Грани будущего

Глава 10

Запасной анклав




Возвращались к составу уже ближе к обеду со стойким чувством выполненного долга. Рюкзаки были полны патронов, хороших ружей, вяленого мяса, соли, банок с жиром, которые заставил взять всех Зема в медицинских целях. Как оказалось, община охотников жила промыслом и не особо голодала. Как плату за роль могильщиков экспедиторы брали все, что могли унести.

Выживших людей не нашли. Видимо, каждый держался друг за друга, до последнего пытаясь помочь гибнущим товарищам, и до погребов во время резни никто не добрался.

Глупо надеяться на удачу, но последнее тело, тело того самого мужчины, которое нашли первым на дороге, заминировали. Жалко, что никто не догадался взять мину в рейд, но пару гранат на растяжку нашлось. Это тело — единственное в округе, которое осталось Зверю. Возможно, подойдет и лишится еще одного глаза.

Алиса выставила перед добытчиками горячую еду, но все четверо рейдеров отказались. После увиденного напрочь пропал аппетит, в рот лезла только вода, за неимением чего покрепче.

Искатель разбудил в людях много новых чувств. Он показал Земе истинную, бессмысленную жестокость, привил отвращение к смерти, но в первую очередь он расшевелил чувство мести. Осторожность, ощущение тревоги — все отступило, пока таскали тела. До боли души захотелось немедленно бросить Зверю вызов, встретиться в чистом поле лицом к лицу. Прострелить эту хитрую тварь лазером насквозь и увидеть, как она умирает. Смотреть в угасающие глаза. А затем сделать амулет из его клыков и когтей, а самого разобрать на запчасти.

По возвращении Зема тут же собрал всех людей, и в короткие сроки под пристальной охраной экспедиция заготовила дрова в ближайшем лесу. Вместо автоматов и РПГ наперевес на каждого дровосека приходилось по одному автоматчику.

Люди были готовы принять бой, до рези в глазах всматриваясь в лес, реагируя на каждый звук, шорох. Решимость к беспощадному бою читалась на лицах. Но Зверь то ли ощущал эту решимость, то ли пресытился убийствами на сегодня и не показывался.

Состав вновь закачался на рельсах, ветер сменился на восточный, и пришлось законсервировать двери, готовясь к атаке радиации. Зема ощущал, как невыплеснутое чувство мести начинает поедать изнутри. Сам становился зверем, жаждущим крови.

Восточный ветер ожидаемо повысил радиационный фон. Внешние радиометры перешагнули красные линии, захрустев так же, как под Уссурийском. Все как один облачились в костюмы химзащиты и готовились надеть противогазы. Пусть заработавшие воздуховоды фильтровали внешний воздух, питаемые от заведенного генератора, но защиты много не бывает.

Самым неудобным костюмом оказался АРК для Андрейки. Он был на много размеров больше роста пацана, и тому пришлось засесть в купе: не то что бегать, но даже ходить в нем ребенок не мог. Чтобы он не сошел с ума от тоски и не вздумал стянуть защиту, к нему была приставлена повар Алиса Грицко. До выхода из радиационной зоны ей все равно запрещалось готовить. Продукты убрали подальше в ящики.

Заправленная антирадиационная камера также была готова к дальнейшему использованию.

Следующая станция стремительно приближалась. Дров оказалось достаточно, чтобы остановиться. Но решение об остановке было принято вне зависимости от главы экспедиции. Состав резко затормозил, отчего Зема едва не врезался лбом в дверь тамбура. Подзаряженная рация передала плохо разборчивый голос машиниста, говорившего через противогаз:

— Шеф, путь завален мусором. Надо разгребать.

— Формируем команды, — ответил завхоз.

Разговор слышали все обладатели раций. Алферов с Салаватом начали шевелиться первыми. Зема подобрал свой АКМ, сумку, облачился в костюм «Саламандра» и надел поверх АРК.

Что выглядело нелепее? Рабочие с лопатами в костюмах химзащиты или солдаты с брониками и касками поверх тех же костюмов? Это группа и пыталась выяснить, оглядывая большую кучу промерзшего строительного мусора. Мусором это стало за годы, раньше же было зданием и перроном железнодорожной станции, обрушенными на пути взрывной волной.

Повылезавший на улицу народ нервничал, все работали быстро, почти не разговаривая. Всем передалось суровое настроение с недавнего рейда. Погода еще испортилась, что-то стало с атмосферным давлением. Давило на виски так, что головы гудели.

Хлам раскидали довольно быстро. Даже суетящаяся с приборами Вики оказалась не большой помехой. Вроде можно было продолжать путь, но тут выяснилось, что шпалы под рельсами просели, сгнили, да и пара рельс представляла очень жалкое зрелище. На них словно вылили какую-то жидкость, ускоряющую процесс появления ржавчины. Пришлось идти дальше по путям и снимать нормальные рельсы со встречной полосы. А за шпалами Зема отправил вторую группу в лес.

Вики меж тем замерла прямо перед другом.

— Чего застыла? Никак чего интересного нашла? — прогундосил Зема в противогаз.

Вики подошла с каким-то мелким прибором из наследия Азамата, показала ничего не значащие для завхоза стрелочки.

— Я не пойму источника радиации. Показатели со всех сторон разные. Даже куча мусора фонит со всех сторон по-разному. Но стоит мне зайти с другой стороны — показатели становятся другими.

— И что это значит?

— Что одного источника либо нескольких источников нет, радиация меняется, как бы плавая с места на место. — Ты сама хоть понимаешь, что городишь? Что значит плавает? Ветер?

— Я и сама в шоке, Зем. Но если датчик не сошел с ума, то выходит, что источник радиации блуждает с места на место.

— Да быть такого не может. Все давно разнесли ветра. Да и самого ветра сейчас нет. Скорее всего, твой радиометр сломался.

— Я тоже так думала, но… — Она замолчала, потом перехватила взгляд, продолжила, — не нравится мне это место. Странное оно какое-то.

— Ты не поверишь, но мы на поверхности. Здесь все странное. ИИ устроил для нас сотни Чернобылей с Фукусимой. У мира есть полное право сойти с ума в ответ. — Зема!

— Ты это… Продолжай наблюдения. И делись своими мыслями. Развивай, так сказать, идеи словесно. Не держи все в себе. Поняла?

— Ты дуру из меня не делай. Как тебя шефом-то все называют? Ты же тупее всех блондинок, вместе взятых. Аномалия тут, я говорю! И что-то этому служит причиной. — Так разберись, училка.

Свежевыструганные шпалы легли на пути, на них водрузились более-менее пригодные рельсы. В своих запасниках у группы не осталось ничего. Но можно было продолжать путь.

Этому противилась только Вики. Но на нее не обратили внимания. Слушать опять какой-то высоконаучный бред никто не стал.






* * *


Станции мелькали одна за другой — брошенные, мертвые. Ничего интересного. Нередко проплывали в отдалении селения «муравьев», Кузьмич докладывал о них погодя, стараясь не обращать внимания, если не несли прямой угрозы.

«Правильно. Нечего зря пугать народ, если не можем зачищать каждый такой муравейник», — думал Зема. Мутанты под руководством ИИ успешно плодились, осваивая поверхность, где людям была отведена роль скота. Зачистить бы все подобные муравейники разом, да где взять людей?

Ветер сменился с восточного на северный, и радиационный фон пришел в норму. Запас дров как раз иссяк, и таял на глазах редкий уголь. Поезд замедлял ход, пока не остановился совсем.

Понаблюдав пару минут, как Ленка умывает и расчесывает Андрейку поутру, Зема поспешил на улицу. Стоило снова набрать дров под завязку, чтобы потом не останавливаться много раз.

Люди разделились на три группы — под руководством Алферова, Салавата и Смирновой — и направились в лес. Зема пошел со всеми на правах координатора. Ленка сдала ребенка на кухню, под присмотр Алисы, где Вики и Демон были приставлены в помощь кухарке. Несложно догадаться, кому первым достанется завтрак.

Вскоре Андрюша такими стараниями нарастит щеки.

Зема уже собирался уходить в лес, вооружившись и прихватив инвентарь, как случилось неслыханное — Кузьмич вышел на перрон. Да еще и с карабином! По-хозяйски оглядевшись, посмотрев в светлое весеннее небо, он потянулся и выдал:

— Что-то я засиделся. Как насчет поохотиться? — И принялся делать зарядку у всех на глазах.

Зема оставил троих военных для охраны состава: Ряжина, Олега и Богдана. Последний заперся в паровозе с приказом держать переднюю дверь закрытой, пока не вернется группа. Еще двое собрались к розовому вагону. Но Зема быстро переправил Ряжина на переднюю турель, а Кузьмичу сказал:

— Прогуляйся с нами для аппетита. Пий со Столбовым тоже пойдут за компанию.

— Прогуляться? Это можно, — усмехнулся в бороду машинист и первым побрел в направлении леса, перекинув ремень карабина через плечо.

Группы крались по лесу след в след за машинистом. Тот периодически поворачивался и шикал на добытчиков, как на малых детей. На что-то смотрел среди голых кустов, присвистывал и продолжал путь.

Ходить за машинистом по рыхлому талому снегу оказалось удовольствием на любителя. Первыми откололись технари с рабочими, заприметив хорошую лесопильную зону, потом отстала Ленка со стрелками. В итоге через час блужданий с Кузьмичом рядом остался только Зема.

Едва завхоз хотел сказать, что хватит блуждать, как карабин неожиданно выстрелил. Звук оглушил, раздаваясь громким эхом по лесу. Кузьмич довольно оскалился — в «яблочко»!

Зема, не веря своим глазам, подошел к подстреленному… оленю!

Прямо в сердце.

— Это ж сколько мяса, — расцвел завхоз, готовый сожрать часть оленя сырой и прямо здесь. — А это он или она? А то рогов нету. Я не разбираюсь.

— Весна — вот и нету, — спокойно ответил Амосов. — Он. Тащи к тележке, а я еще пройдусь, — довольно заявил машинист-охотник и, не оглядываясь, пошел дальше.

Шансы Земы дотащить тушу до лесопилки были минимальными. Поэтому он пошел следом за охотником. К тому же из леса уже бежала пара ребят, привлеченных звуком. Указал им на добычу. Пусть сами тащат.

Воздух был свежий. Морозец бодрил, жрать хотелось дико, и счетчик Гейгера выдавал неправдоподобно малый уровень радиации. Поглядывая на него, Земе хотелось верить, что весь прочий мир станет вскоре таким же чистым и прекрасным.

Идти вдвоем было легко. Оказалось, что можно расслышать не только хруст шагов на снегу, но и звуки леса, которые до этого глушились ворчанием рабочих и шутками солдат. Лес шумел, перебирал ветки ветер.

Зема остановился, навострив уши. Звуки леса казались откровением для человека, больше привыкшего слышать гул земли.

«Что это — щебет птиц? Точно, птицы. Мало, далеко, но все-таки они есть. Лес не кипит жизнью, как, по слухам, раньше, но что-то периодически слышится».

Кузьмич откопал ветку, полную замерзших ягод брусники. Как величайшее сокровище, Зема положил ягодку на язык. Грезить о вымерзших давно витаминах не стоило, но — вкус! Ощутить натуральный вкус ягоды! Вот только ради этого стоило бродить с машинистом по лесу по колено в снегу.

Ягоды кислили. Стоило набрать Ленке и Андрейке. Бережно собрав грязными замерзающими пальцами ягоды в карман жилета, завхоз понадеялся, что не растают.

Кузьмич застыл, слушая. Сделал пару шагов — и снова прислушался. И еще. А когда Зема почти потерял его из виду, опять раздался выстрел карабина. Ноги сами побежали к машинисту. Эта привычка реагировать на выстрелы въелась в подземника, как в любого анклавовца.

— Теперь чего?

Машинист молча ткнул пальцем в снег. Приблизившись, Зема обнаружил тетерева. Дичь!

Зема тут же запихнул тетерева в рюкзак. Кузьмич подозвал к себе.

— Тебе лучше это самому увидеть.

След на снегу. Как динозавр наступил, только след от лапы. Кошачьи подушечки пальцев размером с кулак каждая. Когти как ладонь взрослого человека.

Это определенно был след Зверя. Эта машина-убийца бродила где-то рядом. Поджилки как-то нехорошо затряслись, да и в желудке что-то забулькало. Только уже не от голода.

— Кузьмич, пойдем-ка лучше к лесопилке.

— Идем, — тихо согласился машинист, — только смотри на деревья. Здесь может быть еще и рысь. Те любят прыгать на жертву с веток.