Холоднее войны
Часть 11 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Том прекрасно понимал, какую игру ведет Чейтер. Обладает ли Том допуском к секретной информации и достаточно высоким статусом, чтобы получить полный отчет по делу Хичкока от Джеймса Н. Чейтера-третьего? Или он просто «следователь» со шлейфом былой славы, который пытается связать воедино все узелки жизни Пола Уоллингера?
– Мы говорим о доступе уровня STRAP 3, – с нажимом произнес Том. – Как всегда и было. И будет. И Дуг Тремэйн не станет возглавлять нашу станцию – на случай если ты этим интересуешься.
– Я знаю, чем я интересуюсь, – отбил мяч Чейтер, не отрывая взгляда от Тома. Удивительно, как ему это удается, мелькнуло в голове у Тома, учитывая, что он постоянно крутится в кресле. – Так, значит, ты все еще у нее в друзьях? Ты доверяешь шефу даже после того, через что она заставила тебя пройти?
Этот трюк часто применялся на допросах, и Том не мог его не распознать.
– Мы оба хотим ответов, – сказал он, не поддаваясь на провокацию. – Прошлое – это другая страна.
Чейтер издал странный носовой звук – как человек, который никак не может найти источник необычного запаха. Его губы тронула улыбка.
– Так, значит, ты больше не «свидетель Х»? Я слышал, правительство ее величества щедро заплатило Гарани. Стало быть, Тому Келлу не суждено стать звездой дня в зале суда?
– Для кого ты это спрашиваешь, Джим? Для себя лично или для управления?
Чейтер вскинул руки – «сдаюсь» – и сцепил их за головой. На минуту Тому показалось, что он снова откинется на спинку кресла, но Чейтер остался в той же позе. Он ничего не сказал, просто продолжал улыбаться.
– Насчет несчастного случая с Полом, – сказал Том. На часах было уже десять сорок пять. – То есть авиакатастрофы. На данный момент мы полагаем, что дело в неисправности мотора. Черного ящика на борту, разумеется, не было. Сейчас мы пытаемся восстановить все, что делал Пол в последние дни перед гибелью.
– А в чем дело? Не сходятся концы с концами, Том?
Можно было бы подумать, что это искренний дружеский интерес союзника, но Том решил, что Чейтер хочет слегка выбить его из колеи, намекая, что в Секретной разведывательной службе все организовано не идеально.
– У нас все сходится.
– Пол был в это время в отпуске?
– Да.
– На Хиосе?
– Так точно.
– У него там был дом?
– Если и был, то я об этом ничего не знаю.
Чейтер посмотрел в окно. На секунду его взгляд остановился на конструкции для лазанья.
– У него там что, девушка?
Том почувствовал, что Чейтер уже знает ответ на этот вопрос.
– Опять же, если и так, то мне об этом ничего не известно.
– Так какого черта он там делал?
– Вот это как раз тот самый конец, который торчит.
Тому вдруг показалось, что он слышит детский смех и крики. Он взглянул на сад за окном, но там было совершенно пусто. Чейтер задавал слишком много вопросов.
– Я слышал, ты развелся.
– Где ты об этом прочитал? В докладе министра иностранных дел?
Это вмешательство в его частную жизнь разозлило, но абсолютно не удивило Тома. Практически «фирменная» черта Джима Чейтера – интересоваться личными делами коллег. Кое-что спросить при удобном случае, послушать сплетни – а потом огорошить своими познаниями в нужный момент.
– Не помню, – ничуть не смущаясь, ответил Чейтер. – Может быть, в National Inquirer? – Он резко выпрямился, перегнулся через стол и довольно грязно ухмыльнулся. – Ну что, организуем тебе девочку, пока ты тут, а, Том?
– Сутенерствуешь на стороне, Джим? – Кажется, на доли секунды Чейтер все же сконфузился. – Спасибо, но я справлюсь сам.
Чейтер как будто бы немного обиделся – или, во всяком случае, потерял интерес к теме. Он опустил голову и немного поразглядывал поверхность стола.
– Так, значит, неисправный мотор, да?
Еще один вопрос про Хиос. Теперь Том был точно уверен, что у Кузенов есть собственная информация по происшествию с Уоллингером. Он решил рискнуть. Посмотреть, какую реакцию выдаст Чейтер, если он назовет одно имя.
– Мои люди поговорили с инженером, который работал над самолетом Пола перед взлетом, – сказал он. – С Яннисом Кристидисом.
Забавно. Чейтеру словно насильно впихнули в ухо кусочек плохих новостей. Он невольно дернулся и потрогал шею возле мочки, но тут же оправился.
– Вот как?
Слишком равнодушно. Переигрывает.
– Да. – Том решил продолжить свой бессовестный блеф. – По пути из Анкары с «сессной» случилась небольшая проблемка, и Пол попросил Кристидиса ее устранить.
– Да? – Чейтер посмотрел на часы. – Слушай, нам бы надо все это обсудить, и побыстрее. У меня еще одна встреча в одиннадцать.
– Я повторяю это с десяти часов.
– Туше, – сдался Чейтер.
– Мы можем хотя бы поговорить о Догубаязите?
Чейтер взглянул на Тома так, будто тот попытался предложить ему взятку.
– Что, здесь?
– А где тогда? Не я решил, что наша беседа должна происходить в комнате с видом на детскую площадку.
– Это Кэтрин ошиблась, – быстро нашелся Чейтер, с легкостью сваливая вину на коллегу. Так же легко он застегнул наручники на запястьях Яссина Гарани. – Она не знала, кто ты такой. И почему ты здесь. – Том промолчал. Чейтер перехватил его взгляд. – Слушай, мы не можем сейчас пойти куда-нибудь еще. Придется поговорить в другой раз.
– Когда? – Том демонстративно посмотрел на часы. – Сегодня днем? Завтра утром?
Он знал, что через пять минут после того, как он закроет за собой дверь, Чейтер будет уже наверху, на станции ЦРУ, выясняя все, что только возможно, о Яннисе Кристидисе.
– Не получится, – сказал Чейтер. – Завтра в полдень я лечу в Вашингтон, а до этого у меня все забито.
– Когда ты возвращаешься?
Чейтер в сотый раз посмотрел в окно и даже вывернул шею, как будто хотел прочитать ответ на верху высоченного забора, окружавшего сад.
– Где-то через неделю.
Кузенам определенно было что-то известно. Упрямство Чейтера без всяких ненужных слов сообщало о позиции ЦРУ по поводу дела Уоллингера.
– Мне не остается ничего иного, кроме как поверить, что у этих стен нет ушей, – сказал Том. Кто-то прошел по коридору; до них донесся обрывок фразы: «…конечно, да… шесть…» Чейтер наконец отлип от окна. – Мы ожидаем от вас доклада по делу Хичкока. Ты хотя бы приблизительно можешь мне сказать, когда мы его получим?
– В ближайшее время.
– И что это означает? Завтра? Послезавтра? Или он должен слетать с тобой в Вашингтон и обратно?
За свое остроумие Том был вознагражден улыбкой.
– Да, Том. Верно. Это займет около недели. У нас в этом деле тоже есть… концы, которые торчат, – с удовольствием процитировал Чейтер.
Встреча подошла к концу. На часах было без трех минут одиннадцать, но Чейтер, казалось, поглядывает на секундную стрелку каждые двадцать секунд.
– Могу я поговорить с Тони Ландау? – спросил Том.
Ландау – так звали офицера ЦРУ, который сопровождал Уоллингера к ирано-армянской границе.
– Разумеется, – согласился Чейтер. – Если приедешь в Хьюстон. – Том уже хотел ответить, но Чейтер занял оставшиеся три минуты сам: – Слушай. Если хочешь знать мое мнение, то мы даже не уверены, что Хичкок был в том самом автомобиле. Вся операция могла быть обыкновенным блефом. Существовал ли он вообще, этот ваш агент?
Обвинение было поистине вопиющим – не в последнюю очередь потому, что подразумевалось, будто МИ-5 одурачили и подсунули ей иранского агента-провокатора. Почему Чейтер выдвигает такие дикие теории?
– Никто не может ничего подтвердить, Том. Никому не известно, кто сидел в машине.
– Да ладно, кончай, – грубо перебил Том. – Вы, ребята, сняли все это на чертову видеокамеру.
– На видео было ничего не разглядеть. У пассажира была борода размером с чертов куст. Это мог быть кто угодно, не только Садег Мирзаи.
– Что ты сейчас пытаешься мне сказать? Что ваши агенты в Иране видели, как Мирзаи разгуливает по улицам? Что иранская разведка разыграла милую сценку, пожертвовав для этого двумя собственными сотрудниками?
– А кто сказал, что это были сотрудники? – Чейтер бросил на Тома взгляд, который можно было истолковать только как презрение к Полу Уоллингеру, сыгравшему в этой пьесе роль марионетки. – Опять же, эти люди могли быть кем угодно. Скажем, двое заключенных с пожизненным сроком, которые согласились приподнять для своих родных пару лишних баксов. – Он встал из-за стола и потер левую руку – Тому показалось, что это был след от укуса. – Слушай, все это будет в моем докладе. – Разговор явно подошел к концу. – Увидимся через неделю, Том. Не принимай все близко к сердцу.
При входе в посольство Том был вынужден сдать свой мобильный. Разумеется, бритоголовый морской пехотинец вернул его обратно, однако теперь телефон был совершенно бесполезен: у людей Чейтера (хотя вряд ли они все же стали бы это делать) был целый час на то, чтобы разобрать его на молекулы и напичкать самым современным оборудованием для прослушки, слежения и прочего. Поэтому Том зашел в кафе в трех кварталах от посольства, записал на бумажке номера Марианны и Адама, вытащил сим-карту и выбросил телефон в ближайший мусорный бак, а потом позвонил Марианне из телефонной будки на другой стороне улицы. Телефонную карточку он купил в ближайшем продуктовом магазине.
– Марианна, это Крис Хардвик.
– О, Крис!
Она почти выкрикнула это в трубку, радостно и взволнованно. Должно быть, Марианна была в конторе одна; если бы Дельфас стоял у нее за спиной, она бы ответила куда более сдержанно. Несколько минут они болтали ни о чем (Том выслушал порцию новостей о семье Марианны), а потом наконец перешли к теме виллы Шандор.
– Помнишь, ты говорила, что видела Пола Уоллингера? Как он разговаривал с кем-то в ресторане недалеко от вашего офиса?
– Мы говорим о доступе уровня STRAP 3, – с нажимом произнес Том. – Как всегда и было. И будет. И Дуг Тремэйн не станет возглавлять нашу станцию – на случай если ты этим интересуешься.
– Я знаю, чем я интересуюсь, – отбил мяч Чейтер, не отрывая взгляда от Тома. Удивительно, как ему это удается, мелькнуло в голове у Тома, учитывая, что он постоянно крутится в кресле. – Так, значит, ты все еще у нее в друзьях? Ты доверяешь шефу даже после того, через что она заставила тебя пройти?
Этот трюк часто применялся на допросах, и Том не мог его не распознать.
– Мы оба хотим ответов, – сказал он, не поддаваясь на провокацию. – Прошлое – это другая страна.
Чейтер издал странный носовой звук – как человек, который никак не может найти источник необычного запаха. Его губы тронула улыбка.
– Так, значит, ты больше не «свидетель Х»? Я слышал, правительство ее величества щедро заплатило Гарани. Стало быть, Тому Келлу не суждено стать звездой дня в зале суда?
– Для кого ты это спрашиваешь, Джим? Для себя лично или для управления?
Чейтер вскинул руки – «сдаюсь» – и сцепил их за головой. На минуту Тому показалось, что он снова откинется на спинку кресла, но Чейтер остался в той же позе. Он ничего не сказал, просто продолжал улыбаться.
– Насчет несчастного случая с Полом, – сказал Том. На часах было уже десять сорок пять. – То есть авиакатастрофы. На данный момент мы полагаем, что дело в неисправности мотора. Черного ящика на борту, разумеется, не было. Сейчас мы пытаемся восстановить все, что делал Пол в последние дни перед гибелью.
– А в чем дело? Не сходятся концы с концами, Том?
Можно было бы подумать, что это искренний дружеский интерес союзника, но Том решил, что Чейтер хочет слегка выбить его из колеи, намекая, что в Секретной разведывательной службе все организовано не идеально.
– У нас все сходится.
– Пол был в это время в отпуске?
– Да.
– На Хиосе?
– Так точно.
– У него там был дом?
– Если и был, то я об этом ничего не знаю.
Чейтер посмотрел в окно. На секунду его взгляд остановился на конструкции для лазанья.
– У него там что, девушка?
Том почувствовал, что Чейтер уже знает ответ на этот вопрос.
– Опять же, если и так, то мне об этом ничего не известно.
– Так какого черта он там делал?
– Вот это как раз тот самый конец, который торчит.
Тому вдруг показалось, что он слышит детский смех и крики. Он взглянул на сад за окном, но там было совершенно пусто. Чейтер задавал слишком много вопросов.
– Я слышал, ты развелся.
– Где ты об этом прочитал? В докладе министра иностранных дел?
Это вмешательство в его частную жизнь разозлило, но абсолютно не удивило Тома. Практически «фирменная» черта Джима Чейтера – интересоваться личными делами коллег. Кое-что спросить при удобном случае, послушать сплетни – а потом огорошить своими познаниями в нужный момент.
– Не помню, – ничуть не смущаясь, ответил Чейтер. – Может быть, в National Inquirer? – Он резко выпрямился, перегнулся через стол и довольно грязно ухмыльнулся. – Ну что, организуем тебе девочку, пока ты тут, а, Том?
– Сутенерствуешь на стороне, Джим? – Кажется, на доли секунды Чейтер все же сконфузился. – Спасибо, но я справлюсь сам.
Чейтер как будто бы немного обиделся – или, во всяком случае, потерял интерес к теме. Он опустил голову и немного поразглядывал поверхность стола.
– Так, значит, неисправный мотор, да?
Еще один вопрос про Хиос. Теперь Том был точно уверен, что у Кузенов есть собственная информация по происшествию с Уоллингером. Он решил рискнуть. Посмотреть, какую реакцию выдаст Чейтер, если он назовет одно имя.
– Мои люди поговорили с инженером, который работал над самолетом Пола перед взлетом, – сказал он. – С Яннисом Кристидисом.
Забавно. Чейтеру словно насильно впихнули в ухо кусочек плохих новостей. Он невольно дернулся и потрогал шею возле мочки, но тут же оправился.
– Вот как?
Слишком равнодушно. Переигрывает.
– Да. – Том решил продолжить свой бессовестный блеф. – По пути из Анкары с «сессной» случилась небольшая проблемка, и Пол попросил Кристидиса ее устранить.
– Да? – Чейтер посмотрел на часы. – Слушай, нам бы надо все это обсудить, и побыстрее. У меня еще одна встреча в одиннадцать.
– Я повторяю это с десяти часов.
– Туше, – сдался Чейтер.
– Мы можем хотя бы поговорить о Догубаязите?
Чейтер взглянул на Тома так, будто тот попытался предложить ему взятку.
– Что, здесь?
– А где тогда? Не я решил, что наша беседа должна происходить в комнате с видом на детскую площадку.
– Это Кэтрин ошиблась, – быстро нашелся Чейтер, с легкостью сваливая вину на коллегу. Так же легко он застегнул наручники на запястьях Яссина Гарани. – Она не знала, кто ты такой. И почему ты здесь. – Том промолчал. Чейтер перехватил его взгляд. – Слушай, мы не можем сейчас пойти куда-нибудь еще. Придется поговорить в другой раз.
– Когда? – Том демонстративно посмотрел на часы. – Сегодня днем? Завтра утром?
Он знал, что через пять минут после того, как он закроет за собой дверь, Чейтер будет уже наверху, на станции ЦРУ, выясняя все, что только возможно, о Яннисе Кристидисе.
– Не получится, – сказал Чейтер. – Завтра в полдень я лечу в Вашингтон, а до этого у меня все забито.
– Когда ты возвращаешься?
Чейтер в сотый раз посмотрел в окно и даже вывернул шею, как будто хотел прочитать ответ на верху высоченного забора, окружавшего сад.
– Где-то через неделю.
Кузенам определенно было что-то известно. Упрямство Чейтера без всяких ненужных слов сообщало о позиции ЦРУ по поводу дела Уоллингера.
– Мне не остается ничего иного, кроме как поверить, что у этих стен нет ушей, – сказал Том. Кто-то прошел по коридору; до них донесся обрывок фразы: «…конечно, да… шесть…» Чейтер наконец отлип от окна. – Мы ожидаем от вас доклада по делу Хичкока. Ты хотя бы приблизительно можешь мне сказать, когда мы его получим?
– В ближайшее время.
– И что это означает? Завтра? Послезавтра? Или он должен слетать с тобой в Вашингтон и обратно?
За свое остроумие Том был вознагражден улыбкой.
– Да, Том. Верно. Это займет около недели. У нас в этом деле тоже есть… концы, которые торчат, – с удовольствием процитировал Чейтер.
Встреча подошла к концу. На часах было без трех минут одиннадцать, но Чейтер, казалось, поглядывает на секундную стрелку каждые двадцать секунд.
– Могу я поговорить с Тони Ландау? – спросил Том.
Ландау – так звали офицера ЦРУ, который сопровождал Уоллингера к ирано-армянской границе.
– Разумеется, – согласился Чейтер. – Если приедешь в Хьюстон. – Том уже хотел ответить, но Чейтер занял оставшиеся три минуты сам: – Слушай. Если хочешь знать мое мнение, то мы даже не уверены, что Хичкок был в том самом автомобиле. Вся операция могла быть обыкновенным блефом. Существовал ли он вообще, этот ваш агент?
Обвинение было поистине вопиющим – не в последнюю очередь потому, что подразумевалось, будто МИ-5 одурачили и подсунули ей иранского агента-провокатора. Почему Чейтер выдвигает такие дикие теории?
– Никто не может ничего подтвердить, Том. Никому не известно, кто сидел в машине.
– Да ладно, кончай, – грубо перебил Том. – Вы, ребята, сняли все это на чертову видеокамеру.
– На видео было ничего не разглядеть. У пассажира была борода размером с чертов куст. Это мог быть кто угодно, не только Садег Мирзаи.
– Что ты сейчас пытаешься мне сказать? Что ваши агенты в Иране видели, как Мирзаи разгуливает по улицам? Что иранская разведка разыграла милую сценку, пожертвовав для этого двумя собственными сотрудниками?
– А кто сказал, что это были сотрудники? – Чейтер бросил на Тома взгляд, который можно было истолковать только как презрение к Полу Уоллингеру, сыгравшему в этой пьесе роль марионетки. – Опять же, эти люди могли быть кем угодно. Скажем, двое заключенных с пожизненным сроком, которые согласились приподнять для своих родных пару лишних баксов. – Он встал из-за стола и потер левую руку – Тому показалось, что это был след от укуса. – Слушай, все это будет в моем докладе. – Разговор явно подошел к концу. – Увидимся через неделю, Том. Не принимай все близко к сердцу.
При входе в посольство Том был вынужден сдать свой мобильный. Разумеется, бритоголовый морской пехотинец вернул его обратно, однако теперь телефон был совершенно бесполезен: у людей Чейтера (хотя вряд ли они все же стали бы это делать) был целый час на то, чтобы разобрать его на молекулы и напичкать самым современным оборудованием для прослушки, слежения и прочего. Поэтому Том зашел в кафе в трех кварталах от посольства, записал на бумажке номера Марианны и Адама, вытащил сим-карту и выбросил телефон в ближайший мусорный бак, а потом позвонил Марианне из телефонной будки на другой стороне улицы. Телефонную карточку он купил в ближайшем продуктовом магазине.
– Марианна, это Крис Хардвик.
– О, Крис!
Она почти выкрикнула это в трубку, радостно и взволнованно. Должно быть, Марианна была в конторе одна; если бы Дельфас стоял у нее за спиной, она бы ответила куда более сдержанно. Несколько минут они болтали ни о чем (Том выслушал порцию новостей о семье Марианны), а потом наконец перешли к теме виллы Шандор.
– Помнишь, ты говорила, что видела Пола Уоллингера? Как он разговаривал с кем-то в ресторане недалеко от вашего офиса?