Гори
Часть 24 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я сам им об этом скажу. После того как выполню задание.
Он бы мог добавить: «И если останусь в живых», – но не добавил.
Нельсон запустил себе обе пятерни в шевелюру и судорожно сжал кулаки.
– Это ад какой-то. Просто ад.
– Прости.
– О, мне сразу полегчало!
– Правда?
Нельсон страдальчески воззрился на него:
– Кто ты хотя бы такой?
– Я Малкольм.
– Это что, настоящее имя?
– Настоящего у меня нет. «Малкольм» – настолько настоящее, насколько это вообще возможно.
– Это бессмысленно. Должны же они как-то тебя называть.
– Митере Тее не нужны имена. Она и так всегда знала, кто я.
– Она что, у вас типа папы римского?
– Митера Тея? Она – источник всего.
– Чего всего?
– Знания. Силы. Будущего и прошлого. Это ее слова я слышал первыми наутро и последними на ночь. Когда отправлялась путешествовать, она оставляла мне записи. Я до сих пор молюсь ей. И иногда она приходит мне на помощь. Как, я надеюсь, и теперь.
Глаза Нельсона, смотревшего на него, были красны и полны печали.
– Ты говоришь, что кто-то пошлет тебе дракона, да?
– Если именно это будет нужно.
– Что, прямо сюда?
В этом Малкольм был не уверен, но все равно молился. Пути Митеры Теи неисповедимы.
– Возможно, – сказал он.
– Нет, ты правда ждешь, что сюда прилетит дракон и выручит тебя?
– Нас. Нас выручит.
– Почему?
– Потому что я попросил.
Нельсон не мог похвастаться легковерием.
– И этого, типа, достаточно?
Выносить эту печаль у него в глазах, все еще жалящую, все еще жестокую, Малкольм больше не мог.
– Мы верим, что они – ангелы. Посланники небес на земле.
Но это же еще не все, правда? В такое всякий может верить – не отдавая себя Вере со всеми потрохами, не затворяясь в келье, не кидаясь с нерассуждающей покорностью исполнять миссию, ради которой придется нарушить человеческие законы и почти наверняка распрощаться с жизнью.
Это-то все как объяснить? Что он ничего другого и не знал? Еще скажи, что не знал ничего другого, кроме жизни на земле. Ничего другого вообще-то и не было. О нем заботились. Его вскармливали, его оберегали. И теперь он должен ответить тем же – возместить, в свой черед. Можно сказать, это даже не жертва.
Какое ироничное название – «Верящие». Ненужное, лишнее слово… когда то, во что ты веришь, – вот оно, рядом, рукой подать. На самом деле оно просто отличало их от неверящих… которым пришлось принять что-то вроде странной такой, причудливой антиверы – только чтобы не верить. Малкольму было остро жаль весь остальной мир.
Ему и Нельсона было остро жаль, хотя и по-другому. Так, еще секунда, и рыдание таки вырвется. Такого он не ожидал. Малкольм не ждал, что чувства будут такие быстрые… и такие глубокие.
– Дракон нас сожжет? – Нельсон сгорбился, словно ушел в себя. – Сожжет тут все?
Прозвучало так, будто именно этого он и хотел, и уже начавшее было зарастать сердце Малкольма снова лопнуло, брызнуло свежей кровью.
– Нет, не могло нам так повезти, – покачал головой агент Дернович.
– Почему нет? – пожала плечами агент Вулф.
«Олдсмобиль» неторопливо завернул на парковку мотеля и встал, блокируя выезд ржавому коричневому грузовику, который они как раз и искали.
– И правда, почему? – Агент Дернович вытащил пистолет.
– Может, он что-нибудь и сожжет, – мягко сказал Малкольм. – Но только не меня. И не тебя.
– Я не хочу, чтобы меня пощадили.
– Этого хочу я.
Нельсон снова ударился в слезы. Малкольм подождал чуть-чуть и пересел на кровать, поближе к нему. На сей раз Нельсон не отшатнулся. Дал Малкольму обвить плечи рукой… потом второй… потом заключить в объятия. У Малкольма затрепетали ноздри: его запах… как сердце потянулось к этому запаху!.. прянуло вслед за носом, словно то был ответ на сокровенный вопрос, который Малкольм вечно задавал, сам того не зная. Он вдохнул Нельсона полной грудью…
«О Митера Тея, пощади его. Спаси его. Если не меня, то хотя бы… Молю тебя!»
Нельсон вздрогнул.
– Там, снаружи… Ты что-нибудь слышишь?
– Вы не хотите подождать подкрепления? – полюбопытствовала агент Вулф перед самой дверью в комнату.
Направив их сюда, перепуганный администратор дал стрекача.
– И откуда же оно прибудет? – спросил агент Дернович. – Канадцы отсюда в часе езды через пургу, а мы, позвольте напомнить, сейчас в Монтане. Их юрисдикция сюда не распространяется.
– Наша тоже не распространялась ту…
– А головной офис еще того дальше. Останавливать их придется нам. Вот прямо здесь и сейчас.
Она секунду поразмыслила, кивнула и заняла позицию по другую сторону от двери. Дерновича слегка потряхивало, но на сей раз хотя бы не от разочарования и упущенных возможностей. С такими ситуациями он разбираться умел. Задержание, допрос, максимально жесткий при необходимости (хотя его до сих пор подбешивало, что она первой успела озвучить все это суперинтенданту). Ее опыта хватило, чтобы получить это задание… но и он был не лыком шит. У него тоже имелся какой-никакой опыт. И этот гаденыш-убийца, овдовивший сегодня еще одну честную женщину, прямо сейчас с этим опытом познакомится.
– Готовы? – спросил агент Дернович.
– Быстро, в ванную.
Малкольм бросил это так повелительно, что Нельсону в голову не пришло ослушаться. Он только метнул на Малкольма испуганный взгляд и сорвался с места. («Всё, – успел подумать тот, – теперь я его окончательно потерял…» – и знал, что на сей раз это чистая правда.)
Увы, Нельсон не успел.
Дверь высадили внутрь ударом ноги. Нога принадлежала явному коллеге тех двух джентльменов, что пытались убить Малкольма в лесу. За спиной маячила женщина. У обоих были пистолеты.
– Стоять! – рявкнул мужчина.
За спиной раздался вскрик, но оборачиваться Малкольм не стал. Он пожирал глазами гостя, который сделал шаг вперед и прикрыл напарницу, державшую на мушке Нельсона.
– Бросай, – скомандовал мужчина, заметив клинок в руке у Малкольма.
Малкольм не бросил. Сердце у него колотилось набатом. «Наставь меня. Веди меня. Все не может кончиться здесь. Я знаю, ты этого не допустишь».
– Бросай, или я тебя пристрелю.
– Он нам нужен живым, – предупредила женщина.
– Это теперь зависит от него. Бросай. Считать до пяти я не буду – просто выстрелю, понял?
Малкольм опустил глаза на лезвие у себя в руке. Такое далекое, такое тихое, неподвижное посреди всего этого ора. Словно нераскрытый секрет, словно шепот…
Он бросил нож.
«Я в руке твоей, Митера Тея. Предаю себя воле твоей».
– Прикройте меня, Вулф, – велел мужчина и двинулся к Малкольму, не снимая его с мушки… но слегка опустив ствол, потому что свободной рукой он уже лез в карман за парой наручников.
Он бы мог добавить: «И если останусь в живых», – но не добавил.
Нельсон запустил себе обе пятерни в шевелюру и судорожно сжал кулаки.
– Это ад какой-то. Просто ад.
– Прости.
– О, мне сразу полегчало!
– Правда?
Нельсон страдальчески воззрился на него:
– Кто ты хотя бы такой?
– Я Малкольм.
– Это что, настоящее имя?
– Настоящего у меня нет. «Малкольм» – настолько настоящее, насколько это вообще возможно.
– Это бессмысленно. Должны же они как-то тебя называть.
– Митере Тее не нужны имена. Она и так всегда знала, кто я.
– Она что, у вас типа папы римского?
– Митера Тея? Она – источник всего.
– Чего всего?
– Знания. Силы. Будущего и прошлого. Это ее слова я слышал первыми наутро и последними на ночь. Когда отправлялась путешествовать, она оставляла мне записи. Я до сих пор молюсь ей. И иногда она приходит мне на помощь. Как, я надеюсь, и теперь.
Глаза Нельсона, смотревшего на него, были красны и полны печали.
– Ты говоришь, что кто-то пошлет тебе дракона, да?
– Если именно это будет нужно.
– Что, прямо сюда?
В этом Малкольм был не уверен, но все равно молился. Пути Митеры Теи неисповедимы.
– Возможно, – сказал он.
– Нет, ты правда ждешь, что сюда прилетит дракон и выручит тебя?
– Нас. Нас выручит.
– Почему?
– Потому что я попросил.
Нельсон не мог похвастаться легковерием.
– И этого, типа, достаточно?
Выносить эту печаль у него в глазах, все еще жалящую, все еще жестокую, Малкольм больше не мог.
– Мы верим, что они – ангелы. Посланники небес на земле.
Но это же еще не все, правда? В такое всякий может верить – не отдавая себя Вере со всеми потрохами, не затворяясь в келье, не кидаясь с нерассуждающей покорностью исполнять миссию, ради которой придется нарушить человеческие законы и почти наверняка распрощаться с жизнью.
Это-то все как объяснить? Что он ничего другого и не знал? Еще скажи, что не знал ничего другого, кроме жизни на земле. Ничего другого вообще-то и не было. О нем заботились. Его вскармливали, его оберегали. И теперь он должен ответить тем же – возместить, в свой черед. Можно сказать, это даже не жертва.
Какое ироничное название – «Верящие». Ненужное, лишнее слово… когда то, во что ты веришь, – вот оно, рядом, рукой подать. На самом деле оно просто отличало их от неверящих… которым пришлось принять что-то вроде странной такой, причудливой антиверы – только чтобы не верить. Малкольму было остро жаль весь остальной мир.
Ему и Нельсона было остро жаль, хотя и по-другому. Так, еще секунда, и рыдание таки вырвется. Такого он не ожидал. Малкольм не ждал, что чувства будут такие быстрые… и такие глубокие.
– Дракон нас сожжет? – Нельсон сгорбился, словно ушел в себя. – Сожжет тут все?
Прозвучало так, будто именно этого он и хотел, и уже начавшее было зарастать сердце Малкольма снова лопнуло, брызнуло свежей кровью.
– Нет, не могло нам так повезти, – покачал головой агент Дернович.
– Почему нет? – пожала плечами агент Вулф.
«Олдсмобиль» неторопливо завернул на парковку мотеля и встал, блокируя выезд ржавому коричневому грузовику, который они как раз и искали.
– И правда, почему? – Агент Дернович вытащил пистолет.
– Может, он что-нибудь и сожжет, – мягко сказал Малкольм. – Но только не меня. И не тебя.
– Я не хочу, чтобы меня пощадили.
– Этого хочу я.
Нельсон снова ударился в слезы. Малкольм подождал чуть-чуть и пересел на кровать, поближе к нему. На сей раз Нельсон не отшатнулся. Дал Малкольму обвить плечи рукой… потом второй… потом заключить в объятия. У Малкольма затрепетали ноздри: его запах… как сердце потянулось к этому запаху!.. прянуло вслед за носом, словно то был ответ на сокровенный вопрос, который Малкольм вечно задавал, сам того не зная. Он вдохнул Нельсона полной грудью…
«О Митера Тея, пощади его. Спаси его. Если не меня, то хотя бы… Молю тебя!»
Нельсон вздрогнул.
– Там, снаружи… Ты что-нибудь слышишь?
– Вы не хотите подождать подкрепления? – полюбопытствовала агент Вулф перед самой дверью в комнату.
Направив их сюда, перепуганный администратор дал стрекача.
– И откуда же оно прибудет? – спросил агент Дернович. – Канадцы отсюда в часе езды через пургу, а мы, позвольте напомнить, сейчас в Монтане. Их юрисдикция сюда не распространяется.
– Наша тоже не распространялась ту…
– А головной офис еще того дальше. Останавливать их придется нам. Вот прямо здесь и сейчас.
Она секунду поразмыслила, кивнула и заняла позицию по другую сторону от двери. Дерновича слегка потряхивало, но на сей раз хотя бы не от разочарования и упущенных возможностей. С такими ситуациями он разбираться умел. Задержание, допрос, максимально жесткий при необходимости (хотя его до сих пор подбешивало, что она первой успела озвучить все это суперинтенданту). Ее опыта хватило, чтобы получить это задание… но и он был не лыком шит. У него тоже имелся какой-никакой опыт. И этот гаденыш-убийца, овдовивший сегодня еще одну честную женщину, прямо сейчас с этим опытом познакомится.
– Готовы? – спросил агент Дернович.
– Быстро, в ванную.
Малкольм бросил это так повелительно, что Нельсону в голову не пришло ослушаться. Он только метнул на Малкольма испуганный взгляд и сорвался с места. («Всё, – успел подумать тот, – теперь я его окончательно потерял…» – и знал, что на сей раз это чистая правда.)
Увы, Нельсон не успел.
Дверь высадили внутрь ударом ноги. Нога принадлежала явному коллеге тех двух джентльменов, что пытались убить Малкольма в лесу. За спиной маячила женщина. У обоих были пистолеты.
– Стоять! – рявкнул мужчина.
За спиной раздался вскрик, но оборачиваться Малкольм не стал. Он пожирал глазами гостя, который сделал шаг вперед и прикрыл напарницу, державшую на мушке Нельсона.
– Бросай, – скомандовал мужчина, заметив клинок в руке у Малкольма.
Малкольм не бросил. Сердце у него колотилось набатом. «Наставь меня. Веди меня. Все не может кончиться здесь. Я знаю, ты этого не допустишь».
– Бросай, или я тебя пристрелю.
– Он нам нужен живым, – предупредила женщина.
– Это теперь зависит от него. Бросай. Считать до пяти я не буду – просто выстрелю, понял?
Малкольм опустил глаза на лезвие у себя в руке. Такое далекое, такое тихое, неподвижное посреди всего этого ора. Словно нераскрытый секрет, словно шепот…
Он бросил нож.
«Я в руке твоей, Митера Тея. Предаю себя воле твоей».
– Прикройте меня, Вулф, – велел мужчина и двинулся к Малкольму, не снимая его с мушки… но слегка опустив ствол, потому что свободной рукой он уже лез в карман за парой наручников.