Гоф-медик
Часть 21 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Та же фигня! В точности! – Физиономии знакомцев расплылись в улыбках. – У нас в классе Сузик учился, помнишь небось? С кистенем ходил. Так он с друганами по пьяни им кому-то башку проломил. Их уголовка приняла и по два года каторги прописала. А училище комиссия шерстить стала. Кто в околотке засветился, всех погнали. Из нашего класса чуть не треть пацанов поперли, из других тоже сколько-то. Директора, всех классных надзирателей и инспектора сняли. Такая веселуха пошла, что мы сюда сбежали.
– Да уж! Повезло, как утопленникам! А с лычками что?
– Какие лычки без экзаменов! Тебе после гимназии хоть младшего унтера дали, нам сказали – как полковую школу закончим, будут решать. А чего решать? На роту десять унтеров положено, вас шестеро уже есть. Из трехсот рекрутов только четверо шанс имеют. Думаешь, пробьемся?
– Сколько вас здесь?
– Трое. Все мы тут.
– Есть идея. Смотрите. Договариваемся, что вы идете ко мне, каждый берет под себя человек пятнадцать. Дрессируем их так, чтобы дым из ушей шел. Слабаков сразу гоним за ворота, остальных подтягиваем до уровня, становимся лучшими. После присяги я выпускаюсь унтером, вас подаю на младших унтеров. Дескать, в учебке показали, какие вы командиры, причем с образовательным цензом.
– Навряд ли прокатит.
– Имеешь лучший план? Излагай, слушаю внимательно.
– Нет других идей. Твою будем пробовать.
Ангел
Вернувшись, доложился и отдал ответное письмо Куклиту. Потом отправился поесть: с утра голодный. Право имею: денег не взял – вот и подают согласно моему второму разряду. Первый – это особы в генеральских чинах. Третий – дворцовые служители-простолюдины.
Обед обычный для двора, шесть блюд в две перемены, десерт и вино. Как сказали, «на манер рыбачьего». Вкусный, но не слишком сытный. Порции больно маленькие. Служитель намекнул, что еду доставили с кухни от первых лиц, в пределах положенных мне столовых, вот оно не сильно густо и выходит. Зато скоро буду знать все меню. А коли голоден, позже к чаю можно хлеба с ветчиной попросить, авось не откажут.
Служитель рассказал коротко о каждом блюде – из чего готовят, в чем изюминка и где пикантность вкуса. История создания и забавный анекдот про это кушанье. И так про все блюда, включая десерт!
Про вино отдельная лекция. Что с чем и когда пить. Местность, сорт винограда. Вновь исторический анекдот. Тут еще добавлено, кто из первых лиц какое вино предпочитает.
Как не уважать такого знатока? Разве за большие деньги нанять учителя можно, а мне просто так все рассказывают. Надо пользоваться, пока возможно.
После еды заглянула женщина в ливрейном платье, поманила за собой, провела по коридорам, втолкнула в неприметную дверь и исчезла. В комнате ждал мой ангел.
– Стах, я знаю, что вы вызвали четверых человек из-за меня, – сразу наехала Лаура. – Это несносно! Убить двоих только за то, что они вам не дали посидеть лишних четверть часа с объектом вашей… – тут она запнулась, – вашего интереса. Так делать нельзя! Я польщена, однако категорически требую больше никогда так не поступать.
– Мой ангел, обещаю больше никогда не вызывать этих четверых на дуэль, – торжественно пообещал я. – Да и затруднительно такое будет сделать.
– Вы все время смеетесь надо мной!
К тому, что называю ангелом, она уже привыкла.
– Ни в коем случае! Просто, глядя на вас, я полностью теряю разум и сам не знаю, что говорю.
На челе девицы отобразились сомнения, затем Лаура решилась.
– Я вас не люблю, – торжественно призналась она. – Но понимаю ваши чувства и, в благодарность за свое спасение, согласна выйти за вас замуж. Папа и дедушка будут в ярости, но мы уедем в ваш замок. Будем жить тихой провинциальной жизнью, и со временем нас простят.
Та-а-ак! И что мне делать с этой романтичной дурехой? Откуда у меня замок? Какая провинциальная жизнь?! Да мы из дворца выйти не сможем! Падаю на одно колено и начинаю монолог:
– Мой ангел! Я не могу принять вашей жертвы. Тем самым я бы предал и свои, и ваши чувства. Ваша доля – блистать на троне, моя – стоять в его тени и исполнять ваши капризы. Увезя вас от двора, я погашу ярчайшую звезду. Вы просто не имеете права утопить в болоте провинции свои таланты, красоту и блеск прекрасных глаз. Меня покарают боги, если я… – В общем, изливался соловьем с четверть часа, чтобы и не обидеть наивную девчушку, но наверняка отказаться от чести быть ее мужем.
– Вы так благородны! Другой бы на вашем месте… – Тут она замолчала, потом опять что-то решила и величественно спросила: – Вы хотите стать моим рыцарем?
Уф! Пронесло! Рыцарем можно. Буду за нее сражаться с огнедышащими драконами, все безопаснее, чем жениться на принцессе.
– Это мое самое заветное желание!
– Тогда вот вам, мой рыцарь! – Она выдернула откуда-то из наряда ленту и подала ее мне. – Носи ленту, и можешь называть меня на «ты».
Логика подсказывает, надо принцессу поцеловать. Обойдусь ручкой, но страстно глядя в прекрасные лучистые глазки. Потом связываю из ленты бант и вешаю его на рукоять кинжала.
– Сними, – просит Лаура, – подожди, пока дедушка не разрешит.
Еще минут пять разговора, и появляется служительница. Меня выводят в служебный коридор и оставляют одного. Уф! Я даже двинуться не могу, после объяснения с Лаурой так потряхивает. Нервов сжег больше, чем на вчерашней дуэли. Я утром думал, что край наступил? Признаю, был очень неправ. Это сейчас его еле миновал.
Отец
– Ваша милость, Тихий вернулся. Вы велели…
– Да, помню. Передал?
– Так точно, ваша милость. Семья весьма рада. Отец кучеру дукат на радостях послал. Девушка письмо с благодарностью за приглашение вашей милости передала.
– Дай сюда. М-да… Весьма миленько пишет. Такой, понимаешь, розанчик… Привези в Цветочный павильон, покажу ей орхидеи. Легкий ужин распорядись. И какой-нибудь гарнитур с каменьями.
– С изумрудами, ваша милость?
– Нет! Рано пока. Что-нибудь попроще, но золота и камней побольше. Ну, как купчихи любят. Можно просто бриллиант… Сам реши.
– Будет сделано, ваша милость. Леди Лаура велела Тихого в малую гостиную привести. Тайно. Сей момент разговаривают. Если недостойно себя поведут, к ним в комнату тотчас случайно служитель заглянет.
– Как поговорят, запись сразу мне на стол. Не медля ни единой секунды!
– Слушаюсь, ваша милость.
Дед и отец
– Ее рыцарь! – хмыкнул старик. – Надо все романы закрыть в сундук и ключа не отдавать, пока замуж не выйдет.
– Да ладно тебе, пап. Нормально вышло. Наоборот, такой романти́к. Она сейчас только про парня думать будет. Даже не представлял, что он так вывернется. Надо же, загнул: «Ваша доля – блистать на троне, моя – стоять в его тени», – да с таким пылом. Я поначалу испугался, что не уследили, а оно к лучшему вышло.
– Согласен, мальчик умненький. Поставим их первой парой на бал дебютантов. Это займет ее до Солнцеворота и даже после, а там жених подъедет.
– С рыцарством что?
– Тебе жалко? Дадим ей саламандру, пусть сама вручит. Потешится, отвлечется. Лучше этот, чем ее бывший прощелыга.
– С тем могут быть неприятности.
– Я сам ему устрою неприятность! Пусть только рыпнется!
Служба
Его королевское высочество изволил отбыть из дворца. А раз я свободен, меня нужно учить. На уроке делопроизводства выдали подробное описание типичных суток жизни двора. Ничего реального, просто пример на сорока страницах. К завтрашнему утру велено представить заполненный лист моего журнала дежурства. Больше ничего не сказали, а сразу направили на танцы.
Мне заранее велели приходить в гимнастическом костюме и танцевальных туфлях. Так, собственно, и пришел. В зале против меня вышли трое. Кроме танцмейстера и тапера со стоящей в углу зала фисгармонией, ко мне подступила тетка возрастом чуть до сорока, в бальном платье. Она и была здесь главной. Бывшая балерина, ныне помогает учить молодежь. О всемогущие боги! Как она танцует! Я был просто заворожен ее грацией и точностью движений. Пришлось вывернуться наизнанку, чтобы повторить те па, которые она показала. А ведь одновременно танцмейстер мне рассказывал про балы и танцевальные вечера. Что принято, как приглашать партнершу, о чем говорить во время танца, как возвращать ее на место. Как, что и сколько пить, чтобы оставаться бодрым до самого конца бала. Это только малая часть знаний, обрушившихся на меня. Был выжат как лимон, но зато заслужил легкое одобрение.
Сбегал переодеться в мундир, на кофей осталось лишь сорок минут. Пил со стареньким кофешенком, который в подробностях рассказал, как это надо делать. Говорил про сорта, вкусы, способы приготовления. Тут я кое в чем смог бы его удивить. В прошлой жизни я тоже любил выпить кофе и умел его варить не только в кофемашине. Скажем, разницу в кофе по-турецки и по-арабски мог не только рассказать, но и отличить на вкус.
Одновременно кофешенк инструктировал про то, о чем «господа, которые самые» изволят обычно говорить за кофеем. Оказалось, есть не так много достойных тем. Например, обычно о рабочих делах говорить не стоит. Вспоминая стол его величества, очень порадовался тому, что молчал и делал как все. Хоть явных несуразностей не натворил. Старик тоже советовал больше молчать и слушать.
На деловой переписке занятия более простые и привычные. Два часа писал одно и то же прошение о представлении двух дней отпуска пяти начальникам разных служб от имени шести разных чинов. Домашним заданием велели отказать в этих прошениях от лиц начальников. Похвалили мой почерк, сказали, редкий случай, переучивать не придется. Новички обычно скорописью норовят бумаги заполнять, а для первых лиц положено готиком документы писать. Кстати, самописку разрешили.
Дом
Домой вернулся никакой. Никогда так не уставал, ни в прошлом мире, ни в этом. Еще бы! Перепсиховал два раза за день. Мама стала сочувственно хлопотать вокруг меня, а папа рассказал о первом дне работы. Ему поручили разобраться с одним провинциальным госпиталем, вышедшим далеко за пределы нормы расходов. Отец целый день угробил на разные бумаги, еще и с собой захватил.
Про подаренный портсигар на службе откуда-то знали все. Сослуживцы скинулись и подарили коробку с тысячью пахитосок из колоний, точно того сорта, что предпочитает даритель. Конечно, пришлось показать подарок и предложить закурить. Не всем, понятно. Только своим коллегам. Равным по чину и выше. Хотя сам начальник департамента тоже заглянул полюбопытствовать. Хорошо, что папа дукат положил в карман для случая. Послали сторожа за закуской для разговора, ну и ликерчика тоже велели прихватить. Начальник уж на что большой человек, а очень по-доброму отнесся к новому сотруднику. Оказался в курсе того, что его сын был приглашен государем на кофей. Спросил подробностей, интересовался узнать – как оно там бывает? Другие сослуживцы тоже слушали с неприкрытым интересом. Те, кто при столе подчиненные, в кабинет не заходили, из-за двери слушали.
К ужину мама вывела из гостевой комнаты молодую женщину. Одета в скромное закрытое платье, похожее на те, что носят вдовы.
– Эля, – представила женщину мама, – моя троюродная племянница. Ее тоже изгнали из рода. Тоже из-за любви. Только ей попался подлец.
Гордый взгляд на папу был брошен не зря. Уж ее-то муж самый благородный дворянин во всем мире. Другого она бы и не полюбила.
– Мне не на что жить после того, как меня изгнали, – объяснила Эля свой визит. – Дядя Симон обещал дать денег, если я помирю вас с родом.
– Да уж! Повезло, как утопленникам! А с лычками что?
– Какие лычки без экзаменов! Тебе после гимназии хоть младшего унтера дали, нам сказали – как полковую школу закончим, будут решать. А чего решать? На роту десять унтеров положено, вас шестеро уже есть. Из трехсот рекрутов только четверо шанс имеют. Думаешь, пробьемся?
– Сколько вас здесь?
– Трое. Все мы тут.
– Есть идея. Смотрите. Договариваемся, что вы идете ко мне, каждый берет под себя человек пятнадцать. Дрессируем их так, чтобы дым из ушей шел. Слабаков сразу гоним за ворота, остальных подтягиваем до уровня, становимся лучшими. После присяги я выпускаюсь унтером, вас подаю на младших унтеров. Дескать, в учебке показали, какие вы командиры, причем с образовательным цензом.
– Навряд ли прокатит.
– Имеешь лучший план? Излагай, слушаю внимательно.
– Нет других идей. Твою будем пробовать.
Ангел
Вернувшись, доложился и отдал ответное письмо Куклиту. Потом отправился поесть: с утра голодный. Право имею: денег не взял – вот и подают согласно моему второму разряду. Первый – это особы в генеральских чинах. Третий – дворцовые служители-простолюдины.
Обед обычный для двора, шесть блюд в две перемены, десерт и вино. Как сказали, «на манер рыбачьего». Вкусный, но не слишком сытный. Порции больно маленькие. Служитель намекнул, что еду доставили с кухни от первых лиц, в пределах положенных мне столовых, вот оно не сильно густо и выходит. Зато скоро буду знать все меню. А коли голоден, позже к чаю можно хлеба с ветчиной попросить, авось не откажут.
Служитель рассказал коротко о каждом блюде – из чего готовят, в чем изюминка и где пикантность вкуса. История создания и забавный анекдот про это кушанье. И так про все блюда, включая десерт!
Про вино отдельная лекция. Что с чем и когда пить. Местность, сорт винограда. Вновь исторический анекдот. Тут еще добавлено, кто из первых лиц какое вино предпочитает.
Как не уважать такого знатока? Разве за большие деньги нанять учителя можно, а мне просто так все рассказывают. Надо пользоваться, пока возможно.
После еды заглянула женщина в ливрейном платье, поманила за собой, провела по коридорам, втолкнула в неприметную дверь и исчезла. В комнате ждал мой ангел.
– Стах, я знаю, что вы вызвали четверых человек из-за меня, – сразу наехала Лаура. – Это несносно! Убить двоих только за то, что они вам не дали посидеть лишних четверть часа с объектом вашей… – тут она запнулась, – вашего интереса. Так делать нельзя! Я польщена, однако категорически требую больше никогда так не поступать.
– Мой ангел, обещаю больше никогда не вызывать этих четверых на дуэль, – торжественно пообещал я. – Да и затруднительно такое будет сделать.
– Вы все время смеетесь надо мной!
К тому, что называю ангелом, она уже привыкла.
– Ни в коем случае! Просто, глядя на вас, я полностью теряю разум и сам не знаю, что говорю.
На челе девицы отобразились сомнения, затем Лаура решилась.
– Я вас не люблю, – торжественно призналась она. – Но понимаю ваши чувства и, в благодарность за свое спасение, согласна выйти за вас замуж. Папа и дедушка будут в ярости, но мы уедем в ваш замок. Будем жить тихой провинциальной жизнью, и со временем нас простят.
Та-а-ак! И что мне делать с этой романтичной дурехой? Откуда у меня замок? Какая провинциальная жизнь?! Да мы из дворца выйти не сможем! Падаю на одно колено и начинаю монолог:
– Мой ангел! Я не могу принять вашей жертвы. Тем самым я бы предал и свои, и ваши чувства. Ваша доля – блистать на троне, моя – стоять в его тени и исполнять ваши капризы. Увезя вас от двора, я погашу ярчайшую звезду. Вы просто не имеете права утопить в болоте провинции свои таланты, красоту и блеск прекрасных глаз. Меня покарают боги, если я… – В общем, изливался соловьем с четверть часа, чтобы и не обидеть наивную девчушку, но наверняка отказаться от чести быть ее мужем.
– Вы так благородны! Другой бы на вашем месте… – Тут она замолчала, потом опять что-то решила и величественно спросила: – Вы хотите стать моим рыцарем?
Уф! Пронесло! Рыцарем можно. Буду за нее сражаться с огнедышащими драконами, все безопаснее, чем жениться на принцессе.
– Это мое самое заветное желание!
– Тогда вот вам, мой рыцарь! – Она выдернула откуда-то из наряда ленту и подала ее мне. – Носи ленту, и можешь называть меня на «ты».
Логика подсказывает, надо принцессу поцеловать. Обойдусь ручкой, но страстно глядя в прекрасные лучистые глазки. Потом связываю из ленты бант и вешаю его на рукоять кинжала.
– Сними, – просит Лаура, – подожди, пока дедушка не разрешит.
Еще минут пять разговора, и появляется служительница. Меня выводят в служебный коридор и оставляют одного. Уф! Я даже двинуться не могу, после объяснения с Лаурой так потряхивает. Нервов сжег больше, чем на вчерашней дуэли. Я утром думал, что край наступил? Признаю, был очень неправ. Это сейчас его еле миновал.
Отец
– Ваша милость, Тихий вернулся. Вы велели…
– Да, помню. Передал?
– Так точно, ваша милость. Семья весьма рада. Отец кучеру дукат на радостях послал. Девушка письмо с благодарностью за приглашение вашей милости передала.
– Дай сюда. М-да… Весьма миленько пишет. Такой, понимаешь, розанчик… Привези в Цветочный павильон, покажу ей орхидеи. Легкий ужин распорядись. И какой-нибудь гарнитур с каменьями.
– С изумрудами, ваша милость?
– Нет! Рано пока. Что-нибудь попроще, но золота и камней побольше. Ну, как купчихи любят. Можно просто бриллиант… Сам реши.
– Будет сделано, ваша милость. Леди Лаура велела Тихого в малую гостиную привести. Тайно. Сей момент разговаривают. Если недостойно себя поведут, к ним в комнату тотчас случайно служитель заглянет.
– Как поговорят, запись сразу мне на стол. Не медля ни единой секунды!
– Слушаюсь, ваша милость.
Дед и отец
– Ее рыцарь! – хмыкнул старик. – Надо все романы закрыть в сундук и ключа не отдавать, пока замуж не выйдет.
– Да ладно тебе, пап. Нормально вышло. Наоборот, такой романти́к. Она сейчас только про парня думать будет. Даже не представлял, что он так вывернется. Надо же, загнул: «Ваша доля – блистать на троне, моя – стоять в его тени», – да с таким пылом. Я поначалу испугался, что не уследили, а оно к лучшему вышло.
– Согласен, мальчик умненький. Поставим их первой парой на бал дебютантов. Это займет ее до Солнцеворота и даже после, а там жених подъедет.
– С рыцарством что?
– Тебе жалко? Дадим ей саламандру, пусть сама вручит. Потешится, отвлечется. Лучше этот, чем ее бывший прощелыга.
– С тем могут быть неприятности.
– Я сам ему устрою неприятность! Пусть только рыпнется!
Служба
Его королевское высочество изволил отбыть из дворца. А раз я свободен, меня нужно учить. На уроке делопроизводства выдали подробное описание типичных суток жизни двора. Ничего реального, просто пример на сорока страницах. К завтрашнему утру велено представить заполненный лист моего журнала дежурства. Больше ничего не сказали, а сразу направили на танцы.
Мне заранее велели приходить в гимнастическом костюме и танцевальных туфлях. Так, собственно, и пришел. В зале против меня вышли трое. Кроме танцмейстера и тапера со стоящей в углу зала фисгармонией, ко мне подступила тетка возрастом чуть до сорока, в бальном платье. Она и была здесь главной. Бывшая балерина, ныне помогает учить молодежь. О всемогущие боги! Как она танцует! Я был просто заворожен ее грацией и точностью движений. Пришлось вывернуться наизнанку, чтобы повторить те па, которые она показала. А ведь одновременно танцмейстер мне рассказывал про балы и танцевальные вечера. Что принято, как приглашать партнершу, о чем говорить во время танца, как возвращать ее на место. Как, что и сколько пить, чтобы оставаться бодрым до самого конца бала. Это только малая часть знаний, обрушившихся на меня. Был выжат как лимон, но зато заслужил легкое одобрение.
Сбегал переодеться в мундир, на кофей осталось лишь сорок минут. Пил со стареньким кофешенком, который в подробностях рассказал, как это надо делать. Говорил про сорта, вкусы, способы приготовления. Тут я кое в чем смог бы его удивить. В прошлой жизни я тоже любил выпить кофе и умел его варить не только в кофемашине. Скажем, разницу в кофе по-турецки и по-арабски мог не только рассказать, но и отличить на вкус.
Одновременно кофешенк инструктировал про то, о чем «господа, которые самые» изволят обычно говорить за кофеем. Оказалось, есть не так много достойных тем. Например, обычно о рабочих делах говорить не стоит. Вспоминая стол его величества, очень порадовался тому, что молчал и делал как все. Хоть явных несуразностей не натворил. Старик тоже советовал больше молчать и слушать.
На деловой переписке занятия более простые и привычные. Два часа писал одно и то же прошение о представлении двух дней отпуска пяти начальникам разных служб от имени шести разных чинов. Домашним заданием велели отказать в этих прошениях от лиц начальников. Похвалили мой почерк, сказали, редкий случай, переучивать не придется. Новички обычно скорописью норовят бумаги заполнять, а для первых лиц положено готиком документы писать. Кстати, самописку разрешили.
Дом
Домой вернулся никакой. Никогда так не уставал, ни в прошлом мире, ни в этом. Еще бы! Перепсиховал два раза за день. Мама стала сочувственно хлопотать вокруг меня, а папа рассказал о первом дне работы. Ему поручили разобраться с одним провинциальным госпиталем, вышедшим далеко за пределы нормы расходов. Отец целый день угробил на разные бумаги, еще и с собой захватил.
Про подаренный портсигар на службе откуда-то знали все. Сослуживцы скинулись и подарили коробку с тысячью пахитосок из колоний, точно того сорта, что предпочитает даритель. Конечно, пришлось показать подарок и предложить закурить. Не всем, понятно. Только своим коллегам. Равным по чину и выше. Хотя сам начальник департамента тоже заглянул полюбопытствовать. Хорошо, что папа дукат положил в карман для случая. Послали сторожа за закуской для разговора, ну и ликерчика тоже велели прихватить. Начальник уж на что большой человек, а очень по-доброму отнесся к новому сотруднику. Оказался в курсе того, что его сын был приглашен государем на кофей. Спросил подробностей, интересовался узнать – как оно там бывает? Другие сослуживцы тоже слушали с неприкрытым интересом. Те, кто при столе подчиненные, в кабинет не заходили, из-за двери слушали.
К ужину мама вывела из гостевой комнаты молодую женщину. Одета в скромное закрытое платье, похожее на те, что носят вдовы.
– Эля, – представила женщину мама, – моя троюродная племянница. Ее тоже изгнали из рода. Тоже из-за любви. Только ей попался подлец.
Гордый взгляд на папу был брошен не зря. Уж ее-то муж самый благородный дворянин во всем мире. Другого она бы и не полюбила.
– Мне не на что жить после того, как меня изгнали, – объяснила Эля свой визит. – Дядя Симон обещал дать денег, если я помирю вас с родом.