Грани будущего

«Мы еще повоюем, сучье племя! Врагу не сдается наш гордый “Варяг”», — промелькнуло в голове адмирала, пока щека не ощутила щебень меж шпал.

— Живите, друзья… все живите, — прошептали губы.

Пальцы зажали курок, слепо выпуская последнюю обойму в небо. Рожок опустел. Адмирал перестал дышать. Белая тварь взревела и прыгнула к горлу. Но еще за мгновение до этого глаза человека заволокло мертвенной пеленой…

Пуля черканула рядом с телом адмирала, убивая белесую тварь.

Снайперский выстрел.

— Свети на них, Батя! Свети!!! — донеслось от путей.

Но не стерпевшее постоянных нагрузок разорванное сердце Брусова уже не могло обрадоваться подмоге.

— Круговую!!! К БОЮ!!! — ревел туром Сергеев, приседая на колено перед Ленкой и высвечивая железнодорожные пути. Пули полетели вокруг адмирала, скашивая мутантов.

Зема с белым чемоданчиком наперевес подбежал к телу адмирала. Наклонился, подсвечивая стекла противогаза на человеке. До пульса в АРК дотянуться было проблематично, но затухающий парок на стеклах сказал больше, чем все остальное, — адмирал не дышал.

— Инфаркт. Сердце не выдержало, — издал полный боли крик Зема и посмотрел на подбежавшую Ленку. Та упала на колени, не выпуская из рук верную СВД.

— Не-е-ет, Батя-я-я! — заревела она, припадая к телу.

— Твою мать, не успели! — зло рявкнул Сергеев. — Отступаем!

Зема впихнул в руки Ленки медицинский чемоданчик и попытался подняться с телом адмирала на руках. Перетруженные ноги подкосились, упал.

— Брось тело, марш в состав! — заорал майор.

— Батю не брошу, — отрубил Зема, при помощи Ленки поднялся и затащил тело на плечо. Слабо переставляя ногами, пошел к составу, качаясь, как пьяный. Гравий под ногами скользил, а мокрые рельсы, и того хуже, мешали ходьбе, но парень упрямо шел вперед.

— Брось, дурак! Домой! — вновь крикнул Сергеев, отстреливаясь от монстров.

Зема не слышал, шагая в темноту. Убитая горем Ленка помогала, как могла. Сергеев, покрывая матом все вокруг, остался прикрывать.

— Отряд! Отступаем полукругом! На рельсах разбиться на две линии! Пусть потопчутся по минам! Не такие они и умные, — закричал он подоспевшим Богдану, Алферову, Салавату и Демону.

На рельсах ребята разделились. Встречка досталась Богдану и Салавату. По ней же брел Зема, понимая, что костюм его разрядился и эластичная ткань больше не дает сил. Напротив, прибавила лишнего веса. Или дает, но их больше не хватало на последний рывок.

На попутку встали Демон с Алферовым.

Бабах!!!

Первая улыбка наползла на усталые лица ребят, когда лапа твари зацепила растяжку на перроне. Взрывом раскидало с десяток вопящих тел. Они словно возмущались, что остальная добыча ушла от них и никак не желает признавать за ними право пустить людям кровь.

Рельсы мелькали перед глазами Земы, плохо видимые, жутко хотелось пить, и лишь периодические взрывы за спиной были этаким «глотком воды» для него, мучимого жаждой жизни.

По телам и лицам солдат бежал пот, а отряд все отступал и отступал, подхватывая по пути оставленные на рельсах рюкзаки. Четверо не могли помочь Земе, так как тащили эти самые брошенные рюкзаки, доверху набитые полезным для экспедиции грузом.

Последний приказ адмирала должен быть исполнен!

Лене пришлось вспомнить, для чего нужна винтовка, когда сбоку из темноты показалась большая металлическая морда. Зема не видел ее, потому не среагировал. Он не видел вообще ничего, только делал робкие шаги, стараясь ориентироваться по промежуткам между шпалами. Шажок — шпала, шажок — между шпалами. Снова шпала.

Реакция же капитанши на рев из кустов была молниеносной. Она вскинула винтовку, толкнула Зему в спину на рельсы и выстрелила навскидку в один из мерцающих глаз-датчиков. Пуля калибра 7.62 попала ровно в «зрачок», не пробив бронированное стекло насквозь, но повредив чувствительный датчик. От чего тот пошел трещиной и сбил видимость Зверю.

Искатель никак не ожидал подобной горячей встречи из засады и предпочел отступить. Световой день давно кончился, и сил, чтобы перебить группу нахальных людей у него не оставалось. Много энергии потратил днем на разведку вокруг состава.

— Отряд, продолжайте отступление! — крикнула Ленка. — Мы с майором задержим натиск. — Она кивнула Сергееву, тот кивнул в ответ. Некоторые вещи понимаются без слов.

Со снайпершей не спорили. И без того придавленные к земле тяжестью рюкзаков и оружия, люди смогли только подхватить тело адмирала и отключившегося Зему. Едва волоча ноги, они поспешили к розовому вагону и антирадиационной камере.

— По пути оставлять гранаты. Метров через пятьдесят! — запоздало напомнил Сергеев отряду. Его услышал Алферов, но сил ответить не было.

Черная или белая тварь набрела на очередную мину, и послышался новый взрыв.

Сергеев ощутил, что ноги не сгибаются. Присесть не получалось. Опустив взгляд, он увидел растерзанный костюм и струящуюся по штанинам кровь. Осколками пробило низ живота и правую ногу.

Мина рванула слишком близко.

— Смирнова, беги домой. Тебе Батю хоронить, — сказал майор, понимая, что с торчащими наружу кишками он больше экспедиции не пригодится.

— Иди к черту, Сергеев. Вместе.

— Иди домой, дура. Я… Артема завалил. Это… воздаяние, — выдал майор, больше не желая ничего скрывать. На тот свет надо уходить без тайн.


Смирнова высветила фонариком его ранение. По черной крови выходило, что все плохо.

— Зачем? Тема молодой совсем. Бойкий, но не враг.

— Думал, что он нас сдал «свободным». Погорячился. Доброго хлопца загубил. — Он закашлялся, добавив тише: — Теперь ты старшая группы.

— Сергеев, я приказываю, пошли в состав. Судить тебя будем. — Она говорила, а в ее словах стояли слезы.

— Мне может приказывать только… адмирал. Иди, доведи отряд до Хабаровска.

— Я останусь.

Она застыла. Секунды ползли неторопливо. Люди уходили по шпалам все дальше.

«Насколько отошли? На триста? Четыреста метров? Мало. Надо держаться… Надо», — думала Смирнова, и это были единственные мысли, не связанные с эмоциями.

Белесая орда больше не устремлялась вперед поодиночке. Мутанты собирались группами, поджидая черную волну, и только тогда бросались на прорыв. Эффективно. К тому же взрывы затихли. Растяжки кончились. Майору досталась последняя.

— Похорони Саныча, — донеслось от Сергеева. — Попрощайся от меня… скажи, я поступил бы так же. Батя был прав, надо цепляться за любую возможность. Даже если срут на голову, все равно не прекращать надеяться на лучшее.

— Чего же ты с ним спорил постоянно? Огрызался?

— Хороший все-таки мужик был, — словно не слышал майор, стреляя в темноту. — Я бы выпил с ним.

— Запомни эти слова, Сергеев! Я заставлю тебя повторить их за пиром в столовой! — хрипло закричала Смирнова, отсекая лапы и головы наплывающей толпе редкими пулями СВД. Десять патронов в рожке таяли быстро, каждая пуля прошивала по несколько тварей, но была малоэффективна при куче врагов.

Майор гулко рассмеялся. Странно слышать чей-то смех в противогазе, и дождь сглаживает звук. Но какая-то отчаянная улыбка наползла на лицо девушки. Ленка улыбнулась сквозь слезы, пятясь назад, к составу. Руки сами, без участия мозга бросили гранату. Откинуть наседающий поток чернокожих.

Запоздало всплыло в сознании, что можно повредить рельсы, но какие могут быть рельсы, когда в голове уже все гудит и хочется упасть в обморок от потери сил?

Взрыв гранаты… Две пули в темноту… Пара очередей из автоматов… Очередей?.. Взрыв мины где-то вдалеке… Из тех, что еще не были активированы… Взрыв гранаты… Скупая очередь… Граната… Взрыв…

Мир качнулся, стеганула боль в коленке. Капитан упала, ощущая, как сознание заволакивает пеленой. Стало до ужаса обидно умирать в сотнях метров от состава.

«Несправедливо-о-о, Батя-я-я», — закричала она куда-то в глубину себя, словно в детстве, когда приемный отец несся к ней через все подземелье, когда падала, разбивая коленки, в вечных спорах с ребятами. На «слабо» ее брали часто, и она всегда хотела доказать, что ни в чем не уступает мальчикам, оттого были все синяки.

Да только нет больше Бати. Никто не подует на коленку, не обнимет, не погладит по головке, успокаивая, и не посоветует пойти дать сдачи задирам. Даже если главная задира — она.

Слух в какой-то момент пропал. Растерянное сознание не сразу нашло объяснение. А это просто граната рванула совсем рядом.

Все тело болело, ломило, хотелось пить, еще больше хотелось реветь и кричать, хотелось пустить себе пулю в лоб.

«Дайте кто-нибудь освобождение от этого тела!»

Темнота.

Не видно теперь ничего.

«Где фонарик? Слетел с головы».

— Сергеев… Сергеев… — прохрипела она в темноту.

Гул в голове.

Вспышки автоматной очереди рядом. Сильные руки подхватили под шею и поясницу. Смирнова отключилась, отдаваясь на волю сильным мужским рукам.





Глава 7

Аномальный синдром




Зема открыл глаза от ощущения, что кто-то дергает за щеку. Сфокусировав взгляд, увидел Ольху в медицинских перчатках. Освещение было искусственное, кто-то светил фонарями из-за спины докторши.

Юноша ничего не чувствовал, но этот свет резал глаза. Руки не двигались, язык не ворочался, чтобы протестовать или хотя бы прошептать. Беспомощный больше, чем дитя, Зиновий мог только вращать глазами.

Новорожденные могут хотя бы кричать.

Перед глазами мелькали пинцет и иголка с нитками. Иголка почему-то вгрызалась в щеку, но без боли. Посмотрев чуть в сторону, увидел потолок купе. Гораздо ближе, чем если бы лежал на нижней полке. Похоже, Ольха оперировала, стоя на столике. Рядом на багажной решетке висела капельница. Объемистая бутыль выделяла бесцветное лекарство по капле.