Горящая тень

Гилас вздрогнул и пришел в себя. Голова болела в том месте, где ее коснулся перст Пылающей, но сама Повелительница Огня исчезла. Снова грохотал гром, молнии пронзали тучи. Из раздутой опухоли валил дым, а над озером взлетали языки жидкого пламени.

Грудь болезненно сдавило, и неожиданно все вокруг переменилось. Гилас вдруг услышал ловцов глубоко под землей. Различил, как падала на горный склон каждая частица пепла. На поверхности озера увидел фигуры, бестелесные, точно пламя. Уловил их высокие, тонкие голоса и разглядел свирепые нечеловеческие лица.

«Наверное, смерть пришла», – подумал Гилас. Духи огня явились его забрать.

Но… Ушибы болели все так же сильно, а во рту по-прежнему стоял горький вкус пепла. Нет, Гилас жив.

Прищурившись, мальчик глядел на пламенное озеро. И тут из толпы духов огня вылетел яркий огненный шарик. Гилас почему-то не испугался. А шар быстро полетел к нему.





Во сне маленькая львица не сидит в жуткой тесной штуковине из веток, куда ее засунули плохие люди. Во сне она ловкая, сильная и бежит стремительно, совсем как взрослая. Сначала вверх на Гору, потом вниз, прямо в Ее огненное нутро. Маленькая львица спешит на помощь мальчику.

Он очутился в западне. Сам вылезти не может. Совсем как малышка, когда она свалилась в яму. Но на этот раз все наоборот: ее черед выручать мальчика.

Быстрая, как пламя, она оставила духов огня кружиться над озером и большими прыжками устремилась к мальчику. Откуда-то львица точно знала, что делать: куда поставить лапу, когда выпустить когти, а когда оттолкнуться и совершить очередной прыжок.

Малышка и сама не понимала, как научилась лазить.





Огненный шар прыжками летел к нему. Гилас загородил лицо ладонями. Тут шар задрожал и превратился в Разбойницу. Вот только это не настоящая Разбойница: очертания расплываются, от нее во все стороны летят искры. Гилас понял: сейчас на него глядит огромными золотистыми глазами не та маленькая львица, которую он успел так хорошо узнать, а ее дух.

Гадать, что все это означает, нет времени. Дух Разбойницы повел огненным ухом и пробежал мимо Гиласа с изяществом, какого за маленькой львицей не водилось. Дух устремился к камню, торчавшему из стены жерла прямо над головой у Гиласа. Как же он его раньше не заметил? Лапы Разбойницы оставляли светившиеся следы в золе. Тут она обернулась, и Гилас понял ее без слов.

«Иди за мной».

Камень большой, вес Гиласа выдержит. Если, конечно, мальчик сумеет до него добраться. От усталости кружится голова, руки и ноги отяжелели.

И все же сверкающий дух Разбойницы не позволял ему сдаться. Нетерпеливо оглянувшись на мальчика, она ловко полезла вверх, для равновесия размахивая сверкающим хвостом. Вот маленькая львица вскарабкалась на другой камень. Еще один твердый надежный островок в осыпавшейся стене. Если бы не Разбойница, Гилас бы его нипочем не разглядел. Запрыгнув туда, маленькая львица взглянула вниз, на мальчика, и выжидательно повела ушами.

«А теперь попробуй ты. Лезь за мной. Я тебя выведу наверх».

Гилас с трудом поднялся на ноги и двинулся вперед.





Глава 38





С каждым шагом Пирра по щиколотку погружалась в мелкий черный пепел. Потом скользнула вниз по темному душному туннелю.

Девочка повторяла себе: Гилас вполне может быть жив. Фаракс ведь не убил его. А если кинжал сумел зацепиться за камень, мальчику такая задача уж точно по плечу. Гилас ведь горец, а такие откуда угодно выкарабкаются…

– Теламон, не отставай! – рявкнул Фаракс где-то впереди.

– Это все девчонка! Из-за нее ползем как улитки! – откликнулся шедший позади Теламон. – Может, бросим ее и дело с концом?

– Нет, – холодно возразил Фаракс. – Она ведь дочка Верховной жрицы, а значит, кефтийцы за нее дорого заплатят.

– Да уж, то еще сокровище, – буркнул Теламон.

После схватки возле жерла он стал мрачнее, угрюмее. Казалось, прежний мальчишка сгорел в пламени Горы.

Обыскивать Пирру они с Фараксом поленились. Обсидиановый нож по-прежнему привязан к ее бедру. Но лезть за ним опасно: заметят. Для Фаракса Пирра всего лишь вещь, которую можно использовать по своему усмотрению. А будет доставлять слишком много хлопот – глазом не моргнув, перережет ей горло.

Они с Теламоном поднялись на Гору одни. Наверное, скрывают от своих людей, что кинжал украден. А теперь Фаракс сжимает рукоятку в кулаке. Ворон шагает уверенно, презирая опасность. Рискованный спуск для него – просто еще один повод себя показать.

Наконец рассвело, но такой зари Пирра в жизни не видела. Утро не пробудилось на востоке – там, где встает Солнце, – а осветило сразу все небо воинственным алым сиянием.

Нет, на этот раз Талакрее не уцелеть.






Новый день родился в пелене ярости и прожил недолго. Пепел, вылетающий из Горы, заволок Солнце гигантским покрывалом. Гилас сам не знал, сколько времени скачет через призрачно-серые сумерки.

Мальчик летел вперед, прижавшись щекой к напряженной шее лошади. Несмотря на усталость, мысли больше не путаются: стоило выбраться из жерла, подальше от ядовитых испарений, и в голове сразу прояснилось.

Жаль, что дух Разбойницы больше не с ним. Она помогла ему вылезти из жерла и спуститься по горному склону к зарослям, а потом исчезла в облаке искр. Вскоре после этого Гилас услышал испуганное ржание и нашел коня, которого они с Пиррой увели. Поводья зацепились за корень, и высвободиться сам конь не мог.

Наконец Гилас доскакал до перешейка и остановил лошадь. Вокруг царила неестественная тишина: все стражники разбежались. Спрыгнув с коня и намотав поводья на руку, Гилас пошел осматривать их лагерь. Отыскал бурдюк с водой и с жадностью отпил несколько глотков. Остальное вылил в поилку для лошади.

Гилас споткнулся о стражника: тот раскинулся в пыли, из живота торчала рукоятка ножа. Видно, убили в суматохе. Гилас выдернул оружие, вытер лезвие о тунику покойного и сунул за пояс. Задабривать разгневанный дух этого человека нет времени. А преследования можно не бояться: в таком тумане призрак потеряет его в два счета.

Мальчик поскакал к перекрестку. Повсюду следы поспешного бегства, но людей не видно. Неужели все уплыли? Выходит, Гилас остался на Талакрее один? И тут в сером тумане он разглядел фигуры, бегом спускавшиеся от крепости Креона. А вот и еще люди. Они бегут от шахт. Где же Разбойница? А Пирра? Что с ней сделал Фаракс: убил на Горе или забрал с собой?

Вдруг земля взревела, и дорогу зигзагом рассекла длинная широкая трещина. Лошадь истошно заржала, сбросила седока и скрылась в тумане.

Гилас поднялся, потирая ушибы. Дорога ведет на север: должно быть, к деревне. Если пойти по ней, возможно, удастся сесть на лодку. А на юг ведет другая дорога. Она тянется мимо шахт, к берегу. Если Пирра жива, Фаракс повел ее туда.

Гилас перепрыгнул через трещину и зашагал на юг.





На берегу царит хаос. Ярость Сотрясателя Земли вырвала из западного склона огромный кусок и швырнула в Море. Кузницы больше нет. Оставалось надеяться, что Акастос успел убежать.

От пепла морская вода стала густой. Песчаный берег усыпан рухнувшими камнями. Люди в панике рвутся к причаленным кораблям и лодкам. Вот в гавань выходят три судна, доверху забитые воинами. В одной из рыбацких шлюпок Гилас заметил Хекаби. Должно быть, деревенские стараются вывезти с острова всех, кого могут. Далеко в Море Гилас разглядел великолепный корабль с надувшимися черными парусами. Коронос и его семейство спасают свою шкуру, а судьба простолюдинов их не волнует. Гилас мысленно взмолился: только бы взяли с собой Разбойницу!

Дальше по берегу кто-то прокричал:

– Блоха! Блоха! Иди сюда!

На мелководье покачивался маленький, потрепанного вида корабль, полный сбежавших рабов. Перифас поманил Гиласа рукой.

– Блоха! Скорее!

– Не могу! – прокричал в ответ Гилас. – Я должен найти Пирру!

– Какую еще Пирру? Давай садись, нет времени ждать!

Гилас бежал по берегу, огибая повозки, ослов, людей. Пирры нигде не видно. Тут ветер прорвал прореху в облаке пепла, и прямо перед Гиласом вырос корабль. Мальчик потрясенно уставился на нос в форме птичьего клюва и огромный нарисованный глаз. Откуда на Талакрее взялось кефтийское судно?

На палубе Гилас заметил молодого человека с бритой головой и подведенными черными глазами. Тот что-то кричал гребцам. Гилас узнал Усеррефа, раба-египтянина. Хотел было окликнуть его, но тут в мальчика кто-то врезался, да так, что Гилас упал на ящик.

Ящик взвыл. Да это же Разбойница! Клетка перевернута, маленькая львица едва жива от испуга, но цела и невредима. Вороны притащили ее на берег, а потом бросили.

– Я здесь, – успокаивающе произнес Гилас.

Поставил клетку ровно и просунул пальцы между прутьями. Перепуганная малышка замяукала и потянулась к мальчику, пытаясь облизать его руку.

– Это я, теперь с тобой ничего плохого не случится, я тебя выпущу.

Гилас уже достал нож, собираясь разрезать прутья, но тут задумался. Если освободить Разбойницу сейчас, только он ее и видел: умчится во весь опор. Больше Гилас ее не поймает. Так и будет бродить одна по острову, пока Талакрея не взлетит на воздух.

Гилас с тревогой покосился на кефтийский корабль, потом снова повернулся к Разбойнице. Сердце сжалось. Маленькая львица никогда не поймет его поступка. Решит, что Гилас, как и Вороны, обрекает ее на жизнь в неволе. Но тут уж ничего не поделаешь: иначе ее не спасти.

– Усерреф! – позвал Гилас, заходя в воду.

В руках он тащил клетку с Разбойницей.

При виде его египтянин чуть рот не открыл от удивления.

– Ты кто?

– Не важно! – задыхаясь, выговорил Гилас. – Вот, возьми!

Дрожащими руками Гилас поднял клетку.

– Ее зовут Разбойница! Пирра говорила, ты поклоняешься львам! Спаси ее!

– Ты знаешь Пирру? Где она?