Глазами волка
Часть 42 из 57 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Он так решил.
– Он думает, что лучше потерять одного, чем потерять всех из-за распри между командирами?
– Может быть. Он выйдет в бронзовых доспехах и с железным скифским мечом. Знаешь, короткий такой…
– Такой меч называется акинак.
– Спасибо, буду знать.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – Лик хмурился.
– Ты сам только что жаловался, что я мало тебе рассказываю.
– Но зачем ты подсказываешь мне оружие твоего отца? Ты хочешь, чтобы я победил? Ты думаешь, я смогу вернуть твою сестру, а отец не сможет?
– Что думаю – это моё дело. Я пока ещё не рабыня, а почётная пленница.
– А что ещё хочешь рассказать?
– Ничего, – девушка закрыла глаза.
Лик посидел, посмотрел на неё, но ничего не изменилось. Он поднялся и пошёл на другую сторону стоянки.
– Я хочу сказать ещё, – послышалось из-за спины.
Лик замер.
– Говори, я слушаю, – сказал он, не поворачивая головы.
– Подойди обратно.
– Ты не рабыня, – произнёс Лик, – Но и не командир. Почему я должен тебя слушаться?
– Я хочу кое-что сказать.
Лик развернулся и подошёл снова. Опустился на колени.
Девушка отодвинула голову – насколько это возможно для связанного человека:
– Ты чего? – спросил Лик.
– Почему ты встал на колени?
– Чтобы ты могла передать свой секрет тихо. Ты же не хочешь, чтобы все услышали.
– А вдруг я хочу громко?
– Тогда ты не стала бы меня звать.
– А, хорошо. Скажи, тебе нравится быть волком?
– Я привык.
– А хотел бы перестать?
– В этом нет смысла.
– Ну… ты мог бы стать совсем человеком. Или совсем волком.
– Разве я недостаточно человек?
Девушка усмехнулась.
– Поцелуй меня, пожалуйста.
– Что?
– Ну скучно лежать. А любовь – развлекает. Вы же даёте мне воду. А почему бы не дать развлечений?
– Без любви протянешь дольше.
– Все мальчики так думают, – девушка захихикала.
Лик смотрел на неё с глухим раздражением. Целовать девушку не хотелось. Хотелось укусить.
Лик сжал губы, постарался дышать ровно. Потом наклонился и быстро поцеловал в щёку.
– Ого! Ты чего? – девушка была удивлена.
– Пленные должны хорошо содержаться, – ответил Лик, – За хороших пленных работорговцы дают хорошую цену. Всё, до свиданья. Лежи тихо. Захочешь в туалет – зови на помощь. Дозорный придёт.
– А вдруг он тоже целоваться полезет?
– Ты же хотела поцелуев.
– Я хотела поцелуев героя, а не горного сброда.
– Они все в волчьем виде, какие тут поцелуи. Всё, лежи тихо.
– Береги себя, ликантроп. Ты смешной и странный.
– Очень приятно, спасибо, – Лик зашагал прочь.
Пот колол глаза.
Лик вспомнил одну историю из рассказов Маэса. Он услышал её, казалось, сотню лет назад, когда они ещё жили в Херсонесе и были полны надежд.
Некий чародей, называвший себя Баламуд, как-то появился в Византии, что в Вифинии, и сказал, что будет учить ликантропии. Приходи в схолию к Баламуду, плати, как за урок десяти хороших геометров, – и научишься метаморфозе. Будешь бегать волком не хуже галата. Надо сказать, что про невриев в Вифинии знают мало, а ликантропию называют галатской наукой. И сам Баламуд утверждал, что поклоняется галатским богам и чуть-чуть не добился от городского совета участка и мрамора на постройку оракула загадочного Трёхликого Бога.
Неизвестно, кого и чему он сумел научить. В конце концов вифинский царь закончил очередную распрю с родственниками и велел совету разобраться с магом. Судьи начали расследование и постановили, что Баламуд – никакой не заморский колдун, а гераклеец из Ольвии с обычным именем Алексей, едва не казнённый на родине за развращение молодёжи. И вот он бежал в Византий, чтобы под видом магической науки заниматься прежними непотребствами.
На суде Баламуд держался нагло и требовал сжечь его на костре, чтобы безотлагательно попасть на небо. Но совет не поверил в его магию и постановил казнить его другим, совсем обидным способом.
Настоящие ликантропы, не говоря о лисах и барсуках, конечно, только смеются над такими наставниками. В терионах нет ничего против природы. Метаморфоза – это так же естественно, как зачатье, как распустившийся цветок, как гусеница, ставшая бабочкой.
Если взглянуть на лестнице существ, то терион окажется к зверю, чем к человеку. А у зверей нет магии. Она им и не нужна. Так откуда ей взяться у терионов?
Вот почему Лик не доверял колдунам. Даже своим, скифским. Теперь, когда бесчестный Гиппарх стал советником, он на собственной шкуре убедился, что маги – враги.
А сегодня его шкура принесла ему ещё одно открытие.
Оказывается, бывают люди, которым просто нравятся ликантропы.
63
Маэс уже привёл Анасагора. Волк-привратник смотрел на него понимающими глазами, как старый пёс на хозяйского сына.
Интересно, почему в волчьем виде невозможно толком разговаривать? Челюсть искривляется, или дело в горле? Надо у Ихневмона спросить – если он когда-нибудь ещё в этой жизни увидит Ихневмона.
– Ты можешь идти, – сказал Лик Маэсу, – А ты – перекинься, пожалуйста.
Анасагор смотрел ему в лицо. Когда ликантроп смотрит так, становится ясно, что глаза у него – человеческие.
– Это приказ, – всё так же бесстрастно сказал Лик.
Анасагор потащился на открытое место. Вернулся уже человеком. Здоровенное голое взрослое тело казалось удивительно нескладным – привратник шагал понурый, словно предчувствовал нехорошее.
– Завтра наш вождь должен биться с вождём тавров, – сообщил Лик.
– Всех тавров?
– Нет, только племени Бухты Раков. Победитель поведёт армию. Пока небольшую. Будем захватывать их родные места. Чтобы устроить поход на Новую Столицу, сил у нас пока нет.
– Вы боитесь этого поединка?
– Не надо ко мне на «вы», я младше тебя.
– Надо. Вы наш командир.
– Ладно, – Лик заулыбался.
– Вы боитесь насчёт битвы? – спросил Анасагор, – Это ничего, всё в порядке. Все боятся, каждый раз. Те, кто идут без страха, гибнут. Луна зовёт к себе, когда лишает страха, вы же понимаете.
– Понимаю. Меня пока не зовёт… Поэтому мне нужен лучший боец из нас, чтобы стать нашим вождём вместо меня.
– Он думает, что лучше потерять одного, чем потерять всех из-за распри между командирами?
– Может быть. Он выйдет в бронзовых доспехах и с железным скифским мечом. Знаешь, короткий такой…
– Такой меч называется акинак.
– Спасибо, буду знать.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – Лик хмурился.
– Ты сам только что жаловался, что я мало тебе рассказываю.
– Но зачем ты подсказываешь мне оружие твоего отца? Ты хочешь, чтобы я победил? Ты думаешь, я смогу вернуть твою сестру, а отец не сможет?
– Что думаю – это моё дело. Я пока ещё не рабыня, а почётная пленница.
– А что ещё хочешь рассказать?
– Ничего, – девушка закрыла глаза.
Лик посидел, посмотрел на неё, но ничего не изменилось. Он поднялся и пошёл на другую сторону стоянки.
– Я хочу сказать ещё, – послышалось из-за спины.
Лик замер.
– Говори, я слушаю, – сказал он, не поворачивая головы.
– Подойди обратно.
– Ты не рабыня, – произнёс Лик, – Но и не командир. Почему я должен тебя слушаться?
– Я хочу кое-что сказать.
Лик развернулся и подошёл снова. Опустился на колени.
Девушка отодвинула голову – насколько это возможно для связанного человека:
– Ты чего? – спросил Лик.
– Почему ты встал на колени?
– Чтобы ты могла передать свой секрет тихо. Ты же не хочешь, чтобы все услышали.
– А вдруг я хочу громко?
– Тогда ты не стала бы меня звать.
– А, хорошо. Скажи, тебе нравится быть волком?
– Я привык.
– А хотел бы перестать?
– В этом нет смысла.
– Ну… ты мог бы стать совсем человеком. Или совсем волком.
– Разве я недостаточно человек?
Девушка усмехнулась.
– Поцелуй меня, пожалуйста.
– Что?
– Ну скучно лежать. А любовь – развлекает. Вы же даёте мне воду. А почему бы не дать развлечений?
– Без любви протянешь дольше.
– Все мальчики так думают, – девушка захихикала.
Лик смотрел на неё с глухим раздражением. Целовать девушку не хотелось. Хотелось укусить.
Лик сжал губы, постарался дышать ровно. Потом наклонился и быстро поцеловал в щёку.
– Ого! Ты чего? – девушка была удивлена.
– Пленные должны хорошо содержаться, – ответил Лик, – За хороших пленных работорговцы дают хорошую цену. Всё, до свиданья. Лежи тихо. Захочешь в туалет – зови на помощь. Дозорный придёт.
– А вдруг он тоже целоваться полезет?
– Ты же хотела поцелуев.
– Я хотела поцелуев героя, а не горного сброда.
– Они все в волчьем виде, какие тут поцелуи. Всё, лежи тихо.
– Береги себя, ликантроп. Ты смешной и странный.
– Очень приятно, спасибо, – Лик зашагал прочь.
Пот колол глаза.
Лик вспомнил одну историю из рассказов Маэса. Он услышал её, казалось, сотню лет назад, когда они ещё жили в Херсонесе и были полны надежд.
Некий чародей, называвший себя Баламуд, как-то появился в Византии, что в Вифинии, и сказал, что будет учить ликантропии. Приходи в схолию к Баламуду, плати, как за урок десяти хороших геометров, – и научишься метаморфозе. Будешь бегать волком не хуже галата. Надо сказать, что про невриев в Вифинии знают мало, а ликантропию называют галатской наукой. И сам Баламуд утверждал, что поклоняется галатским богам и чуть-чуть не добился от городского совета участка и мрамора на постройку оракула загадочного Трёхликого Бога.
Неизвестно, кого и чему он сумел научить. В конце концов вифинский царь закончил очередную распрю с родственниками и велел совету разобраться с магом. Судьи начали расследование и постановили, что Баламуд – никакой не заморский колдун, а гераклеец из Ольвии с обычным именем Алексей, едва не казнённый на родине за развращение молодёжи. И вот он бежал в Византий, чтобы под видом магической науки заниматься прежними непотребствами.
На суде Баламуд держался нагло и требовал сжечь его на костре, чтобы безотлагательно попасть на небо. Но совет не поверил в его магию и постановил казнить его другим, совсем обидным способом.
Настоящие ликантропы, не говоря о лисах и барсуках, конечно, только смеются над такими наставниками. В терионах нет ничего против природы. Метаморфоза – это так же естественно, как зачатье, как распустившийся цветок, как гусеница, ставшая бабочкой.
Если взглянуть на лестнице существ, то терион окажется к зверю, чем к человеку. А у зверей нет магии. Она им и не нужна. Так откуда ей взяться у терионов?
Вот почему Лик не доверял колдунам. Даже своим, скифским. Теперь, когда бесчестный Гиппарх стал советником, он на собственной шкуре убедился, что маги – враги.
А сегодня его шкура принесла ему ещё одно открытие.
Оказывается, бывают люди, которым просто нравятся ликантропы.
63
Маэс уже привёл Анасагора. Волк-привратник смотрел на него понимающими глазами, как старый пёс на хозяйского сына.
Интересно, почему в волчьем виде невозможно толком разговаривать? Челюсть искривляется, или дело в горле? Надо у Ихневмона спросить – если он когда-нибудь ещё в этой жизни увидит Ихневмона.
– Ты можешь идти, – сказал Лик Маэсу, – А ты – перекинься, пожалуйста.
Анасагор смотрел ему в лицо. Когда ликантроп смотрит так, становится ясно, что глаза у него – человеческие.
– Это приказ, – всё так же бесстрастно сказал Лик.
Анасагор потащился на открытое место. Вернулся уже человеком. Здоровенное голое взрослое тело казалось удивительно нескладным – привратник шагал понурый, словно предчувствовал нехорошее.
– Завтра наш вождь должен биться с вождём тавров, – сообщил Лик.
– Всех тавров?
– Нет, только племени Бухты Раков. Победитель поведёт армию. Пока небольшую. Будем захватывать их родные места. Чтобы устроить поход на Новую Столицу, сил у нас пока нет.
– Вы боитесь этого поединка?
– Не надо ко мне на «вы», я младше тебя.
– Надо. Вы наш командир.
– Ладно, – Лик заулыбался.
– Вы боитесь насчёт битвы? – спросил Анасагор, – Это ничего, всё в порядке. Все боятся, каждый раз. Те, кто идут без страха, гибнут. Луна зовёт к себе, когда лишает страха, вы же понимаете.
– Понимаю. Меня пока не зовёт… Поэтому мне нужен лучший боец из нас, чтобы стать нашим вождём вместо меня.