Госпожа проводница эфира

— Да ладно, не куксись, — рассмеялась я. — Должна же я немного отыграться за все, что по твоей милости испытала. И не фыркай.

Он все равно фыркнул, но потом чуть улыбнулся.

— Как себя чувствуешь?

— Аа́льна.

— Угу, вижу я, как ты «нормально». Тебе Ориэль массаж делает? — Этьен подтверждающе моргнул. — Хорошо. Он сказал, что тебе нужно пытаться двигаться и вставать. Так что давай, поднимайся.

— Ыа́с?!

— А когда? После дождичка в четверг в солнечную пятницу? Сейчас, конечно. Давай-давай. Шевелись!

— Ыть! — выдал он.

Что имел в виду в этот раз, я не поняла. Покосилась с подозрением, но не стала уточнять.

— Давай сюда руки. Сам!

Он попытался пошевелить конечностями, но те пока не слушались его.

— Ыа́к.

— Что значит — никак? Соберись и дай мне свои руки. Буду тебя тянуть. Если хорошо позанимаешься, я тебя поцелую.

— Ы-ыть? — на его лице проступила пошловатая улыбочка.

— Не настолько! — на всякий случай отрезала я.

Ну, что могу сказать? Правильно простимулированный мужчина творит чудеса. Даже через «не могу», через боль и слабость.



У нас не было цели восстановить двигательные функции прямо вот немедленно и сейчас. Но пора. Самое сложное делал Ориэль. Магичил, направлял потоки энергии и магии, следил за жизненными функциями.

Я же хотела помочь духу перемен быстрее перейти к нормальной жизни и подтолкнуть. Уверена, через пару-тройку дней он уже будет вставать и ходить. Это ведь не человек, а магическое существо. Но начинать-то с чего-то надо.

Вот мы и начали.

Я подтянула мужчину за руки, он сам, опираясь локтем о матрас, помогал мне. Потом сидел, придерживаемый мною, с белым как мел лицом и испариной на лбу. Но сел же. И даже попытался меня облапать.

— Обнимашки потом! — сообщила я ему, шлепнув по ладони, которая легла на мою попу.

— А́дкая.

— Я-то, конечно, сладкая, — фыркнула я. — А вот ты пока не очень. Пока полностью не восстановишься, кавалер из тебя так себе.

— Ыть!

— Будешь ругаться, я тебе рот с мылом вымою, — прикусив губу, чтобы не рассмеяться, пообещала я ему.

Мне достался шокированный взгляд.

— Ага. Даже не сомневайся. Прямо вот мылом и прямо вот вымою. В моем мире такое обещают детям, чтобы всякие плохие слова не говорили.

— Пф-ф!

— Уже лучше. — Я все же прыснула от смеха. — Ладно, давай спустим сейчас ноги с кровати. Посидишь немного. Встать вряд ли получится, но двигаться надо на максималках, у тебя ведь магический организм. Потом отдохнешь.

— О́ый я.

— Голый ты, — повторила я за ним. — Вижу. Ну, прости, мужских трусов у меня нет, а в шортики Ориэля ты не влезешь.

Не обращая внимания на наготу мужчины, я помогала ему сдвинуть ноги к краю кровати, чтобы он смог их свесить. Простыня пока прикрывала ему пояс, но и так было очевидно, что одежды на нем нет.

— Слушай, а куда делись вещи, в которых стоял все эти столетия, пока был статуей? Я же тебя расколдовала, и ты оставался в одежде и обуви.

— Аа́ись.

— Распались? — уточнила я. — Хм, надо же. То есть получается, органика поменяла структуру туда-сюда и восстановилась. А текстиль, спустя некоторое время, разложился. Очень странно и непонятно. Сидишь?

— Ыу́.


— Отлично. Голова не кружится? Не болит?

— Эт. Аи́т.

— Сиди, не падай. Болит? Я сейчас встану перед тобой и немного помассирую тебе голову. Хорошо? А ты постарайся не заваливаться.

Отпустив его локоть, я поднялась, встала между расставленных колен мужчины и осторожно помассировала ему виски.

— Нормально? Ты учти, я не целитель и не маг, снять боль не смогу. Это просто немного, чтобы снять напряжение. А ты сиди, дыши, постарайся шевелить пальцами на руках и ногах. В идеале, если, превозмогая себя, попробуешь двигать конечностями.

— Аашо́.

Этьен прикрыл глаза, и я продолжила. Круговыми движениями передвигала пальцы на его висках, переместила на лоб и выше. Подумав, сняла шнурок, стягивающий волосы, и зарылась в них, массируя скальп.

Дух притих, а я тем временем размышляла, что можно предпринять, чтобы помочь ему восстановиться. Однозначно массаж всего тела. К этому привлечем Феликса. У него сильные руки и пальцы, хотя он и в некотором роде птица. И надо растяжку. Тут я помогу, йога с ее сменами асан и статикой и растянет, и напряжет ослабшие мышцы. Что еще? Бег на месте, прыжки. . О! Скакалка. Последнее потом, разумеется, когда оклемается.

Нам бы сюда беговую дорожку. Эх, вот бы было здорово. Я бы и сама на ней ходила и бегала каждый день. С другой стороны, отель вроде пошел навстречу моим просьбам и пожеланием и не против выплывать из нигде в нормальные миры. Значит, нужно будет перенестись в место, где есть простор...

И тут я вывалилась из своих размышлений и замерла.

— Ты что это такое делаешь? — вкрадчиво спросила я, оттянув голову мужчины назад за волосы. Так, чтобы заглянуть в бесстыжие глаза.

— Аиа́ю, — с блаженной улыбочкой сообщил он мне.

И погладил меня по попе.

То есть пока я тут массирую этому типу скальп, чтобы снять головную боль, он быстро очухался, вернул подвижность рукам и принялся меня лапать!

Каково?!

— Ну ты и нахал! — то ли восхитилась, то ли ужаснулась я. — Руки убери!

— Еть.

— Что значит — нет? Эй!

А этот... уже вполне освоившийся тип подтянул меня к себе, прижал и... Нет, ну вы поглядите! Без пяти минут труп, сутки как вышел из комы после сотен лет в хрустальном виде, но как только рядом с ним оказалась девушка, у него тут же проснулись все функции организма. Говоря «все», я именно это и имею в виду.

И наглые ручонки сразу же подвижность вернули. И орган, блин, детородный, свои намерения недвусмысленно демонстрирует.

— И не мечтай! — отстранилась я, выскальзывая из объятий.

— Аеу́?

— Ты серьезно? Почему? Ну ты даешь! — Я даже рассмеялась.

Ну не получается на него злиться, хоть ты тресни. До чего обаятельная зараза, сил нет!

— Ы аи́ая. Ая́.

— Спасибо, конечно, что считаешь меня красивой, — фыркнула я. — Но нет, я не твоя. Я только своя. Руки подними.

Он послушно изобразил пленного зайца на допросе.

— Да не так, — с улыбкой покачала я головой. — Я сейчас подойду. Меня не лапать! Понял?



Взгляд был честный-пречестный. Ладно, сделаем вид, что я поверила.

Подошла, придерживая ему руки, показала и помогла сделать несколько базовых простеньких упражнений. Потом считала, заставляя его делать повторы. Наконец его руки обессиленно упали.

— Как ноги? Шевелятся? Ну-ка, сделай, что сможешь.

Ноги сгибались и разгибались в коленях, крутились ступни, шевелились пальцы.

— Давай пока этим и ограничимся. Я присяду рядом, а ты постарайся сам что-то сделать.

Минут пять он старательно пытался двигать конечностями, держа меня за руку, а я сидела рядом.

—Аа́та, — позвал он через некоторое время, сосредоточенно глядя на свои ступни.

— Что?

— Аи́бо.