Хаммер

— Я не знаю. Это надо решать с руководством нашей компании.

— Как имя вашей организации и координаты?

Прораб написал на листике адрес и номера телефонов.

— Замечательно, — Виктор Семенович сложил листок и спрятал в кармане. — Вот только рытье канавы на время пересмотра сметы придется приостановить.

— Но у нас сроки, — не согласился прораб. — Сколько это займет дней, я не знаю.

— Вы правы, — Воробей задумался. — Конечно, не хотелось бы подводить вас. А на сколько примерно может удорожаться канава? На ваш взгляд специалиста.

— Трудно сказать, я сметами не занимаюсь, тут будет учитываться объем дополнительно выбранной земли, состав грунта, топливо для экскаватора и износ его моторесурса, накладные расходы. Трудно сказать.

— Технология примерно понятна. Предлагаю заплатить бульдозеристу, наличными, и, думаю, все останутся довольны. Согласны?

Прораб пожал плечами.

— Как думаете, какая сумма его устроит, вашего землекопа?

Прораб опять пожал плечами.

— Предлагаю сто долларов, — Воробей решительно расстегнул пиджак.

Прораб встал из-за стола:

— Это несерьезно, — он подошел к окну и, наклонившись, посмотрел во двор, очевидно, желая увидеть воочию того самого, вокруг которого сейчас начались торги. — Пятьсот, не меньше.

— Хорошо, двести, — предложил Воробей. — Только что вы говорили, что в сметах ничего не понимаете.

— Да, не понимаю, но примерно, в целом-то я могу оценить. Четыреста.

— Однако, — Воробей застегнул пиджак и расправил плечи, — солярку на заправке купите за наличку, не проблема. Никаких официальных накладных и амортизационных расходов, это факт. Кто будет проверять глубину канавы? Да никто. Проложите трубы, зароете, и делу конец. Двести пятьдесят. Последняя цена. — Он положил «зеленые» на стол.

Прораб опять посмотрел сквозь окно во двор, рабочих видно не было. Он почесал свой небритый подбородок. Долгое ожидание раствора могло плохо кончиться для его бригады, а точнее — ближайшим гастрономом, его это беспокоило. Раствора не было, но ситуация с канавой резко прояснилась, можно было копать дальше.

— По рукам, триста, — согласился прораб.

Первый этаж полностью занимала крупная бытовая техника — холодильники, стиральные машины, посудомойки, плиты газовые и электрические, пылесосы. На втором электроника — телевизоры, музыкальные центры, компьютеры и различная мелочевка, телефоны, бритвы, соковыжималки, мониторы.

Особых нареканий у Воробья к директору не было. В залах поддерживалась должная чистота, опрятный вид у менеджеров и кассиров, грузчики мелькали в чистых пестрых комбинезонах. Пожалуй, из всего персонала магазина в данный момент менее всего на должном уровне выглядел он сам, генеральный директор: на нем были потертые джинсы, не новые туфли, но мягкие и легкие, темно-бордовая рубашка без галстука и единственно пиджак — дорогой, из высокого качества кожи, темно-синего цвета.

Воробей прошел по всем подсобным помещениям, внимательно осмотрев каждый угол, изучив каждую коробку, при необходимости делая пометки в блокноте. Затем в кабинете директора магазина просмотрел всю документацию, сопоставляя увиденное в залах и подсобных помещениях с документами. Это у него было за правило — лично контролировать продвижение товара от поступления на склад до отправки покупателю. Пять процентов от общего количества товара покоилось в подсобке на первом этаже в ожидании специалистов из сервисной службы. Пять процентов бракованной техники — это было немного, так было и на остальных магазинах.

Кадровыми вопросами Воробей не занимался — это всецело лежало на директорах магазинов, они подбирали персонал и, соответственно, отвечали за его деятельность. По своему опыту Виктор Семенович хорошо знал: самое неблагодарное дело — это работа с людьми, и потому к периодически возникающим недоразумениям, конфликтам, эксцессам в коллективах относился спокойно, как правило, моменты эти были малоприятными, но в любом случае решаемыми.

В целом осмотром подведомственного предприятия Воробей остался доволен, особых претензий не было и к Виталию, да и кабельный вопрос решился быстро и относительно недорого.

Только к трем часам дня Виктор Семенович вернулся в офис. Платежки лежали на столе, оплаты уже переносились на завтра, но рассмотреть их все же следовало сегодня. Что будет завтра с утра, никому не известно. Он попросил Веру Павловну зайти к нему.

После похорон Беспалова он имел с ней короткую беседу, в которой заметил, что понимает ее, поскольку начальник у нее теперь другой, и она имеет право выбора — уходить или оставаться, он согласен с любым вариантом. Вера Павловна осталась. И это хорошо. Она давно работала в компании и досконально знала свое дело. Когда человек хорошо работает, его как бы и не замечаешь. Делает он свое дело тихо и незаметно, просто выполняется работа, и вопросов не возникает, и непонятно — работает ли этот человек, и нужен ли он вообще. Но Воробей — руководитель со стажем, он знал, это впечатление обманчиво. Вот приди сейчас на место Веры Павловны другая, молоденькая, а тем более еще и симпатичная, и начнется: то договор неправильно оформлен, то печать не там поставлена, и все нужно переделывать, то важная телефонограмма из горадминистрации получена, но по забывчивости девичьей памяти вовремя не передана руководству, и опять проблемы. Поэтому и позволялось ей иногда оставить на короткое время свое рабочее место и сбегать на рынок или в супермаркет, походить по кабинетам и лясы поточить или почитать журнальчик на рабочем месте.

Виктор Семенович попросил секретаршу заварить ему кофе и пожевать что-нибудь, если найдется, может, пачка круассанов где завалялась, заехать пообедать он сегодня уже не успевал.

Воробей по старой привычке для начала вытащил самую нижнюю платежку из стопки. Авансовый платеж за ремонтно-строительные работы. Было дело, он лично проверял, в первом магазине были полностью заменены ступеньки на крыльце и перила. Бетонные ступеньки уже давно портили центральный фасад здания и вот теперь — из черного гранитного камня и перила из нержавеющих полированных труб — заметно улучшали презентабельность центрального магазина. Еще строителям оставалось отремонтировать крышу козырька и отливы на некоторых окнах здания, но это в следующем месяце. Виктор Семенович отложил платежку в сторону и взял очередную нижнюю. Оплата за выполненные работы компьютерного системщика. Все же пора было брать на работу своего системщика. Все чаще и чаще приходилось пользоваться услугами сторонних компьютерщиков. Только за прошедший месяц около десяти раз. Это в два раза превышало среднюю зарплату системщика. Компьютерный парк развивался неоправданно быстро. На каждом рабочем столе компьютер, а то и два, копировальная техника, факсы, сканеры, принтеры, сервер, локальная местная сеть офиса и магазинов, интернет. Воробей придвинул к себе лист бумаги и написал: «1. Системщик». Отложил платежку в сторону и взял следующую. Транспортные перевозки. Они работали на постоянной основе по договору с транспортной компанией, и к концу месяца суммы вырисовывались, в которые просто даже не верилось. И все же это было дешевле, чем иметь дело с перевозчиками разового характера. Виктор Семенович подозревал, что здесь могли иметь место и откаты, но уличить в этом кого-то из отдела поставок было практически невозможно и смысла не имело. Проверить истинность окончательной суммы за месяц он, конечно, не мог, для этого требовалось поднять все транспортные накладные, а их за месяц накапливалась не меньше сотни. Следующая оплата за аренду складских помещений, затем городские поборы в виде пожертвований в различные фонды. Проверить или проконтролировать истинность всех этих сумм было практически невозможно, поэтому ничего не оставалось, как вызвать в кабинет Родиона Когана, заместителя главного бухгалтера, и, зачитывая суммы по каждой платежке, пронизывать его долгим и пытливым взглядом и после некоторой паузы ставить свою подпись.

— А что с «Митой»? — не понял Виктор Семенович, изучая последнюю платежку. — Ведь мы решили больше не делать закупок.

«Мита» — японская фирма, изготовитель копировальной техники. Работать с ними «ТехноСтар» начал много лет назад. Тогда это было круто — напрямую покупать у японцев. Но постепенно они отказывались от некоторых наименований аппаратов, становилось выгоднее закупать их по месту у оптовиков, и дешевле выходило и хлопот меньше: покупка валюты на внешбанке, авансы по НДС, доставка, растаможка и все практически по-белому.

— Я не знаю, заявку на оплату трех аппаратов подал Геннадий Юрьевич, — объяснил бухгалтер.

Воробей набрал номер начальника отдела поставок:

— Гена, здравствуй, — поздоровался он.

— Добрый день, Виктор Семенович.

— Мы ведь решили с «Митой» завязывать.

— Да. Но сейчас есть реальный заказ на три больших аппарата.

— Почему до сих пор молчал? По месту у оптовиков не найдем?


— Исключено, не найдем. Какой смысл говорить вам, пока вариант окончательно не созрел? И потом, вас не поймаешь. А платежку увидели и тут как тут.

— А ты хитер. Сколько заработаем?

— С вычетом всех налогов и накладных в пределах десяти — пятнадцати тысяч баксов.

— Хорошо, я подписываю. Но смотри: сделка сорвется — головой ответишь. Представляешь, на какой срок аппараты зависнут, сам знаешь, как на них трудно покупателя найти. Возьми предоплату с покупателя. Ну, сколько сможешь.

— Уже решено, пятьдесят процентов предоплаты не сегодня-завтра поступят.

— Хорошо, — Воробей положил трубку и поставил подпись на последнем платежном документе.

— И вот еще, Радик, — он посмотрел на лист, в котором сделал запись. — Я тут проанализировал ситуацию с нашим парком компьютерной техники. Пора брать на работу компьютерщика, пусть не самого гениального, но и на зарплату не самую потолочную. Подумайте там у себя, и предложения мне на стол завтра к вечеру.





Глава двадцатая





Дом Беспаловых находился недалеко от железнодорожного вокзала и располагался так, что окна как западной стены дома, так и южной выходили в парк. С одной стороны, и место было тихое, уединенное, с другой — в пяти минутах ходьбы от высотных жилых комплексов с полной бытовой, торговой и развлекательной инфраструктурой, и до центра рукой подать по киевским меркам. Дом был большой, двухэтажный, двор не маленький, с травкой, цветочками, кустиками, аллейками, гаражом на две машины, и две придомовые постройки, можно назвать — гостевые. Фасад у дома был неброский, какие бы то ни было архитектурные излишества как на самом доме, так и на заборе отсутствовали, а потому смотрелся поскромнее некоторых рядом прилегающих.

Участок по наследству принадлежал Анне Ивановне. Когда-то здесь жили ее бабушка и дедушка по линии матери. Когда Анна Ивановна вышла замуж за Беспалова, родители ее переехали в Скадовск, поскольку мама ее всю жизнь страдала аллергией, и дабы дело не закончилось астмой, по совету врачей, ей требовался как минимум чистый морской воздух.

Родом Беспалов был из Баку, когда окончил школу и достиг студенческого возраста, приехал поступать на учебу в Киев, успешно сдал экзамен в торговый институт, через пять лет закончил с красным дипломом и получил распределение на работу в центральный универмаг. Собственно, так началась карьера Беспалова.

Через три года после свадьбы молодые получили возможность купить кооперативную двухкомнатную квартиру, а родительский дом стали сдавать квартирантам. В основном вся их совместная жизнь и прошла в этой квартире, там родилась их дочь Юля, там обсуждались замыслы создания торговой компании в начале девяностых и проводились встречи за праздничным столом с нужными людьми города.

Дом Беспалов начал строить пять лет назад, причем практически с нуля, старый был разрушен до основания. Очень кстати, почти задаром, всего за двадцать пять с половиной тысяч долларов, продавалась соседняя постройка в нежилом состоянии, но с хорошим большим участком, Беспалов выкупил все и затем оба участка соединил в один.

На тот момент проект дома казался грандиозным, но теперь, по прошествии пяти лет, выглядел не более чем пристойно. Проект обсуждали всей семьей, и не один день, в результате были учтены все пожелания и задумки. Строительство окончательно завершилось через два года после закладки первого кирпича, за исключением некоторых мелочей во дворе и в саду. Все равно, если не обращать внимания на соседние строения, дом смотрелся неплохо. Два этажа, три балкона с перилами из кованого металла, крыша из темно-красной металлочерепицы и с мансардой, а стены были обложены декоративным кирпичом и диким камнем по периметру фундамента. Рядом большой гараж оставался как бы за забором и имел в стене дверь, через которую со двора можно было попасть вовнутрь и выехать на машине, открыв автоматические ворота с дистанционным управлением. Вторые ворота позволяли проехать с улицы гараж насквозь и оказаться во дворе под старым огромным дубом. Таким образом, в случае приема большого количества гостей разместить все автомобили можно было и во дворе.

На первом этаже дома была большая кухня, объединенная со столовой, гостиная, ванная комната, кладовая, маленькое помещение для котла и прачечной и две спальни, на втором — четыре спальни, кладовая, кабинет и ванная комната. Под домом большой подвал, попасть в который можно было, спустившись вниз по ступенькам из прачечной.

Общим интерьером зеленого уголка занималась Анна Ивановна, и у нее это получилось. Стиль английского дикого парка хорошо вписывался в неровности естественного рельефа. Большие каменные валуны вперемежку с декоративными деревьями и столбиками с осветительными фонарями были произвольно разбросаны по участку, тропинки, выложенные особо прочным и влагостойким красным кирпичом, извиваясь, разбегались в разные стороны, а небольшие пригорки и ложбинки были густо засажены травой, не хватало только журчащей водопадиками декоративной речушки. В правом дальнем углу участка Беспалов установил беседку, а рядом небольшой фонтан, в жаркие летние вечера даривший желанную прохладу. Не забыли и о шашлычнице стационарной и качели, несмотря на то, что Юля к тому времени уже училась на третьем курсе университета.

Не доезжая улицы Механизаторов, Андрей свернул влево, пару минут, и они дома. Анна Ивановна пока не решила, посвящать Андрея в подробности встречи ее с Воробьем или повременить. Конечно, Андрей был не чужой для них. Почти десять лет он отработал в компании и не только как личный водитель Беспалова, но и выполнял некоторые ответственные поручения, нередко владел информацией, допущены к которой были только лица, самые приближенные к генеральному директору. Но сказать ей хотелось. На решение вопроса с судьбой акций она взяла полтора дня, и время пошло. Анна Ивановна пока молчала, Гордий тоже. В какой-то мере Андрей догадывался, о чем был разговор у нее с Воробьем. Более того, он имел догадки и о череде других событий, совсем недавно произошедших. Но он умел молчать, терпеливо ждать и не задавать лишних вопросов.

— Виктор Семенович предлагает мне продать свою долю акций предприятия, — все же не сдержалась Беспалова.

Как бы там ни было, но с кем-то нужно было начинать советоваться. Безусловно, Гордий был на ее стороне, и потом — он всегда недолюбливал Воробья, хотя это уже не в плюсе к его адекватности мнения, личная неприязнь могла искажать объективность оценки, и все же Андрей всегда был не лишен сообразительности, быстрота реакции, не только физической, но и умственной, нередко удивляла Беспалову. Его сдержанность, рассудительность и трезвость мысли импонировала Беспаловой, а потому и начинать можно было именно с него.

— Я предполагал, что это должно было произойти, — он смотрел на дорогу. Некоторое время помолчал и спросил: — И что вы решили?

— Пока ничего. Хочу подумать до послезавтра. Твое мнение послушать, проконсультироваться у специалистов.

— Тогда очень мало времени вы отвели для этого. Вопрос серьезный.

— Я тоже так считаю, хотя Воробей хотел ответ получить уже сегодня.

— Я его понимаю, — он хотел сказать в адрес Воробья нечто резкое и, может, даже оскорбительное, это можно было понять по его изменившемуся лицу, но сдержался и промолчал.

Они подъехали к дому, во двор заезжать не стали, оставили машину у калитки, ее хорошо было видно из кухни и столовой.

Обед был готов, Галина Юрьевна накрывала на стол. Григорий Степанович пришел из сада, он с утра занимался фонтаном, почистил его, проверил трубы, работу насоса, светомузыкальную иллюминацию. Он понимал, что, скорее всего, в этом году фонтан запускать не придется, но для порядка эту работу выполнил.

Гордий расположился в столовой, сел в кресло у окна — это было его место, оттуда можно было смотреть телевизор и одновременно наблюдать за машиной. Забор был невысокий, кирпичная кладка волнами тянулась вдоль всего фасада здания и максимально поднималась по пояс, а дальше вверх тянулись кованые пики с завитушками и острыми наконечниками.

Садовник Григорий Степанович помогал своей жене раскладывать на столе посуду и столовые приборы. Анна Ивановна поднялась к себе на второй этаж.

В столовой работал телевизор, Андрей смотрел, но не видел, мысли были о другом. Получалось, все же Беспалову они не оставили в покое, более того, они лишали основного ее состояния — акций. Ему трудно было оценить стоимость всей компании, но несколько миллионов долларов все скопом тянуло — помещения, оборудование, товар. Если бы все было по-хорошему, в рамках честного бизнеса и здорового партнерства, тогда он мог бы рассчитывать на осуществление некоторых своих задумок. Анна Ивановна, как держатель контрольного пакета, могла назначить его на одну из руководящих должностей или, в крайнем случае, ввести в постоянно действующую комиссию по контролю за деятельностью предприятия, расходной и доходными статьями, распределением дивидендов между акционерами, это было бы в ее интересах. Теперь стало ясно, произойти этому не было суждено, Воробей решил прибрать акции. Интересно, какую сумму он готов за них выложить, а самое главное — кто стоит за этим подонком? То, что Воробей был не один, это факт. Если Анна Ивановна лишится акций, то, скорее всего, они с дочкой переедут в свою двухкомнатную квартиру, а дом будут продавать, тогда, ему придется искать другую работу. Много рушилось, кардинально менялось и ничего хорошего не сулило. Этого не хотелось.

Юля позвонила, когда они уже заканчивали обедать. Разговор за столом был ни о чем. Григорий Степанович попросил денег на краску, он собирался освежить беседку, Галина Юрьевна запланировала на завтра съездить за продуктами, ей нужен был Андрей с машиной, Анна Ивановна с утра в парикмахерскую.

Прежде чем разойтись, Анна Ивановна попросила всех задержаться на секунду и в вкратце рассказала о сегодняшней ее встрече с Воробьем и сути их беседы, затем объявила, что, по возвращению Андрея с Юлей из института у них будет небольшое общее собрание, а пока предложила всем подумать и подготовить свое мнение об услышанном.

Пятый корпус финансово правового факультета находился в глубине учебного квартала, на пересечении двух маленьких, неприметных переулков. Здание было основательное, семиэтажное, еще сталинской постройки из огромных тесаных глыб, с высокими потолками и просторными светлыми аудиториями. Главный вход на ступеньках с колонами, а вокруг здание окружали зеленые, ухоженные площадки и цветочные клумбы.

Андрей с трудом нашел место, куда пристроить свою немалых размеров «камри» последнего выпуска среди прочих не менее интересных экземпляров мирового автомобилестроения. Отдельные нынешние студенты уже довольно неплохо себя ощущали в этой жизни.

Юля обещала появиться минут через пятнадцать. Андрей заглушил мотор и открыл окно. На улице, под тенью раскидистых каштанов, было не жарко, комфортно тепло. Мысли сами по себе постоянно возвращались к сегодняшним последним событиям. Определенно, что-то нужно было делать, предпринимать какие-то шаги, причем срочно, но какие, и с чего начинать, он не знал. Он ведь даже не знал подробностей всего разговора Беспаловой с Воробьем. Скажем, какое количество акций этот подонок решил выкупить? Если часть, то, значит, определенное количество у них уже есть, или они планируют лишить акций не только Беспалову? Но кого? Еще акции были у Гриневой. Стоп. Гринева. Интересно, связывался Воробей с Гриневой, может, она уже продала ему свою долю, тогда вопрос закрыт, а если нет? Нужно связаться с Гриневой, причем срочно, сейчас же, пока нет Юли.