, что сам жертву поползновений обездвижил. – Придется искать новый рычаг.

Он отпустил меня, вскинул руки и сжал их в кулаки. И я начала падать, проваливаться вниз в непроглядную мглу, раскрывшую зев подо мной, а пространство вокруг смялось не хуже бумаги, дрогнуло, загорелось огнями и распрямилось, сорвав со стен остатки скульптуры, осколки зеркал, люстры, вампиров с измятыми крыльями и скулящих двуликих. Короб и разбитая мебель превратились в тлен. Это был провал плана, рассчитанного на крошечный мозг сагра. Абсолютный провал. Я увидела, как две фигуры сорвались к нам, как демонстративно ленивым щелчком пальцев Урос перехватил их магические разряды и уничтожил, не учел только кулака, который Дори с радостью впечатал в его холеное лицо.

Это и стало прекрасным отвлекающим маневром. Зев закрылся. Мои падение и неподвижность истаяли, голос вернулся, я упала на пол и тут же откатилась от хвоста обернувшегося монстром Уроса.

– Тора, беги! – приказал Инваго.

– Останься, – потребовал Урос. И меня вновь обездвижило.

Со всей отчетливостью стало ясно, что своими силами нам его не уничтожить. Нужно что-то большее. Что-то такое, чего боялся демон Горный. Хран боялся бога Адо, но бог себя уже проявил. Хран боялся своего деда и прапрапрадеда троюродного, но они далеко, и это скорее боязнь осуждения. Хран боялся холода, но… дерущиеся уже вывалились на улицу под истошный женский крик и продолжили уничтожать собственность рода Дори.

И все же должен быть хоть какой-то выход! Лазейка, позволяющая Уроса обойти, ведь у него не вся сила демона Горного, только часть… Взгляд уперся в сияющее кольцо, возникшая идея показалась кощунственно простой и в то же время дельной. Злата боялись все, кто был знаком со златогривым хайо и его способностями.

– Злат, сожри сагра! – попросила я, вновь теряя голос и способность свободно дышать. – Только не здесь… – прошептала из последних сил.

Выбравшийся из кольца мелкий ящер долго и возмущенно смотрел на меня. Потом фыркнул, превратился в золотинку и без промедлений утащил крушащего все сагра в подземные чертоги. Он сделал это настолько легко и незаметно, что Инваго еще двадцать бесценных секунд ожидал нападения от невидимого Уроса и только потом вернулся в холл, чтобы освободить от пут меня. Они поддавались туго, возможно, потому, что Инваго был без сил, а может, и потому, что я от удушья почти теряла сознание.

– Понятия не имею, как тебе это удалось, дорогая, но я хочу знать, куда ты дела своего бывшего? – вопросил он, едва первый спасительный глоток воздуха прорвался в мои легкие.

– А я думала, ты захочешь меня поцеловать, – ответила, отдышавшись и откашлявшись.

– Целовать тебя я хочу всегда. Но вначале должен убедиться, что это безопасно, – широко улыбнулся он, быстро чмокнув меня в уголок губ. – Итак, Урос вернется?

– Не знаю. Я попросила Злата его сожрать. Так что вам виднее, вернется он или нет.

Наверное, это было самое жестокое, неправильное и недалекое использование зверя из реликвии, иначе с чего бы Инваго дрогнул, медленно отстранился от меня и с беспокойством заглянул в глаза.

– Ты действительно скормила его…

– Да. А что, это запрещено?


Тонкий золотой луч пробился сквозь пол и, пугая меня до разрыва сердца, прорезал остатки мозаики вокруг моих ног.





Глава 18




В подземные чертоги я попадала разными способами. Быстро, резко плавно, но еще никогда мне не приходилось спускаться через неожиданно раскрывшийся под ногами провал. А он именно так и открылся: абсолютно незаметно, бесшумно и страшно. Я со вскриком провалилась в горящее нутро чертогов, Инваго рванул за мной. Словно гребец в воде, двумя взмахами рук он преодолел разделившее нас расстояние, обнял меня, крепко прижал к груди и заверил, что это еще не самое худшее приглашение от Правителя.

– Это не Темный?

– С Уросом покончено, – ответил воин, и падать стало веселей.

Я улыбнулась, он улыбнулся мне. Вокруг пролетали облака, серые и ярко-красные, подсвеченные сиянием лавовых озер и водопадов. Я смотрела в синие-синие глаза и тонула безоговорочно и бесповоротно. В нежности, обожании, трепете, словно я драгоценность, которую нельзя терять из виду.

– Люблю тебя, – шепнул самый невероятный тариец из всех.

– Знаю, – ответила со смешком. Уж если и быть драгоценностью, то редкой вредности.

– В моем королевстве на это признание реагируют иначе, – с осуждением бросили мне.

– Я родом из Вдовии. У нас отвечают так…

Поцелуй и падение – это головокружительное сочетание, разом выбивающее дух, мысли, искры. А я искрилась в его руках, переполнялась благодарностью за его терпеливую настойчивость и горела сама от радости и нежности, не замечая ничего. Не собираясь замечать. Так что стоило нам замедлиться и получить опору, я сильнее прильнула к воину и прикусила его губу, когда он попытался отстраниться.

– Торика, подожди… Мы не одни.

В подтверждение его слов над нами вдруг хмыкнули и громогласно сообщили:

– Нерушимая пара ЭлЛорвил Дори прибыла ко двору!

– Вижу, – ответил глубокий голос, и было в нем столько холодного властного пренебрежения, что я поежилась и отстранилась от супруга.

Мы оказались в огромном черном зале с высокими сводчатыми потолками, которые сходились где-то в туманной вышине. Здесь были узкие тонкие окна без стекол, сквозь них пробивался красный свет и горячее дыхание лавовых водопадов, что до самого горизонта простирались за окнами. В зале мы находились не одни, помимо демона, восседавшего на троне, имелись отряд крылатых стражей, щуплый рогатый секретарь с каменным свитком в руках и взмокший коротышка-бес, держащий металлический короб.

– Приветствую нарушителей спокойствия чертогов, – сказал демон в красном, обладатель огромных рогов и силы, которая пугала Злата, и не только его. Даже стоя в десятке шагов от тяжелого каменного трона, я теперь тоже начинала бояться. Взгляд Правителя резал без ножа и обещал годы страданий и боли.

– Приветствуем Правителя подземных чертогов, – ответил Инваго. – Чем мы заслужили столь высокую честь лично увидеться с вами?

– Нарушениями, – прогремел демон.

И рогатый секретарь поспешил их огласить:

– Несанкционированное проникновение на территорию дворцового парка. Тайное участие в гонках. Покушение на принца. Возвращение принца из состояния вечного сна. Возвращение венца силы. Ложь при обнаружении. Несанкционированный побег с запечатываемой территории дворца. Пробой защитного купола. Два проникновения в чертоги за одни земные сутки. Уничтожение Пламенеющей рощи, Тленного грота, Живых пастбищ, Острова кромешников и трети пещерных грязевых тоннелей. Теперь в чертогах имеется ущелье с нестабильным магическим фоном и общей площадью в одну тысячу двести шестьдесят семь гектаров, – подвел секретарь черту. Свернул свиток и добавил: – Ко всему вышеперечисленному вы обвиняетесь в неосмотрительном приказе подвластному зверю и жестоком обращении с находящимся на грани исчезновения златогривым хайо.

Поначалу я еще понимала, о каких нарушениях шла речь, но теперь окончательно запуталась.

– Подождите. О каких гектарах и жестоком обращении вы говорите?

Демон протянул руку вправо, коснулся черного кристалла, что лежал на подлокотнике кресла, и черные плиты пола передо мной стали стремительно дробиться на мелкие-мелкие квадраты, переворачиваться и складываться в объемную карту. Она отобразила поверхность подземных чертогов со всеми скалами, утесами, провалами, водопадами, огненными реками, гротами, морем и островами на нем. Идеально точная передача деревьев-гигантов, которые жрут друг дружку, умилила, не говоря уже о летающих ящерах, что кружили над лесом, как вдруг в самом краю этой идиллии появилась золотая точка. Опасная, надо сказать, золотинка, от которой шарахнулись в сторону и живые, и не особо живые существа. Площадка вокруг нее стремительно опустела, а кроха вдруг почернела и стала обтекать черной вязкой жижей.

Растеклась жижа относительно недалеко, но все, что с ней соприкоснулось, начало проваливаться на уровень ниже, на два, на три, четыре… семь!

– Семь уровней разрушений вплоть до дворцовых угодий. – Вслед за словами Правителя обугленные пласты земли открыли дворец и огромный дворцовый парк, спрятанный под куполом. А огненное море обрушило свои потоки вниз. – Сырая сила, именуемая в простонародье жижей Бодуна, крайне опасна для нашего мира, – сообщили мне и указали на пейзаж за окном. – Если бы не чрезвычайное положение, объявленное в чертогах из-за вашего хайо, не обошлось бы без жертв.

Стало понятно, что потоки верхнего моря, падающие на нижний уровень чертогов, и водопады за окном, которые меня так привлекли – одно и то же явление. И все это дело рук… лап золотинки, то бишь Злата.

Тут бес аккуратно приблизился ко мне, вручил металлический короб, в котором с печальным видом сидел маленький и абсолютно черный ящер.

– Теперь о жестоком обращении, – продолжил демон убийственным тоном. – Чем вы думали, когда скормили ему ядовитого сагра?

Если бы я и хотела ответить, я бы не смогла. Следующие полчаса огромный страшный демон дотошно объяснял, чем мы можем кормить Злата, а чем нет. Где мы можем его выгуливать, а где нет. Упомянул некоторые болячки, рассказал об особенностях гона и заявил о том, что будет присутствовать на следующей охоте нашего хайо. Через месяц. На этом нас вернули назад, пригрозив, что если поймают на нарушении, то златогривого хайо отберут.

– Я думала, он нас убьет, – поделилась я переживаниями, уже оказавшись на поверхности в центре разбитого холла.

– Смотри иначе, – улыбнулся мне Инваго. – Злат вернул Венец Силы, помог наследному принцу отказаться от гонок, углубил подземные угодья, сплотил демонов против себя и заставил их пересмотреть ближайшие планы на жизнь. Везде сплошная выгода.

– Я вас убью, если вы сейчас же не освободите всех нас от пут, – пообещал старческий голос, возвращая нас к насущным проблемам: избитым соратникам и разрушенной усадьбе.

Сато-Адо был прав. Вампиров и оборотней он действительно быстро латал. Гилт и Асд оказались на ногах через двадцать минут и уже разбирали завалы, их первые помощники пришли в себя минут через сорок, остальные раненые обещали восстановиться в течение недели. Старик споро и легко зашивал раны, а мы с Инваго обмазывали счастливцев мазями и перебинтовывали. По ходу дела я тихо рассказывала о произошедшем в «Логове». О Гаммире, ее нападении на Торопа и исправительной прогулке в чертоги, о предсказании убитой ведающей и его исполнении, о дани в сорок глотков темного золота и роли дядюшки Вильгема во всей этой истории.