Хорошие девочки умирают первыми

– Где все остальные? – спросил Ноа. – Вы нашли радио? Нам не очень-то повезло.

– Радио? Какое еще радио? – Имоджен скорчила гримасу. – Пошли, вы опоздаете на вечеринку.

Обменявшись взглядами, ребята последовали за ней мимо палаток. Последнее, о чем думала Ава, – это вечеринка. Но по мере того, как ночь поглощала дневной свет, она почувствовала, что забывает о чем-то важном. Все мысли о побеге с острова отошли на задний план.

Один за другим зажглись огни. Пирс ожил. Волнение Авы улетучилось с легким ветерком, который сладко пах сахарной ватой. Несмотря ни на что, она почему-то улыбалась. Музыка, магия, искрящийся свет. Ярмарка звала ее.





Двенадцать




У подножия сцены фрик-шоу горел костер. Темные фигуры плясали перед огнем, словно духи, восставшие из мертвых. Ава подняла камеру. Она смотрела на Джоли, танцующую с Клемом. Джоли подняла руки над головой, закрыла глаза. Клем закусил губу и придвинулся к ней так близко, что их тела почти соприкасались.

– Вот то, что никто бы не хотел увидеть, – пробормотала Эсме с одной из задних скамеек.

Ава нервно рассмеялась. Джоли и Клем вместе – какая нелепость. Они не выносили друг друга. И все же Джоли опустила руки, и положила их на плечи Клема, и улыбнулась, когда он обхватил ее за талию.

Ава прошла по проходу между скамьями для зрителей.

– Привет, – сказала она. – Что происходит?

Никто не обратил на нее внимания. Ни Джоли с Клемом, танцующие все ближе и ближе. Ни Олли и Тедди, притопывающие ногами в такт музыке, которую Ава не слышала. Ава чувствовала, что ей не следовало здесь находиться. Как будто она подсматривала за чем-то очень личным. Пронзительный свист вывел танцоров из транса.

– На здоровье, – фыркнула Эсме, вынимая два пальца изо рта и подмигивая Аве.

– Что происходит? – Джоли отошла от Клема и, нахмурившись, оглядела Аву с ног до головы. – Значит, ты вернулась?

– Как долго нас не было? – поинтересовался Ноа.

– Часы, дни… кто знает? – Пламя поднялось и затрещало, и Джоли отступила на шаг. – Но теперь, когда вы здесь, давайте начнем вечеринку.

Ава приняла бокал от пьяного Тедди, но расслабиться не смогла. Было что-то, о чем она забыла. Она чувствовала пустоту на месте воспоминания. Поэтому, пока остальные смеялись и танцевали, она наблюдала за происходящим через экран камеры. Она могла поймать в кадр крутящийся огонь и дикий смех, а также пустое пространство, в котором чего-то недоставало.

Она просмотрела фотографии, как только сделала их, словно пытаясь убедить себя: они настоящие. Все это было так похоже на сон. Будто кто-то опустил вуаль перед глазами Авы, закрывая реальный мир и притупляя ее чувства. Она пыталась вспомнить, но до сих пор не понимала, что именно.

– Хлопаем, хлопаем! – закричал Клем.

Ава оторвала взгляд от камеры. Клем стоял на сцене. Он приподнял заплесневелый цилиндр и низко поклонился. Он терпеливо ждал, жестом утихомиривая несуществующие аплодисменты. Затем обратился к скамьям:

– Уважаемые дамы и господа, на сцену выходит Фантастический Мистер Оливер Окики, экстраординарный силач и обладатель лучшего пресса во всем Портгрейве.

Под крики и вопли Олли проскочил сквозь ветхие занавески. Он переоделся в крошечное красно-белое трико, принадлежавшее одному из работников ярмарки. Ткань была изъедена молью. Джоли восторженно присвистнула, и Олли смущенно улыбнулся.

Он поднял палец, чтобы утихомирить крики, а затем вытащил на середину сцены странного вида приспособление – пару стульев, грубо приваренных к концам длинного металлического прута.

– Мне понадобятся два добровольца, – сказал он. – Дамы?

– Пошли, – засмеялась Джоли, хватая Аву за руку. – Повеселимся.

– Нет, Джоли… – протестовала Ава, но Джоли уже тащила ее со скамейки на рушащиеся деревянные доски сцены.

Олли взял Аву за руку и закружил под аплодисменты, слишком громкие для шестерых зрителей. Ава крепко зажмурилась, пытаясь стряхнуть навалившийся на нее туман. Может быть, она опьянела, хотя и не помнила, чтобы пила. Она вообще почти ничего не помнила.

– Мои благодарности очаровательным добровольцам! – воскликнул Олли, подводя их к двум металлическим стульям и завязывая потертые веревки вокруг их талий.

Он присел на корточки, чтобы ухватиться за стойку. Его трико издало тревожный рвущийся звук. Ава ухватилась за края стула, когда он оторвался от земли. Джоли вскрикнула от восторга. Еще один толчок, Олли крепче ухватился за прут. Когда стул опасно зашатался, Ава вцепилась в сиденье. А когда наклонился, каждый мускул в теле Авы окаменел.

– Вот чего я не учел, – пробормотал Олли, нетвердо шагая по сцене, – так это того, что обычно я бросаю свои тяжести.

– Что это значит? – удивилась Джоли.

– Я не знаю, как поставить эту штуку, не уронив вас.

Джоли бесстрашно рассмеялась, запрокинув голову, чтобы ветер развевал ее волосы. Она выглядела одновременно безумной и ликующей.

– Не смей меня ронять! – возмутилась Ава. Ее сердце забилось сильнее, перед глазами все поплыло.

Она заметила фигуру, наблюдавшую за ними из глубины зала. Свет от костра лег на нее, и Аве показалось, что там, среди зрителей, стоит Скарлетт. Кровь струилась по ее голове, пропитывая платье и стекая по голым ногам.


Ава вспомнила! Шантаж. Убийство Скарлетт. Ее тело, сброшенное в море. Скелет Балдо и эта странная подземная пещера со скользкими черными корнями.

И этот мужчина, наблюдавший за ней из зеркала. Шепчущий.

Сдавленный крик вырвался из ее рта, и она попыталась отпрянуть от видения. Стул пошатнулся, и Ава упала. Она вопила и вопила, а в голове мелькали образы искореженного металла и торчащих костей. Где-то вдалеке все еще смеялась Джоли.

А потом она перестала падать.

Эсме и Ноа подхватили концы хитроумного устройства. Они помогли Олли осторожно опустить его на землю. Эсме стащила Аву со стула и хлопнула ее по спине.

– Высота – это не твой конек, да?

Ава вздрогнула от ее прикосновения.

– Что мы делаем? – кричала она. – Скарлетт мертва, а мы играем в дурацкие игры? Да что с вами такое?

Остальные члены группы с тревогой уставились на нее.

– Это поминки, – тихо сказала Имоджен. – Для Скарлетт. В память о ней.

Вот только ощущение было такое, будто все забыли. Все, кроме Авы. Она сморгнула воспоминание о пропитанном кровью призраке.

– Нам нужно бежать. Почему мы не пытаемся убежать?

– У нас есть план, – заявила Джоли. – Мы хотим починить лодочную тележку, чтобы выбраться с острова. Но это подождет до утра.

– Что? – изумился Ноа. – Эта лодка размером с автобус. Мы не сможем поднять ее.

– У тебя есть идея получше?

– Стоп! – рявкнула Ава. – Вот что случилось прошлой ночью: мы сидели, пили и спорили, вместо того чтобы убежать, а потом Скарлетт умерла.

– Да расслабься уже, – буркнула Джоли. – Выпей и перестань драматизировать.

– Я не хочу пить. – Ава спустилась со сцены и села, обхватив голову руками. Никто ее не слушал. Остров наложил на них свое заклятие забвения и смыл их воспоминания.

Скамейка скрипнула, когда кто-то сел рядом с ней. Она подняла голову и увидела Джоли.

– Вот это приключение, а?

– Нет, вовсе нет! – Ава оттолкнула бутылку, которую Джоли пыталась всунуть ей в руку. – Отвали.

Но даже хотя она возражала, ее гнев ускользал, словно унесенный отливом.

Джоли округлила глаза и отошла от скамейки чуть подальше.

– Королева драмы.

На сцене Клем поправил цилиндр.

– Нашим следующим исполнителем будет…

– Птичка Певчая, – сказала Имоджен, вскакивая со своего места.

– Певчая кто? – хмыкнула Джоли.

– Это мой сценический псевдоним, – фыркнула Имоджен. – Если бы ты ходила на школьные концерты, была бы в курсе. В последний раз я исполняла главную роль.

– Главная роль? – изумилась Джоли. – Школьный концерт – это ответ Портгрейва Гластонбери[12]?

Имоджен выглядела смущенной.

– Вполне возможно. Я пою на профессиональном уровне.

– Ну ладно, ладно. – Клем величественным жестом указал на Имоджен. – Прошу любить и жаловать, Птичка Певчая!

Когда Имоджен запела, все примолкли. Спокойная мелодия была совершенно не похожа на ревущие ярмарочные мотивы. Как показалось Аве, эту арию она уже слышала раньше, но в другом исполнении. Она полностью расслабилась и вновь забыла о панике.

– Фу, лузерша, – пробурчала Джоли.

– Не будь такой противной, – прошипела Ава. – Это утомляет.

– Не так сильно, как ты. Я знала тебя еще до того, как ты стала хипстерской художницей, помнишь? Могла бы всем рассказать, какая ты на самом деле скучная.