Хильдегарда. Ведунья севера

Я уже открыла рот, чтобы спросить, что она имеет в виду, но потом вспомнила местную легенду о вине. Понятно, значит, в Вестайне большое количество виноградников.

– Хорошо, кажется, я примерно поняла. А теперь расскажи мне, где погиб мой отец, – попросила я.

Лицо Хельги сразу погрустнело.

– После того как мы вернулись из Вестайна, прошла примерно пара месяцев, и в замок прибыл гонец. Я не знаю, что он передал ярлу, но тот вскоре собрал самых приближенных воинов и уехал куда-то в сторону юга. Почему он отправился осенью, когда до зимы оставалось столь мало, я не знаю. А потом гонец принес весть о его гибели. Ливольф сообразил первым, чем вам это грозит, и… Остальное вы знаете.

Значит, ничего конкретного сама Хельга не знает. Во всем этом было много странностей. Отец явно чего-то боялся. Не зря же он ни с того ни сего отправил прошлую Хильдегарду на обучение в чужую страну под крыло человека, который был обязан ему жизнью. Такое делают не из прихоти. Сомневаюсь, что во всем этом обучении была такая уж нужда. Танцевать Хильдегарду могли научить и здесь. Он явно хотел спрятать дочь. От чего и от кого?

И почему после ее прибытия обратно домой куда-то сорвался, даже не обратив внимания на время года? Что такого важного передал ему тот гонец? Что искал он на юге? И почему он вообще в это время находился в замке?

– Постой, но разве ярл не должен был быть летом в северном походе? – уточнила я, пытаясь сориентироваться по времени.

– Тем летом он был в замке, – ответила Хельга.

– Звучит так, словно он ждал этого гонца, – пробормотала я. – А от отца не остались какие-нибудь бумаги или записи?

– Наверное, остались. Вам надо поглядеть в комнате, в которой он проводил много времени.

– Кабинет? – вскинулась я, стараясь сильно не радоваться. Сомневаюсь, что там можно много найти.

– Не знаю, как это называется. Могу проводить, – предложила Хельга.

Я встала, собираясь идти немедленно, но вспомнила о вещах. Нужно прибраться сначала.

Когда мы с Хельгой торопливо начали складывать вещи обратно, я случайно стукнула костяшками пальцев по дну сундука. Звук был весьма странным.

– Постой, – остановила я девушку и стала обследовать дно, постукивая по нему. Однозначно, там имелась пустота.

Вскоре я нашла небольшой выступ, на который и нажала. Дощечка приподнялась, позволяя мне ухватиться за нее и вытащить.

– А я никогда и не замечала, – призналась Хельга, с любопытством наблюдая, как я достаю пачку бумаг, похожих на письма.

– Интересно, интересно, – прошептала я, укладывая стопку на кровать и подхватывая первое письмо. Развернув его, пробежала взглядом по первым строчками нахмурилась.

В этот самый момент произошло несколько событий. Хельга, видимо, решила, что стоит все-таки убрать вещи, пока я читаю письма. Она обошла кровать и принялась заново складывать платья. Расправив одно из них, она тряхнула им, явно желая вытрясти пыль. Несколько верхних писем из стопки, подхваченные порывом образовавшегося ветра, взлетели. Дверь в спальню открылась, и внутрь вошел Тор, под ноги которого и спланировали бумаги.

Подняв голову, я посмотрела сначала на мужа, а потом на письма, которые лежали у него под ногами. На краешек одного из них он даже наступил.

Проследив за моим взглядом, Тор и сам посмотрел вниз. Убрав ногу, он наклонился и поднял письмо, раскрывшееся в полете, – конверты тут явно еще не придумали.

Лицо Тора спустя пару мгновений потемнело. А я подумала, что сейчас придется что-то придумывать. И срочно.

– «Возлюбленная моя Хильдегарда, мы расстались всего пару часов назад, а я чувствую себя так, словно прошли века. Мое сердце трепещет от тоски по вам», – прочитал Тор и поднял на меня взгляд. – Что это? – спросил он и смял письмо.

Медленно свернув послание, которое держала в руках, я положила его в стопку к остальным и повернулась к застывшей Хельге.

– Выйди, – попросила я.

Служанка в тот же момент отмерла, торопливо сложила платье и поспешила к выходу. Проскользнув мимо Тора ужом, она в последний момент бросила на меня тревожный взгляд и только после этого вышла в коридор, тихо прикрыв за собой дверь.

Подойдя к Тору, я забрала у него письмо, распрямила его и положила в стопку. Всё-таки я их еще не прочла. Мало ли, вдруг там будет что-нибудь полезное?

Повернувшись к Тору, вздрогнула, так как муж стоял слишком близко, почти нависая надо мной. Его глаза были сощурены, а губы сжаты в тонкую нить. Ему явно не понравилось прочитанное.

– Я спросил: что это? – глухо прорычал он.

Письмо, – ответила я, отметив, что сейчас у нас будет первая семейная ссора. Осталось только придумать, как все произошедшее повернуть в свою пользу.

Тор шумно вдохнул воздух и отвернулся от меня, застыв. По напряженным плечам становилось ясно, что он старательно сдерживает внутреннюю бурю.

Обняв его руками, я прильнула к спине мужа всем телом и прижалась для верности еще и щекой. Тор напрягся еще сильнее. Его спина и плечи закаменели, а сам он дышал медленно и размеренно.

– Это просто старые письма, Тор, – прошептала я, перемещая руки со спины на живот.

– Почему же они еще не сожжены? Неужто так дороги? – прогудел муж.

– Совсем не поэтому, – фыркнула. – Я просто о них забыла. Когда-то они меня забавляли, а потом я спрятала их и выбросила из головы. Понимаешь? Это столь неважно для меня, что я совсем о них забыла. Если бы Хельга не начала перетряхивать сундук, то и вовсе никогда бы не вспомнила.

– Мне казалось, вы часто роетесь в своих сундуках, – проворчал Тор, явно до конца не убежденный сказанным мною.

– Конечно, – не стала отрицать я. – Но письма я спрятала надежно, в потайное отделение.


– Но кто писал их тебе и когда? – спросил Тор настойчиво. Сразу стало понятно, что он не отступится, пока не узнает все досконально. Отстранившись от меня, Тор повернулся и выжидающе замер, сложив руки на груди в защитном жесте. – Судя по словесным кружевам, это не простой добрый воин, – в голосе мужа послышалось легкое презрение.

– Ты прав, – согласилась я немедленно. Надеюсь, давний воздыхатель Хильдегарды и в самом деле не был воином. – Ты ведь помнишь, что я училась на западе? Девушек и юношей обучали отдельно, да и жили мы в разных помещениях. Хотя иногда мы все-таки проводили время вместе под присмотром учителей. Случалось это очень редко. Мы все были так молоды, неудивительно, что у некоторых возникали симпатии. Этот… молодой человек просто таким образом выказывал мне знаки внимания.

Если взгляд Тора и смягчился, то лишь процентов на пять. Он все еще смотрел недоверчиво, но хотя бы вспыхнувшей в первый момент ярости больше не ощущалось. Подозреваю, что это просто была первая, самая острая реакция, которую не всегда возможно проконтролировать.

– Чему же вас там учили? – расцепив руки, муж обошел меня и подошел к кровати. Помедлив секунду, он подхватил стопку с письмами. – Сильная симпатия, – хмыкнул он, указав мне на послания.

Я вскинула голову и расправила плечи, поджав губы.

– Почему бы и нет? – я посмотрела Тору в глаза, стараясь всем своим видом передать уверенность в своих словах. – Я была молода, не связана ни узами брака, ни помолвочными обетами. Мы не переходили черту, всегда оставались на виду взрослых. Мы даже не касались друг друга ни разу! Если бы история повернулась иначе, то, возможно, мой отец выбрал именно его моим мужем.

– А вы, драгоценная Хильдегарда, были бы этому рады?! – рыкнул яростно Тор и, широким шагом приблизившись к печи, гневно бросил всю стопку на раскаленные камни. – Но ты моя жена, – пророкотал он, стремительно подойдя ко мне. Схватив меня за плечи, Тор с силой впился в мои губы, сминая их в жестком поцелуе.

Столь стремительное наступление немного дезориентировало меня. Руки мужа не давали отступить или рухнуть, а губы заставили и вовсе обо всем позабыть.

Когда от поцелуя закружилась голова, Тор отстранился. Он тяжело дышал, а взгляд его был подернут дымкой желания, сквозь которую все еще пробивалась легкая злость.

– Советую тебе забыть о прошлом, – сказал он хриплым низким голосом. – Я убью любого, кто посмеет протянуть к тебе руки. Любого, кто подумает отнять тебя.

– Никто меня не отберет, – сказала тихо, поднимая руки и обнимая мужа за шею. При этом ему пришлось отпустить мои плечи. – Это давно в прошлом. Я ведь уже сказала, что совсем забыла об этих проклятых письмах. И вообще, я хотела поговорить с тобой о более интересных вещах.

– Говорить о них нужно прямо сейчас? – поинтересовался Тор, явно размышляющий о несколько ином.

– У тебя есть другие предложения? – хлопнув ресницами, спросила я.

– Конечно.

Следующие пару часов Тор раз за разом убеждал меня, что лучше мужчины я просто не встречу. Он явно не до конца забыл эту историю с письмами, так как временами становился яростно ненасытным, но в следующий момент поцелуями вымаливал прощение за слишком резкие движения.

– И о чем ты хотела поговорить? – сонно спросил меня муж, отчетливо давая мне понять, что с разговорами лучше повременить до завтра.

Я же мысленно хмыкнула и потрепала его по плечу, заставляя открыть глаза. Сейчас идеальный момент.

Глубоко вдохнув, я принялась торопливо рассказывать ему все, что хочу сделать. И про картины, и про стены, и про держатели. Добавила еще про отрока – резчика по дереву. Пожаловалась, что скучно, холодно, неуютно. Попросила у него несколько воинов, умеющих не только мечами махать, но и руками работать. Тор на этом моменте возмутился, заверив меня, что все они могут, если потребуется, замок построить.

Я засомневалась, скептически вздернув брови.

– Будут тебе воины, – недовольно проворчал он. Причем недовольство его было именно из-за моего выказанного скепсиса. – После тренировок все помогут тебе, только позови. Завтра мне покажешь, что придумала.

Я лучезарно улыбнулась и с чувством поцеловала мужа в щеку.

– Спасибо.

– И все? – притворно изумился он. Сон, совсем недавно обещающий моему мужу сладкие грезы, испарился, словно его и не было. – Разве так нужно благодарить? Чему тебя только на том западе учили?

– Ну уж точно не этому, – рассмеялась я, когда Тор рывком перевернул меня на спину, а после припал к моим губам в поцелуе.

– Я надеюсь, – проворчал Тор, обессиленно рухнув на спину спустя некоторое время. – И зачем тебя только твой отец отправил туда? Неужто здесь тебя не могли обучить, как быть хозяйкой замка и земель?

– Могли, – не стала отпираться я. – Но понимаешь, в чем дело, отец чего-то опасался. Тот учебный дом принадлежит человеку, которого мой отец когда-то спас.

– Опасался? – Тор заинтересовался. – Что за человек?

– Я не знаю, знакомы ли вы, – с сомнением потянула я. – Его имя Дьярви.

– Не слышал о нем, – подумав с минуту, признался Тор. – Так чего твой отец опасался?

– Не знаю, – сказала я «раздраженно». – Думаешь, я не пыталась узнать? И вообще, вся эта история мне совсем не нравится. Начать хотя бы с того, что отец не отправился летом в поход на север, а остался в замке, явно дожидаясь гонца с юга. Как только тот прибыл, отец собрался и уехал. И он не посмотрел даже на то, что время для похода было не слишком удачное. Мягко говоря. Через несколько месяцев гонец приносит весть о его гибели, а под воротами Асгрима едва ли не сразу вырастает войско Глауда.

– Думаешь, Глауд был как-то связан с гибелью твоего отца? – задумчиво спросил Тор.

– Или с людьми, от рук которых погиб мой отец, – предположила я. – Вполне возможно, что гонцов было несколько. Один нес весть нам, а другой спешил оповестить Глауда. Вполне может быть, что послали их разные люди.

– Почему так думаешь?

– Сам посуди, зачем бы убийцам оповещать меня о смерти отца? Все равно я бы узнала, когда на порог заявился бы Глауд.

– Ты бы не поверила.

– И что? – я фыркнула. – Кому нужна моя вера? Воинов в замке оставалось мало. Глауд просто силой забрал бы и меня, и Асгрим. Ему моя вера была ни к чему. Главное, он точно знал, что ярл Асгрима мертв и не сможет ничего ему сделать.

– Это бесчестно, – глухо возразил Тор.

– Не думаю, что у человека, который притворяется поверженным в поединке, а потом бьет в спину, есть честь, – я начала сердиться. До этого Тор казался мне вполне разумным, а теперь выгораживает подлеца Глауда. Или это солидарность воинов? Что-то вроде: я могу критиковать и говорить о нем все, что захочу, а вот тем, кто меча в руках не держал, лучше бы помолчать.