Горные тропы
Часть 35 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Чуть подумав, парень подобрал камень размером с кулак и, примерившись, швырнул в трещину. Простучав по стене, камень упал на пол пещеры, но больше оттуда никаких звуков не послышалось.
– Это ты у родника костер разводил вчера? – хрипло спросил раненый, разглядывая парня.
Говорил он с гортанным акцентом, но очень даже грамотно. Кивнув, Елисей оглянулся на него и, не рассчитывая на ответ, спросил:
– Вас четверо было?
– Да. Я, мой брат и двое его сыновей, – вздохнул мужик. – Где они?
Елисей только покачал головой.
– Зачем? Мы же ушли, – скрипнув зубами, спросил контрабандист.
– Вы бы вернулись, – пожал парень плечами. – Ты знаешь эту игру. Или я, или вы. Скажешь, это не так?
– Так, – нехотя признал горец. – Тогда делай, что собирался, и хватит говорить.
– Есть о чем попросить? – подумав, спросил Елисей, которому этот странный горец почему-то импонировал.
– А ты сделаешь? – иронично усмехнулся горец.
– Сделаю, – коротко кивнул парень.
– Там, в пещере, у дальней стены два тюка с тканями. Под ними, в земле, ящик. В нем деньги. Не бумага, которую ваш царь раздает всем, а настоящие деньги. Золото. Половину возьми себе, а вторую половину отдай моей семье. Это все. Так что? Сделаешь?
– Где найти твою семью? – уточнил Елисей.
– В Пятигорске, – вздохнул горец и быстро описал, где именно имеет дом. – А теперь сделай все быстро, – закончил он, прикрыв глаза.
– Я могу дать тебе совершить последний намаз, – предложил парень.
– Теперь я верю, что ты все сделаешь, – растерянно улыбнулся горец.
* * *
Чтобы обыскать пещеру, пришлось долго и нудно вытаскивать из нее все, что там было сложено. А натаскали контрабандисты туда много. Нашлись и рулоны тканей, и ковры персидские, а самое главное, мешочки с гашишем. Едва увидев эту гадость, Елисей скривился так, что чуть мышцы на лице не заклинило. Наркотики и наркоманов он всегда терпеть не мог. И в прошлой жизни, и теперь. Был у него за речкой случай, после которого он воспринимал всех торчков только негативно.
Вытащив очередной ящик с наркотой, Елисей выпрямился, потирая ноющий бок. Все эти побегушки и короткие стычки отзывались тянущей болью, но швы не разошлись. Глядя на ящик, он с ненавистью проворчал:
– Теперь понятно, откуда у него золото взялось. Похоже, правильно я их кончил. Они этой дрянью сотни сгубили и еще неизвестно сколько уничтожили бы.
Добравшись до пола в том месте, где главарь указал схрон, Елисей кинжалом взрыхлил землю и, горстями отбросив ее в сторону, достал из ямки жестянку, обернутую промасленной тканью. Размотав тряпку, парень ногтями подцепил край крышки и, подняв ее, удивленно присвистнул. Коробка была размером примерно пятьдесят на тридцать сантиметров и толщиной около десяти.
Прикинув на глаз количество червонцев в коробке, парень почесал в затылке, растерянно охнув:
– Тысяч семьдесят выходит. Ладно, с этим понятно. А вот что с нормальным товаром теперь делать? Так, думай, голова, шапку куплю…
То, что охоту придется бросить, Елисей уже понял. Но как подогнать сюда повозку? Тащить это все на себе в крепость, а потом везти в город, он не собирался. Если уж продавать, то не самому, а через кого-то. А значит, нужно сделать так, чтобы вся эта куча оказалась в Пятигорске, минуя крепость. Там у него были Изя и Митрич, которые помогут найти нормального купца.
Убедившись, что обыскал всю пещеру, Елисей, чуть подумав, вынул из ружья шомпол и, отрубив от сухой ветки кусок, сильными ударами измочалил один ее конец. Оторвав от рогожи кусок, он намотал его на этот импровизированный факел и, запалив его, вернулся в пещеру. Двигаясь по пещере от края к краю, он по сантиметру изучал ее пол. Главарь пользовался этим схроном не один, а значит, кто-то мог тоже закопать тут свою долю.
Так и вышло. Кожаный мешок, так же завернутый в промасленную рогожу, весил примерно килограмма четыре, и хранилось в нем серебро. А в самом дальнем углу Елисей нашел деревянную шкатулку, полную украшений с разными камнями. Вот теперь пещера раскрыла все свои тайны. Убедившись, что найдено все, парень принялся перетаскивать тюки с тканями обратно. Ящики с наркотиком он решил просто опустошить и убрать их с глаз в угол. Крепкая тара может еще пригодиться, а ее содержимое он решил просто бросить на осыпи.
Закончив, Елисей тяжело вздохнул и, покосившись в небо, устало присел. Возвращаться на полянку не имело смысла. У контрабандистов тут все было устроено для отдыха, так что переночевать можно было и тут. Вспомнив, что кроме сухарей у него из еды ничего не осталось, парень тихо выругался и принялся заряжать ружье, которое использовал вместо дробовика.
Его карабин для охоты на дичь не подходил. Только на крупных копытных. А вот вместо дробовика он принес с собой капсюльное ружье. Одно из тех, что взял трофеем в лагере османов. Неудобно, да груз лишний, но из штуцера на фазанов не поохотишься, а с гладкостволом тот же кабан запросто может уйти. В этом плане карабин был гораздо надежнее. К тому же не стоило забывать и про кровников. Случись стычка, и быстрая перезарядка карабина могла спасти ему жизнь. Ну, и еще один выстрел всегда не лишний, особенно в лесном бою.
Отойдя от осыпи метров на триста, Елисей наткнулся на фазанью стаю и одним выстрелом сбил сразу двух птиц. Отнеся добычу к роднику, парень быстро разделал тушки и уже собрался уходить, когда из кустов высунулась любопытная шакалья мордочка.
– Учуял, пройдоха, – усмехнулся парень и, чуть подумав, бросил на траву потроха и головы, которые собирался отправить в русло родника.
Вода отнесла бы это все подальше, уничтожая последние следы, но и так тоже было неплохо. Оставив зверя лакомиться, Елисей вернулся в пещеру и принялся кашеварить. Разведенный у выхода костерок скрывался природными изгибами, а легкий дым развеивался ветерком над самым валуном. Так что заметить его можно было только по запаху или случайно. Поужинав, Елисей завалился на лежанку, собранную из жердей и покрытую старой кошмой, и, поглядывая на выход, задумался.
Размышления парня были просты и понятны.
Нужно было как-то извернуться и незаметно пригнать в эти места свою телегу. Благодаря новой подвеске, проходимость у нее была неплохой. Так что нужно было просто найти место, где она пройдет. Потом загрузить всю добычу и ехать в Пятигорск. И делать это все нужно одному. Привлекать к делу кого-то означает вызвать кучу ненужных вопросов.
– Придется побегать, – вздохнул Елисей и, повернувшись на бок, спокойно уснул.
Проснулся парень от яростного щебета птиц, которые что-то делили рядом с трещиной. Тихо выругавшись, Елисей поднялся и, собрав вещи, отправился в дорогу. Дойдя до родника, он справил все утренние дела и, жуя на ходу, отправился дальше. Сам родник для телеги препятствием не будет, а вот лес и густой подлесок были практически непроходимы. Тут только пешком. Мрачно выругавшись, Елисей начал двигаться широким зигзагом, ища подходящие для проезда места.
Так он шел до самого вечера, помечая кинжалом дорогу до осыпи. Затесы на деревьях парень старался делать так, чтобы они находились на уровне вытянутой над головой руки. Так меньше шансов, что их заметят. К тому времени, когда окончательно стемнело, он успел пройти примерно четвертую часть пути до крепости. Поиск отнимал много времени и сил.
Устроившись на дереве в гамаке, Елисей спокойно выспался и, на ходу жуя куски жареной фазанятины, двинулся дальше. Спустя трое суток он вышел на опушку леса и, увидев стены крепости, устало усмехнулся. Одно дело было сделано. Теперь требовалось как-то подать весточку Марье. Девчонка хоть и тихая, но стержень имеет, а значит, по его просьбе сумеет удержать язычок за зубами. К тому же она и без того близко общается только со своей бабкой, сторонясь остальных.
Припомнив, куда именно она выгоняет свою Пеструху, Елисей по краю леса добрался до ворот и затаился в кустах. Стадо, принадлежавшее обитателям крепости, паслось неподалеку. Коровы, животные умные, и вполне могут вечером сами возвращаться в свое стойло, но пастух при стаде присутствовал. Пожилой мужик, с длинной седой бородой и веревочным кнутом, сидел в тени смоковницы, вырезая что-то из куска деревяшки.
За своей Пеструхой Марья всегда приходила сама. Елисей не очень понимал причину такой привязанности девушки к животному, но как говорится, у каждого свой февраль. Марью он заметил к вечеру, когда пастух принялся сгонять коров в кучу, чтобы гнать в крепость. Быстро пройдя по лугу, девушка лихо свистнула, и старая корова, замычав в ответ, поспешила к хозяйке.
– Блин, не хуже собаки откликается, – удивленно проворчал Елисей, вылезая из кустов и негромко окликая девушку.
Увидев его в лохматом комбинезоне, Марья сначала испуганно ахнула, но потом, узнав, растерянно улыбнулась:
– Ну, чисто леший. Чуть сердце со страху не оборвалось.
– Так и задумано, – кивнул Елисей и, оглядевшись, попросил: – Марья, просьба к тебе есть. Быстро вернись домой и запряги в мою телегу коней. Потом выгони ее сюда. Я буду ждать.
– А сам чего? – не поняла девушка.
– Не надо, чтобы меня видели. Сама знаешь, у меня кровники объявились, а уехать нужно. В город мне надо.
– Что, так и поедешь? – удивилась Марья.
– Верно. В комнате моей одежа моя висит, в которой я по делам езжу. Ее тоже в повозку кинь. И поесть в дорогу чего собери. Только быстро, пока ворота не закрыли.
– Успею, – решительно кивнула девушка и, ласково хлопнув корову по крупу, скомандовала: – Шевелись, волчья сыть.
Пеструха, тряхнув головой, спокойно зашагала к воротам, а Марья, не обращая на нее внимания, бегом поспешила домой. Спустя сорок минут она выехала на повозке и направила ее на луг. Дождавшись, когда транспорт окажется рядом, Елисей одним стремительным прыжком оказался в кузове и, упав на пол, велел:
– В лес сверни и останови. Там уж я сам.
– Когда тебя обратно ждать? – не поворачиваясь, тихо спросила девушка.
– Седмицы через две-три. Дела сделаю да гостинцев куплю, и вернусь, – усмехнулся парень, про себя подумав: «Блин, настоящая боевая подруга. Ни одного вопроса не по делу. Да еще и держится так, словно одна едет».
– В воротах никто вопросов не задавал? – спросил он на всякий случай.
– Нет, солдаты глянули только, и все. Но солдаты новые, из пополнения. Так что никто ничего и не приметил, – улыбнулась девушка, натягивая поводья.
– Добре. Сейчас я крепость объеду и у вторых ворот тебя высажу, – буркнул Елисей, перебираясь на козлы.
– Не надо, – решительно тряхнула девушка головой. – Я тут словно невидимка. Никому не интересно, куда хожу и что делаю.
В голосе Марьи прозвучала обида, но она, быстро справившись с собой, едва заметно улыбнулась:
– Я домой проберусь, никто и не поймет, что уходила.
– Зря ты так, Машенька, – вздохнул Елисей. – В том, что с тобой случилось, твоей вины нет. То беда твоя, а не вина. А вина эта тех, кто должен был за тобой присматривать.
– Спасибо, – еле слышно выдохнула девушка, поджимая подрагивающие губы. – Так меня только батя называл.
Соскользнув с повозки, она бегом понеслась вдоль опушки к крепости. Проводив ее взглядом, Елисей быстро проверил упряжь и, взяв коней под уздцы, повел их в глубь леса. Путь до осыпи занял у него почти четверо суток. Елисей уже трижды проклял свою затею, но продолжал идти. Раз уж взялся за дело, значит, нужно довести его до конца. Радовало в этой ситуации только то, что Марья уложила ему в мешок провизии столько, что можно было неделю роту кормить.
Добравшись до осыпи, парень подогнал повозку так, чтобы удобно было ее загружать, и принялся распрягать коней. Стреножив их, он прошел в пещеру и, убедившись, что пока его не было, тут ничего не изменилось, облегчено вздохнул. Про количественный состав банды он у главаря спросить попросту забыл и теперь мучился, ожидая, что остатки банды явятся сюда и вывезут его добычу. Благо самое ценное он перепрятал в лесу.
Утром, быстро перекусив, Елисей занялся погрузкой добра. Убедившись, что вытащил из пещеры все, он снова взял коней под уздцы и двинулся в сторону тракта. Уходя от крепости в сторону, он добрался до дороги и, наконец, усевшись на козлы, тряхнул поводьями. Кони прибавили шагу, и повозка легко покатила в сторону города. Убедившись, что все идет, как задумано, а груз не вываливается, Елисей занялся своей амуницией. Требовалось привести себя в порядок.
Марья, кроме всего прочего, уложила в мешок и его перевязь с ножами. Точнее, она собрала все, что было навешано на одежду, в которой Елисей ездил в город. Там была и перевязь с ножами, и кобуры с револьверами, и подсумки с патронами ко всему оружию.
Так что теперь, трясясь в повозке, Елисей переодевался, стараясь не вывалиться из нее на ходу. Проверив оружие и убедившись, что все на месте и заряжено, устроился на козлах поудобнее.
Спустя еще сутки его повозка вкатилась на знакомое подворье, и Изя, с интересом заглядывая в кузов, весело улыбаясь, спросил:
– Это что-то новенькое, или я чего-то не знаю?
– Не знаешь, – усмехнулся парень. – Это добыча, и нам с тобой предстоит ее выгодно сбыть.
– И что там? – насторожился бугай.
– Ковры, ткани, в общем, все то, что таскают через границу из Персии контрабандисты. Скажу сразу, кое-что я хочу оставить себе. Да и вы с Митричем тоже можете отобрать, что понравится.
– А что тогда продавать будешь? – поддел его Изя.
– Там всем хватит, – отмахнулся парень, распрягая коней.
– Это ты у родника костер разводил вчера? – хрипло спросил раненый, разглядывая парня.
Говорил он с гортанным акцентом, но очень даже грамотно. Кивнув, Елисей оглянулся на него и, не рассчитывая на ответ, спросил:
– Вас четверо было?
– Да. Я, мой брат и двое его сыновей, – вздохнул мужик. – Где они?
Елисей только покачал головой.
– Зачем? Мы же ушли, – скрипнув зубами, спросил контрабандист.
– Вы бы вернулись, – пожал парень плечами. – Ты знаешь эту игру. Или я, или вы. Скажешь, это не так?
– Так, – нехотя признал горец. – Тогда делай, что собирался, и хватит говорить.
– Есть о чем попросить? – подумав, спросил Елисей, которому этот странный горец почему-то импонировал.
– А ты сделаешь? – иронично усмехнулся горец.
– Сделаю, – коротко кивнул парень.
– Там, в пещере, у дальней стены два тюка с тканями. Под ними, в земле, ящик. В нем деньги. Не бумага, которую ваш царь раздает всем, а настоящие деньги. Золото. Половину возьми себе, а вторую половину отдай моей семье. Это все. Так что? Сделаешь?
– Где найти твою семью? – уточнил Елисей.
– В Пятигорске, – вздохнул горец и быстро описал, где именно имеет дом. – А теперь сделай все быстро, – закончил он, прикрыв глаза.
– Я могу дать тебе совершить последний намаз, – предложил парень.
– Теперь я верю, что ты все сделаешь, – растерянно улыбнулся горец.
* * *
Чтобы обыскать пещеру, пришлось долго и нудно вытаскивать из нее все, что там было сложено. А натаскали контрабандисты туда много. Нашлись и рулоны тканей, и ковры персидские, а самое главное, мешочки с гашишем. Едва увидев эту гадость, Елисей скривился так, что чуть мышцы на лице не заклинило. Наркотики и наркоманов он всегда терпеть не мог. И в прошлой жизни, и теперь. Был у него за речкой случай, после которого он воспринимал всех торчков только негативно.
Вытащив очередной ящик с наркотой, Елисей выпрямился, потирая ноющий бок. Все эти побегушки и короткие стычки отзывались тянущей болью, но швы не разошлись. Глядя на ящик, он с ненавистью проворчал:
– Теперь понятно, откуда у него золото взялось. Похоже, правильно я их кончил. Они этой дрянью сотни сгубили и еще неизвестно сколько уничтожили бы.
Добравшись до пола в том месте, где главарь указал схрон, Елисей кинжалом взрыхлил землю и, горстями отбросив ее в сторону, достал из ямки жестянку, обернутую промасленной тканью. Размотав тряпку, парень ногтями подцепил край крышки и, подняв ее, удивленно присвистнул. Коробка была размером примерно пятьдесят на тридцать сантиметров и толщиной около десяти.
Прикинув на глаз количество червонцев в коробке, парень почесал в затылке, растерянно охнув:
– Тысяч семьдесят выходит. Ладно, с этим понятно. А вот что с нормальным товаром теперь делать? Так, думай, голова, шапку куплю…
То, что охоту придется бросить, Елисей уже понял. Но как подогнать сюда повозку? Тащить это все на себе в крепость, а потом везти в город, он не собирался. Если уж продавать, то не самому, а через кого-то. А значит, нужно сделать так, чтобы вся эта куча оказалась в Пятигорске, минуя крепость. Там у него были Изя и Митрич, которые помогут найти нормального купца.
Убедившись, что обыскал всю пещеру, Елисей, чуть подумав, вынул из ружья шомпол и, отрубив от сухой ветки кусок, сильными ударами измочалил один ее конец. Оторвав от рогожи кусок, он намотал его на этот импровизированный факел и, запалив его, вернулся в пещеру. Двигаясь по пещере от края к краю, он по сантиметру изучал ее пол. Главарь пользовался этим схроном не один, а значит, кто-то мог тоже закопать тут свою долю.
Так и вышло. Кожаный мешок, так же завернутый в промасленную рогожу, весил примерно килограмма четыре, и хранилось в нем серебро. А в самом дальнем углу Елисей нашел деревянную шкатулку, полную украшений с разными камнями. Вот теперь пещера раскрыла все свои тайны. Убедившись, что найдено все, парень принялся перетаскивать тюки с тканями обратно. Ящики с наркотиком он решил просто опустошить и убрать их с глаз в угол. Крепкая тара может еще пригодиться, а ее содержимое он решил просто бросить на осыпи.
Закончив, Елисей тяжело вздохнул и, покосившись в небо, устало присел. Возвращаться на полянку не имело смысла. У контрабандистов тут все было устроено для отдыха, так что переночевать можно было и тут. Вспомнив, что кроме сухарей у него из еды ничего не осталось, парень тихо выругался и принялся заряжать ружье, которое использовал вместо дробовика.
Его карабин для охоты на дичь не подходил. Только на крупных копытных. А вот вместо дробовика он принес с собой капсюльное ружье. Одно из тех, что взял трофеем в лагере османов. Неудобно, да груз лишний, но из штуцера на фазанов не поохотишься, а с гладкостволом тот же кабан запросто может уйти. В этом плане карабин был гораздо надежнее. К тому же не стоило забывать и про кровников. Случись стычка, и быстрая перезарядка карабина могла спасти ему жизнь. Ну, и еще один выстрел всегда не лишний, особенно в лесном бою.
Отойдя от осыпи метров на триста, Елисей наткнулся на фазанью стаю и одним выстрелом сбил сразу двух птиц. Отнеся добычу к роднику, парень быстро разделал тушки и уже собрался уходить, когда из кустов высунулась любопытная шакалья мордочка.
– Учуял, пройдоха, – усмехнулся парень и, чуть подумав, бросил на траву потроха и головы, которые собирался отправить в русло родника.
Вода отнесла бы это все подальше, уничтожая последние следы, но и так тоже было неплохо. Оставив зверя лакомиться, Елисей вернулся в пещеру и принялся кашеварить. Разведенный у выхода костерок скрывался природными изгибами, а легкий дым развеивался ветерком над самым валуном. Так что заметить его можно было только по запаху или случайно. Поужинав, Елисей завалился на лежанку, собранную из жердей и покрытую старой кошмой, и, поглядывая на выход, задумался.
Размышления парня были просты и понятны.
Нужно было как-то извернуться и незаметно пригнать в эти места свою телегу. Благодаря новой подвеске, проходимость у нее была неплохой. Так что нужно было просто найти место, где она пройдет. Потом загрузить всю добычу и ехать в Пятигорск. И делать это все нужно одному. Привлекать к делу кого-то означает вызвать кучу ненужных вопросов.
– Придется побегать, – вздохнул Елисей и, повернувшись на бок, спокойно уснул.
Проснулся парень от яростного щебета птиц, которые что-то делили рядом с трещиной. Тихо выругавшись, Елисей поднялся и, собрав вещи, отправился в дорогу. Дойдя до родника, он справил все утренние дела и, жуя на ходу, отправился дальше. Сам родник для телеги препятствием не будет, а вот лес и густой подлесок были практически непроходимы. Тут только пешком. Мрачно выругавшись, Елисей начал двигаться широким зигзагом, ища подходящие для проезда места.
Так он шел до самого вечера, помечая кинжалом дорогу до осыпи. Затесы на деревьях парень старался делать так, чтобы они находились на уровне вытянутой над головой руки. Так меньше шансов, что их заметят. К тому времени, когда окончательно стемнело, он успел пройти примерно четвертую часть пути до крепости. Поиск отнимал много времени и сил.
Устроившись на дереве в гамаке, Елисей спокойно выспался и, на ходу жуя куски жареной фазанятины, двинулся дальше. Спустя трое суток он вышел на опушку леса и, увидев стены крепости, устало усмехнулся. Одно дело было сделано. Теперь требовалось как-то подать весточку Марье. Девчонка хоть и тихая, но стержень имеет, а значит, по его просьбе сумеет удержать язычок за зубами. К тому же она и без того близко общается только со своей бабкой, сторонясь остальных.
Припомнив, куда именно она выгоняет свою Пеструху, Елисей по краю леса добрался до ворот и затаился в кустах. Стадо, принадлежавшее обитателям крепости, паслось неподалеку. Коровы, животные умные, и вполне могут вечером сами возвращаться в свое стойло, но пастух при стаде присутствовал. Пожилой мужик, с длинной седой бородой и веревочным кнутом, сидел в тени смоковницы, вырезая что-то из куска деревяшки.
За своей Пеструхой Марья всегда приходила сама. Елисей не очень понимал причину такой привязанности девушки к животному, но как говорится, у каждого свой февраль. Марью он заметил к вечеру, когда пастух принялся сгонять коров в кучу, чтобы гнать в крепость. Быстро пройдя по лугу, девушка лихо свистнула, и старая корова, замычав в ответ, поспешила к хозяйке.
– Блин, не хуже собаки откликается, – удивленно проворчал Елисей, вылезая из кустов и негромко окликая девушку.
Увидев его в лохматом комбинезоне, Марья сначала испуганно ахнула, но потом, узнав, растерянно улыбнулась:
– Ну, чисто леший. Чуть сердце со страху не оборвалось.
– Так и задумано, – кивнул Елисей и, оглядевшись, попросил: – Марья, просьба к тебе есть. Быстро вернись домой и запряги в мою телегу коней. Потом выгони ее сюда. Я буду ждать.
– А сам чего? – не поняла девушка.
– Не надо, чтобы меня видели. Сама знаешь, у меня кровники объявились, а уехать нужно. В город мне надо.
– Что, так и поедешь? – удивилась Марья.
– Верно. В комнате моей одежа моя висит, в которой я по делам езжу. Ее тоже в повозку кинь. И поесть в дорогу чего собери. Только быстро, пока ворота не закрыли.
– Успею, – решительно кивнула девушка и, ласково хлопнув корову по крупу, скомандовала: – Шевелись, волчья сыть.
Пеструха, тряхнув головой, спокойно зашагала к воротам, а Марья, не обращая на нее внимания, бегом поспешила домой. Спустя сорок минут она выехала на повозке и направила ее на луг. Дождавшись, когда транспорт окажется рядом, Елисей одним стремительным прыжком оказался в кузове и, упав на пол, велел:
– В лес сверни и останови. Там уж я сам.
– Когда тебя обратно ждать? – не поворачиваясь, тихо спросила девушка.
– Седмицы через две-три. Дела сделаю да гостинцев куплю, и вернусь, – усмехнулся парень, про себя подумав: «Блин, настоящая боевая подруга. Ни одного вопроса не по делу. Да еще и держится так, словно одна едет».
– В воротах никто вопросов не задавал? – спросил он на всякий случай.
– Нет, солдаты глянули только, и все. Но солдаты новые, из пополнения. Так что никто ничего и не приметил, – улыбнулась девушка, натягивая поводья.
– Добре. Сейчас я крепость объеду и у вторых ворот тебя высажу, – буркнул Елисей, перебираясь на козлы.
– Не надо, – решительно тряхнула девушка головой. – Я тут словно невидимка. Никому не интересно, куда хожу и что делаю.
В голосе Марьи прозвучала обида, но она, быстро справившись с собой, едва заметно улыбнулась:
– Я домой проберусь, никто и не поймет, что уходила.
– Зря ты так, Машенька, – вздохнул Елисей. – В том, что с тобой случилось, твоей вины нет. То беда твоя, а не вина. А вина эта тех, кто должен был за тобой присматривать.
– Спасибо, – еле слышно выдохнула девушка, поджимая подрагивающие губы. – Так меня только батя называл.
Соскользнув с повозки, она бегом понеслась вдоль опушки к крепости. Проводив ее взглядом, Елисей быстро проверил упряжь и, взяв коней под уздцы, повел их в глубь леса. Путь до осыпи занял у него почти четверо суток. Елисей уже трижды проклял свою затею, но продолжал идти. Раз уж взялся за дело, значит, нужно довести его до конца. Радовало в этой ситуации только то, что Марья уложила ему в мешок провизии столько, что можно было неделю роту кормить.
Добравшись до осыпи, парень подогнал повозку так, чтобы удобно было ее загружать, и принялся распрягать коней. Стреножив их, он прошел в пещеру и, убедившись, что пока его не было, тут ничего не изменилось, облегчено вздохнул. Про количественный состав банды он у главаря спросить попросту забыл и теперь мучился, ожидая, что остатки банды явятся сюда и вывезут его добычу. Благо самое ценное он перепрятал в лесу.
Утром, быстро перекусив, Елисей занялся погрузкой добра. Убедившись, что вытащил из пещеры все, он снова взял коней под уздцы и двинулся в сторону тракта. Уходя от крепости в сторону, он добрался до дороги и, наконец, усевшись на козлы, тряхнул поводьями. Кони прибавили шагу, и повозка легко покатила в сторону города. Убедившись, что все идет, как задумано, а груз не вываливается, Елисей занялся своей амуницией. Требовалось привести себя в порядок.
Марья, кроме всего прочего, уложила в мешок и его перевязь с ножами. Точнее, она собрала все, что было навешано на одежду, в которой Елисей ездил в город. Там была и перевязь с ножами, и кобуры с револьверами, и подсумки с патронами ко всему оружию.
Так что теперь, трясясь в повозке, Елисей переодевался, стараясь не вывалиться из нее на ходу. Проверив оружие и убедившись, что все на месте и заряжено, устроился на козлах поудобнее.
Спустя еще сутки его повозка вкатилась на знакомое подворье, и Изя, с интересом заглядывая в кузов, весело улыбаясь, спросил:
– Это что-то новенькое, или я чего-то не знаю?
– Не знаешь, – усмехнулся парень. – Это добыча, и нам с тобой предстоит ее выгодно сбыть.
– И что там? – насторожился бугай.
– Ковры, ткани, в общем, все то, что таскают через границу из Персии контрабандисты. Скажу сразу, кое-что я хочу оставить себе. Да и вы с Митричем тоже можете отобрать, что понравится.
– А что тогда продавать будешь? – поддел его Изя.
– Там всем хватит, – отмахнулся парень, распрягая коней.