Графиня на неделю
Часть 15 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Что? Ах… ну да, — заставила себя ответить Арабелла. Ей с трудом удалось сохранить хладнокровие и вспомнить, о чем они говорили.
Ну да, Франкенштейн. — Я читала книгу, и мне всегда было его немного жаль.
Она не сомневалась, что Рэндольф ее заметил, но он направился в противоположный конец салона и разглядывал большую картину. Подошедший слуга предложил ему бокал вина. Граф отказался, но развернулся и принялся оглядываться. Когда их с Арабеллой взгляды встретились, он едва заметно кивнул в знак того, что узнал ее.
— Будь я проклят, если это не новый граф! — воскликнул сэр Кенелм, поднимая монокль. — И он идет сюда. Неслыханно!
— Почему? — возразил лорд Хейверфорд, привставая и поднимая руку в знак приветствия. — Ваш покорный слуга, Уэстрей!
— А, добрый вечер, милорд, — вторил ему сэр Кенелм, кланяясь. — Вчера, когда мы с вами встретились на Друри-Лейн, вы не сказали, что будете здесь.
— Тогда я думал только о пьесе, — спокойно отозвался Рэндольф. — Сегодня мне захотелось более приятных развлечений. — Он поклонился дамам, поздоровался с ними. И только после этого обратился к Арабелле: — Миссис Роффи…
К счастью, она сидела, так как ее кости превратились в воду. Он был еще красивее, чем она запомнила, — а она не переставая думала о нем с тех пор, как уехала из Девона. Она холодно кивнула, напоминая себе, что Девон она покинула из-за него.
Он улыбался ей, и его голубые глаза словно видели ее насквозь. Судя по еле заметной улыбке, он прекрасно понимал, о чем она думает.
— Вы очень бледны, миссис Роффи, — заметил граф. — Вы хорошо себя чувствуете?
— Великолепно, милорд.
Миссис Дарби рассмеялась.
— Все мы напуганы, милорд. Сэр Кенелм угощал нас описанием вчерашней пьесы, «Судьба Франкенштейна». И оказывается, вы вчера тоже ее видели.
— Да. По-моему, книга миссис Шелли гораздо лучше. — Он снова повернулся к Арабелле, всем видом выражая озабоченность: — Миссис Роффи, может быть, вам нужно подкрепить силы? Позвольте сопроводить вас в столовую?
— Нет, спасибо. Я ничего не хочу.
— Вы уверены, мадам? — встрепенулся лорд Хейверфорд. — А, слушайте! Музыка прекратилась. Наверное, сейчас все пойдут ужинать. Может быть, нам стоит поторопиться, иначе молодые танцоры все съедят!
— Нет-нет, уверяю вас, я ничего не хочу.
Слов Арабеллы почти никто не услышал, потому что ее соседи начали вставать. Она собиралась пойти за ними, когда Рэндольф сказал:
— Если вы не голодны, оставайтесь здесь, мадам. Вы скорее придете в себя, если посидите здесь, в тишине и покое.
— Я не больна, — пробормотала она.
— Конечно, вы не больны! — Он рассмеялся, косясь на уходящих гостей. — У вас просто нет аппетита. — Он опустился в кресло рядом с ней и помахал остальным. — На время ужина можете оставить миссис Роффи на мое попечение!
Сэр Кенелм добродушно усмехнулся.
— Дерзкий щенок! Видите, что он творит, Хейверфорд? Выпроваживает нас, чтобы самому побыть наедине с хорошенькой женщиной.
— Вряд ли миссис Роффи будет возражать, если граф составит ей компанию, — заметила миссис Дарби, подмигивая Арабелле. — Дорогая, мы скоро вернемся и проверим, как вы.
Арабелла смотрела им вслед. Лицо у нее горело от унижения.
— Прошу прощения. — В голосе графа слышалась смесь сочувствия и насмешки. — Я не мог упустить возможность поговорить с вами наедине.
В салоне почти никого не осталось, кроме пожилого джентльмена, который тихо похрапывал в дальнем углу. Арабелла посмотрела на Рэндольфа в упор:
— Что вы здесь делаете?
— Я получил приглашение от леди Олденхэм. — Она едва не заскрежетала зубами после такого невинного ответа, и в его глазах заплясали веселые огоньки. — Я вас искал.
— Зачем?
— Подумал, что вам понадобится моя помощь.
— Мне не нужна ваша помощь!
— Вы уже сказали мне об этом при нашей последней встрече. Я хотел убедиться, что с вами все в порядке.
— В полном порядке! — Она воинственно вскинула голову. — Благодарю вас.
— В самом деле? — Он сидел в кресле, на первый взгляд непринужденно, но Арабелла чувствовала, что он пристально смотрит на нее. — Расскажите, где вы были и что делали после того, как покинули Бомонт. Вы отправились прямо в Лондон?
— Нет. Я вернулась в Ривсби-Холл. — Арабелла сложила руки на коленях. — Решила, что расскажу сэру Адаму и леди Роффи правду. Объясню, что была не у школьной подруги, а в Девоне, где пыталась выяснить что можно о последнем приезде туда Джорджа. — Она ненадолго заглянула ему в глаза. — Я не рассказала им всего. Решила не говорить, что выдавала себя за вашу жену.
Он молчал, и она испытала признательность оттого, что он не дразнит ее и не пытается разоблачить. Через несколько секунд она продолжала:
— Они проявили сдержанность и простили мой обман. — Выпрямившись, она снова посмотрела ему в глаза. — Я спросила леди Роффи, принимал ли Джордж настойку опия. Не она ли стала причиной его кончины. Она все пылко отрицала. Заверила меня, что дело не в этом.
— А вы сказали им, зачем едете в Лондон?
— Да. Они пытались меня разубедить, но я этого ожидала. В конце концов они дали свое согласие, пусть и нехотя.
— И позволили вам ехать сюда одной?
— Вы мне не верите, но почему? Они не думают, что мне грозит какая-то опасность… — Арабелла нахмурилась. — Леди Роффи сказала: если Джордж в самом деле отравился, все вышло случайно. Наверное, съел что-то не то. Но я не понимаю…
— А я не понимаю, почему они не поехали с вами в Лондон!
— Они хотели, но сэр Адам плохо себя чувствует, — ответила Арабелла. — Они, конечно, все здесь подготовили.
Открыли свой лондонский особняк и нашли мне компаньонку.
— Давно ли вы здесь?
— Четыре недели. На Рождество проводили поминальную службу по Джорджу, и я оставалась в Линкольншире до конца января.
Арабелла посмотрела на сложенные на коленях руки. Почти все время в Ривсби-Холл она провела в одиночестве, у себя в комнате или в домашней часовне, где находился фамильный склеп. Роффи считали, что она оплакивает мужа, и это была правда… но не вся правда!
Она пыталась забыть Рэндольфа, внушая себе, что стала особенно ранимой из-за горя. Убеждая себя в том, что граф ничего для нее не значит. Ей казалось, что она вполне преуспела. Но сегодня, стоило ему войти, ей показалось, что она потеряет сознание от желания броситься к нему в объятия.
— Что же вы узнали? — спросил он. Арабелла долго молчала. Ей удалось выяснить прискорбно мало.
— Мои розыски продвигаются очень медленно, — осторожно ответила она. — Но я кое-кого встретила… Он обещал больше рассказать о поездке Джорджа в Меон-Хаус. Я встречаюсь с ним здесь, сегодня. — Она покосилась на дверь — не пришел ли тот, кого она ждет. Он сам предложил встретиться здесь. Может быть, он опоздал и сейчас находится в какой-то другой комнате и ищет ее?
— Позвольте спросить, как его зовут?
Арабелла покачала головой и встала. Ноги по-прежнему подкашивались, и все же она была полна решимости уйти от Рэндольфа.
— Простите, но мне пора идти.
Она надеялась, что Рэндольф останется, но он последовал за ней. Бальная зала снова понемногу заполнялась; гости возвращались после ужина. Она стояла у стены, оглядывая толпу. На Рэндольфа она не смотрела, но чувствовала его близость. Он притягивал ее как магнит. Стоит ей наклониться, и их плечи соприкоснутся.
Ей очень хотелось так поступить, воспользоваться его силой, его защитой и утешением, которое, как она знала, он ей предложит.
Возможно, она ошибалась. Может быть, из-за того, что с их последней встречи прошло несколько месяцев, он больше не хочет ей помогать.
Музыканты снова настраивали инструменты, и Арабелла вдруг неожиданно и очень ярко вспомнила свой первый бал в Линкольне. Голова у нее тогда кружилась от возбуждения, от острого предвкушения, какое она испытала, когда какой-то джентльмен пригласил ее на танец. Жаль, что нельзя вернуть прежние беззаботные дни! Если бы Рэн взял ее за руку и вывел на середину зала, ее сердце запело бы от простой радости, оттого, что она стала его партнершей… Он наверняка хорошо танцует — в последнем она не сомневалась. Он умеет быть одновременно изящным и энергичным. А когда музыка закончится, она улыбнется и поблагодарит его, а он потянется к ее рукам, притянет ее к себе и…
— Сегодня я не ожидал вас здесь встретить.
Голос графа мигом вернул ее в настоящее. Она уже не дебютантка, а вдова. Она вдовеет меньше года. Она не свободна.
— Я приехала сюда только затем, чтобы что-то узнать о смерти мужа, — сказала она. — Мой осведомитель еще не пришел.
— Неужели он придет сейчас, в столь поздний час?
— Сомневаюсь. — Ей лучше уйти. Удалиться от мужчины, одно присутствие которого заставляло ее испытывать запретные желания.
— Странное место для того, чтобы обмениваться сведениями. Вы уверены, что он не надеется убедить вас потанцевать с ним?
Даже его голос обладал способностью ее отвлекать. Голос у него низкий и бархатистый. Мягкий как бархат и такой же чувственный…
«Прекрати сейчас же, Арабелла. Ты уже не школьница, чтобы терять голову от бархатного голоса или красивого лица. Как ты можешь так быстро забыть Джорджа?»
Одновременно с чувством вины пришло презрение к человеку, стоящему рядом. Она указала на свое платье:
— Мой полутраур говорит о том, что сегодня я не танцую.
— Тем не менее он может надеяться.
Она выпрямилась и смерила его презрительным взглядом.
— Лишь самое бесчувственное создание могло бы подумать, что я готова обесчестить память мужа таким легкомысленным поступком! До свидания, лорд Уэстрей!
Арабелла развернулась, собираясь уйти, и приподняла юбки. Короткий шлейф задел Рэна по ногам, словно в укор. Он молча выругался. Он не собирался ее оскорблять. Слова выскочили сами.
«Надежда умирает последней».
Напрасные слова! Он принимает желаемое за действительное. Она стояла почти в дверях бальной залы, когда он направился за ней, собираясь извиниться. Вдруг она остановилась на площадке, ведущей к парадной лестнице. Он не видел, на кого или на что она смотрит. Вот Арабелла вытянула руку; ее взяла мужская рука в перчатке. В следующий миг показался и владелец руки, и Рэндольф замер на месте.
Ну да, Франкенштейн. — Я читала книгу, и мне всегда было его немного жаль.
Она не сомневалась, что Рэндольф ее заметил, но он направился в противоположный конец салона и разглядывал большую картину. Подошедший слуга предложил ему бокал вина. Граф отказался, но развернулся и принялся оглядываться. Когда их с Арабеллой взгляды встретились, он едва заметно кивнул в знак того, что узнал ее.
— Будь я проклят, если это не новый граф! — воскликнул сэр Кенелм, поднимая монокль. — И он идет сюда. Неслыханно!
— Почему? — возразил лорд Хейверфорд, привставая и поднимая руку в знак приветствия. — Ваш покорный слуга, Уэстрей!
— А, добрый вечер, милорд, — вторил ему сэр Кенелм, кланяясь. — Вчера, когда мы с вами встретились на Друри-Лейн, вы не сказали, что будете здесь.
— Тогда я думал только о пьесе, — спокойно отозвался Рэндольф. — Сегодня мне захотелось более приятных развлечений. — Он поклонился дамам, поздоровался с ними. И только после этого обратился к Арабелле: — Миссис Роффи…
К счастью, она сидела, так как ее кости превратились в воду. Он был еще красивее, чем она запомнила, — а она не переставая думала о нем с тех пор, как уехала из Девона. Она холодно кивнула, напоминая себе, что Девон она покинула из-за него.
Он улыбался ей, и его голубые глаза словно видели ее насквозь. Судя по еле заметной улыбке, он прекрасно понимал, о чем она думает.
— Вы очень бледны, миссис Роффи, — заметил граф. — Вы хорошо себя чувствуете?
— Великолепно, милорд.
Миссис Дарби рассмеялась.
— Все мы напуганы, милорд. Сэр Кенелм угощал нас описанием вчерашней пьесы, «Судьба Франкенштейна». И оказывается, вы вчера тоже ее видели.
— Да. По-моему, книга миссис Шелли гораздо лучше. — Он снова повернулся к Арабелле, всем видом выражая озабоченность: — Миссис Роффи, может быть, вам нужно подкрепить силы? Позвольте сопроводить вас в столовую?
— Нет, спасибо. Я ничего не хочу.
— Вы уверены, мадам? — встрепенулся лорд Хейверфорд. — А, слушайте! Музыка прекратилась. Наверное, сейчас все пойдут ужинать. Может быть, нам стоит поторопиться, иначе молодые танцоры все съедят!
— Нет-нет, уверяю вас, я ничего не хочу.
Слов Арабеллы почти никто не услышал, потому что ее соседи начали вставать. Она собиралась пойти за ними, когда Рэндольф сказал:
— Если вы не голодны, оставайтесь здесь, мадам. Вы скорее придете в себя, если посидите здесь, в тишине и покое.
— Я не больна, — пробормотала она.
— Конечно, вы не больны! — Он рассмеялся, косясь на уходящих гостей. — У вас просто нет аппетита. — Он опустился в кресло рядом с ней и помахал остальным. — На время ужина можете оставить миссис Роффи на мое попечение!
Сэр Кенелм добродушно усмехнулся.
— Дерзкий щенок! Видите, что он творит, Хейверфорд? Выпроваживает нас, чтобы самому побыть наедине с хорошенькой женщиной.
— Вряд ли миссис Роффи будет возражать, если граф составит ей компанию, — заметила миссис Дарби, подмигивая Арабелле. — Дорогая, мы скоро вернемся и проверим, как вы.
Арабелла смотрела им вслед. Лицо у нее горело от унижения.
— Прошу прощения. — В голосе графа слышалась смесь сочувствия и насмешки. — Я не мог упустить возможность поговорить с вами наедине.
В салоне почти никого не осталось, кроме пожилого джентльмена, который тихо похрапывал в дальнем углу. Арабелла посмотрела на Рэндольфа в упор:
— Что вы здесь делаете?
— Я получил приглашение от леди Олденхэм. — Она едва не заскрежетала зубами после такого невинного ответа, и в его глазах заплясали веселые огоньки. — Я вас искал.
— Зачем?
— Подумал, что вам понадобится моя помощь.
— Мне не нужна ваша помощь!
— Вы уже сказали мне об этом при нашей последней встрече. Я хотел убедиться, что с вами все в порядке.
— В полном порядке! — Она воинственно вскинула голову. — Благодарю вас.
— В самом деле? — Он сидел в кресле, на первый взгляд непринужденно, но Арабелла чувствовала, что он пристально смотрит на нее. — Расскажите, где вы были и что делали после того, как покинули Бомонт. Вы отправились прямо в Лондон?
— Нет. Я вернулась в Ривсби-Холл. — Арабелла сложила руки на коленях. — Решила, что расскажу сэру Адаму и леди Роффи правду. Объясню, что была не у школьной подруги, а в Девоне, где пыталась выяснить что можно о последнем приезде туда Джорджа. — Она ненадолго заглянула ему в глаза. — Я не рассказала им всего. Решила не говорить, что выдавала себя за вашу жену.
Он молчал, и она испытала признательность оттого, что он не дразнит ее и не пытается разоблачить. Через несколько секунд она продолжала:
— Они проявили сдержанность и простили мой обман. — Выпрямившись, она снова посмотрела ему в глаза. — Я спросила леди Роффи, принимал ли Джордж настойку опия. Не она ли стала причиной его кончины. Она все пылко отрицала. Заверила меня, что дело не в этом.
— А вы сказали им, зачем едете в Лондон?
— Да. Они пытались меня разубедить, но я этого ожидала. В конце концов они дали свое согласие, пусть и нехотя.
— И позволили вам ехать сюда одной?
— Вы мне не верите, но почему? Они не думают, что мне грозит какая-то опасность… — Арабелла нахмурилась. — Леди Роффи сказала: если Джордж в самом деле отравился, все вышло случайно. Наверное, съел что-то не то. Но я не понимаю…
— А я не понимаю, почему они не поехали с вами в Лондон!
— Они хотели, но сэр Адам плохо себя чувствует, — ответила Арабелла. — Они, конечно, все здесь подготовили.
Открыли свой лондонский особняк и нашли мне компаньонку.
— Давно ли вы здесь?
— Четыре недели. На Рождество проводили поминальную службу по Джорджу, и я оставалась в Линкольншире до конца января.
Арабелла посмотрела на сложенные на коленях руки. Почти все время в Ривсби-Холл она провела в одиночестве, у себя в комнате или в домашней часовне, где находился фамильный склеп. Роффи считали, что она оплакивает мужа, и это была правда… но не вся правда!
Она пыталась забыть Рэндольфа, внушая себе, что стала особенно ранимой из-за горя. Убеждая себя в том, что граф ничего для нее не значит. Ей казалось, что она вполне преуспела. Но сегодня, стоило ему войти, ей показалось, что она потеряет сознание от желания броситься к нему в объятия.
— Что же вы узнали? — спросил он. Арабелла долго молчала. Ей удалось выяснить прискорбно мало.
— Мои розыски продвигаются очень медленно, — осторожно ответила она. — Но я кое-кого встретила… Он обещал больше рассказать о поездке Джорджа в Меон-Хаус. Я встречаюсь с ним здесь, сегодня. — Она покосилась на дверь — не пришел ли тот, кого она ждет. Он сам предложил встретиться здесь. Может быть, он опоздал и сейчас находится в какой-то другой комнате и ищет ее?
— Позвольте спросить, как его зовут?
Арабелла покачала головой и встала. Ноги по-прежнему подкашивались, и все же она была полна решимости уйти от Рэндольфа.
— Простите, но мне пора идти.
Она надеялась, что Рэндольф останется, но он последовал за ней. Бальная зала снова понемногу заполнялась; гости возвращались после ужина. Она стояла у стены, оглядывая толпу. На Рэндольфа она не смотрела, но чувствовала его близость. Он притягивал ее как магнит. Стоит ей наклониться, и их плечи соприкоснутся.
Ей очень хотелось так поступить, воспользоваться его силой, его защитой и утешением, которое, как она знала, он ей предложит.
Возможно, она ошибалась. Может быть, из-за того, что с их последней встречи прошло несколько месяцев, он больше не хочет ей помогать.
Музыканты снова настраивали инструменты, и Арабелла вдруг неожиданно и очень ярко вспомнила свой первый бал в Линкольне. Голова у нее тогда кружилась от возбуждения, от острого предвкушения, какое она испытала, когда какой-то джентльмен пригласил ее на танец. Жаль, что нельзя вернуть прежние беззаботные дни! Если бы Рэн взял ее за руку и вывел на середину зала, ее сердце запело бы от простой радости, оттого, что она стала его партнершей… Он наверняка хорошо танцует — в последнем она не сомневалась. Он умеет быть одновременно изящным и энергичным. А когда музыка закончится, она улыбнется и поблагодарит его, а он потянется к ее рукам, притянет ее к себе и…
— Сегодня я не ожидал вас здесь встретить.
Голос графа мигом вернул ее в настоящее. Она уже не дебютантка, а вдова. Она вдовеет меньше года. Она не свободна.
— Я приехала сюда только затем, чтобы что-то узнать о смерти мужа, — сказала она. — Мой осведомитель еще не пришел.
— Неужели он придет сейчас, в столь поздний час?
— Сомневаюсь. — Ей лучше уйти. Удалиться от мужчины, одно присутствие которого заставляло ее испытывать запретные желания.
— Странное место для того, чтобы обмениваться сведениями. Вы уверены, что он не надеется убедить вас потанцевать с ним?
Даже его голос обладал способностью ее отвлекать. Голос у него низкий и бархатистый. Мягкий как бархат и такой же чувственный…
«Прекрати сейчас же, Арабелла. Ты уже не школьница, чтобы терять голову от бархатного голоса или красивого лица. Как ты можешь так быстро забыть Джорджа?»
Одновременно с чувством вины пришло презрение к человеку, стоящему рядом. Она указала на свое платье:
— Мой полутраур говорит о том, что сегодня я не танцую.
— Тем не менее он может надеяться.
Она выпрямилась и смерила его презрительным взглядом.
— Лишь самое бесчувственное создание могло бы подумать, что я готова обесчестить память мужа таким легкомысленным поступком! До свидания, лорд Уэстрей!
Арабелла развернулась, собираясь уйти, и приподняла юбки. Короткий шлейф задел Рэна по ногам, словно в укор. Он молча выругался. Он не собирался ее оскорблять. Слова выскочили сами.
«Надежда умирает последней».
Напрасные слова! Он принимает желаемое за действительное. Она стояла почти в дверях бальной залы, когда он направился за ней, собираясь извиниться. Вдруг она остановилась на площадке, ведущей к парадной лестнице. Он не видел, на кого или на что она смотрит. Вот Арабелла вытянула руку; ее взяла мужская рука в перчатке. В следующий миг показался и владелец руки, и Рэндольф замер на месте.