Глазами волка

Он хотел встретиться со мной, – догадался Евдокс, – но не мог это сделать в городе. И вот он решил совместить…

– По-твоему, это нормально, – так мстить за что-то из прошлого?

– Да. Я давал клятву. И я мстил не только за себя. За всех, кто мог угодить в её лапы.

– В городе есть суд и стража.

– Я изгнан из города, вы забыли? Здесь, на открытом месте, я сам и суд и стража.

– Как скажешь, – Евдокс развёл руками, – Но скажи, что нам теперь с тобой делать? Ты изгнан, ты захватываешь городское имущество…

– Неправда, – ответил Лик, – Я не собираюсь ничего захватывать. Если нужно, забирайте поместье, собирайте совет, решайте сами его судьбу. Мы всё равно не собираемся здесь работать. Наш путь – в другие места.

– Ты юный, – заметил Евдокс, – ты ещё не всё понимаешь. Какие-то варвары пришли в нашу землю, ограбили поместье, скорее всего кого-то убили. Мы не можем это так оставить.

– Вам жалко госпожу Статиру!

– Это не я решаю. Решает совет.

Лик сжал руку на рукояти акинака.

– Будем прятаться и сражаться, – произнёс он.

– А горожане будут вас преследовать.

– Зачем вам это нужно?

– Ты не сможешь этого понять, Лик. Ты изгнанник. Ты сбежал, чтобы выжить. Не думай, что я тебя осуждаю. Если бы ты сдался, твоя смерть была бы безобразной. Если бы бросился – смерть была бы красивой, но бесполезной.

– Я ушёл, чтобы собрать силы и отомстить!

– Так говорят все. Но сил тебе никто не даст. Многим царям нужны солдаты, но никто не даст тебе армию, чтобы тебе было, чем мстить. Это всё равно, что просить подарить тебе дворец. Дворец и армия стоит примерно одинаково. Ты этого не знаешь – у тебя никогда не было ни того, ни другого.

– У меня уже есть армия.

– Она невелика. Не дворец. а так – хижина.

– Даже в хижине можно жить.

– Можно, особенно изгою вроде тебя. А вот живу в городе. И у нас в городе есть законы, суд, народное собрание. Если законы нарушены – они оскорблены. Они будут требовать суда. Мы судили тебя, когда ты защищался. А тут ты напал. Ты можешь бегать от Палака, который сам решает, кого судить, кого простить, а кого казнить без суда. Но от наших законов ты не убежишь.

– Я согласен на суд, – ответил Лик, – Хотите, приведу туда её рабов. Они ведь теперь свободны, правильно?

– Они свободны, но не горожане.

– Я приведу их и они расскажут, что творилось в поместье. Что здесь делали с теми, кто приходил. И покажут то место, где зарыты черепа и берцовые кости ночных путников. Они умирали не сразу. Совсем не сразу!

– Но у тебя не было разрешения.

– Я изгнанник. Мне никто не даст разрешения.

– И ты решил сделать сам.

– Она уже была проклята. Проклятие над ней свершилось. Я уже сказал. Суд богов опередил человеческий. Обычно бывает… – Лик так волновался, что нужное слово вылетело из головы.

– Обычно бывает НАОБОРОТ, – пояснил за него Ихневмон. Он внимательно следил за разговором и на всякий случай отошёл к лошадям.

– Но ты позвал меня, – отметил Евдокс. – Зачем?

– Палак захватил Раковую Бухту.

– Это плохая новость. Но неинтересная. Раковая бухта – не наша, там живут бесполезные тавры. Ты устроил то, что устроил, не для того, чтобы мне это сказать. Иначе было бы достаточно передать письмо.

– Там происходит что-то страшное. И тавры там больше не живут.

– Ты предлагаешь нам приютить несчастных тавров?

Лик смотрел ему прямо в глаза и стиснул зубы так, что они скрипнули.

– Нет! Вы что, не понимаете? Там в бухте, видели какие-то вспышки. И никто из тех, кто не успел уйти перед вспышками, не выжил. Там демоны, вы понимаете? Палак и его пособник чародей кормят подземных демонов человеческим мясом.

– Что? – Евдокс нахмурился и приподнялся в седле, – Вспышки?


Похоже, мясо его не впечатлило.

– Ну да, вспышки. Это демоны, ясное дело. Знаете, бывает, когда где-нибудь в пещере или на болоте живут демоны и горят алыми или голубыми огнями…

– Хватит про демонов! Что за вспышка?

– Я её не видел, – теперь Лик говорил спокойно и значительно, как человек, от которого зависит всё, – Это было похоже на удар молнии за горам. Мигнуло и пропало. Даже грохота почти не было.

– Значит, даже грохота не было.

– Если это не демоны, то кто? – Лик не отводил взгляд.

– Какое тебе дело?

– Мне предстоит с ними сражаться.

– Значит, вспышка… – Евдокс смотрел куда-то в серое небо, – И никто не выжил. Никто потом не ушёл… Скажи, а был запах горелого мяса?

– Вы что, думаете, кто-то остался и принюхивался?

– Но вспышку-то они увидели!

– Потому что вспышку видно издалека! Неужели вы не понимаете?

– Я понимаю слишком хорошо, – теперь уже Евдокс жевал губами и давил каждое слово, – Как я был бы рад, не понимать. Или хотя бы ошибаться.

– Так кого они кормят мясом?

– Никого они не кормят. Скоро будет пир… большой пир…

– Мне с ними сражаться. Скажите!

– Говорят, придворный маг Гиерона, царя Сиракуз, умел конструировать удивительные машины, – произнёс Евдокс, – Когда город был в осаде, маг велел сотне воинов начистить до блеска щиты, выстроил их на берегу на особой дуге и эти щиты отразили солнечные лучи так, что, собранные в одной точке, они подожгли вражеский корабль. Кудесник потом нашёл свою смерть, а вот повторить поджог корабля не удалось никому. Хотя многие стратеги пытались, поверь.

– У меня нет медных щитов, – напомнил Лик, – Там, в горах, мы обходимся самым необходимым.

– Этот Гиппарх – он жил совсем рядом, – Евдокс, казалось, его не слышит, – И если он нашёл способ строить такие дуги… О нет, нет! Такого человека не стали бы изгонять! Не стали!

Лик подошёл ближе. И быстрее, чем кто-то успел его остановить, положил руку на голову лошади.

– Не беспокойтесь, – произнёс он, – Мы будем нападать врассыпную. Они просто не смогут нас сжечь.

– Вас-то ладно…

– Я прошу помощи. Той помощи, о которой писал в письме. И если вы знаете, что это за вспышка – умоляю, скажите. Ведь не может солнце так вспыхивать.

– Значит, это было не солнце…

– А что это было?

– Я знаю об этом не больше, чем ты.

– Я собираюсь напасть на долину. Там едва ли много солдат. Их слишком трудно снабжать. Несколько деревень тавров тоже пришлют воинов.

– Ты собираешь союзников. Это разумно.

– Но если царские скифы смогут повторить Вспышку – что нам делать? Мы же можем погибнуть.

– Я могу сказать одно. Скорее всего, вы идёт на верную смерть.

Лик кивнул и отошёл от лошади.

– Скажите совету, что я приду на суд, если меня позовут, – добавил невриец, – И приведу бывших рабов госпожи Статиры. Прямо сейчас придти не могу. Это странно, но в бою сейчас безопасней, чем у вас в городе. А после того, как бухта будет свободна, тавры принесут присягу городу. Я с ними уже договорился. У города появится ещё одна колония.

– Я скажу об этом Совету, – прежний голос вернулся к Евдоксу. – Я думаю, новая бухта их порадует. Но как им узнать, что ты нас не обманешь?

– Я клянусь Меспеллой, Могучей Луной!

– Мы, гераклейцы, Луне не поклоняемся.

– Тогда я поклянусь на крови!

– Нет, Лик. Ты хороший парень, я рад нашему знакомству. Но свою лошадь я тебе не отдам. Даже ради клятвы.

– Вы ничего не потеряете. Всё жертвенное мясо останется у вас! Я себе ни кусочка не возьму, только крови выпью.