Горящая тень
Часть 23 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Вдруг перед ней пролетел большой дух огня. Малышка с уважением пригнула уши. Мерцая и потрескивая, тот пронесся мимо и скрылся в своем убежище.
Но мальчик ничего этого не заметил. Прихрамывая, добрался до валунов и остановился, чтобы полить водой на обожженную заднюю лапу. Малышка подошла к нему. Здесь, на Горе, она чувствует себя взрослой и умной.
Вот так… Хотела, чтобы мальчик о ней заботился, а получается наоборот: ей приходится за ним присматривать.
Гилас промыл ожог на лодыжке и натер его кусочком оленьего жира. Разбойница оглянулась на трещины, потом спустилась и легла рядом с Гиласом. Распласталась на животе, вытянув передние лапы. Золотистая голова гордо поднята.
– Неужели ты видишь духов огня? – тихонько спросил Гилас.
Маленькая львица взглянула на мальчика. Глаза у нее ясные, рыжевато-коричневые с темно-янтарными ободками, напоминающими древесные кольца. Языки пламени в них больше не скачут.
– Так видишь или нет? – настаивал Гилас.
Малышка широко зевнула, протяжно мяукнула и потерлась лбом о его бедро.
Гилас в первый раз задумался, какая сила свела мальчика и львенка. Разбойница не просто устроила разгром на месте его стоянки. Она съела все оставленные Гиласом подношения. Если дикий зверь так делает, значит его прислали бессмертные!
Но Разбойница всего лишь озорная малышка! Какая из нее посланница богов?
И все-таки… Гилас вспомнил: в день, когда его взяли в рабство, он встретил льва! Если бы не этот зверь, его бы не поймали и не привезли на Талакрею. Неужели лев хотел, чтобы Гиласа схватили? Выходит, встреча с Разбойницей тоже не случайна?
Гилас уверен в одном: им с маленькой львицей надо держаться вместе. Вдруг малышка вскочила и подбежала к обрыву. Устремила взгляд на восток, навострила уши и замерла.
– Что там? – прошептал Гилас.
Тут и он расслышал то, что насторожило львицу. Сердце у Гиласа сжалось.
Вдалеке лаяли собаки.
Глава 20
Пирра спряталась за дикой грушей и прислушалась. Ветер. Сверчки. Никаких псов. Но девочка ясно слышала лай.
Подобравшись к краю каменного гребня, окинула взглядом раскаленную черную равнину, которую только что с таким трудом преодолела. Ни людей, ни собак не видно. Хотя, может быть, они скрываются в густой колючей поросли.
Наверное, это всего лишь охотники. Выслеживают диких коз. Но у Пирры от страха вспотели ладони. Креон морит собак голодом, чтобы были свирепее. Его псы бросаются на всех без разбора. Вдруг учуяли ее запах? Или еще хуже – подручные Креона заметили оставленные Гиласом знаки? Если Пирра их нашла, то и Вороны смогут.
Когда Хекаби сказала Иларкосу, что послала Пирру собирать целебные травы, воин ничего не заподозрил. Даже дал Пирре в дорогу бурдюк с водой и мешочек оливок. И на том и на другом глиняная пломба с личной печатью Иларкоса. Иначе Пирру не пропустили бы стражники на перешейке.
Девочка сдержала обещание, данное ужам, и выпустила их на волю. А сразу же после этого заметила на придорожном жертвенном треножнике первый знак Гиласа. Среди засохших гирлянд и кособоких глиняных фигурок быков лежит камешек, а на нем нацарапан кружок, утыканный колючками. Репей.
Колючки указывают на запад. Туда Пирра и повернула – и не ошиблась. На влажной глине возле родника, в котором вместо обычной воды почему-то течет кипяток, нарисован второй репей. Третий Пирра нашла у подножия Горы: рисунок начерчен на красном валуне. Еще три репья девочка отыскала в зарослях ракитника. Так она постепенно продвигалась вперед, пока не очутилась у этого зловещего гребня из черного обсидиана.
Солнце печет, горячий ветер задувает в глаза песок. Прищурившись, Пирра еще раз окинула взглядом равнину, но людей так и не заметила. Видно, идут в другую сторону – кто бы они ни были.
Девочка поискала следующий знак, но никаких репьев не нашла. И что теперь делать?
Отпила глоток теплой воды. Бурдюк пахнет козой. Потом съела пару оливок. Пирра на ногах с самого рассвета, а сейчас уже за полдень. Она устала, обгорела на Солнце и стерла ноги в кровь. Тут Пирра встревожилась: что, если придется так бродить много дней? В крепости у нее отобрали нож, а в этих диких местах оружие пригодилось бы.
Тут Пирру осенило. Девочка схватила кусок обсидиана, нашла под грушей упавшую ветку, оторвала полоску ткани от туники и примотала обсидиан к палке. Вышло что-то вроде дубины. Пирра взмахнула только что изготовленным приспособлением, которое рассекло воздух с лихим «у-ух». Теперь самое время отблагодарить дерево за ветку. Пирра вылила немного воды на корни груши, и дерево одобрительно зашелестело листьями.
Вдруг рядом с Пиррой на камень села птица и издала пронзительный крик. Девочка застыла. Это ястреб. Хищник почистил перья, потом взлетел в небо. Описал круг, не сводя глаз с Пирры, испустил еще один разнесшийся эхом клич и улетел.
Казалось, часть души Пирры последовала за ястребом. Девочка вспомнила другого подобного ему. Казалось, тот вылетел прямо из Солнца. Пирра дотронулась до мешочка на груди. Внутри лежали ястребиное перо и львиный коготь.
Гилас как-то сказал: «Ты смелая и никогда не сдаешься». Вот и сейчас не годится опускать руки. «Давай ищи!» – приказала себе Пирра. Знак должен быть где-то здесь.
Рассудив, что выше на Гору Гилас не полез бы, девочка пришла к выводу: или Гилас пошел на запад к лесистому склону, или повернул на юг к побережью. Гилас отличный рыбак. Скорее всего, выбрал Море.
Пирра отыскала тропу, петлявшую в зарослях. Интересно, по ней можно добраться до подножия? Тут раздалось громкое «Бе-е!». Пирра спугнула козу. Отлично – если это козья тропа, значит по ней точно можно спуститься.
Но Пирра рано обрадовалась. Тропа оказалась такой крутой, что того и гляди оступишься. Вдобавок обрывалась она у края пропасти. Море плескалось далеко-далеко внизу.
С обрыва Пирра разглядела, что лесистый склон спускается к белому песчаному берегу. Выходит, она ошиблась: Гилас пошел на запад. А ведь ястреб подсказывал девочке верное направление: он тоже полетел на запад.
Карабкаясь вверх, Пирра вдруг сообразила, что опять свернула не на ту тропу. Вместо того чтобы подняться, снова спустилась вниз и оказалась в самой странной пещере из всех, какие видела. Стены белые, как мел, с ярко-оранжевыми прожилками. А в полу булькает озерцо из теплой жидкой зеленой грязи. Серой воняет так, что дыхание перехватывает.
В такие места ходить опасно. Как бы не прогневить Горную Богиню. Быстро убедившись, что на каменных стенах нигде не нацарапан репей, Пирра поспешила прочь.
Вдруг до девочки снова донесся собачий лай. На этот раз псы совсем близко! Судорожно вцепившись в дубину, Пирра кинулась вверх по склону. Сквозь заросли ракитника разглядела грушевое дерево и побежала к нему. Поднявшись к обсидиановому гребню, Пирра укрылась за валунами.
Вот они! Далеко внизу, совсем рядом с красным камнем, на котором Гилас начертил знак, стоят три Ворона. С ними несколько яростно лающих собак. Мужчины одеты в черные кожаные туники и сапоги до колена. У каждого на спине колчан, полный стрел, на плече лук высотой с человеческий рост, а на поясе ножны с кинжалом. Собаки кружат рядом, прижав носы к земле.
Пирра, конечно, соскребла рисунок с камня, но вдруг псы учуют ее запах? Вряд ли ее спасет печать Иларкоса – особенно если преследователи доберутся до жертвы первыми.
Вдруг псы разразились оглушительным лаем и ринулись на север. Воины следом. Пирра облегченно вздохнула: Вороны удаляются. И тут Пирра заметила в зарослях бегущую добычу. Олень. Только бы он увел воинов подальше!
Но тут, к ее ужасу, две собаки повернули обратно. У Пирры замерло сердце. Вот псы опять вертятся около красного валуна и тщательно принюхиваются. Вдруг один вскинул голову и завыл – пронзительно, душераздирающе. Обе собаки кинулись вверх по склону.
Псы нашли Пирру.
Глава 21
Гилас заметил Воронов – далеко внизу, на равнине. Видел, как две собаки взбежали на склон. Разглядел и крошечную фигурку на краю. О нет! Это же Пирра!
Подхватив Разбойницу на руки, Гилас торопливо полез вниз. Маленькая львица сразу почувствовала, что это не игра. Разбойница не вырывается, но от испуга вонзила когти Гиласу в плечо.
Когда добрались до обсидианового гребня, Пирры на прежнем месте не оказалось. Наверное, спряталась в кустах. Гилас усадил Разбойницу на грушевое дерево. Та, покачиваясь, изо всех сил вцепилась в ветку.
– Сиди смирно, – пропыхтел Гилас. – Не вздумай слезать – собаки на клочки порвут!
Гилас мимоходом подумал, не привязать ли ее. Но вдруг Разбойница упадет и веревка ее задушит? Да и время терять нельзя.
Бросив на землю все вещи, кроме оружия, Гилас осмотрелся. Где следы Пирры? Вот они, но почему-то отпечатки ног ведут на юг. Зачем ее туда понесло – непонятно. Она ведь так выйдет к самому обрыву.
Ракитник высокий, поверх кустов ничего не видно. А кричать Гилас боится: как бы Вороны не услышали. Снова послышался лай, на этот раз ближе. Гилас постарался не думать о том, как псы расправятся с Пиррой, если найдут ее.
Путь мальчику преградили колючие ветки. Но собак такое препятствие не остановит. Беги не беги, а псы все равно доберутся до девочки первыми.
Пирра продиралась через кусты. Сердце стучало где-то в горле. Откуда-то доносится собачий лай, но с какой стороны – не разобрать. Вдруг псы смолкли. Лучше бы и дальше гавкали: тишина во сто крат страшнее. Если они притихли, значит идут по следу. По ее следу.
Тут Пирру осенило. Девочка полезла вниз. Только бы не заблудиться и выйти прямо к пещере! Колючие ветки цепляются за бурдюк и за мешочек с оливками. Пришлось бросить и то и другое. Пирра оставила только дубину. Оглядываться и прислушиваться девочка не решается – спешит к своей цели без остановки. Вдруг собаки уже ее нагоняют?
Наконец Пирра разглядела сквозь заросли знакомый белый камень. Почти слетела по склону и на четвереньках заползла в пещеру. В глубине девочку ждет грязевой пруд. Вода колышется и дышит, будто живое существо. А может быть, пруд и впрямь живой. Или в зеленой грязи прячется неизвестное чудовище. Но это место – единственное спасение.
Теплая грязь с хлюпаньем облепила ноги, будто хочет утянуть девочку на дно. Пирра погрузилась в пруд с головой. Слизь мигом забила глаза, уши, нос. Девочка добралась до каменного берега и пробкой выскочила на поверхность. Выплевывает грязь, отчаянно стирает ее с лица. Зеленая слизь смердит так, что дышать невозможно. Если это зловоние не отобьет ее запах, ничто другое уж точно не поможет.
Схватив дубину и разбрызгивая грязь, Пирра бросилась наутек. Главное – бежать туда, где она еще не бывала. Но как назло, все козьи тропы исчезли. Только что разветвлялись во все стороны, а теперь ни одной не видно! Пришлось продираться через ракитник, а кусты упорно не желают пропускать незваную гостью.
Вдруг за спиной послышалось тяжелое дыхание и звук звериных когтей, скребущих камень. Пирру охватила паника. Уловка не сработала!
Девочка то и дело поскальзывалась в облепленных грязью сандалиях, но разуваться нет времени. Дыхание с хрипом вырывается из груди. Пирра совсем выдохлась. Бежать дальше девочка не может.
Тут она заметила мелкий высохший проток, заросший можжевельником. Пирра юркнула туда. Уж лучше отбиваться от врагов, когда вокруг твердая земля, чем быть схваченной на бегу.
Снова раздался скрежет когтей.
Девочка набрала полную грудь воздуха. Тяжелое дыхание все ближе. Вот показалась огромная лохматая собака, одним прыжком перелетела через проток – и побежала дальше.
Пирра застыла, боясь выдохнуть. Неужели грязь все-таки помогла?
И куда подевался второй пес?
Но мальчик ничего этого не заметил. Прихрамывая, добрался до валунов и остановился, чтобы полить водой на обожженную заднюю лапу. Малышка подошла к нему. Здесь, на Горе, она чувствует себя взрослой и умной.
Вот так… Хотела, чтобы мальчик о ней заботился, а получается наоборот: ей приходится за ним присматривать.
Гилас промыл ожог на лодыжке и натер его кусочком оленьего жира. Разбойница оглянулась на трещины, потом спустилась и легла рядом с Гиласом. Распласталась на животе, вытянув передние лапы. Золотистая голова гордо поднята.
– Неужели ты видишь духов огня? – тихонько спросил Гилас.
Маленькая львица взглянула на мальчика. Глаза у нее ясные, рыжевато-коричневые с темно-янтарными ободками, напоминающими древесные кольца. Языки пламени в них больше не скачут.
– Так видишь или нет? – настаивал Гилас.
Малышка широко зевнула, протяжно мяукнула и потерлась лбом о его бедро.
Гилас в первый раз задумался, какая сила свела мальчика и львенка. Разбойница не просто устроила разгром на месте его стоянки. Она съела все оставленные Гиласом подношения. Если дикий зверь так делает, значит его прислали бессмертные!
Но Разбойница всего лишь озорная малышка! Какая из нее посланница богов?
И все-таки… Гилас вспомнил: в день, когда его взяли в рабство, он встретил льва! Если бы не этот зверь, его бы не поймали и не привезли на Талакрею. Неужели лев хотел, чтобы Гиласа схватили? Выходит, встреча с Разбойницей тоже не случайна?
Гилас уверен в одном: им с маленькой львицей надо держаться вместе. Вдруг малышка вскочила и подбежала к обрыву. Устремила взгляд на восток, навострила уши и замерла.
– Что там? – прошептал Гилас.
Тут и он расслышал то, что насторожило львицу. Сердце у Гиласа сжалось.
Вдалеке лаяли собаки.
Глава 20
Пирра спряталась за дикой грушей и прислушалась. Ветер. Сверчки. Никаких псов. Но девочка ясно слышала лай.
Подобравшись к краю каменного гребня, окинула взглядом раскаленную черную равнину, которую только что с таким трудом преодолела. Ни людей, ни собак не видно. Хотя, может быть, они скрываются в густой колючей поросли.
Наверное, это всего лишь охотники. Выслеживают диких коз. Но у Пирры от страха вспотели ладони. Креон морит собак голодом, чтобы были свирепее. Его псы бросаются на всех без разбора. Вдруг учуяли ее запах? Или еще хуже – подручные Креона заметили оставленные Гиласом знаки? Если Пирра их нашла, то и Вороны смогут.
Когда Хекаби сказала Иларкосу, что послала Пирру собирать целебные травы, воин ничего не заподозрил. Даже дал Пирре в дорогу бурдюк с водой и мешочек оливок. И на том и на другом глиняная пломба с личной печатью Иларкоса. Иначе Пирру не пропустили бы стражники на перешейке.
Девочка сдержала обещание, данное ужам, и выпустила их на волю. А сразу же после этого заметила на придорожном жертвенном треножнике первый знак Гиласа. Среди засохших гирлянд и кособоких глиняных фигурок быков лежит камешек, а на нем нацарапан кружок, утыканный колючками. Репей.
Колючки указывают на запад. Туда Пирра и повернула – и не ошиблась. На влажной глине возле родника, в котором вместо обычной воды почему-то течет кипяток, нарисован второй репей. Третий Пирра нашла у подножия Горы: рисунок начерчен на красном валуне. Еще три репья девочка отыскала в зарослях ракитника. Так она постепенно продвигалась вперед, пока не очутилась у этого зловещего гребня из черного обсидиана.
Солнце печет, горячий ветер задувает в глаза песок. Прищурившись, Пирра еще раз окинула взглядом равнину, но людей так и не заметила. Видно, идут в другую сторону – кто бы они ни были.
Девочка поискала следующий знак, но никаких репьев не нашла. И что теперь делать?
Отпила глоток теплой воды. Бурдюк пахнет козой. Потом съела пару оливок. Пирра на ногах с самого рассвета, а сейчас уже за полдень. Она устала, обгорела на Солнце и стерла ноги в кровь. Тут Пирра встревожилась: что, если придется так бродить много дней? В крепости у нее отобрали нож, а в этих диких местах оружие пригодилось бы.
Тут Пирру осенило. Девочка схватила кусок обсидиана, нашла под грушей упавшую ветку, оторвала полоску ткани от туники и примотала обсидиан к палке. Вышло что-то вроде дубины. Пирра взмахнула только что изготовленным приспособлением, которое рассекло воздух с лихим «у-ух». Теперь самое время отблагодарить дерево за ветку. Пирра вылила немного воды на корни груши, и дерево одобрительно зашелестело листьями.
Вдруг рядом с Пиррой на камень села птица и издала пронзительный крик. Девочка застыла. Это ястреб. Хищник почистил перья, потом взлетел в небо. Описал круг, не сводя глаз с Пирры, испустил еще один разнесшийся эхом клич и улетел.
Казалось, часть души Пирры последовала за ястребом. Девочка вспомнила другого подобного ему. Казалось, тот вылетел прямо из Солнца. Пирра дотронулась до мешочка на груди. Внутри лежали ястребиное перо и львиный коготь.
Гилас как-то сказал: «Ты смелая и никогда не сдаешься». Вот и сейчас не годится опускать руки. «Давай ищи!» – приказала себе Пирра. Знак должен быть где-то здесь.
Рассудив, что выше на Гору Гилас не полез бы, девочка пришла к выводу: или Гилас пошел на запад к лесистому склону, или повернул на юг к побережью. Гилас отличный рыбак. Скорее всего, выбрал Море.
Пирра отыскала тропу, петлявшую в зарослях. Интересно, по ней можно добраться до подножия? Тут раздалось громкое «Бе-е!». Пирра спугнула козу. Отлично – если это козья тропа, значит по ней точно можно спуститься.
Но Пирра рано обрадовалась. Тропа оказалась такой крутой, что того и гляди оступишься. Вдобавок обрывалась она у края пропасти. Море плескалось далеко-далеко внизу.
С обрыва Пирра разглядела, что лесистый склон спускается к белому песчаному берегу. Выходит, она ошиблась: Гилас пошел на запад. А ведь ястреб подсказывал девочке верное направление: он тоже полетел на запад.
Карабкаясь вверх, Пирра вдруг сообразила, что опять свернула не на ту тропу. Вместо того чтобы подняться, снова спустилась вниз и оказалась в самой странной пещере из всех, какие видела. Стены белые, как мел, с ярко-оранжевыми прожилками. А в полу булькает озерцо из теплой жидкой зеленой грязи. Серой воняет так, что дыхание перехватывает.
В такие места ходить опасно. Как бы не прогневить Горную Богиню. Быстро убедившись, что на каменных стенах нигде не нацарапан репей, Пирра поспешила прочь.
Вдруг до девочки снова донесся собачий лай. На этот раз псы совсем близко! Судорожно вцепившись в дубину, Пирра кинулась вверх по склону. Сквозь заросли ракитника разглядела грушевое дерево и побежала к нему. Поднявшись к обсидиановому гребню, Пирра укрылась за валунами.
Вот они! Далеко внизу, совсем рядом с красным камнем, на котором Гилас начертил знак, стоят три Ворона. С ними несколько яростно лающих собак. Мужчины одеты в черные кожаные туники и сапоги до колена. У каждого на спине колчан, полный стрел, на плече лук высотой с человеческий рост, а на поясе ножны с кинжалом. Собаки кружат рядом, прижав носы к земле.
Пирра, конечно, соскребла рисунок с камня, но вдруг псы учуют ее запах? Вряд ли ее спасет печать Иларкоса – особенно если преследователи доберутся до жертвы первыми.
Вдруг псы разразились оглушительным лаем и ринулись на север. Воины следом. Пирра облегченно вздохнула: Вороны удаляются. И тут Пирра заметила в зарослях бегущую добычу. Олень. Только бы он увел воинов подальше!
Но тут, к ее ужасу, две собаки повернули обратно. У Пирры замерло сердце. Вот псы опять вертятся около красного валуна и тщательно принюхиваются. Вдруг один вскинул голову и завыл – пронзительно, душераздирающе. Обе собаки кинулись вверх по склону.
Псы нашли Пирру.
Глава 21
Гилас заметил Воронов – далеко внизу, на равнине. Видел, как две собаки взбежали на склон. Разглядел и крошечную фигурку на краю. О нет! Это же Пирра!
Подхватив Разбойницу на руки, Гилас торопливо полез вниз. Маленькая львица сразу почувствовала, что это не игра. Разбойница не вырывается, но от испуга вонзила когти Гиласу в плечо.
Когда добрались до обсидианового гребня, Пирры на прежнем месте не оказалось. Наверное, спряталась в кустах. Гилас усадил Разбойницу на грушевое дерево. Та, покачиваясь, изо всех сил вцепилась в ветку.
– Сиди смирно, – пропыхтел Гилас. – Не вздумай слезать – собаки на клочки порвут!
Гилас мимоходом подумал, не привязать ли ее. Но вдруг Разбойница упадет и веревка ее задушит? Да и время терять нельзя.
Бросив на землю все вещи, кроме оружия, Гилас осмотрелся. Где следы Пирры? Вот они, но почему-то отпечатки ног ведут на юг. Зачем ее туда понесло – непонятно. Она ведь так выйдет к самому обрыву.
Ракитник высокий, поверх кустов ничего не видно. А кричать Гилас боится: как бы Вороны не услышали. Снова послышался лай, на этот раз ближе. Гилас постарался не думать о том, как псы расправятся с Пиррой, если найдут ее.
Путь мальчику преградили колючие ветки. Но собак такое препятствие не остановит. Беги не беги, а псы все равно доберутся до девочки первыми.
Пирра продиралась через кусты. Сердце стучало где-то в горле. Откуда-то доносится собачий лай, но с какой стороны – не разобрать. Вдруг псы смолкли. Лучше бы и дальше гавкали: тишина во сто крат страшнее. Если они притихли, значит идут по следу. По ее следу.
Тут Пирру осенило. Девочка полезла вниз. Только бы не заблудиться и выйти прямо к пещере! Колючие ветки цепляются за бурдюк и за мешочек с оливками. Пришлось бросить и то и другое. Пирра оставила только дубину. Оглядываться и прислушиваться девочка не решается – спешит к своей цели без остановки. Вдруг собаки уже ее нагоняют?
Наконец Пирра разглядела сквозь заросли знакомый белый камень. Почти слетела по склону и на четвереньках заползла в пещеру. В глубине девочку ждет грязевой пруд. Вода колышется и дышит, будто живое существо. А может быть, пруд и впрямь живой. Или в зеленой грязи прячется неизвестное чудовище. Но это место – единственное спасение.
Теплая грязь с хлюпаньем облепила ноги, будто хочет утянуть девочку на дно. Пирра погрузилась в пруд с головой. Слизь мигом забила глаза, уши, нос. Девочка добралась до каменного берега и пробкой выскочила на поверхность. Выплевывает грязь, отчаянно стирает ее с лица. Зеленая слизь смердит так, что дышать невозможно. Если это зловоние не отобьет ее запах, ничто другое уж точно не поможет.
Схватив дубину и разбрызгивая грязь, Пирра бросилась наутек. Главное – бежать туда, где она еще не бывала. Но как назло, все козьи тропы исчезли. Только что разветвлялись во все стороны, а теперь ни одной не видно! Пришлось продираться через ракитник, а кусты упорно не желают пропускать незваную гостью.
Вдруг за спиной послышалось тяжелое дыхание и звук звериных когтей, скребущих камень. Пирру охватила паника. Уловка не сработала!
Девочка то и дело поскальзывалась в облепленных грязью сандалиях, но разуваться нет времени. Дыхание с хрипом вырывается из груди. Пирра совсем выдохлась. Бежать дальше девочка не может.
Тут она заметила мелкий высохший проток, заросший можжевельником. Пирра юркнула туда. Уж лучше отбиваться от врагов, когда вокруг твердая земля, чем быть схваченной на бегу.
Снова раздался скрежет когтей.
Девочка набрала полную грудь воздуха. Тяжелое дыхание все ближе. Вот показалась огромная лохматая собака, одним прыжком перелетела через проток – и побежала дальше.
Пирра застыла, боясь выдохнуть. Неужели грязь все-таки помогла?
И куда подевался второй пес?