Хочешь умереть? Спроси меня, как

— Так вот что я заметила, — сказала Аллия. — Вы тут одна, как и я. Правда, я представляю скорее хозяев, нежели гостей. Но это не имеет значения. Мне хочется хорошенько оттянуться, как и вам. Предлагаю сделать это вдвоём. Как вы на это смотрите?

Карина была в некоторой растерянности.

— Вы, как я понимаю, решили выбрать себе жертву из числа присутствующих? — осторожно спросила она, нащупывая языком капсулы с анестетиком, надёжно спрятанные в дёснах.

— Именно! Я уже нашла себе парня…

Так. Значит, Карину она приметила с другими целями…

— Я обратила на вас внимание во время конкурса. Когда у той девчонки лопнули кишки, вы подались всем телом вперёд, у вас задрожали ножки. Ну и опять же, я не могла не увидеть, КАК вы жадно смотрите на всё это. Вы обращали внимание и на мою девчонку. Вы даже дышали в такт её стонам. Вы любите то же, что и я. Единственное, в качестве жертв меня больше интересуют мужчины — я их готова разбирать на части постоянно. Хотя не откажусь распластать и девушку.

— Вы очень наблюдательны, — заметила Карина.

— Не буду скромничать, так и есть, — согласилась Аллия.

— Похоже, кое в чём мы совпадаем, — кивнула головой Карина. — Можно вас спросить?.. Так, деликатно…

— Я понимаю, — улыбнулась маленькая девушка. — Моя внешность всегда вводит людей в заблуждение. Но мне тридцать четыре года, то есть я давно совершеннолетняя, и могу делать всё, что мне вздумается.

Карина с интересом глядела на свою собеседницу. Ей на вид было от силы лет восемнадцать. Но только если приглядеться. Особенности фигуры при плохом освещении могли доставить дополнительное заблуждение. Косметика и платье, присущие зрелой даме, делали девушку старше. Впрочем, будь её лицо без макияжа, оно наверняка выдало бы вполне взрослую женщину, познавшую немало разных пороков.

— Вижу, хотите задать вопрос, — с лёгким вздохом сказала Аллия. — Несколько лет назад ко мне начал проявлять излишнее внимание близкий родственник, который был моим опекуном. Он договорился с одним генным инженером, а тот сделал мне операцию, остановившую моё физическое развитие. Опекун был тем ещё извращенцем, он получал особое удовольствие от того, что я не расту. Словом, мне не нужно делать эпиляцию. Вы удивитесь, но у меня никогда не было месячных. В принципе, в этом ничего плохого нет, но не всегда бывают и оргазмы. А это хуже. Я хотела принудительно разблокировать генный механизм позже, когда стала совершеннолетней, но меня предупредили о неизбежных неизлечимых новообразованиях. И плюс ко всему такой, — Аллия провела по плоской груди кончиками пальцев, — меня любят многие.

Она затянулась сигаретой — зрелище молодой курящей девушки в цивилизованной вселенной было невозможным. Но рядом с Кариной сидела далеко не девочка, да и Пэйн-Стасис вряд ли мог считаться цивилизованным местом.

— Я получила планету в подарок и в течение года сумела подвести своего родственника и его приятеля-инженера под арест.

— Справедливость восторжествовала? — риторически спросила Карина.

— Разве в аресте дело? Что вы! Знаете, почему инженер согласился сделать мне операцию? Да потому что мой опекун разрешил творить ему со мной все что угодно, когда вздумается. Но мне повезло. Со мной завязала дружеские отношения одна очень влиятельная женщина, и я вскоре уговорила свою новую подругу подкупить нескольких тюремных чиновников и заплатить двум людям, которые согласились отсидеть срок вместо этих двоих.

— Зачем? — спросила Карина, уже догадываясь.

— Давай перейдём на «ты». Хорошо?.. Я увезла обоих в свой замок. Там и покончила с ними. Родственника, к сожалению, не успела помучить долго — он умер через три дня. А инженера я пытала месяц. Именно тогда я поняла, что просто обожаю это — вспарывать животы, протыкать их… Ну, словом, все, что любят всё здесь присутствующие. Что любишь и ты — верно?

— Как бы тебе сказать… — Карина понимала, что от Аллии надо срочно отделываться, но каким образом это лучше сделать?

— …А особенно — наблюдать, как надувается живот, и потом внутри его лопается. Знаешь, когда мне попытались навязать сеансы психологической коррекции, я решила от них отказаться. Но официально это было сделать в моём случае невозможно, и я подставила вместо себя другую женщину. Хорошо, когда есть деньги, верно? А ещё лучше, когда ты их сама делаешь. Думаю, ты тоже не согласилась бы расстаться со своими ментальными демонами?

В этот момент к столику как раз подошла девушка во фраке с бутылкой. Руки у нее тряслись, когда она наливала вино в бокалы, напиток расплескивался по скатерти. Лицо официантки было искажено болью, а живот… Да, он заметно округлился.

— Ты знаешь, как это делают? — спросила Карина, глядя, как Аллия с наслаждением щупает плотный и вздутый живот официантки.

— Знаю, конечно. Это я сама придумала. Предложила моим партнёрам, они решили, что это замечательная идея. Тем жертвам, которые не хотят, чтобы их мучили непосредственно каты, предлагают стать официантками. Знаешь, что у них в животах? Дрожжевое тесто, довольно жидкое, чтобы им можно было наполнить кишечник. И при этом кислое, чтобы раздражало сильнее. В течение часа девушке закачивают внутрь фунтов пять. Это само по себе довольно мучительно. Потом затыкают анус, но на всякий случай пробку оставляют для возможности извлечь её, если это вдруг понадобится. Правда, самостоятельно её вытащить невозможно. От тепла в животе дрожжи размножаются, выделяют особые ферменты, из-за чего объём теста резко увеличивается. Кишечник постоянно сокращается, спазмы просто невероятно болезненны. В течение вечера, такого, как сегодня, то есть часов за пять-семь, тесто раздувает кишки до предела, а потом они лопаются. И всё это время девушки работают, пока могут: бегают между столиков, разносят заказы…

Карина облизнула губы.

— Мужчины тоже есть среди жертв, но им такого не предлагают, — вздохнула Аллия. — Иначе это может не понравиться «туристам» — среди них всё-таки мужчин большинство… А вот, кстати, парень, который будет чьей-то жертвой… Хочешь его?

Карина обратила внимание на высокого белокурого юношу лет восемнадцати на вид, облачённого в тунику, который бродил по залу. Жертвам сидеть за столиками не разрешалось, если только их не пригласит специально их кат. Это Карина уже знала.

— Если ты ещё никого не выбрала, забирай этого, — сказала Аллия. — Он свободен, у него значок висит. Давай вместе развлечёмся? Пара на пару?

— Вообще я предполагала, что жертва и кат остаются один на один, — с сомнением произнесла Карина.

— Это вовсе не обязательно. Можно даже оргию устроить в любом составе — хоть три ката на четырёх виктимов, надо только заранее договориться… Я тебе говорила, что действительно с трудом дохожу до оргазма. Мне хочется получить его не один раз за всё время, пока я буду вытаскивать кишки из своего мальчика, а хотя бы пять-шесть. Но мне для этого нужно, чтобы кто-то был со мной рядом… Женщина, такая, как ты. Лучше всего я кончаю от женского языка. Уверена, что куни ты умеешь и любишь делать. Да и получать — тоже.

Было над чем подумать… Окажись Карина той, за кого её приняла Аллия — скучающей «туристкой», никаких сомнений, и сегодня ночью над своими жертвами трудилась бы не одна женщина, а две, отказавшиеся в своё время от психокоррекции. Но Карина была здесь совсем в ином качестве… С другой стороны, эта Аллия ведь из «хозяев». Вдруг она что-то знает?

И Карина отправила флешку в сторону парня в тунике. На всякий случай.

— Их же потом восстановят точно так же, как это делают со всеми?

— Да, конечно. Реанимируют. Мы применяем уникальную технологию восстановления. Ну, сама же, наверное, слышала: даже если у тебя вынут все внутренности, то уже завтра они вырастут заново, и момент твоей смерти будет восприниматься просто как сон.

…Ну что ж, вот ещё одно подтверждение тому, что руководство Пэйн-Стасиса прикарманило и монополизировало чудесное изобретение.

— Ты видела, как происходит реанимация?

— Нет, я в технические дела сильно не вмешиваюсь. Мне больше нравится организовывать финансовые потоки…

— Но ты же знаешь, кто занимается восстановлением виктимов?


— Знаю, — слегка искривила губы Аллия. — Например…

И тут к столику подошёл молодой блондин, которому Карина отправила сообщение. Он поздоровался с женщинами и получил приглашение сесть. Аллия махнула рукой официантке, разносящей коктейли. Дрожащая девушка во фраке, вся в испарине, подошла к столику и с трудом выставила бокалы. Карине было хорошо слышно, как бурлит и урчит у неё в животе.

Поручик Травиц ощущала неловкость. Аллия решила взять инициативу в свои руки.

— Тебя как зовут? — спросила она.

— Салем, — ответил парень.

— Первый раз здесь?

— Первый…

— Но уже побывал в руках ката? — поинтересовалась Карина.

— Да… Два раза. У разных…

— У мужчин или женщин? — решила уточнить Травиц.

— Сначала у мужчины. Потом у женщины.

Юноша говорил явно без охоты, но никаких особенных чувств не показывал. Да и зачем? — он ведь здесь продаёт своё тело…

— Что с тобой делали? — задала вопрос Аллия.

— Ну… Мужчина вспорол мне живот… Просто, поперёк. Когда внутренности полезли наружу, зажёг свечу и начал капать на них воском.

— А женщина?

— Я обязан это рассказывать? — помедлив, спросил Салем.

— Думаю, да, — произнесла Карина. — Сегодня ночью ты будешь моим, и я хочу знать, что с тобой творили. Мне не очень нравится повторять то, что делали другие.

— Она привязала меня к столбу, — сказал Салем. — Руки завела назад, надела на них что-то. Потом принялась резать живот. Так, чтобы кишки понемногу стали вываливаться. И быстро освободила руки. Я инстинктивно начал заталкивать внутренности назад… Но на моих руках были перчатки с зазубренными иглами.

Карина почувствовала влажное тепло между ног, уже в какой раз за этот день. Было бы так славно сделать с этим парнем что-то подобное… И всё же ей казалось это неправильным. Он ведь не являлся преступником, негодяем, мерзавцем… Право, выпустить кишки Аллии было бы куда справедливее.

Аллия между тем энергично замахала рукой, и возле столика остановился невысокий чернокожий юноша, тоже совсем молодой. Маленькая женщина протянула ладонь и погладила его по животу.

— Ты пока свободен, Жан… — сказала она ему затем. — Но готовься.

И, обратившись к Салему и Карине, произнесла:

— А мне понравился трюк с перчатками. Наверное, я его сегодня проделаю…

— Ты тоже свободен, — сказала Карина Салему. И опять задумалась: Аллию нельзя упускать — эта куколка, похоже, знает много интересного. А это значит, что сегодня им придётся вместе участвовать в страшном сеансе. Страшном? Ну, это уж кому как…

Травиц облизнула губы. Аллия хихикнула:

— Кажется, мы договорились?

— Почему бы нет? — улыбнулась Карина. Разве она могла сказать что-то иное?

— Вот видишь! Давай выпьем по этому поводу!

— Прозит! — согласилась Карина.

— У меня вообще тяга к зазубринам, — шепнула Аллия. — Покажу тебе свой набор спиц и крючков… Обожаю медленно вводить их внутрь, потом тоже медленно тянуть обратно… Очень интересно иногда немного рвануть назад, а потом снова начать погружать в глубину, при этом поворачивать в разные стороны…

— Знаешь, подруга, — шепнула Карина Аллии. — Я вся теку. И не могу остановиться.

Ласковая ладонь легла на колено Карины.

— Я тебе помогу, — сказала она.

Остановив официантку, бредущую, словно пьяная в тумане, Аллия потребовала провести их в лав-кабинет. Передвигающаяся на полусогнутых, с неестественно вздутым животом, девушка провела обеих женщин к нужной двери за ширмой, отгораживающей часть дальней стены зала, прошла внутрь.

— Проходите, — прерывающимся от боли голосом произнесла она. Аллия задержала девушку, обняла её, закинув руки ей за шею, и… подпрыгнув, изо всех сил наддала коленом под пупок. Крик, который начал вырваться изо рта официантки, Аллия заглушила долгим поцелуем, а сама принялась тереться своим телом об округлый, плотный живот. Карина подумала, что если сейчас не получит секса, то просто сойдёт с ума — возбуждение от всей этой обстановки было всепоглощающим. Выпроводив постанывающую официантку и закрыв дверь, Аллия несколько секунд жадно поедала глазами Карину, трепещущую от желания. Томно растягивая время, Аллия подошла к своей новой подруге, погладила ей плечи кончиками тонких пальцев… Повернувшись спиной, потребовала снять с себя платье. Карину не нужно было упрашивать. Её потряхивало от вожделения, когда она стягивала платье, сохраняющее восхитительный аромат возбуждённого женского тела. Она пробежала пальцами по миниатюрной фигуре, гладя плоскую грудь и плоский живот, который немедленно отозвался на ласку. Аллия сладко вздохнула, ощутив нежное прикосновение к промежности. Карина, как уже делала сотни раз себе и другим женщинам, коснулась средним пальцем клитора, который оказался настолько мал, что нащупать его было почти невозможно. Затем развернула девушку к себе, с удовольствием, которого от себя не слишком и ожидала, прижалась губами к нежной коже, целуя и постепенно спускаясь по телу всё ниже. Аллия вдруг остановила Карину:

— Я медленно завожусь, — шепнула она. — А ты уже готова взорваться.

Спорить было невозможно. Карина позволила себя раздеть, помогая Аллии в этом приятнейшем занятии. Губы неожиданной подруги, чувствительные и опытные, гуляли по её лицу и телу, даря коже чудесное наслаждение. Дрожа от затопившего её вожделения, Карина наконец почувствовала ни с чем не сравнимое ощущение прикосновения трепещущего языка к набухшей почке клитора. Словно искры вспыхнувшего фейерверка сладко обожгли низ живота, заставив сильнее потечь требующее разрядки влагалище. Нежный язык пробежал по сочным губам, лаская их, нырнул между них, собирая скользкий нектар… Под языком и пальцами миниатюрной женщины тело Карины изгибалось в сладкой истоме, подрагивало в предвкушении разрядки. Аллия знала, как можно подольше удержать партнёршу в состоянии «полшага до вершины», и она довела Карину почти до полного экстаза, пока та не начала выкрикивать слова и фразы, которые шли не от мозга, а оттуда, где сейчас собралась вся её женская сущность. Оргазм Аллия сделала для Карины именно такой, в каком она сейчас просто нуждалась — не резкий и острый, который хорош «на бегу» со случайным партнёром, а глубокий и продолжительный, каким можно порадовать любимого или хотя бы просто очень симпатичного тебе человека. Карина почувствовала, словно бы всё её тело проваливается внутрь самого себя, становясь огромной пульсирующей влажной щелью — от лба до колен; в эти упоительные секунды в Карине не было ничего, кроме содрогающейся от оргазма вагины. В момент, когда волна начала отступать, она ощутила на своих губах вкус собственного наслаждения — Аллия приникла к новоиспечённой подруге поцелуем.

— Твоя очередь, — шепнула Аллия.