Хочешь умереть? Спроси меня, как

— Ты не сможешь кончить, — нахально сказала Карина.

Бег цифр на экране действительно чуть замедлился, но Аллия вмиг ударила кулачком её по животу, и возбуждение тут же подскочило.

— Не будет у тебя оргазма. Ни сейчас, ни потом. И вообще никогда больше.

Ещё один чувствительный удар по животу. И ещё.

Карина снова вспомнила вслух про недоразвитость вагины Аллии, за что получила несколько новых ударов. И заметила, что частота сердечных сокращений на экране резко возросла. Маленькая женщина простонала — тонко и нежно. Её партнёрша ускорила темп движения языком. Линия наслаждения круто завернулась вверх.

— Нет! Сейчас у тебя всё слетит! — закричала Карина.

Но без особого толку. Линия лишь чуть дрогнула, замедляя рост, но потом подскочила ввысь. Аллии даже не пришлось бить Травиц. Тело фаворитки выгнулось в сладкой судороге, забилось в конвульсиях. Крича и охая, Аллия сжала бёдрами голову девушки и притянула руками её плотнее к промежности. Потом расслабилась, приподнялась и улыбнулась Карине.

— Я всегда побеждаю. Запомни это.

Затем ободряюще похлопала девушку по щёчке, велела подняться и выставила её из комнаты. Сама спокойно закурила и произнесла лениво:

— После того, что мне пришлось перенести, твои дурацкие инсинуации не сработают. Мне ещё жить долго, и оргазмов у меня будет много… Очень много. А у тебя уже — увы — запас вышел. Не думаю, что когда тебя будет иметь ван Увен, ты кончишь. Скончаешься — да.

Хихикнув, Аллия встала с шезлонга, деловито помяла заметно надутый живот Карины и сказала ей:

— Немного осталось. Потом залью тебе отверстие силиконовой пробкой. Ещё не было случая, чтобы её у кого-нибудь выбило. Хотя давление в кишках будет адское. Хорошо, что я в своё время потребовала себя связать. А то бы точно взяла нож и сама вспорола живот… Кстати, официанткам на ладони надевают вот такие колечки, не обращала внимание?.. Их используют на некоторых опасных линиях, принудительно пристёгивают на руки пассажирам звездолётов, где есть угроза терроризма. Разносить приборы такие вещицы не мешают, а вот брать в руки оружие с ними невозможно. А если и удастся взять, то себя вряд ли получится пропороть — не хватит силы, чтобы обхватить нож или что-то подобное. Правда, на днях у одной из официанток получилось. На подиуме как раз закончился поединок. Она подошла, схватила валяющуюся шпагу, и никто даже ахнуть не успел, как насадилась на неё со всей силы. Правда, легче ей от этого не стало. По-моему, она мучилась ещё ужаснее, чем если бы дала возможность кишечнику лопнуть естественным путём.

— Почему ты такая болтливая, Аллия? — вздохнув, спросила Карина.

И вздох этот не был проявлением усталости от трепотни бывшей подруги. Травиц уже ощущала боль во всём животе — распирающую и давящую. Плюс чувствовалось раздражение кишечника — в тесто, как она помнила, добавляли какую-то кислоту. Скорее всего, пищевую или сходную с таковой, но животу она всё равно очень не нравилась.

— Эхэй, ти! А бистро принесла сюда ещё раки!

Долговязый парень со странно знакомым акцентом, похожим на произношение уроженцев планеты Туаред или её окрестностей, пнул в живот стройную беловолосую девушку во фраке и чулках. Та охнула, согнулась и, постанывая, пошла выполнять поручение.

К Карине, вопреки ожиданию, не обращались. Не подзывали и даже не подходили. Конечно, многие из присутствующих в зале узнали её — победительницу Клариссы Ильмарсен, которая не пользовалась популярностью ни среди катов, ни среди виктимов. Кое-кто неловко прятал глаза, встречаясь взглядом со взглядом Травиц. Сообщение, что бывшая катесса оказалась агентом инженерной разведки, не вызвало у присутствующих вспышки ненависти. Скорее, Карину начали сторониться, как прокажённую или разносчицу иного опасного заболевания. Так что она просто торчала у стенки рядом с проходом на кухню, одетая в ту же униформу, что и другие официантки — фрак с длинными фалдами, белая сорочка и черные чулки. Обнажённый живот и открытая промежность. Да, довольно позорный вид — хорошо, что её такой никогда не увидят ни Чезаре Мартинелли, ни Стив Меликов…

Живот рос. Внутри бурлило и переливалось. Тесто постепенно выделяло газы и само словно увеличивалось в объёме. Надо было что-то делать, но что? И потом, стоило Карине скрыться из зала и начать красться по коридору, как откуда ни возьмись, появлялся андроид и недвусмысленно подталкивал женщину назад, в зал. В котором, как ни странно, не было видно Аллии. Карина полагала, что эта не садистка будет спускать с неё глаз… Но, видимо, что-то вмешалось в ход событий.

— Леди… Нина, — донесся до ушей Карины шёпот.

Превозмогая приступ боли, она присела у конторки для заказов и встретилась взглядом с глазами Салема. Тот, одетый в серый костюм андроида, притаился между конторкой и стенкой. Он тихо сказал:

— Я знаю, где находятся восстановители. Знаю, как ими управлять. Я всё увидел. Можно попробовать пройти туда. Флешка тоже у меня, вся информация на ней есть.

— Ты молодец, малыш… Но нам сейчас вряд ли дадут до них добраться. Андроиды не выпустят меня из зала. Через несколько часов я лопну, а потом меня просто выбросят через утилизатор…

— Нет, Нина. Надо что-то придумать…

— Что? Ты же видишь, что со мной сделали?

— Мне рассказывали, как одна девушка по имени Ева сумела аккуратно проткнуть себе живот и выпустить газы. Сделала небольшое облегчение на вечер.

— Шпагой, что ли?.. Слышала. Это глупо. И вот эти железки у меня на ладонях ничего не дадут сделать. Видишь, я не могу ни руку сжать в кулак, ни даже пальцы прижать к ладони. Да и после этого я даже встать не смогу.

— Нет, вроде бы, не шпагой… Но да, она лежала и встать не могла. А назавтра после реанимации её куда-то отправили за нарушение договора. В нём предусмотрены санкции за такие вещи.

— Реанимация меня не ждёт, малыш… Хотя… Хотя вот что, — особенно ещё не веря в успех замысла, заговорила Травиц. — Ты сумеешь добраться до технического лифта и спуститься на пару этажей вниз. Найди там дверь рядом с теплообменником. Поймёшь, где это?

— Да, должен разобраться.

— Над этой дверью есть вентиляционное отверстие. В нём лежит трубка. Возьми её и принеси сюда.

— А потом что?

— Потом буду думать по обстоятельствам… Давай, малыш, сделай доброе дело для леди.

— Для тебя, Нина, я сделаю всё.

И Салем исчез. В этот момент в животе что-то глухо ухнуло, забулькало, даже как будто затрещало… От боли Карина повалилась на бок. С трудом перевела дыхание. Но приступ прошёл, и Карина привстала, глядя, как долговязый изо всех сил бьёт официантку ногами в живот, приговаривая: «Я сказал, раки неси! А ты что принесла?!»

На столе красовалось огромное блюдо с ярко-красными членистоногими, выглядевшими весьма тошнотворно. Странно, неужели это можно употреблять в пищу? Неудивительно, что официантке так достаётся… А, вон оно что… «Раки» — это же какая-то выпивка…

Поднялся шум, к столику метнулись два андроида и один человек из обслуживающего персонала, не являющийся ни катом, ни виктимом. Официанток можно было толкать, ударять, унижать, но побои в общем зале строжайше запрещались. Но долговязый парень орал, что имеет на это полное право, и что у них на Туареде это вообще в порядке вещей — избивать женщин, особенно низшего сословия, которые нерадиво исполняют приказания или неадекватно воспринимают их.

Как бы ни было тяжело сейчас Карине, против названия «Туаред» она поставила ещё одну зарубку в памяти. Этой весёлой планетой надо заняться как можно скорее…


Появился Салем, шустрый, возбуждённый. Взяв Карину за руку, он начал поднимать её, увлекая за собой со словами «пошли скорее». Воспользовавшись скандалом, они скрылись в кухонной подсобке. Салем открыл дверь продуктового склада и втолкнул туда Карину, которая стонала в голос, но передвигалась вполне энергично.

— Всё, — сказал Салем, — теперь они нас не найдут.

Карина села на пол, опёршись спиной о какие-то мешки. Вытянула ноги, располагаясь полулёжа. Так было немного легче.

— Вот, смотри! — Салем показал Карине находку.

Это была латунная трубка одного из элементов теплообменника, с одной стороны срезанная на острый угол, с другой — отломанная путём раскачивания, дабы усталость металла дала о себе знать. Трубка оказалась довольно толстой — почти сантиметр в диаметре, но зато с тонкими стенками.

— У нас должно получиться! — сказала Карина. — Доставай флешку. Если ты всё записал, там может быть программа исследования организма. Запускай рентген с ультразвуком… Будешь на экране контролировать движения…

— Может, хотя бы спиртного дать? — забеспокоился Салем.

— Абсент есть?

— Должен быть… Вот он, крепкий, градусов семьдесят, наверное.

— Отлично. Промой им трубку и протри мне живот вот здесь, — Карина показала пальцем справа чуть ниже пупка.

— А тебе как…

— У меня всегда есть альтернатива…

— Не понял…

Карина улыбнулась. Когда ей заполняли живот, и она взбесила Аллию до такой степени, что та выбежала из комнаты, у неё появился серьёзный шанс хотя бы частично облегчить предстоящие испытания…

…Кушетка прочно присосала спину и плечи Карины к своей поверхности, руки и ноги были надёжно зафиксированы, но головой женщина могла двигать вполне свободно. Она повернула голову влево до возможного предела, приподняла её и изо всех сил опустила на чуть пружинящий пластик кушетки. Поморщилась от ожидаемого дискомфорта, но повторила резкое движение. Ещё раз… И ещё… После пятого удара ощутила, как будто капля выпала из левого уха. Отлично… Теперь придётся повернуть шею вообще до отказа… И высунуть язык… Эх, ну почему же она не догадалась себе сделать такой же длинный, как у Электры?!

И всё-таки у неё получилось. Карина коснулась языком плоской кляксы анестетика, которую Кларисса извлекла у неё из промежности, но не успела уничтожить, как остальные. Естественно, Карина не преминула воспользоваться этой оплошностью, надеясь только на свою ловкость и везение. Безопасники, конечно, проверили ей зубы, пальцы и другие укромные места, но они искали имплантированное оружие и инструментарий, не особо, наверное, предполагая, что надо искать анестетик, да ещё спрятанный в ухе. Теперь ампула лежала у Карины за щекой, и если кто-нибудь не проявит ненужной бдительности, Травиц умрёт сравнительно легко… М-да… На длинном столе у ван Увена в кабинете, после изнасилования… Более позорной смерти для инспектора полиции трудно себе представить, конечно.

— У меня есть контрабанда.

С этими словами Травиц раскусила ампулу и начала постепенно высасывать её. Анестетик сработал — боли в животе сразу отступили.

— Ты пронесла сюда болеутолитель? — с удивлением догадался Салем.

— Катов, как правило, не обыскивают, — усмехнулась Карина, чувствуя, как живот постепенно немеет. — А если и проверяют, то довольно формально. Зачем кату анестетик, если подумать?.. Ладно, начинаем. Наша задача — попасть в изгиб сигмовидной кишки и медленно проткнуть её. Давай, малыш. Я с этими браслетами ничего не смогу сделать.

Салем взял трубку обеими руками, прислонил острый срез к коже Карины.

— Давай, не мешкай.

Он с силой надавил на трубку, протыкая женщине кожу. На экране было хорошо видно, как тёмный металлический предмет проникает всё глубже в тело, подбираясь к чудовищно раздутому кишечнику. Тоненькая струйка крови потекла по округлому животу.

— Он пульсирует, — сказала Карина. — Надо выбрать момент, когда спазм спадёт, иначе от прокола кишка взорвётся, как надутый воздушный шарик, если в него ткнуть иглой…

— Кажется, кишка уменьшается, — заговорил Салем, неотрывно глядя на экран.

— Да, точно. Сейчас будет пауза между спазмами, давление спадёт… Думаю, ещё секунд десять надо подождать… Или чуть меньше.

— Кажется, остановилось… Нина, меньше не будет.

— Пора, малыш. Проткни её.

Острая трубка легко пронзила оболочку кишки и скрылась внутри. Из отверстия сразу же донёсся звук, похожий на хрипящий выдох.

— Отличная работа! — сказала Карина.

Трубка в животе издала сиплый свист, затем с лёгким булькающим звуком выплеснула наружу полужидкую массу. Пузыри газов с еле слышными хлопками лопались, оказываясь на воздухе.

— Ты где стащил этот костюм? — поинтересовалась Карина.

— Один из моих катов в нём ходил. Изображал андроида, рвущего человеку живот. Потом я заходил к нему в номер после восстановления, ну и забрал себе… На всякий случай.

— Всё правильно сделал. Всё, кроме одного: вы все совершили одну и ту же ошибку, согласившись отправиться сюда. Многие из вас не вернутся домой. А, может быть, даже никто.

Издавая довольно мерзкие звуки, дренаж понемногу выводил из чрева Карины смесь полужидкого теста с газами. На полу уже образовалась небольшая серо-коричневая лужица.

— Если так пойдёт дальше, — заметила Травиц, — я похудею только к завтрашнему вечеру. К этому времени разовьётся перитонит. Или, что более вероятно, меня поймают и прикончат по-настоящему. Боюсь, я уже в розыске. Тебе тоже достанется. Ищи скорее любой предмет для откачки этой дряни. Насос или ещё что-нибудь подобное…

Салем на пару секунд задумался, затем умчался. Но скоро вернулся, таща большой кондитерский шприц и клеящий диспенсер.

— А это зачем?