Грани будущего

— Ага, смотрю. Только на рысь мне наплевать. С ней хоть в рукопашную можно сойтись с ножом. Больше беспокоит наш любимый металлический хищник.

Скорость ходьбы замедлилась. Вроде бежать надо, но ноги ослабели после марш-броска. И жалобно, настойчиво колотило в грудь сердце.

— Кузьмич, пошли быстрей!

— Поддерживаю, да ноги уже не те, — добавил машинист, но все-таки ускорил ход.

На лесопилке Алферов с Салаватом хвастливо показывали всем подстреленного оленя. Фактически сами поймали голыми руками. Ценители баек слушали с раскрытыми ртами, прочие поопытней посмеивались.

— Так, оленя на тележку, — с ходу велел Зема. — Берете столько леса, сколько можете унести за один заход, — и отходим к составу.

Народ непонимающе притих. Резкий перепад настроения всех удивил.

— Чего непонятно? — поддержала капитанша, увидев серьезное лицо завхоза. — Ноги в руки и уходим! Приказы начальства не обсуждаются. Стрелкам быть наготове.

Как же лес оказался далеко от состава! Шли большой группой, для охраны взяв рабочих в кольцо по периметру. Каждые сто метров казались километром, особенно для тех, кто тащил бревна волоком за веревки.

«Ну, где ты, Зверь? Здесь еще? След совсем свежий. Я бы даже сказал — утренний. Покажись! Не создавай напряжения».

Народ затих. Все брели молча, несли дрова, толкали тачанки, тележки. Напряжение росло. Показался состав.

— У кого рация?

Ленка протянула.

— Состав, прием, — тут же вызвал Зиновий.

— «Голова» состава слушает. Все спокойно, — отчитался Богдан на паровозе.

— Кухня слушает. Давайте шустрее. Мы ж слюной захлебнемся, — подхватила рацию Алиса. — Андрейка вон уже рубает за обе щеки.

«Хвост» состава, однако, не отвечал. Олег бы не стал игнорировать вызов.

— Стрелки, за мной! Ленка, доводи людей. — Зема побежал первым.

Алферов, Салават и еще пара стрелков побежали следом.

Розовый вагон приближался, дежурного на железнодорожных путях не наблюдалось. Группа прибавила скорости и едва перескочила рельсы, как все застыли на месте: тело ефрейтора Олега Маркова лежало обезглавленное. В нескольких метрах от него лежал автомат. Еще одна кровавая дорожка тянулась в лес. Туда же, судя по всему, делась и голова.

— ИСКАТЕЛЬ, СУКА!!! — завопил Зема, бросаясь в лес.

Алферов прыгнул на него, повалив на рельсы.

— Стой, командир! Нельзя туда! Мы не знаем, сколько их! Всех завалят!

— Сколько? Один! Зато какой! — кричал Зема, бранясь.

«Перехитрил же, Зверь. Всех перехитрил. На группу не напал, на охотников не напал, а вот на дежурящих напал. Подкрался и голову откусил.

— Олег! Олег!!! — раздалось где-то сбоку. Там Богдан склонился над телом друга, не сразу понимая, почему тот без головы.

Ряжин свесил голову с верхушки розового вагона:

— Когда он успел? Я ничего не заметил.

«Догнать, убить, наказать! — говорило что-то внутри Земы. — Нельзя, успокойся, береги людей, уезжайте! — шептал другой голос. — Зверь огромен, свиреп и хитер, и для него это просто игра».

— Играет с нами! ИГРАЕТ!!! Он гораздо умнее, чем можно посчитать.

Под телом Олега пискнула рация. Алферов похлопал Зему по плечу и отпрянул, потянувшись к ней.

— Что там у вас? — взволнованно спросила Ленка.

— Мы охотимся — на нас охотятся, — без эмоций ответил прораб. Пальцы до белизны сжали рацию. Показалась, что она вот-вот хрустнет.

Богдан присел на коленки рядом с завхозом, тяжело вздохнул:

— Нас осталось двадцать девять.

Зема коснулся лбом рельса, приходя в себя. Первая вспышка гнева ушла, оставляя холодную усталость.

«Как эта огромная туша подкрадывается незаметно? Зачем Олег вышел наружу? Он как-то привлек его внимание. Как все произошло?»


Зема поднял голову от рельса. Военспецы группы таяли на глазах. Подгруппа из самой многочисленной стала самой малочисленной. Скоро придется набирать добровольцев из других групп, как это уже было сделано с Олегом после присвоения ему звания и полномочий разведчика. Но у технарей плохая подготовка, а рабочие… а рабочие — это рабочие! Стройбат в ряды спецназа — это не дело.

— Твою ж мать! Да что это творится?! — показалась первой Ленка. — Грузимся быстрее и валим отсюда.

— Тело… — протянул устало Богдан.

— А что тело? В лесу закопать? Покажи мне хоть одного рабочего, который пойдет с лопатой сейчас вдоль того кровавого следа! — огрызнулась капитанша.

— И камней нет засыпать, — напомнил Алферов, оглядываясь. — И времени.

Единственное, что оставалось, — это сбросить тело в канаву у рельсов. Возить с собой трупы в розовом вагоне становилось плохой традицией, от которой следовало избавляться.

— Погружаемся и едем. Тело накрыть и оставить здесь, — велел Зема, прекрасно понимая, что наживает себе смертельного врага из рыдающего над мертвым другом Богдана. Но не тратить же все дрова, что притащили из леса, на погребальный костер!

Цельные бревна, недопиленные чурки, дрова, туша оленя, тележки и инвентарь с оружием — все исчезло в зеве розового вагона, и прошмыгнувшие первыми Кузьмич, Пий и Столбов повели состав дальше по рельсам. «Варяг» вновь пошел наматывать на колеса километры судьбы.

Завтрак прошел под траурное молчание всей группы. Только ничего не понимающий Андрейка от души улыбался, разглядывая на ладошке красные, как рубины, ягодки.





* * *


— Зема, стреляют! Засада! Зема!!! — ревела рация отчеты Демона.

Убегая от Зверя, добрались до Бикина. Его люди были экспедиции явно не рады. Еще бы, ведь торговлю с Бикином Владивосток не вел. Как рассказала Ленка, им нечего было предложить. А помогать кому-то, когда сами едва сводят концы с концами, было не вариантом. И тут на тебе — сами пришли и просим прохода.

— Отходите! Говорил же близко не лезть! Деятели, мать вашу за ногу! — закричал Зема, надеясь, что «саламандра» и броник с каской помогут уцелеть другу.

Глава экспедиции в который раз пожалел, что не работает разведывательный дрон Ольхи. Техника над Бикином словно отказывалась нормально функционировать. Возможно, до Войны здесь установили какой-то военный объект, глушивший работу сложной аппаратуры, и прекращать работу он не спешил.

— Рвем когти, как можем! — снова пискнула рация.

Не получилось с разведкой. В Бикине тоже оказалось что-то вроде анклава. Не такой конечно, мощный, как во Владивостоке и, предположительно, Хабаровске, но оружие в руках ребята держать умели. И нюх не потеряли, раз рейдеры попали под пули. Это же еще подловить надо было. Зря полезли днем. Впрочем, приди группа ночью — больше походило бы на диверсию и полюбовно договориться тогда не получилось бы точно.

Поезд замедлил ход и окончательно остановился на въезде в город, что ранее запирал границу с Китаем на замок. Хотя бы в теории. На практике граница могла себе позволить продержаться минут пять, пока вероятный противник переправлялся бы через реку Уссури. Полноводной та становилась только при впадении в Амур, гораздо ниже по течению.

У «Варяга» не оставалось выбора, кроме как остановиться, так как на рельсах вполне могли лежать сюрпризы вроде мин, да и самого железнодорожного пути в городе давно могло не существовать. Металлу свойственна быстрая переплавка, если плохо лежит, а рядом людям не из чего делать ложки.

Зема решил, что стоило убрать все препятствия перед проездом. Но прежде чем использовать силу, нужно было попытаться договориться.

Некоторые люди еще способны слышать слова.

В составе остались только Алиса и Андрейка. Кузьмич с одноруким Ряжиным сели на вышки. Вооружив всех остальных с головы до ног как легким, так и тяжелым оружием, Зема цепочкой повел людей к ограждениям.

Бикинцы должны были видеть, что у экспедиции достаточно силы, с которой надо считаться. Двадцать пять вооруженных до зубов человек — сила.

Брели молча. Военные привыкли, словно так уже ходили в бой — с гордо поднятыми головами. Прочие стрелки, по сути — технари и рабочие, дергались, ощущая себя смертниками перед баррикадами.

Где-то метров за семьсот Зема всех остановил и, перевесив автомат за плечи, пошел вперед один с поднятыми в небо руками. Надо бы флаг белый вытащить, и нести почетно, как признак дипломатии. Но еще он означает сдачу врагу, а экспедиция сдаваться не намерена.

«Врагу не сдается наш гордый “Варяг”», — всплыла строчка из народной песни полуторавековой давности. — А поднятые руки — это временно. Русские вообще не сдаются. Что до Войны, что после. Это не нация. Это Дух. Но вспоминают о нем только во время Войны или того, к чему она привела».

Зема застыл метров за двести до ворот, ожидая посланника с бикинской стороны. Там люди уже тревожно наблюдали с вышек и из-за ворот и должны были понимать, что происходит.

Время потянулось резиной. Зема кожей ощущал, как его держат на прицеле. И мог лишь сожалеть, что с его стороны осталась всего одна снайперша, а там, за воротами, могло оказаться сколько угодно снайперов. Десятка хватит, чтобы перебить всю экспедицию. И от этого по лбу бежал пот, а мышцы застывали.

Из всей брони Зиновий надел только «саламандру». Ее «внеземной» вид должен был пугать вероятных противников больше, чем простые броники. Да и взятый по случаю модуль защиты готов был в любой момент активироваться на руке.

В какой-то момент ворота приоткрылись и к парламентеру направились сразу трое. Это напрягло. Двое, правда, отстали от предводителя метров на двадцать, но руки лежали на автоматах, и Зему при всем желании могли снять в два счета.

Бикинский представитель был ниже Земы ростом, но шире в плечах. Застыл за пять шагов, пристально смотря в глаза и ожидая первого слова. На вид ему было лет сорок. Бородатый мужичок с мрачным лицом. На главного не был похож, уж очень брезгливое лицо. Но Зема и себя считал также не похожим на главу.

— Приветствую! — крикнул Зема, делая еще несколько неторопливых шагов навстречу. — Я — Зиновий Бесфамильный, адмирал анклава «Владивосток».

— Привет, привет, молодой, — тихо проговорил он, сурово поглаживая автомат. Убирать оружия он и не думал. — Я Максим Стародубцев. Генерал анклава «Бикин». У вас что там, детский сад на поруках? И что у тебя с глазом? Меченый?

— Я избран военной демократией по причине гибели предыдущего адмирала, — отрезал Зема. — А это адмиральская отметина. У вас большущий такой зверь часом не появлялся? С виду как тигр, только здоровый, как танк.

Разговор происходил без пожатия рук, на дистанции. Словно четко оговорено — вот я, а вот ты, и между нами черта, не приближайся.

— Какой зверь? Чего ты мелешь? Какая отметина? Что тебе надо?