Голоса из подвала

* * *


Он опоздал!

Владдух не дождался его!

Дима в панике метался среди могил. Если бы не его душевное состояние, он бы обязательно отметил, как кинематографично выглядит кладбище: клочья тумана, паутиной окутавшие надгробия, залитая лунным светом тропинка, мертвые люди на фотографиях.

И пульсирующие звуки ночной жизни, нарушающие кладбищенскую тишину…

Но Диме было не до антуража.

Он с легкостью добыл лопату (взял взаймы у соседа, соврав, что едет на дачу), а вот ускользнуть из дома оказалось не просто. Матери, всегда ложившейся спать рано, сегодня приспичило смотреть сериалы. Свет в ее комнате погас в пол-одиннадцатого.

Только тогда Дима покинул квартиру – и побежал. Он мчался изо всех сил, остановился дважды – перед трассой и в лесу, чтобы перевести дыхание.

«Черт, а где именно на кладбище он будет ждать меня?» – испугался Дима, озирая змеящиеся в темноте тропинки.

23.25.

Он почувствовал, как увлажняются глаза. От безысходности он готов был зареветь.

– Эй, пацан, – шикнули за спиной.

Дима вознес бы молитву Богу, если бы это было уместно.

Владдух стоял в тени пихты с пустым мешком за плечом. Он не стал выслушивать извинения.

– За мной, – приказал он.

У Димы отлегло от сердца.

Он пошел, созерцая тощую спину вампира. Следы, оставляемые Владдухом на пыльной земле, вели в противоположную сторону.

– Мы слишком близко к будке сторожа! – предупредил Дима.

– Сторож нам не помешает.

– Вы его?.. – По лицу Димы поползла восхищенная улыбка.

– Не. Просто они тут на ночных сторожах экономят. Так, нам сюда.

Вампир перепрыгнул через металлическую оградку. Мальчик за ним. В темноте нога Димы зацепилась за скамейку, стоящую внутри оградки, и он полетел лицом в могильный холм.

Владдух воздел к луне розовые зрачки и недовольно закряхтел.

Дима отряхнулся, смущенный своей неловкостью. Зажег фонарик (к утру он сможет видеть в темноте, ага!).

Луч осветил простенький железный крест с фотографией и надписью: «Валерия Лаврова, 13.03.1975—17.06.2013». Изображенная на фотографии полная миловидная женщина скончалась около месяца назад.





* * *


– Это ваша возлюбленная? – спросил Дима, театрально понизив голос.

– Ты с дуба рухнул? Хватит задавать глупые вопросы. Копай. У нас времени в обрез.

Дима принялся копать.

Первые полчаса работа ладилась. Лопата жадно вгрызалась в мягкую почву, Владдух созерцал процесс, сидя на скамейке. Но вскоре новичок в гробокопательском деле почувствовал усталость. Руки сводила судорога, мышцы деревенели. Под перчатками запылали мозоли.

Чтобы не рухнуть без сил, он абстрагировался от своей телесной оболочки.

Представил себя нового, прижимающегося бледным лицом к Дашиному окну.

– Впусти меня…


Даша спускается с кровати, идет на негнущихся ногах по дорожке лунного света. Под полупрозрачной рубашкой розовеет молодое тело.

– Дима, ты…

Она отпирает окно.

Он вползает в спальню серебристым облаком, обретает человеческую форму. Увенчанные когтями пальцы гладят девичью щеку.

– Какой ты холодный, – шепчет Даша, вглядываясь в бездонный мрак его глаз.

Он поднимает ее на руки, втягивает ноздрями цветочный запах духов. Она принадлежит ему. Они все теперь в его власти.

Шея с бьющейся жилкой оказывается на уровне Диминого рта. Губы ползут вверх, обнажая острые иглы клыков.

Еще мгновение, и…

– Что ты там возишься?

Он выплюнул набившуюся в рот землю. Пот тек по волосам и голой груди, плечи горели. Нарывы на ладонях причиняли адскую боль. Сколько времени он здесь, в прямоугольном котловане, кишащем насекомыми? Два часа? Три?

Фонарик, воткнутый в неровную стенку ямы, освещал землю под ногами. На лопате извивались дождевые черви.

Полтора метра вглубь. Сколько еще копать?

Он отчаянно ткнул лопатой в почву и услышал стук, когда металл соприкоснулся с деревом. Еще десять минут, и дном ямы стала крышка гроба.

– Я откопал! Я сделал это!

– Меняемся местами, – распорядился Владдух, прыгая на гроб. Диме показалось, что он слышит громкое урчание в животе вампира.

Из последних сил мальчик выкарабкался наружу и лег у края могилы. Рядом стучал, ломая дерево, черенок лопаты. Дима прикрыл веки, думая о Даше, о своих клыках на ее шее. Так он и уснул.





* * *


– Черт, я же отрубился, – пробормотал Дима, вскакивая. Небо оставалось темным, лунным. Судя по всему, проспал он не больше двадцати минут. В разверстой могиле копошились. Значит, Владдух его не бросил. Значит, скоро.

Дима нашел фонарик и посветил вниз:

– Как ваши дела, Владдух?

То, что он увидел, через мгновение опустошило его желудок, заставило скорчиться в рвоте и грязи.

Гроб был вскрыт. Покойница лежала, подняв к звездам страшно вспухшее лицо. От миловидности Валерии Лавровой не осталось следа. Серую кожу покрывал слой чего-то блестящего, похожего на масло. Мясные мухи отложили личинки в волосах и глазных впадинах.

Но даже не это шокировало Диму.

Платье, в которую покойницу нарядили, было порвано, бежевый лифчик задран. На голом рыхлом теле возлежал Владдух. Руками он сжимал огромные серые груди трупа, и – Дима видел это – груди готовы были отвалиться от тела, как два куска густого переливающегося киселя.

Голова вампира сновала по жировоску, в который превратился живот Валерии Лавровой. Судя по недостающим кускам, Владдух успел насытиться.

Диму вывернуло наизнанку.

– А, проснулся, пацан. – Вампир вытащил из трупа свою перепачканную физиономию.

– Что вы делаете? – простонал мальчик, содрогаясь.

– Ем, – спокойно ответил старик. – Видишь ли, я старый и дряхлый, раскапывать могилы мне сложно. Приходится жрать кошек да псов. Давно у меня такого пира не было.

Он похлопал себя по заметно округлившемуся брюху.

Диму снова вырвало.

– Ты, я гляжу, немного расстроен, – ухмыльнулся Владдух. – Думал, все будет иначе? Я, конечно, не знаю, как Дети Ночи – никогда не встречал, но мы, гулы, слегка отличаемся от всяких там Дракул. Вынужден разочаровать: мысли читать мы не умеем, в мышей не превращаемся. С гипнозом не знакомы. Ты посмотри на меня, у меня сроду никаких сверхспособностей не было! Одни беды – из-за солнца, из-за того, что в бегах все время. А мы, считай, безвредные совсем! Ей-богу, клянусь, я за свою жизнь ни одного человека не убил. Кровь-то гулы не пьют, сказки это.

Дима в ужасе таращился на старика. Он начинал понимать.