Графиня на неделю

— Да, конечно, но мне бы хотелось добиться успеха в своей новой роли.

Какое-то время она молча смотрела на него, и вдруг ее лицо осветилось улыбкой.

— По-моему, вы превосходно справитесь с новой ролью!

От ее уверенности в нем настроение у Рэна поднялось. Внезапно он почувствовал себя великаном, способным на все.

Пьянящее ощущение! С трудом подавив желание широко улыбаться, он бросил салфетку и отодвинул стул от стола, хладнокровно предложив:

— Пойдемте. Позволим Миви убрать со стола.

В гостиной горели свечи. В камине весело пылал огонь. Дождь прекратился, по лунному небу неслись облака. Резко похолодало, и Рэндольф задернул шторы, чтобы в комнате стало теплее. Предыдущие вечера они играли в бакгаммон; на низком столике уже стояла доска с расставленными на ней шашками. Однако Арабелла не стала садиться.

— Сегодня я, пожалуй, просто посижу у камина, если вы не возражаете.

— Вовсе нет. — Рэн придвинул кресло ближе к огню. — Вы какая-то задумчивая, — заметил он. — О чем вы думаете?

— Я чувствую себя немного виноватой. — Она неопределенно взмахнула рукой. — Последние два дня я очень мало думала о бедном Джордже.

— Ничего страшного, — тут же ответил он. — Так как мы ничего не можем с этим поделать, думая о нем, вы бы только злились, что ничему бы не помогло.

— Да. — Арабелла плотно сцепила руки и посмотрела на огонь. — И все же мне не следует о нем забывать.

Рэн придвинул себе еще одно кресло и сел напротив.

— Если хотите, поговорите о нем со мной.

— Что же мне вам рассказать? Я не знаю, с чего начать… — Она испуганно усмехнулась.

— Попробуйте начать с самого начала. С ваших детских воспоминаний.

Рэн скрестил руки на груди и сел поудобнее, приготовившись слушать. Арабелла заговорила с трудом, запинаясь, но постепенно, по мере того, как она погружалась в прошлое, ей стало легче. Рэн изображал заинтересованность, хотя, когда она перешла от безмятежного детства к последним дням мужа, ему все больше делалось не по себе. Арабелла описывала не настоящего молодого человека из плоти и крови, а какое-то безупречно красивое, богоподобное существо.

Созданный ею образ был добрым, великодушным и совершенно без изъянов!

— Образец всех добродетелей, — произнес он наконец.

— Да, он таким и был. — Она просияла, не услышав скептицизма в его ремарке. — Все его обожали.

Рэна так и подмывало сказать, что Джордж, судя по ее рассказу, был святым, однако он вовремя прикусил язык. Если она и дальше намерена расследовать обстоятельства смерти Роффи, она очень скоро обнаружит недостатки своего кумира… Он мысленно обругал себя за трусость. Он должен что-то сказать, предупредить ее! Но Арабелла уже встала.

— Поздно, пора спать, — сказала она. — Завтра мы поедем в Меон-Хаус, если не будет дождя, да?

Рэн встал.

— Я обещал, что мы поедем.

— Спасибо. — Она протянула ему руку. — И благодарю за то, что вы сегодня выслушали мою болтовню. Вы, по-моему, настоящий друг.

Она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку, а затем вышла из комнаты. Рэн долго смотрел ей вслед.



Арабелла бегом спустилась по лестнице и, задыхаясь, проговорила:

— Прошу прощения, милорд! Я не собиралась заставлять вас ждать.

Утром у нее ушло больше времени, чем она думала, на то, чтобы одеться. Зеленое муслиновое платье, которое она выбрала для поездки в Меон-Хаус накануне вечером, вдруг показалось ей слишком бледным и скучным. Она попросила Рут достать темно-синее дорожное платье с муслиновыми рюшами по подолу. А поскольку день был промозглый, она распорядилась найти и пеструю индийскую шаль, которую можно было накинуть на плечи.

Граф, стоявший у дверей, принял ее извинения с улыбкой.

— Ожидание того стоило, миледи.

Его слова отчего-то смутили Арабеллу. Когда она взяла его под руку, чтобы идти к экипажу, она вынуждена была признать, что переоделась вовсе не ради того, чтобы произвести впечатление на леди Меон. Ей нужно было одобрение Рэндольфа. Она отогнала неуместную мысль, не желая задумываться об этом.

Пока они ехали по проселочным дорогам, она спросила, вернулся ли Джозеф Миллер из Тавистока.

— Еще нет, — ответил Рэн. — И очень жаль, потому что я надеялся, что он расскажет нам что-нибудь полезное. Пока же нам придется выяснить все, что можно, о домашних приемах леди Меон. Мы должны каким-то образом навести ее на эту тему.

Как выяснилось, задача не потребовала от них вообще никаких усилий. Леди Меон самой не терпелось включить графа в свой список завоеваний. Не успела Арабелла усесться, как хозяйка дома заговорила о том, что планирует снова позвать к себе гостей.

— Думаю, к тому времени погода значительно улучшится. Лорд Уэстрей, в такое время вам приятно будет вернуться в Бомонт.


— Мы, кстати, еще не решили, что будем делать в следующем году, — ответил граф, стоявший за креслом Арабеллы. — Единственное, о чем мы уже договорились, — Рождество мы проведем в Оксфордшире.

Его слова вызывали в воображении образ сельского пристанища для счастливых супругов, и Арабелла подавила внезапно поднявшуюся в ней волну сожаления. Они с Джорджем никогда не делили подобных радостей.

Длинные пальцы Рэндольфа легко сжали ей плечо, и она задумалась: понял ли он, как она несчастна? Нет, ведь не умеет же он читать ее мысли! Тем не менее его поддержка утешила ее, и она испытала благодарность. Ей захотелось потереться щекой о его руку. С трудом удержавшись от неприличного жеста, она все же коснулась его пальцев.

— Уэстрей-Прайорс, — продолжал граф, садясь на диван, откуда мог видеть и Арабеллу, и леди Меон. — Там моя главная резиденция, с которой мне только предстоит ознакомиться.

— Оксфордшир… — Хозяйка дома состроила изящную недовольную гримаску. -

Мне он не подходит. Если позволите так выразиться, тамошние пейзажи очень скучны по сравнению с Девоном. А весной у нас лучше всего.

— А я думала, весной здесь очень сыро и грязно, — не сдержалась Арабелла.

— Возможно, но мы ничего не имеем против. — Леди Меон усмехнулась и стрельнула в графа глазами из-под полуопущенных ресниц. — Значит, милорд, мне не удастся заманить вас в Девоншир в мае?

— Возможно, я и приеду, — ответил он. — Если общество будет занимательным.

— О, насчет общества не беспокойтесь! Я уже получила согласие от сэра Осгуда и леди Фингелл, а также от лорда Кейверсфилда. И теперь в любой день ожидаю получить ответ от моего брата. Он всегда привозит с собой одного-двух своих друзей.

— Значит, — как бы между прочим произнесла Арабелла, — они все часто гостят у вас в Меон-Хаус?

— Чарльз — конечно, — ответила хозяйка. — И Фингеллы тоже гостили у меня прошлым летом.

Рэндольф сокрушенно покачал головой:

— Увы, мадам. Ни с кем из них я не знаком.

— Конечно, — промурлыкала леди Меон. — Вы ведь… были в отлучке, верно, милорд?

Арабелла выпрямилась, встревоженная намеком, содержавшимся в невинных на первый взгляд словах. Она сама удивилась тому, как ей хочется броситься на защиту графа.

— Да, мадам, вы совершенно правы, — ответил он как ни в чем не бывало. — В Сиднейской бухте вы не найдете представителей светского общества.

Арабелла почувствовала огромное облегчение. Его безмятежность показывала, насколько мало он нуждается в ее поддержке.

— Вы поживете в столице перед тем, как поедете в Оксфордшир? — спросила леди Меон. — Если так, вам стоит нанести визит моему брату, Чарльзу Теддингтону.

Арабелла едва не задохнулась, но постаралась не выдать своего состояния.

Ей удавалось изображать вежливый интерес.

— Он живет в меблированных комнатах на Лестер-стрит, — продолжала хозяйка. — Кажется, намерен провести там зиму. Навестите его и назовите мое имя. Лондон очень изменился с тех пор, как вы там были, милорд. Не сомневаюсь, брат с радостью представит вас всем знакомым.

— Благодарю, я запомню ваш совет, — негромко ответил граф, наклоняя голову.

Арабелла передвинулась на край кресла; ей не терпелось уйти. Она посмотрела на часы, а затем на Рэндольфа. Он ее не разочаровал.

— Дорогая, — произнес он, вставая, — нам пора. Мы не должны отнимать у леди Меон весь день.

Арабелла встала, как послушная своему долгу жена, и произнесла все приличествующие случаю вежливые фразы. Скоро они снова сидели в экипаже. Как только они тронулись с места, Рэндольф повернулся к сидевшей рядом Арабелле.

— Ну, мадам, судя по тому, как вы ерзали в кресле, я решил, что вам не терпелось уехать.

— Неужели все настолько очевидно?

— Нет, — рассмеялся он, небрежно проведя пальцем по ее щеке. — Я просто вас дразню! Вряд ли наша хозяйка что-то заметила по вашему поведению. Но вы действительно узнали какие-то имена?

— Только одно. Чарльз Теддингтон. Это он был шафером Джорджа на нашей свадьбе. — Она нахмурилась. — Джордж не говорил мне о том, что Теддингтон связан с Меон-Хаус. И мистер Теддингтон не упоминал об этом, когда приезжал в Ривсби-Холл на похороны. Что очень странно.

— Чер… да, очень подозрительно, я бы сказал.

Она не удержалась от смеха.

Рэндольф, не стоит сдерживаться из-за меня. Джордж никогда не сдерживался… — Она перестала улыбаться. — Что же касается того, что его друг не упоминал о Меон-Хаус… Возможно, я просто не слышала. На похоронах я была сама не своя и едва могла говорить с гостями.

— И все же странно! Почему муж не сообщил вам, что Теддингтон — брат леди Меон? Зато теперь нам есть с чего начать, — заявил Рэндольф и коснулся ее руки. — Узнаем, что выяснил Джозеф в Тавистоке, а потом решим, что делать дальше.

Он улыбался ей, и было невозможно не ответить, не улыбнуться в ответ. Вдруг ей всем сердцем захотелось, чтобы происходящее было не фарсом, чтобы она в самом деле оказалась леди Уэстрей и они поехали в Оксфордшир на Рождество… Вместе. Как муж и жена.

Последняя мысль потрясла Арабеллу до мозга костей.



Приблизившись к Бомонту, они заметили фигуру в высоких сапогах, которая направлялась от конюшни к дому.