Гори
Часть 47 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Вот до сих самых пор.
– А ты помнишь… – начала Дарлин. – Хотя как ты можешь помнить…
– Что?
Дарлин улыбнулась.
– Моя Сара боялась гусей… была права, вообще-то: гуси – жуткие твари. Но она… ты… она как-то пробежала всю дорогу из города домой бегом, после того как один такой напал на нее у бакалейщика.
– А ты всю дорогу ехала за мной на велосипеде? – подхватила Сара. – И я даже не дала тебе меня взять.
– Так это и с тобой было? – глаза у Дарлин сделались очень большие.
– Ага, – кивнула Сара. – Только у нас гусей было много, и они паслись перед детским садом, когда ты меня привезла в первый день.
– Нет, я этого не понимаю… – Дарлин оперлась спиной о стену и покачала головой. – Но…
Она не закончила.
– Ну да, – сказала Сара. – Это очень большое «но», правда?
Они улыбнулись друг другу. А потом Сара, наконец, задала вопрос, который жег ей язык с тех самых пор, как она здесь оказалась:
– А папа… как он умер?
Выходить в путь за полночь явно было идиотским решением.
Малкольм понял это вскоре после того, как покинул ферму.
В первый час ему вообще не встретилось ни единой машины, а дальше так всхолодало, что пришлось уйти с дороги в лес и развести костер, просто чтобы не дать дуба. Он даже подумал было вернуться, но на этот раз Казимир наверняка заставит его остаться. И правильно сделает, и Малкольм, скорее всего, останется. В конце концов, он больше всех знал о Митере Тее… и ему так хотелось оказаться сейчас рядом с Нельсоном, словно в грудь кто-то вшил громадный камень.
Это все хорошие, достойные причины.
Но ему кое-что нужно было сделать здесь… даже если это совсем бесплодная затея (информации катастрофически не хватало). И другого шанса ему явно не представится.
Поэтому Малкольм поднялся на заре и в первые же десять минут поймал попутку – с кем бы вы думали? Это оказался грузовик Хисао и Джейсона Инагавы.
Джейсон, конечно, разворчался, что ему приходится двигаться, но Малкольм благодарно запрыгнул в кабину.
– Недалеко же ты ушел, – саркастично прокомментировал Джейсон.
– Зато сегодня – уйду, – парировал Малкольм, надеясь, что это правда.
– Куда тебе надо? – поинтересовался Хисао (вокруг глаз сплошная чернота, нос распух).
– В Беллингем.
– В Беллингем?! – ужаснулся Джейсон. – Так это же часа три пути отсюда.
– Мы-то просто в город едем, – предупредил Хисао.
– Ну и отлично, спасибо большое, – заверил его Малкольм.
Сейчас, снова оказавшись в грузовике, он машинально пытался нащупать сумку… которой не было. Он ведь с ней ни разу не расставался за все путешествие и без нее чувствовал себя… немножко голым. Конечно, паниковать он не паниковал – его всегда учили приспосабливаться к любым обстоятельствам, да и деньги кое-какие у него с собой остались… Оп-па! Малкольм поскорее полез в карман и вытащил пригоршню долларов.
– Это похоже на ваши местные деньги?
Хисао с Джейсоном оба уставились на них… и смотрели довольно долго.
– Ну, почти, – сказал, наконец, Джейсон. – А вот это кто?
– Аарон Бёрр, – сказал Малкольм. – Он был президентом.
– Только не здесь, – заметил Хисао.
– В остальном – порядок, – резюмировал Джейсон. – Наверняка сойдет… в большинстве мест. Если приглядываться никто не станет.
После довольно долгого пути впереди показалась горстка домиков – город Фром собственной персоной. Малкольм даже кое-что узнал – они с Нельсоном не так давно через него проезжали. Почти через него.
Вон церковь, вон бакалея, почта, школа… Зато в этом мире на углу главной улицы красовался большой продуктовый магазин – в том на этом же месте была закусочная. Вот туда-то Хисао и зарулил.
– Нам сюда, – сказал Хисао.
– Спасибо, – Малкольм выбрался из машины. – Дальше я сам.
– Ты правда убийца? – брякнул Джейсон.
Малкольм отступил, давая им обоим выйти. Мужчина и мальчик смотрели на него – сложно сказать, кому было интересней.
– Я вернусь, – сказал Малкольм. – Обещаю.
– Вернешься за чем? – спросил Хисао.
– Чтобы дать ей отпор. В конце концов, пророчество еще может и сбыться.
С этими словами он застегнул пальто и зашагал в сторону шоссе, где можно будет поймать новую попутку. Хисао и Джейсон проводили его взглядами.
– Ты хоть что-нибудь понял? – спросил сын.
– Ни хрена, – ответил отец.
Шериф Эммет Келби был плохой человек. Его проклятие заключалось в том, что он совершенно не умел этим наслаждаться. Вся его «плохость» коренилась во внутренней ярости, которую он сам не мог себе объяснить, – а вовсе не в радости видеть, что люди его боятся. Радости он вообще не знал, никакой, даже когда побеждал. А чувствовать умел только ярость.
Зрелище, надо признать, было то еще. Город об этом знал – особенно те, кто с кожей потемнее. Помощник шерифа Лопес, например. Его взяли не так давно и после того, как окружной администрации пришлось практически шантажировать Келби. Впрочем, шериф с тех пор успел отыграться: Лопес уже подыскивал себе гавань потише в каком-нибудь другом округе. Да скорее уж ад замерзнет, чем Келби позволит вставлять себе палки в колеса!
Ну и, конечно, он не ограничивался только неграми да мексиканцами (или откуда там был этот Лопес?)… ну, или япошками (Хисао Инагава еще ох как пожалеет, что пришел помогать завести полицейскую машину!). Бедные, богатые или средний класс – ярость шерифа Келби изливалась на всех.
И все они его ненавидели.
И слишком боялись, чтобы проголосовать за кого-то другого. Шериф Келби знал много такого, что люди не хотели, чтобы о них знали. Но даже и так победа далась ему нелегко. Он обошел этого хлюпика, Джека Стэнтона, всего на пару сотен голосов. Как бы там ни было, победа есть победа – Фром получил шерифа Келби на четыре года. И эта гоп-компания на ферме у Дьюхерстов еще узнает, что такое перейти дорогу шерифу Келби, когда он при исполнении официальных обязанностей. Вряд ли им это понравится.
– Шериф? – удивился помощник Кертис, когда Келби ворвался в парадные двери фромского полицейского управления, а удивившись – поспешно вскочил. – Мы не думали, что вы сегодня придете. Перелом же и все такое…
– Да не все так плохо.
На запястье у шерифа красовался гипс. Накладывали его прошлой ночью в «Добром самаритянине», что в Пьюаллапе, – там было меньше шансов, что Келби кто-то узнает.
– Ваша матушка сказала, это вы так неудачно упали? – с сомнением протянул Кертис.
Келби внутренне аж поморщился. Совершенно идиотская ложь, но лучше он вчера посреди болевого шока ничего не придумал.
– Я на самом деле разнимал драку, – сказал он.
– Драку? – снова изумился Кертис… но, в конце концов, у Кертиса всегда было такое лицо – изумленное. – Мне послать наряд?
– Это было сугубо частное дело, помощник шерифа. Так что буду признателен, если вы станете о нем помалкивать.
– Есть, сэр. А то животное еще кто-нибудь видел, сэр?
– А что, по мне видно, что видел? Вы здесь чем заняты, Кертис, – работаете или собираетесь мне все утро лапшу на уши вешать? Наберите-ка Форт Льюис, и быстро. Офис генерала Крафта.
– Это который с вашим папой сражался вместе?
– Опять лапша, Кертис?
– Простите, сэр. Как мне обосновать…
Келби облизнулся.
– Скажите, что… я, может быть, забегаю вперед, но прямо сейчас у нас, в добром старом Фроме, назревает кое-какая государственная измена.
– Да не умер он, – Дарлин даже удивилась. – Он нас бросил.
– Папа… ушел?
– Ну, – Дарлин отпустила Сару и уставилась на кухонное полотенце у себя на коленях. – Я как бы его к этому подвела… Никто из нас не без греха.
– То есть он не умер?
– Нет, дитя, почему ты вообще решила… – она осеклась, помолчала. – А. Потому что там, в другом месте, он…
– А ты помнишь… – начала Дарлин. – Хотя как ты можешь помнить…
– Что?
Дарлин улыбнулась.
– Моя Сара боялась гусей… была права, вообще-то: гуси – жуткие твари. Но она… ты… она как-то пробежала всю дорогу из города домой бегом, после того как один такой напал на нее у бакалейщика.
– А ты всю дорогу ехала за мной на велосипеде? – подхватила Сара. – И я даже не дала тебе меня взять.
– Так это и с тобой было? – глаза у Дарлин сделались очень большие.
– Ага, – кивнула Сара. – Только у нас гусей было много, и они паслись перед детским садом, когда ты меня привезла в первый день.
– Нет, я этого не понимаю… – Дарлин оперлась спиной о стену и покачала головой. – Но…
Она не закончила.
– Ну да, – сказала Сара. – Это очень большое «но», правда?
Они улыбнулись друг другу. А потом Сара, наконец, задала вопрос, который жег ей язык с тех самых пор, как она здесь оказалась:
– А папа… как он умер?
Выходить в путь за полночь явно было идиотским решением.
Малкольм понял это вскоре после того, как покинул ферму.
В первый час ему вообще не встретилось ни единой машины, а дальше так всхолодало, что пришлось уйти с дороги в лес и развести костер, просто чтобы не дать дуба. Он даже подумал было вернуться, но на этот раз Казимир наверняка заставит его остаться. И правильно сделает, и Малкольм, скорее всего, останется. В конце концов, он больше всех знал о Митере Тее… и ему так хотелось оказаться сейчас рядом с Нельсоном, словно в грудь кто-то вшил громадный камень.
Это все хорошие, достойные причины.
Но ему кое-что нужно было сделать здесь… даже если это совсем бесплодная затея (информации катастрофически не хватало). И другого шанса ему явно не представится.
Поэтому Малкольм поднялся на заре и в первые же десять минут поймал попутку – с кем бы вы думали? Это оказался грузовик Хисао и Джейсона Инагавы.
Джейсон, конечно, разворчался, что ему приходится двигаться, но Малкольм благодарно запрыгнул в кабину.
– Недалеко же ты ушел, – саркастично прокомментировал Джейсон.
– Зато сегодня – уйду, – парировал Малкольм, надеясь, что это правда.
– Куда тебе надо? – поинтересовался Хисао (вокруг глаз сплошная чернота, нос распух).
– В Беллингем.
– В Беллингем?! – ужаснулся Джейсон. – Так это же часа три пути отсюда.
– Мы-то просто в город едем, – предупредил Хисао.
– Ну и отлично, спасибо большое, – заверил его Малкольм.
Сейчас, снова оказавшись в грузовике, он машинально пытался нащупать сумку… которой не было. Он ведь с ней ни разу не расставался за все путешествие и без нее чувствовал себя… немножко голым. Конечно, паниковать он не паниковал – его всегда учили приспосабливаться к любым обстоятельствам, да и деньги кое-какие у него с собой остались… Оп-па! Малкольм поскорее полез в карман и вытащил пригоршню долларов.
– Это похоже на ваши местные деньги?
Хисао с Джейсоном оба уставились на них… и смотрели довольно долго.
– Ну, почти, – сказал, наконец, Джейсон. – А вот это кто?
– Аарон Бёрр, – сказал Малкольм. – Он был президентом.
– Только не здесь, – заметил Хисао.
– В остальном – порядок, – резюмировал Джейсон. – Наверняка сойдет… в большинстве мест. Если приглядываться никто не станет.
После довольно долгого пути впереди показалась горстка домиков – город Фром собственной персоной. Малкольм даже кое-что узнал – они с Нельсоном не так давно через него проезжали. Почти через него.
Вон церковь, вон бакалея, почта, школа… Зато в этом мире на углу главной улицы красовался большой продуктовый магазин – в том на этом же месте была закусочная. Вот туда-то Хисао и зарулил.
– Нам сюда, – сказал Хисао.
– Спасибо, – Малкольм выбрался из машины. – Дальше я сам.
– Ты правда убийца? – брякнул Джейсон.
Малкольм отступил, давая им обоим выйти. Мужчина и мальчик смотрели на него – сложно сказать, кому было интересней.
– Я вернусь, – сказал Малкольм. – Обещаю.
– Вернешься за чем? – спросил Хисао.
– Чтобы дать ей отпор. В конце концов, пророчество еще может и сбыться.
С этими словами он застегнул пальто и зашагал в сторону шоссе, где можно будет поймать новую попутку. Хисао и Джейсон проводили его взглядами.
– Ты хоть что-нибудь понял? – спросил сын.
– Ни хрена, – ответил отец.
Шериф Эммет Келби был плохой человек. Его проклятие заключалось в том, что он совершенно не умел этим наслаждаться. Вся его «плохость» коренилась во внутренней ярости, которую он сам не мог себе объяснить, – а вовсе не в радости видеть, что люди его боятся. Радости он вообще не знал, никакой, даже когда побеждал. А чувствовать умел только ярость.
Зрелище, надо признать, было то еще. Город об этом знал – особенно те, кто с кожей потемнее. Помощник шерифа Лопес, например. Его взяли не так давно и после того, как окружной администрации пришлось практически шантажировать Келби. Впрочем, шериф с тех пор успел отыграться: Лопес уже подыскивал себе гавань потише в каком-нибудь другом округе. Да скорее уж ад замерзнет, чем Келби позволит вставлять себе палки в колеса!
Ну и, конечно, он не ограничивался только неграми да мексиканцами (или откуда там был этот Лопес?)… ну, или япошками (Хисао Инагава еще ох как пожалеет, что пришел помогать завести полицейскую машину!). Бедные, богатые или средний класс – ярость шерифа Келби изливалась на всех.
И все они его ненавидели.
И слишком боялись, чтобы проголосовать за кого-то другого. Шериф Келби знал много такого, что люди не хотели, чтобы о них знали. Но даже и так победа далась ему нелегко. Он обошел этого хлюпика, Джека Стэнтона, всего на пару сотен голосов. Как бы там ни было, победа есть победа – Фром получил шерифа Келби на четыре года. И эта гоп-компания на ферме у Дьюхерстов еще узнает, что такое перейти дорогу шерифу Келби, когда он при исполнении официальных обязанностей. Вряд ли им это понравится.
– Шериф? – удивился помощник Кертис, когда Келби ворвался в парадные двери фромского полицейского управления, а удивившись – поспешно вскочил. – Мы не думали, что вы сегодня придете. Перелом же и все такое…
– Да не все так плохо.
На запястье у шерифа красовался гипс. Накладывали его прошлой ночью в «Добром самаритянине», что в Пьюаллапе, – там было меньше шансов, что Келби кто-то узнает.
– Ваша матушка сказала, это вы так неудачно упали? – с сомнением протянул Кертис.
Келби внутренне аж поморщился. Совершенно идиотская ложь, но лучше он вчера посреди болевого шока ничего не придумал.
– Я на самом деле разнимал драку, – сказал он.
– Драку? – снова изумился Кертис… но, в конце концов, у Кертиса всегда было такое лицо – изумленное. – Мне послать наряд?
– Это было сугубо частное дело, помощник шерифа. Так что буду признателен, если вы станете о нем помалкивать.
– Есть, сэр. А то животное еще кто-нибудь видел, сэр?
– А что, по мне видно, что видел? Вы здесь чем заняты, Кертис, – работаете или собираетесь мне все утро лапшу на уши вешать? Наберите-ка Форт Льюис, и быстро. Офис генерала Крафта.
– Это который с вашим папой сражался вместе?
– Опять лапша, Кертис?
– Простите, сэр. Как мне обосновать…
Келби облизнулся.
– Скажите, что… я, может быть, забегаю вперед, но прямо сейчас у нас, в добром старом Фроме, назревает кое-какая государственная измена.
– Да не умер он, – Дарлин даже удивилась. – Он нас бросил.
– Папа… ушел?
– Ну, – Дарлин отпустила Сару и уставилась на кухонное полотенце у себя на коленях. – Я как бы его к этому подвела… Никто из нас не без греха.
– То есть он не умер?
– Нет, дитя, почему ты вообще решила… – она осеклась, помолчала. – А. Потому что там, в другом месте, он…