Глазами волка

На этот раз богиня угощалась варёными грушами и кусочками куриного мяса. Конечно, голодному ликантропу это на один зуб. Но всё равно лучше, чем охотиться в степи за мышами.

Они вернулись в заднюю комнату. Неврийка протянула ему хитон – наверное, мужского покроя. Лик вспомнил, что он без одежды, попытался поймать её взгляд, но девушка демонстративно смотрела в окно.

– Её зовут Ифито, – сообщил Сагилл, – Как она здесь оказалась, она расскажет сама, если решит, что это нужно.

– Я Лик, из Новой Столицы, – Лик поставил еду на столик – как бы приглашая всех, но поближе к себе, чтобы больше досталось, – Бегу от гнева царя Палака. Он больше не рад невриям.

– Это интересно, – сказал Сагилл, – Я надеюсь, ты расскажешь нам больше.

– Само собой, – Лик уже схватил грушу, – А мне можно задавать вопросы?

– Задавай.

– А что, если я задам… неподобающий вопрос? Я никогда ещё не было в храмах, и вот…

– Ничего страшного не случится. Если ты задашь по-настоящему неподобающий вопрос, то просто не получишь ответа.

Лик набрал побольше воздуха и вдруг выпалил, неожиданно сам для себя:

– Можно ли узнать, почему вы, энареи, одеваетесь, как женщины? Или это секрет?

– А, это…. Нет, не секрет.

Лик ждал. Но Сагилл больше не сказал ничего.

– И? – не выдержал невриец.

– Что? Я ответил на твой вопрос.

– Но вы ответили не до конца.

– Ты не прав. Я ответил на твой вопрос до конца. Ты спросил, можно ли задать мне этот вопрос. Я ответил, что этот вопрос задать можно.

– Ах, вот в чём дела. Тогда я спрашиваю: почему вы, энареи, одеваетесь, как женщины?

– Так нам повелела великая богиня.

– Кто эта богиня? Неужели это Меспелла, могучая Луна? Или вот эта, чья статуя у вас тут стоит?

– Нет, это воля другой богини, – энарей поднял правый мизинец, как это принято, когда говоришь нечто особенно важное, – Обычно ей поклоняются женщины. Но у неё есть власть над всем родом человеческим. И имя этой богини – Мода.





Глава 4. Из воды, из огня, из песка





10


Рассказ подошёл к концу одновременно с грушами.

– То, что ты говоришь, очень важно, – произнёс Сагилл, – Полагаю, это будет интересно всем горожанам.

Ифито за весь разговор не проронила ни слова. Интересно, она сбежала из степи по той же причине, что и Лик? Хорошо бы её разговорить…

– Я готов рассказывать его кому угодно, – сказал невриец, – пока буду здесь под защитой.

– Если ты будешь рассказывать его кому угодно, очень быстро окажешься за стенами. Жители не хотят воевать с Палаком из-за ликатропов.

– Но царь Палак хочет воевать с городом! И мы, ликантропы, тут не причём.

– Это никому не интересно. Обычный житель Херсонеса знает, что вы, ликантропы, с ламиями и геллонами обычно воюете. Или воевали, пока гетера Бела Кикния вас не помирила. Про это даже поэма сложена. “Кнефос”, в шести песнях. А начинается она так, – эрений перешёл на местный язык, – “Мы – смертные люди, однако же мы избегаем о царстве Аида на миг даже краткий помыслить…”

Лик и не подозревал, что разговор о поэзии может быть настолько мучительным.

– Дело не в поэзии, – сказал он, – Вы же жрец! Я слышал, жрецы здесь в большом почёте. Надо собрать горожан на праздник и объявить, что царь скифов нарушает законы и скоро пойдёт войной.

Он хотел добавить про госпожу Статиру, но не стал. Зачем путать горожан лишними подробностями. Госпожа Статира никуда от него не денется. Он ещё устроит ей весёлое представление!


– Я не базилевс, чтобы созывать горожан на праздники и что-то им объявлять, – заметил Сагилл, – И базилевсы в давно утратили власть в этом городе. Они больше не занимаются управлением.

– А чем же вы занимаетесь?

– Мы занимаемся тем же, чем занимались в скифских землях. Предсказываем будущее.





11


– Значит, будущее, – проговорил Лик, – Ты предсказываешь будущее…

– Сначала устанавливаем, – ответил Сагилл, – потом предсказываем.

– И какое будущее ждёт этот город?

– Я занимаюсь людьми, а не городами.

– Хорошо. Какое будущее ждёт царя Палака? Чем закончатся его планы?

– Я этого тоже не знаю. Если он придёт ко мне и спросит, я попытаюсь установить.

– Он придёт сюда только с армией.

– Я это понял из твоего рассказа.

Лик пытался угадать, сколько Сагиллу лет. Конечно, когда тебе шестнадцать, почти все кажутся очень взрослыми. Но с энареями было особенно сложно. Ему могло быть и двадцать, и тридцать, и тридцать пять.

В конце концов, невриец решил, что это просто не имеет значения и перевёл взгляд на Ифито. Девушка, однако, даже не смотрела в его сторону.

– Я бы спросил, какая судьба ждёт меня, – произнёс Лик, – Но мне нечего поднести тебе… ну и богине, конечно же. Когда ты волк, сложно сохранить имущество.

– Да, с имуществом у тебя пока плохо. Но это не очень важно. Многие важные люди этого города всю жизнь прожили без имущества.

– Не могу представить.

– Не надо представлять. Ты увидишь.

– Я готов поверить на слово, – ответил Лик, – А смотреть хочу в будущее.

– Я тоже хочу заглянуть в твоё будущее. И я это сделаю, если ты разрешишь.

Ничего себе, новости!..

– Постойте! Я не уверен, что услышал правильно…

– Я бы хотел заглянуть в твоё будущее.

– Но мне нечего поднести!

– Это моё желание, а не твоё. Поэтому я не буду требовать платы.

– Неужели я настолько важен?

– Я не уверен насчёт тебя, – сказал Сагилл, поднимаясь из-за стола, – Но уверен насчёт твоего будущего. Я думаю, оно очень важное. Ты увидишь удивительные вещи и будешь замешан в удивительные дела. Если, разумеется, не погибнешь по глупости.

– Но если вы это уже знаете – зачем гадать?

– Я хочу узнать больше.

– Чтобы сказать мне?

– Не только тебе. Есть и другие люди.

Лик посмотрел на Ифито. Но девушка уже вернулась к светильникам. Она даже не слушала.

– И что вам нужно, чтобы заглянуть в будущее?

– Твоё разрешение.

Сагилл поставил на стол длинный чёрный ларец. Из дерева, но порода незнакомая. Наверное, какая-нибудь заморская древесина.