Год дурака

Утром, уже на работе, я увидела в «контакте» сообщение: «Привет. На выходных собираюсь заехать в ваш городок, навестить старых друзей. Встретимся?» Я раскрыла страницу отправителя и минуты три всматривалась в фотографию, а потом набрала указанный в сообщении номер.

– Соня! Привет! – он так открыто мне обрадовался, что у меня даже мелькнула мысль, что, может быть, судьба не без умысла свела нас снова.

– Столько лет прошло, Вадик, – не знаю, почему, но в нашей университетской группе никто и никогда не называл его полным именем, даже преподаватели.

– Я вспоминал тебя каждый день.

– Ты уже купил билет?

– Да, вечером буду. Мне же только три часа на автобусе.

«Ты так часто меня вспоминал, но почему-то ни разу не приехал», – мысленно уколола я, но мне сразу же стало стыдно – он мне ничем не обязан.

– Где остановишься?

– Поищу какую-нибудь гостиницу. Просился к приятелю, но у него малой недавно родился, не до меня. Мы увидимся?

– Обязательно.

– Отлично, – радостно рассмеялся он. – Ты варенье любишь?

– Люблю. А что?

– Моя бабуля делает отличное варенье. Я захвачу тебе баночку.

– Захвати. Ой, начальница идет, я отключаюсь, – я быстро сложила телефон и сунула его в карман.

Ирина так сияла, как будто только что на своей «Субару» сбила парочку бомжей после долгого преследования. Мы насторожились, давно успев уяснить, что, веселая она или мрачная, сам факт ее появления не предвещает ничего хорошего.

– Мы выиграли тендер! – прояснила она причину ее ликования.

Хотя Ирина рьяно относилась к своей обязанности продвижения услуги подбора персонала фармацевтическим компаниям, работы у нас с ее появлением не прибавилось. Даже наоборот – мы как будто теперь только тем и занимались, что ковырялись на сайтах со сплетнями да испытывали страх и трепет. Сейчас она получила, наконец, возможность продемонстрировать высшему начальству свою полезность.

Не разделяя ее радость, Диана вяло пожала плечами. Аня улыбнулась с совершенно пустыми, стеклянными глазами. Я тискала в кармане мобильник и витала мыслями далеко от офиса.

– Подробности – на собрании через полчаса, – так и не получив криков «Браво!» и другого выражения раболепного восхищения, Ирина досадливо поморщилась и уселась за свой ноутбук – составить официальное уведомление о совещании и разместить его в наших электронных ежедневниках.

Через полчаса покорно, как овцы на скотобойне, мы собрались в конференц-зале и уселись в противно скрипящие кожаные кресла. Мне повезло, что Ирина еще не подошла, потому что из моего кармана раздался звонок. Я поднесла телефон к уху.

– Клубничное или малиновое?

– Что – клубничное или малиновое?

– Варенье, конечно.

– Клубничное.

Голос Вадика похолодел:

– Очень зря. Моя бабуля просто спец по малиновому варенью.

– Тогда малиновое.

– Но если ты так принципиально хочешь клубничное…

– Я хочу малиновое.

– Кхе, кхе, – надо мной внезапно материализовалась Ирина, взирающая на меня с тихим бешенством.

– Все, пока, – я захлопнула телефон и вытянулась в струнку.

– Личные разговоры на рабочем месте категорически не приветствуются, – процедила Ирина, усаживаясь во главе стола.

Кресло под ней издало пукающий звук. Диана дернула уголком губ.

– Итак, нам предстоит закрыть 98 вакансий «Консультант по лечебной косметике» в восьми различных городах, среди которых Москва, Петербург и, конечно, наш. Условия: четырехчасовой рабочий день, работа во вторую половину дня, оформление – договор подряда. Обязанности – продвигать косметику марки «Пальмира», стоя возле стенда в аптеке. Требования: девушка 20 – 29 лет, привлекательная внешность, правильная речь, умение раскрыть достоинства товара, желательно среднее профессиональное или незаконченное высшее медицинское образование. Существуют система премирования и система депремирования, а также план – в течение одного рабочего дня консультант должен продать продукции не менее чем на 2000 рублей, исходя из цен, указанных в прайсе компании «Натюрлих», производителя марки. Если план выполняется менее, чем на 70%, консультант штрафуется на сумму 20% от дневного заработка. Если план перевыполняется более, чем на 15% процентов, консультант премируется на сумму 10% от дневного заработка. Оплата почасовая. 90 рублей в час – Москва и Питер, 80 рублей в час – для остальных городов. Ваши вопросы?

– Да, у меня вопрос, – начала Диана. – Ирина, как вы считаете – молодая, привлекательная, ужасно занятая студентка медицинского университета согласится продавать свое время за 80 рублей в час?

– Все зависит от того, как ты, менеджер по подбору персонала, сумеешь ее замотивировать.

– Есть некоторая разница между мотивированием и зомбированием.

– «Натюрлих» солидная немецкая компания. Она исследовала рынок и установила адекватную заработную плату.


– А по моим сведениям, даже промоутерам, просто раздающим листовки, платят от 200 рублей в час. А здесь продажи. Совсем другая работа, которая совсем по-другому оплачивается.

– У тебя неправильные сведения. Компания «Натюрлих» утверждает, что они в рынке.

– Компания «Натюрлих», кажется, не в курсе, что крепостное право в России отменили и за похлебку с мукой уже никто не работает. Могли бы и узнать, когда заходили в 42-м.

– Диана, я полагаю, ты в курсе, что оскорбление клиента считается в нашей компании грубейшим проступком, за которым обычно следует увольнение.

Диана и глазом не моргнула.

– И что за система депремирования? Это похоже на штраф. А штрафовать сотрудников – незаконно.

– Но это же не называется «штраф», – Ирина дернула плечами. – Это называется «депремирование». К тому же у них есть и премия.

– Если 320 рублей в день, значит, 32 рубля премии… ну купят себе «Сникерс». От шоколада, говорят, гормон радости вырабатывается. И план завышен. Они думают, народ с пеной у рта бросится на их «Пальмиру»? Люди с недоверием относятся к незнакомым маркам.

– Диана, если ты считаешь себя недостаточно компетентной, чтобы справиться с этим проектом, я рекомендую тебе сменить профессию на ту, что будет тебе по способностям, – грубо оборвала ее Ирина. – Совещание закончено. Всю информацию я перешлю вам на почту. Распределите между собой города и начинайте работать. В нашем городе – предварительное телефонное и затем очное интервью, для остальных городов – только первичное телефонное интервью. Резюме успешных кандидатов передаете менеджеру проекта, Наталье Аксюте. После окончательной проверки она сама направит кандидатов в компанию «Натюрлих» для завершающего интервью.

– Итого получается собеседование в три-четыре этапа. Зачем? Это всего лишь консультанты, не топ-менеджеры.

Ирина плотно сжала губы.

– Ты слишком много рассуждаешь, Диана. И слишком мало делаешь.

– Мне всегда казалось, что прежде, чем взяться за что-то, стоит как следует подумать, – отрезала Диана, и это было не в бровь, а в глаз.

– Совещание закончено, – прошипела Ирина, вылетая за дверь.

Мы остались сидеть в подавленном молчании. Раньше мы не работали с консультантами, только с медицинскими представителями. Ирина назвала бы это расширением сферы деятельности, но в отделе все понимали, что это скорее означает спуститься на ступеньку. Мой телефон зазвонил, заставив нас вздрогнуть.

– Да?

– Малиновое закончилось, – убитым тоном известил Вадик.

– Тогда клубничное.

– Есть еще абрикосовое. Обещай мне подумать об этом.

– Конечно, – соврала я.

В компьютерах нас уже ждала подробная информация с комментарием от Ирины: «Жду результатов уже сегодня». Сама Ирина сидела за стеклом с перекошенным от злости лицом и старалась не смотреть в нашу сторону.

Раскрыв файлы, Диана вся погрузилась в чтение. Иногда на ее гладком лбу собиралась морщинка. Я же ни на чем не могла сосредоточиться. Еще дважды позвонил Вадик, причем оба раза когда я разговаривала по рабочему телефону с менеджером Натальей. Он начинал меня раздражать. Неужели непонятно, что на работе у меня могут быть дела поважнее, чем выбрать банку варенья?

– Время обеда, – позвала меня за собой Диана.

Мы вышли, но направились не в кухню, где со стен глядели офисные камеры и была возможна прослушка, а прочь из Замка, на улицу, залитую солнечным светом. Это означало, что Диана хочет сообщить мне что-то важное.

– Что такое? – спросила я шепотом, хотя мы отдалились от Замка уже метров на двадцать.

– Ее «солидная немецкая компания» в черном списке работодателей. Невыплаты, штрафы, незаконные увольнения – много грязи. Ирина лоханулась. Она заключила контракт с проходимцами. Что самое печальное – ее стараниями «Синерджи» обязалась осуществить подбор персонала на практически невыполнимых условиях. Я просмотрела их цены в Интернете и сравнила с ценами в прайсе. В прайсе цены занижены, следовательно, на практике дневной план возрастает до 2500 – 3000 рублей. Выполнить его консультанты смогут только если будут предлагать товар, удерживая покупателя на мушке.

– А что нас ждет, если мы провалим проект?

– «Синерджи» выплатит большую неустойку за невыполнение взятых на себя обязательств. А что ждет непосредственно наш отдел – не знаю. Одно известно наверняка – Ирина ни за что не признает свою ошибку.

– Как она могла согласиться на безнадежный контракт?

– Да ты посмотри на нее. Ездит на дорогой машине. Туфли из змеиной кожи. Явно ее кто-то спонсирует, даже при ее зарплате руководителя. Она понятия не имеет, сколько зарабатывает промоутер! По ее рассуждениям, нищая студентка и копейке должна радоваться. Ее ждет суровое разочарование. А винить она будет нас. Все, пора валить, – Диана задумчиво обвела взглядом золотистые деревья.

Хотя солнце светило по-прежнему ярко, у меня возникло ощущение, что небо затянуло тучами. Заверещал телефон, и Диана сказала:

– И так все плохо, еще какой-то олигофрен тебе весь день названивает.

– Мед! – пафосно объявил Вадик в трубке. – Это именно то, что тебе нужно!

– Я не люблю мед.

– Мед полезен для здоровья. Ты что, не заботишься о своем здоровье?

– Давай оставим все это. Мне ничего не нужно. Просто приезжай.

Вадик вдруг смертельно обиделся. Хотя он ничего не говорил, я слышала в трубке его тяжелое, сдавленное дыхание.