Голливудская Грязь

— Не будет.

— Хорошо, — распрямил он плечи. — Тогда увидимся в понедельник. Проверь расписание, чтобы знать, где и во сколько нужно быть. Уверен, твоя помощница поможет тебе разобраться.

— Я знаю, где, но спасибо за заботу, мистер Мастен, — сухо сказала я. Коул шагнул вперёд, в моё личное пространство, его лицо было мрачным, когда он смотрел на меня сверху вниз, а его глаза искали мои.

— У нас всё хорошо? — спросил он. Я попыталась отойти, но наткнулась на стол.

— Держись от меня подальше, и всё будет хорошо, — отрезала я.

Он кашлянул, усмехнулся и покачал головой.

— Я не стану бегать за тобой, Саммер. Я очень быстро от этого устаю.

— Это не игра, — заговорила я громче, чёрт бы побрал эти двери, и он снова посмотрел мне в глаза. — Я всегда говорю именно то, что имею в виду. Держись от меня подальше.

— Я ошибался насчёт тебя, — Коул долго смотрел на меня, потом покачал головой и медленно сделал два шага к двери, и я поняла, прежде чем он повернулся и открыл дверь, что у него прибережён для меня по крайней мере один прощальный выстрел. — Ты ужасная актриса.

Мне не удалось придумать ни ответа, ни остроумной реплики, ничего. Я смотрела, как закрывается белая дверь, и меня затошнило.

В одном он ошибался: я говорила правду, это для меня не игра. Ставки были слишком высоки, и я плохо знала правила, чтобы играть. Но одновременно Коул был прав: я была ужасной актрисой. Он посмотрел мне в глаза и увидел сквозь ложь, как сильно я его хочу.

ГЛАВА 61

Раньше я думала, что нет ничего интересней площадки с трейлерами. Но затем наступило воскресенье. Воскресенье перед съёмками. Я этого не ожидала и находилась в церкви, когда они приехали: команда, актёры и все остальные. Сотни людей. После обеда, любезно предоставленного Первой баптистской церковью, я побрела туда. Стала наблюдать, как масса тел заполняет пустое пространство между трейлерами, каждый занят, каждый в работе. Вскоре меня отыскал Бен и принялся знакомить с актёрами и актрисами, чьи имена я могла бы перечислить быстро и без ошибок. Потом с актёрами второго плана. С теми, кто играет в эпизодах со мной и Коулом. Этакая перевёрнутая с ног на голову ситуация. Я улыбалась и пожимала руки. Всё время борясь с желанием попросить автограф и виновато улыбаясь членам команды, от которых Бен меня силой оттаскивал.

Это был настоящий зоопарк — воздух пропитан важностью и деньгами, каждая распакованная деталь оборудования, — дорогая и сложная, каждое новое тело, выходящее из транспортного средства — переполнено высокомерием и энергией. Я нашла уголок и прислонилась к стене. Позволила Бену убежать, чтобы заняться делами, а сама просто за всем наблюдала. Всё поглощала. Была напугана всем этим, но и взбудоражена.

ГЛАВА 62

Это мои деньги. Думаю, я знаю, на что хочу их потратить. Слишком сложное предложение. Я перечитала его три раза, запинаясь на простых гласных, затем подняла голову и посмотрела на Денниса.

Он ободряюще улыбнулся, и я прочла строчку:

— Это мои деньги, думаю, я знаю, на что хочу их потратить.

— Ты говоришь так, будто концентрируешься на каждом слове.

— Именно что концентрируюсь, — раздражённо фыркнула я. — Это полоса препятствий из слов. Почему она не может просто сказать: «Я потрачу свои деньги так, как мне заблагорассудится»?

— Тебе не обязательно придерживаться сценария, но не отходи слишком далеко от текста, иначе запутаешь других актёров. Помни, ты должна услышать сигналы, чтобы знать когда произносить соответствующий текст. И слушать других актёров. Например, если мистер Мастен не произнесёт ожидаемую реплику, ты тоже должна свою реплику пропустить.

Здо́рово. Ещё одна причина для переживания. Я бросила сценарий и опустила голову, потирая виски.

— Хочешь, я попрошу Мэри позвать массажистку? — моя ассистентка выскочила из-за его спины и шагнула вперёд, держа наготове блокнот и ручку.

— Что? Это такая шутка? — я перевела взгляд с неё на Денниса.

— Нет. Просто ты выглядишь напряжённой.

— Я в порядке.

Массажистка. Я никогда не делала массаж. И казалось странным начать это делать прямо посередине занятий. Мэри расстроилась, как будто это её разочаровало, и скользнула обратно на своё место. Не знаю, какую я ожидала увидеть ассистентку, но молчаливая брюнетка с суровым лицом оказалась не такой. Я представляла себе татуированную умницу, на которую можно опереться в стрессовых ситуациях и узнать все секреты съёмочного процесса. Если попросить Мэри помочь, то она, вероятнее всего, вручит мне коробку стерильных салфеток и книгу о том, как стать самостоятельной. Любой, у кого к поясу прикреплён автомат, не был кандидатом на дружбу.

— Ладно, давай ещё несколько раз повторим эту сцену, а потом двинемся дальше, — Деннис наклонился вперёд и кивнул мне.

Я не стала спорить. С той скоростью, с какой мы разбирали каждое слово, каждый нюанс… мы никогда не пройдём весь сценарий. Я сглотнула и откинулась на спинку стула, глядя на сценарий и на проклятую фразу, слова которой путались у меня в голове.

Это мои деньги. Думаю, я знаю, на что хочу их потратить.

Я облизнула губы и начала говорить.

ГЛАВА 63

— Это мои деньги. Думаю, я знаю, на что хочу их потратить, — мои руки взлетели к бёдрам и остановились там, у пояса твидовой юбки, задняя часть которой — скрытая от камеры — была скреплена большими зажимами.

— Милая, — протянул Коул, поднося к губам стакан, лёд в котором звякнул, когда он наклонил его ко рту. — Тебе не надо вкладывать деньги в напитки. Пусть ребята из делового центра найдут тебе депозитный сертификат на эту сумму. Или облигации. Облигации — отличное, безопасное средство сохранения твоего наследства.

Мои губы сжались, и мне достаточно было только вспомнить о ногах Коула, сбегающих с крыльца, чтобы глаза вспыхнули ярким пламенем.

— Не говорите со мной свысока. Если я захочу поджечь свои деньги и скурить их, как ваши дешёвые сигары, я так и сделаю. Я верю в этот продукт так же, как и вы, или мистер Эглстон, или любой другой инвестор. И хочу в этом участвовать.

Я наклонилась, почувствовав, что подошва туфель слегка прилипла к полу, вытащила портфель, поставила его на стол, нажала на боковые защёлки, и замки открылись. Пока всё шло хорошо. Это был тринадцатый дубль, и я вспотела в этой колючей юбке. Дон включил термостат, желая, чтобы мы испытывали «реальные ощущения», и мои волосы были влажными от пота. Мы находились в одном из павильонов старого супермаркета, где установили декорации — это был кабинет Ройса Митчелла, продуваемый сквозняками, с выцветшими кремовыми стенами, деревянным полом, большим письменным столом, за которым, откинувшись на спинку кожаного кресла, сидел Коул. Я стояла напротив него с другой стороны стола, на меня были направлены три камеры. Коул уже великолепно справился со своими репликами. Все эти дубли переснимали из-за меня — Дона или Коула не устраивало то одно, то другое, каждая новая критика сбивала с толку и лишала меня и без того шаткой уверенности. Я открыла крышку портфеля, готовая схватить стопку потрёпанных долларовых купюр и бросить их на стол. Протянула руку и замерла, мои глаза расширились, увидев содержимое.


Презервативы. Никак не меньше сотни, и первый, что попался мне на глаза рекламировал большим, гордым шрифтом свой ЛИМОННЫЙ АРОМАТ! Запустив руку в кучу пакетиков, я нащупала пачку денег. Вытащила её и швырнула на стол, глаза нашли Коула, который ухмыльнулся мне, прежде чем наклониться вперёд и взять деньги.

— Некоторые из инвесторов не в восторге от присутствия на борту женщины, мисс Пинкертон, — Коул всё ещё был доволен своей шуткой с презервативами; я видела изгиб его рта, едва сдерживаемую улыбку, сияющие глаза, не отрывающиеся от меня. Посмотрев вниз, вдруг увидела ярко-зелёный пакетик, выпавший из кейса, когда я так резко вытащила деньги и бросила их. Пришлось незаметно накрыть рукой пакетик на столе и закрыть крышку портфеля, молясь, чтобы его не было заметно в камеру.

— А каково ваше мнение? — практически прорычала я эти слова, в то время как в голове формировался подробный план, тот, который включал мои руки вокруг его шеи, как только помощник режиссёра прокричит: «Снято!».

Коул пожал плечами, выдвинул ящик стола и положил туда деньги.

— Я люблю женщин. Но ты уже знаешь это, не так ли, мисс Пинкертон?

Это было далеко от сценария — очень далеко от сценария — и я напряглась, крепче сжав пальцами портфель.

— Не понимаю, о чем вы, мистер Митчелл, — я посмотрела на него и почувствовала беспокойное движение в комнате. Я не знала, что делать. То ли подыграть его импровизации, то ли повернуться к Дону и спросить, что, чёрт возьми, происходит. Но тут увидела на краю площадки Денниса, и он махнул мне рукой, чтобы я продолжала. Оглянувшись, заметила, что Коул задвинул ящик, встал и поставил стакан на стол.

В комнате, в которой раньше было просто жарко, внезапно наступило настоящее пекло: осветительные приборы, свисающие со всех сторон с потолка направлены вниз, тридцать человек в комнате усугубляли напряжение, слишком много глаз наблюдало за этим кошмарным моментом. На какую-то ужасную секунду я почувствовала, что вот-вот упаду в обморок — слишком много дублей, слишком сильное напряжение, презерватив, всё ещё спрятанный под моими ладонями, Коул, обогнувший стол и шагнувший ко мне. Я понятия не имела, что он собирается сказать, не представляла, как отреагировать, как Ида Пинкертон — какое ужасное имя — должна реагировать, а потом он оказался прямо передо мной, протянул руку, пробежался по накрахмаленной белой рубашке, погладил изгиб моего…

И тогда я влепила ему пощёчину. Звук был громким, как щелчок кнута в тихой комнате. Когда тридцать с лишним человек услышали шлепок моей ладони, по комнате пронёсся коллективный вдох.

— Не смей ко мне прикасаться, — вскипела я, мой палец словно зажил собственной жизнью и сам по себе ткнулся ему в грудь. Это было ошибкой, его грудные мышцы были жёсткими и твёрдыми, что заставило меня представить, как мой рот накрывает его… руки Коула стискивают меня, прижимая к груди. Я не должна была переворачиваться тогда в кровати, не должна была делать это последнее движение, погружая его в себя, прижимаясь губами к его губам. Это сделало тот момент в моей спальне, ту ошибку, ещё более личной.

Коул отступил назад, его щека покраснела от пощёчины, а мою руку засаднило, когда она коснулась бока.

— Прости, деревенская девчонка, — сказал он так тихо, что мне пришлось напрячь слух. — Я думал, тебе нравится, когда я к тебе прикасаюсь, — он одарил меня дерзкой улыбкой, и моя ладонь зачесалась от желания вновь соединиться с его лицом. Коулу повезло, что это была всего лишь пощёчина.

— Снято! — закричал Дон, и его тело внезапно оказалось между нами, одна его рука на груди Коула, другая на моей руке. — Что это за хрень сейчас была? — замечание было адресовано нам обоим, и я резко отдёрнула руку.

— Спроси своего золотого мальчика, — кивнула я в сторону Коула. — Это он забил мой портфель презервативами.

— О, прости, — насмешливо произнёс Коул. — Что, слишком оскорбительно для вас, южных красавиц? — рассмеялся он, отводя от меня взгляд. — Господи, Саммер, это просто шутка. Считай это своим посвящением.

— Это дорогая шутка, — сказал Дон, пристально глядя на Коула. — Не забывай, что теперь ты оплачиваешь счета за каждый дубль.

— И это стоило того, чтобы увидеть её лицо. Никогда прежде не видела презерватива, Саммер?

Мне ненавистна сама мысль, что мы не использовали презерватив. Мне ненавистно, что позволила ему войти в меня без всякого барьера. Если выкинуть из головы проблемы с возможной беременностью, то стоит задаться вопросом, со сколькими женщинами он был? И что это говорит обо мне, если защита была последней мыслью в моей голове? Прошло слишком много времени с тех пор, как ко мне прикасались, мой единственный сексуальный опыт до него случился со Скоттом, и мы никогда ничего не использовали. Та сцена, где я копалась в целой горе презервативов, чтобы добраться до пачки денег, оказалась первым разом, когда мне пришлось дотронуться до одной из этих чёртовых штук, а моя недавняя покупка всё ещё была упакована в коробку. Но будь я проклята, если Коул об этом узнает. Я уставилась на его идеальный нос и представила, как он трещит под ударом моего кулака.

Дон испустил едва сдерживаемый вздох, сопровождаемый проклятием.

— Вы двое, прекратите. Я не подписывался на то, чтобы быть судьёй между вами. Саммер, иди в гримёрную, пусть тебе освежат прическу и грим, а потом мы снимем прямо здесь двенадцатую сцену. Коул, ты сейчас свободен. Джек пришлёт тебе новое расписание через пятнадцать минут.

Мой взгляд переместился с нетронутого носа Коула на его глаза, которые он не отводил от меня. Периферическим зрением я могла видеть его улыбку. Я ненавидела эту улыбку. Ненавидела ту лёгкость, с которой он вписывался в любую обстановку. Ненавидела его уверенность.

Но больше всего я ненавидела то, что хотела вернуть руку Коула, его прикосновение к моей рубашке, чтобы он спустил руки ниже талии. Мне захотелось, чтобы он поднял меня на этот стол, чтобы его руки задрали мою юбку, а пальцы обнаружили, что на мне не колготки, а чулки. Я ненавидела что прямо здесь и сейчас, с Доном, стоящим между нами, стала мокрой для него. И я была в ужасе, глядя в его глаза и понимая, что он это знал.

— Саммер, — сказал Дон, мягко похлопывая меня по руке. — Прическа и грим.

Я встретилась взглядом с Доном и улыбнулась.

— Конечно. Спасибо, Дон.

Отвернувшись от них, я направилась к выходу, толпа расступилась передо мной в полной тишине.

ГЛАВА 64

Коул сидел в просмотровой комнате, водрузив теннисные туфли на край стола с тремя телевизионными экранами и приборной доской под ними с целым рядом кнопок и ползунков. На каждом из мониторов проигрывалось разное видео, представляя их с Саммер лица в разных ракурсах.

— Ну что, получилось или нет? — Коул повернул голову и посмотрел на часы. 11:15 вечера. Он поискал ближайшего ассистента и щёлкнул пальцами. — Найди машину с едой и принеси мне сэндвич. Ветчина и швейцарский сыр на пшеничном хлебе.

— Мобильная кухня закрывается в десять, — пренебрежительно сказал Дон, бегло просматривая видео.

— Тогда найди мне что-нибудь другое, — отрезал Коул. — Какого чёрта мобильная кухня закрывается так рано?

— Оглянись вокруг. Все ушли, — Дон взглянул на ассистента режиссёра. — Не обращай на него внимания, с ним всё будет в порядке.

— Да ну на хрен, — Коул порылся в кармане и вытащил пачку денег. — Сэндвич. Найди или сделай, мне плевать. И Пепси.

— Колу, — поправил Дон.

— Хорошо. Неважно. Кому-нибудь ещё что-нибудь нужно? — Коул посмотрел на других в киноаппаратной, полной кучей звуковых и видеомикшеров. Никто не произнёс ни слова, тогда Коул передал деньги ассистенту, потом опустил ноги и подался вперёд. — Так, покажи мне. У нас получилось?

— Думаю, да, несмотря на все ваши усилия.

— Её нужно было немного вывести из себя, взъерошить её пёрышки. Она становилась слишком напряжённой, — усмехнулся Коул, вспомнив лицо Саммер, широко раскрытые глаза, и то, как они прожигали его с другого конца комнаты. Наверное, ему не следовало этого делать, но она хорошо справилась, не остановившись, не отреагировав. Это было своего рода испытанием, и с его стороны чистым развлечением. С тех пор как они занимались сексом, Саммер до определённой степени игнорировала его, её отношение становилось всё более безразличным. А он нуждался в огне, в её внимании, в той искре, которая, казалось, становилась всё сильнее по мере того, как между ними вспыхивал гнев. Поэтому он зажёг спичку. И наслаждался каждым нюансом достигнутого результата.

Дон пробормотал что-то в ответ, нажал кнопку, и на экране плавно начал проигрываться короткий отрывок, смена планов между Коулом и Саммер была склеена из фрагментов более чем дюжины дублей. Так как вся отсебятина Коула была удалена, запись получилась меньше по времени, чем отснятый материал.