Грядет Тьма

Вокруг него бушевала похожая на бурю эша, и он оттолкнул женщину со всей силы. Она врезалась в толпу, толкая других зрителей.

– Осторожнее! – крикнул кто-то.

Антон убежал от толпы, бросившись в переулок за магазинами, окружающими площадь. Антон прислонился к известняковой стене, дыхание колотилось в груди, два четких и совершенно противоположных желания расцветали в нем. Одно – найти того, кому принадлежала бушующая эша. Другое – повернуться и бежать так далеко и быстро, как только возможно.

Антон не сделал ни того ни другого. Он прижал пальцы к горлу и начал считать удары сердца.

Подняв взгляд, он увидел стоящую перед ним Эфиру. Он и не заметил, что она последовала за ним.

– Я думала, ты пытаешься сбежать, – сказала она.

– Пытался. – Все тело пульсировало от боли.

– Выглядишь так, словно сейчас потеряешь сознание.

– Этим я тоже занимался.

Прищурившись, она взглянула на него.

– Что привело тебя в такой ужас?

Антон посмотрел на девушку, а потом перевел взгляд на задний балкон магазина.

Туда было несложно забраться.

– Я просто спросила! – крикнула ему вслед Эфира.

Он проигнорировал ее, проходя вдоль края балкона, чтобы забраться на верхушку аркады, выходящей на площадь. Юноша чувствовал, что Эфира за его спиной забирается даже быстрее и легче в крытый проход.

Отсюда им была видна вся площадь и сверкающие бирюзовые воды бухты за ней. Среди больших торговых кораблей и клиперов с красными парусами, плавающими в гавани, у одной из главных верфей был пришвартован корабль с серебряными парусами. Грациозный, бледно-белый, с заостренным носом. Солнечный свет ярко мерцал на серебряных парусах. Они сверкали так ярко, что Антон не мог смотреть прямо на них.

Толпа, стоящая прямо за верфью, начала расступаться, освобождая путь семи фигурам в темно-синих плащах с изображением семиконечной звезды, пронзенной клинком. Серебряные мечи блестели за поясом. Люди, столпившиеся на площади, вытягивали шеи, чтобы посмотреть на мечников. Их удивление и неверие своим глазам были почти ощутимы. Некоторые из них плакали от восторга.

Сотня лет прошла с тех пор, как кто-то видел представителей Ордена. Они оставили напоминания о себе по всему Паллас Атосу, городу, который служил им штаб-квартирой многие столетия до исчезновения пророков. Некоторые считали, что Орден просто распустили и воинов больше не осталось. А другие верили, что они спрятались в тайной крепости.

Группа из семи паладинов теперь пробиралась через толпу к началу Священной дороги. Зрители собрались вдоль нее, чтобы понаблюдать за процессией, заполняя каждый сантиметр выбеленной улицы от самого Верхнего города до храма Палласа высоко на холме.

– Я думала, что Ордена давно нет, – сказала Эфира, стоящая рядом с Антоном.

Таинственная эша кипела в его венах. Он не был уверен, что может говорить.

– Как думаешь, почему они вернулись?

Антон покачал головой. Он оторвал взгляд от паладинов. Таинственная эша наконец начала слабнуть, оставляя его, как проходящий шторм. Кому бы она ни принадлежала, тот покинул портовую площадь, и Антон не знал, облегчение или отчаяние наполнило его грудь.

– Не знаю, – ответил он наконец. Антон думал о том, что сказала женщина на улице. Пророки теперь вернутся. Но это была всего лишь суеверная старушка. Это не может быть правдой. Антон отвернулся от площади. – Какая разница?

– Стой, – сказала Эфира, останавливая его. – Ты не уйдешь.

Антон повернулся, чтобы подтянуться и снова залезть на крышу, но Эфира схватила его за руку, крепко сжимая ее.

– Ты не уйдешь, – сказала она, и в этот раз в ее голосе прозвучала угроза.

Он опустил взгляд на руку, удерживающую его. Если бы девушка хотела, то убила бы его прямо сейчас. Так же держа его руку, вытащила бы эшу из его тела и оставила бледный отпечаток руки, как на других жертвах.

Он взглянул на ее лицо и увидел, что она тоже смотрит на свою руку. Гадала ли она, как и он, способна ли на это?

– Слушай, – медленно сказал Антон. – Не то чтобы я не хотел помочь тебе и твоей сестре. Я старался.

– Так постарайся снова.

Он покачал головой.

– Это ничего не изменит. С моим Даром что-то не так. И становится только хуже.

Сначала кошмары. Потом воспоминания взяли верх в омуте. А теперь это странная буря эши, накрывшая его, как ничто другое раньше.

– Что ты имеешь в виду? Что не так с твоим Даром? – спросила Эфира. – Что именно случилось, когда ты попытался найти Чашу? Что ты увидел?

Он закрыл глаза.

– То же, что вижу всегда. Замороженное озеро.


– Озеро, – повторила Эфира. – И все?

– Озеро, в котором я почти утонул.

Эфира отпустила его руку.

– О чем ты говоришь?

Антон так давно не рассказывал никому о своих кошмарах, о воспоминании, которое сжимало его в своих когтях. Но теперь он хранил ее секрет, и, может, если девушка решит, что у нее есть его секрет, то они будут квиты. Возможно, если бы она поняла, от чего он бежит, то отпустила бы его.

– Стояла зима, – начал он. – Озеро замерзло. Я играл на улице в снегу, когда меня нашел брат. Он побежал за мной на лед, и тот провалился подо мной. Я тянулся к нему, а он… он толкнул меня под воду.

Антон открыл глаза и увидел, что на него таращится Эфира.

Девушка казалась охваченной ужасом.

– Как мог кто-то такое сделать? – сказала она.

Антон отвернулся.

– Не думал, что жестокость и убийство могут удивить Бледную Руку.

– Он был твоим братом, – сказала Эфира, словно это что-то меняло. Словно жестокие, злые люди не могли быть кровными родственниками.

– Мы выросли на Новогардийских территориях, – сказал Антон. Он не мог забыть морозные зимы, голод, сжимающий внутренности. – Там жизнь другая. Одаренных намного меньше, и на их счет существуют предрассудки. Новогардийцы верят во всякое о них – о нас.

– То есть как свидетели?

Антон покачал головой.

– Свидетели ненавидят одаренных и считают их ошибкой природы. Но северяне не ненавидят одаренных, они их почитают. Они не верят, что пророки дали нам наши силы, они верят, что их нам даровал древний бог и что эти силы дают нам божественное право царствовать. Мы с моим братом воспитывались бабушкой, и она тоже в это верила. Она не была одаренной. Как и ее сын, мой отец. Как и мой брат. А потом родился я. Мой Дар проявился рано, и тогда… мою бабушку только это и стало заботить.

– И это задевало твоего брата, – сказала Эфира.

– Да, но… не только это, – сказал Антон. – Большая часть людей, когда причиняет тебе боль, делает это по какой-то причине. Чтобы заставить тебя делать то, чего хочется им. Или потому, что они злятся и им нужно выплеснуть это. Но мой брат… он причинял мне боль просто потому, что ему это нравилось. Ему было радостно видеть мою боль, мой страх, нравилось, когда я умолял его прекратить.

И о-о, как Антон умолял!

«Хочешь, чтобы я остановился? – спрашивал Илья. – Тогда останови меня. Разве это не у тебя Дар? Покажи мне, какой ты могущественный, Антон».

– Для него это было игрой, а у меня никогда не получалось выучить правила. – Антон снова закрыл глаза. – Я провел всю свою жизнь, пытаясь забыть то, что он со мной сделал.

– Но когда ты используешь Дар, тебе приходится заново переживать это, – сказала Эфира. – Вот что случилось, когда ты находился в омуте?

Он кивнул.

– На время мне стало лучше. Я смог контролировать свои кошмары. Но когда я пытаюсь использовать Дар провидца, то словно возвращаюсь на озеро. Я беспомощен. Я только чувствую, как руки брата удерживают меня под… Вот почему я не могу помочь вам. Вот почему мне нужно было уйти.

– А твой брат… это он отправил за тобой всех тех людей в ту ночь? – спросила Эфира. – Что ему от тебя надо?

На этот вопрос Антон не мог ответить, хотя он преследовал его с того момента, как Безымянная дама показалась в Талассе.

– Думаю, его просто не устраивает тот факт, что я сбежал, – наконец сказал юноша. – Должно быть, он чувствовал, что проиграл, зная, что больше не может причинять мне боль. А он никогда не проигрывал. Он ищет меня, чтобы заставить заплатить за мой побег.

– Так ты планируешь продолжать бегать? – спросила Эфира. – Надеяться, что он снова тебя не найдет, и жить в страхе?

– Не то чтобы у меня был выбор.

Морской ветерок пронесся мимо них, растрепав темные кудри Эфиры.

– А что, если бы был? – тихо спросила она. – Что, если бы ты мог перестать сбегать? Если бы ты смог избавиться от этого страха навсегда?

Антон отступил на полшага назад.

– О чем ты говоришь?

– Ты можешь помочь нам, помочь Беру. А я смогу помочь тебе.

– Как?

Ее взгляд удержал его.

– Рано или поздно Бледная Рука заберет еще одну жертву в этом городе.

Мгновение длилось, как задержанный вдох. Антон никогда об этом раньше не думал, каково это, жить без постоянного страха за спиной. Знать, что его брата нет – по-настоящему больше нет, чтобы снова мучить его.