Голливудская Грязь

— Хорошо, — кивнул Коул, его глаза смотрели на лицо Саммер, в каждой чёрточке которого угадывался вызов. Она становилась красивее, когда злилась. Ещё одна причина надавить на её слабые места.

— Согласен, — сказал Дон.

— Показать ему другой ролик? — заговорил один из монтажёров, сидящий через два человека от них.

Дон провёл рукой по затылку и ничего не ответил.

— Какой ролик? — спросил Коул, глянув на режиссёра. — Дон? — толкнул он его.

— Да, — коротко сказал Дон. — Прокрути, — он поднял руки к лицу и потёр лоб.

Коул взглянул на экран, на котором проигрывался новый фрагмент. Это был момент после его розыгрыша. Когда он встал и подошёл к Саммер. Кто-то соединил отснятые с разных камер кадры вместе, чтобы записать один короткий непрерывный ролик. Он поёрзал на стуле, наблюдая крупный план своей руки плавно, как при замедленной съёмке, скользящей по её блузке. Увидел с высокой чёткостью, как она сглотнула, как вспыхнули щёки девушки, как слегка изогнулась спина, когда за мгновение до пощёчины она выгнулась навстречу его прикосновению. Сотни деталей, которые он пропустил, потому как его мысли были слишком сосредоточены на одной вещи, жгучей потребности сорвать с неё белую блузку, и исследовать кожу под ней. Затем была пощёчина, ярость, которая более отчётливо проявилась на экране, потемневшие глаза Коула, начало его движения вперёд… Коул посмотрел в свои глаза на экране, и увидел то, что мог видеть каждый. Похоть. Грубую животную похоть. Ролик закончился, и в комнате на мгновение стало темно, а потом начался следующий кадр.

— Итак, — тихо произнёс Дон.

— Какова цель этой нарезки? — нервно спросил Коул.

— Это было горячо, — сказал один из парней, получающих неоправданно высокую зарплату, поворачиваясь лицом к Коулу. — У меня встал от одного только просмотра, мистер Мастен. Я имею в виду, что другие сцены тоже хороши, но у этой есть эмоции, это было горячо. Вы, ребята, выглядите так, будто находились в нескольких шагах от того, чтобы заняться сексом прямо на столе, — и уставился на Коула через очки в роговой оправе, как будто имел право голоса.

— Он прав, — Дон откинулся на спинку стула и уставился в потолок. — Мне чертовски неприятно это говорить, но он прав. Другая сцена по сравнению с этой выглядит как куриное дерьмо.

— Что? — пробормотал Коул, указывая на застывшее изображение Саммер с раскрасневшимися щеками. — Ты не можешь использовать это. Это слишком…

— Настоящее? — спросил Дон, поворачиваясь к нему.

— Нет, — быстро ответил Коул. — Дело не в этом. Просто я не вижу в сценарии сюжетной линии, где…

— Ида и Ройс ненавидят друг друга, — сказал Дон. — Это уже есть. Чёрт, это факт. Но если мы используем эту ненависть… и создадим сексуальное напряжение… — он взглянул на Коула. — То сможем добавить в фильм ещё один элемент. И привлечём зрительниц, для которых в настоящий момент у нас нет ничего, кроме твоей хорошенькой мордашки.

— Она не согласится, — решительно заявил Коул.

— С каких пор это имеет значение? — рассмеялся Дон. — Нам не нужно её одобрение сценария!

— Ей это не понравится. — Коул взглянул на экраны. — Включи ещё раз.

— Я не в восторге от этой идеи, Коул, но чем больше думаю об этом… — Дон постучал пальцами по подлокотнику кресла.

— Включи ещё раз, — повторил Коул, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди.

Нажали кнопку, и ролик запустился снова.

Монтажёр прав. Было горячо. И Дон прав: романтический элемент или, чёрт возьми, просто сексуальный элемент между Идой и Ройсом привлечёт женскую аудиторию.

Саммер это очень не понравится. Но Дон и в этом прав. У Саммер нет выбора. Она должна согласиться, что бы не сказал Коул. И это, несмотря на все возможные моральные последствия, заставило его улыбнуться.

Отрывок закончился, и Коул подался вперёд, повернувшись к Дону.

— Давай сделаем это, — сказал Коул. — Звони сценаристам. Тащи их сюда сейчас же.

ГЛАВА 65

— Как всё прошло? — мамин вопрос донёсся из её спальни, голос со сна был приглушённым.

— Всё хорошо, — тихо сказала я, просовывая голову внутрь. — Долго, но хорошо. Я молодец.

— Конечно, — пробормотала она, перевернувшись на кровати. — Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — я выключила свет в коридоре, комнату поглотила темнота, и маму не стало видно. Вернувшись в гостиную, плюхнулась на диван, стянула со спинки плед и укрылась по грудь. День выдался не из приятных. Было тяжело, долго, жарко и ужасно. Я думала, что смогу с ним работать. Думала, что мне раз плюнуть оттарабанить свой текст, остаться в образе и быть в порядке. Думала, поскольку съёмочная площадка находилась на земле Джорджии, это будет моя территория. Я не представляла, насколько мне чужд этот мир. Не знала стольких терминов, которыми без труда перебрасывались между собой сотни незнакомцев, даже не пытаясь подсказать новенькой о чём речь. Южане, которых привезли из Атланты, не были новичками в кинобизнесе, поэтому они с лёгкостью освоились, без проблем понимая все команды, зная свои места. Я оказалась здесь случайно и выглядела как идиотка. Я ясно, как день, замечала косые взгляды и поднятые брови, спрашивающие, что она здесь делает? К обеду моей уверенности как не бывало. Я исчерпала все свои ободряющие речи. И к тому времени, когда Коул Мастен устроил идиотскую шутку с презервативами, моя защита рухнула. И причина моей слабости, когда он обошёл вокруг стола и прикоснулся ко мне, была в этой усталости.

После его прикосновения, по пути в гримёрку, я избавилась от Мэри и нырнула в туалет. Позвонила Бену на сотовый и оставила слёзное голосовое сообщение. Утром он улетел в Ванкувер для работы в следующем проекте. Я умоляла его остаться ещё на неделю, предлагала деньги, пельмени, свободно пользоваться моей косметикой… но ему пришлось уехать. В семь утра мы обнялись перед зданием «Рейн Хауса», прежде чем он выпроводил меня и заставил уйти на съёмочную площадку. Через полчаса после моего жалкого голосового сообщения я получила от него эсэмэс.

Я в воздухе. Возьми себя в руки. Где та Саммер, которую я знаю?

Я улыбнулась его сообщению. Промокнула глаза, боясь, что визажист сдерёт с меня три шкуры, и глубоко задумалась. Он был прав. К чёрту все косые взгляды и перешёптывания. Коул и Дон взяли меня на роль не просто так. Я научусь всему, что мне нужно. А пока мне нельзя проявлять слабость — ни к кому из них, и особенно к Коулу. Я сильнее этого. Я лучше.

Встав с гримёрного кресла, я уже была готова к битве. Но сейчас, пять часов спустя, я смертельно устала.

В следующие дни будет лучше. Это понятно. Первый день всегда самый тяжёлый.

Я протянула руку, чтобы протереть глаза, но не успела дотянуться до лица, как заснула.

— Саммер повезло, что она смогла найти шесть подружек невесты. На самом деле единственной причиной, по которой девушки согласились, был Скотт. Они просто святые! А потом Саммер пошла и сделала это с ними. Белая шваль, вот кто она. Я говорила своей Бриджит. Говорила ей не связываться с этой девицей, но моя дочь слишком хорошая, всегда была такой. И вот посмотрите, я была права.


— Бриджит — ваша дочь?

— О да. Теперь она Бриджит Андерсон. Она вышла замуж за врача. Я дам его визитку на случай, если у вас возникнут проблемы с ногами.

ГЛАВА 66

Первое, что я увидела во второй день на съёмочной площадке, был петух Коула. Он стоял на траве внутри огороженного участка, которого вчера не было. Я вышла из машины, захлопнула дверцу и подошла к загончику. Пэт и Гас из «Колтон Констракшн» мастерили что-то похожее на открытый курятник, работа была в самом разгаре.

— Привет, Саммер, — поприветствовал меня Пэт, Гас поднял голову и кивнул.

— Привет, ребята, — я посмотрела на их творение, на травяной газон, уложенный из дерновых квадратов. — Ты снимал асфальт отбойным молотком?

— Ага. Начал в семь. Шериф Пратт уже припёрся из-за шума.

— Держу пари, так он и сделал, — я перешагнула через заборчик высотой по колено и присела, петух внезапно оказался рядом со мной и начал клевать блёстки на моей сумке, висящей на руке. — Прекрати, — упрекнула я его, поглаживая рукой спинку. Он вырос, его красный гребень стал больше. Петух попытался наступить на моё колено, поглядывая гордо и настороженно, и мне пришлось удерживать его.

— Дружелюбный какой, — заметил Пэт, вставляя сверло и закрепляя его.

— Он такой и должен быть, — усмехнулся Гас. — Ходят слухи, что Коул Мастен держит его в доме.

— Где ты это слышал? — вскинула я брови.

— Все говорят. Он привёз его сюда сегодня утром на своём грузовике. Внутри грузовика, — уточнил он.

— Киркленды взбесятся, — вмешался Пэт.

— Ты делаешь открытый курятник? — кивнула я на недостроенный загон.

— Ага. Мы сказали мистеру Мастену, что петух запросто перелетит через этот низкий заборчик, и он попросил накрыть всё это проволочной сеткой.

— Всё это? — я оглядела травяной газон, покрывающий три парковочных места. Три драгоценных парковочных места на участке земли, переполненном, как «Уолмарт»1 в «чёрную пятницу».

— Ага, — взгляд, которым обменялись двое мужчин, ясно выразил их мнение о Коуле Мастене. Я рассмеялась и, прежде чем встать, в последний раз погладила петуха.

— Мне надо идти, — я помахала им рукой и перешагнула через забор, петух мне вслед пронзительно закукарекал.

Я вошла на территорию безумия, улыбаясь про себя, и начала петлять между группой тесно стоящих трейлеров, прокладывая себе дорогу. Моя крошка была припаркована примерно в середине стоянки, зажатая между трейлером со звуковой аппаратурой и грузовиком с кофе, около последнего образовалась длинная очередь, которую пришлось обойти. Когда я потянула на себя дверь, то увидела, что Мэри уже была внутри и, повернув ко мне голову, вежливо улыбнулась.

— Доброе утро, — весело поздоровалась я, решив сегодня, во-первых, быть бодрой и энергичной, а во-вторых, избегать всего, что влияет на первое. В основном, это касалось Коула. Вчера я получила списки актёров, которые будут участвовать в дневных сценах, и ни в одном из них не увидела Коула, так что мои перспективы были радужными.

— Доброе утро. Я хочу заказать тебе завтрак. Ты что предпочитаешь?

— Завтрак? — Я бросила сумку на пол и подошла к столу, думая об остатках печенья, которые я намазала толстым слоем желе и потом проглотила по дороге сюда. — А что есть?

— Тебе сделают всё что захочешь, — она держала серебряную ручку над своим неизменным блокнотом и ждала.

— Ммм… наверное, омлет? Ветчина, перец и сыр. С кукурузной кашей и беконом. Пожалуйста.

Её ручка не двигалась, и я ждала. Наконец она отвела взгляд от меня и посмотрела в блокнот.

— Окей. Омлет с ветчиной, сыром и перцем, кукурузной кашей и беконом. Что бы ты хотела выпить?

— Молоко. Цельное, если у них есть.

На странице появилась ещё одна строчка, затем она подняла глаза, передавая мне папку.

— Я положила сюда текст твоей роли и обновлённый вызывной лист2. Если график изменится, я буду приносить новый по мере надобности.

— Текст? — спросила я.

— Это сценарий для сегодняшних сцен. Есть несколько новых, так что ты, наверное, захочешь познакомиться с ними до начала съёмок.

Новые сцены. Новый сценарий. Мой жизнерадостный взгляд резко свернул в сторону паники.

— Что ещё за график?

Её улыбка стала менее терпеливой.

— График учёта рабочего времени актёров. Мы обычно называем его просто график. Это общее расписание для всего актёрского состава. Только не волнуйся об этом, я прослежу, чтобы ты вовремя оказалась там, где нужно.

Я села за стол, открыла папку, вытащила новый листок и просмотрела его. Мой недавно наманикюренный ноготь пробежал по графику съёмок, по списку знакомых сцен, а затем остановился на сцене № 14: Ройс и Ида: офисный поцелуй. Дыхание перехватило, пальцы потянулись за сопроводительным текстом, Мэри аккуратно налепила на страницу с этой сценой ярко-оранжевый стикер. Это была длинная сцена, я пролистала её, и мой желудок скрутило, когда глаза пробежались по строчкам. Ноги сами понесли меня к выходу до того, как я дочитала до конца, хлопок двери трейлера при моём уходе прервал разговор Мэри, заказывающей завтрак.

Кажется, я распугала всю в очереди за кофе, когда в гневе промчалась мимо как фурия.

ГЛАВА 67