Глаз бури

Маргарет смутно уловила, что Лонгсдейл принялся читать заклятие, но все ее силы уходили на то, чтобы бороться с той стороной. Но протекла секунда, другая, трещина запульсировала и схлопнулась с таким звуком, словно лопнул бумажный пакет. Лиловый свет исчез, и Энджел упал на пол. Цепь истаяла, а вместе с ней – и силы Маргарет. Девушка покачнулась и осела на дощатый настил. Окружающий мир стремительно угасал, но последнее, что она увидела, – наставник, протягивающий к ней руку. Прикосновение – и темнота…



15 октября

Переход по зеркальной тропе на этот раз дался Натану легко – комиссар его вообще не заметил, погруженный в мрачные думы. Ступив на пушистый халифатский ковер в кабинете пиромана, Бреннон первым дело спросил:

– Как она?

– Маргарет спит, – ответил Энджел. – Хотите увидеть ее?

Комиссар кивнул, и пироман, опираясь на трость, поковылял к двери. Столкновение с той стороной дорого ему обошлось – Натана встретил семидесятилетний старик, с трудом передвигающий ноги. Темные волосы Редферна полностью поседели, и только глаза на истаявшем лице, горели, как угли.

– А вы как? – спросил Натан.

– Пройдет, – коротко бросил пироман.

– Окунались в ваш чудо-бассейн?

– Пока нет. Силы еще недостаточно восстановились.

Консультанту пришлось на руках перенести Редферна через портал в его замок. Пес утащил туда же Маргарет. Сам Натан не мог этого сделать – как и все люди, он ослеп от вспышек света с той стороны и надышался ядовитыми испарениями, которые вырывались из трещины. К счастью, Джен спалила одну стену склада, и внутрь проник нормальный воздух, а спустя минут десять пришла Валентина и занялась пострадавшими.

Едва оправившись, они тут же принялись за дело – обыскали весь склад сверху донизу. Стоило трещине закрыться, как «пушки» наверху перестали работать, и мисс Эттингер немедленно присоединилась к инквизиторам. Результаты обыска, несмотря на то что склад был сильно разрушен, оказались столь впечатляющими, что Регина отправилась в дом Уркиолы – вызывать на подмогу других консультантов. Инквизиторы перевозили улики в палаццо, Саварелли отбыл к дожу, чтобы объяснить, что за световое представление видели жители всех соседних кварталов. Лонгсдейл и ведьма устанавливали периметр вокруг руин склада.

– Вот, – сказал Энджел и с заметным облегчением опустился в кресло у кровати Маргарет, – она спит. Я не знаю, сколько времени она будет спать, но с ней все в порядке.

Натан склонился над племянницей и нежно пригладил ее волосы. Девушка спала так безмятежно, словно видела чудесный сон. Она немного осунулась, но в остальном выглядела как обычно, и тревога Бреннона несколько уменьшилась.

– Что она сделала?

– Использовала одно из заклятий Гидеона, которое я ей дал. Она давно его изучает и, должен сказать, применила вполне успешно.

Бреннон присел на краешек кровати.

– А вы? Вы же говорили, что вас затянет в провал на Лиганте, если появитесь в городе. Почему вас чуть не утащило в трещину?

– Скорее всего, я ошибся, – неохотно прокряхтел пироман. – Но с другой стороны, у меня было мало экспериментальных данных. Я мог строить теории и судить об их точности лишь на примере Полины Дефо.

Комиссар долго молчал и наконец процедил:

– Этот тип начинает меня пугать.

– А раньше не пугал?

– Раньше мы не знали, насколько глубоко он залез на ту сторону. Практически все, что мы нашли в его логове, предназначено для того, чтобы шарить по той стороне.

– Я и раньше встречал таких, – сказал Энджел. – Правда, они кончали плохо. С той стороной шутить нельзя, так что любители там полазить быстро переходили в мир иной.

– Что им там вообще надо? Там же ничего нет, кроме нечисти.

– Вы ошибаетесь. Та сторона – источник неисчерпаемой мощи, потому некоторые чародеи и хотели пробраться туда, прокрутить дыру и пользоваться неограниченным запасом сил. Ведь, в сущности, ни один человек не может колдовать по-настоящему долго. Он просто умрет, растратив все свои силы.

– Значит, надо присосаться к источнику вроде вашего озера, – проворчал комиссар. – Или реки, над которой построил свою лабораторию Ройзман.

– Именно.

– Ну вот вам и мотив, – заключил Бреннон. – Одного не могу понять – чернокнижник же вроде не идиот. Неужто до него не доходит, что произойдет, если он взломает купол над Лигантой?

– У этих типов пробелы в знаниях находятся в совершенно неожиданных местах. Впрочем, он не только умен, но и самоуверен. Может, он полагает, что если проделать в куполе небольшую щель, то процесс будет контролируемым.

– А зачем ему Паоло Уркиола? Причем заметьте, чернокнижник успел куда-то вывезти пленника.

– Многоразовая жертва, – устало ответил Энджел. – Помнится, вы это уже обсуждали с Лонгсдейлом. Поскольку консультанта нельзя убить, то его, в отличие от человека, можно приносить в жертву несколько раз.

– О господи, – пробормотал комиссар. – Вот же скотство…

– Консультантов нельзя использовать в тех ритуалах, где требуется душа, – как, например, при открытии или закрытии провала. Но это чернокнижнику и не нужно, провал у него и так есть, будь он проклят.

– А еще у него имеются сообщники. Кажется, я видел кроме него троих или четверых. Плюс тот, кого мы скормили нежити.

Пироман прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла и прошипел:

– Похоже, кто-то успешно принялся создавать организацию, о которой я вам говорил. Но только не ради общего блага, а ради своего собственного.


Бреннон почувствовал что-то вроде укола совести. Получалось, что, пока он отговаривал пиромана собирать людей, какой-то ублюдок успешно навербовал себе сообщников. Да и кардинал тоже обучил инквизиторов, хотя в церкви подобное под прямым запретом…

– Вы правы, – со вздохом признал комиссар. Редферн поднял бровь. – Будь у консультанта Уркиолы штат помощников – до такого бы не дошло.

– Я вижу, успехи Саварелли в обучении инквизиторов весьма вас впечатлили. Как они там, кстати?

– Валентина вылечила физические травмы, что до душевных… не знаю. Я все еще не уверен, что люди способны без последствий перенести столкновение с чем-то подобным. Это все же не упыря веслом уработать.

– Веслом? – со смешком воскликнул Энджел, и Бреннон рассказал о встрече брата Луки с мараббеккой.

– Однако теперь перед нами другой вопрос, – вернулся к делу комиссар, когда Редферн перестал хохотать. – Лонгсдейл сказал, что чернокнижник, скорее всего, использовал прыжковый амулет, как Ройзман. Открыл портал черт знает куда.

– Ну, в таком случае его легко отследить.

– Да, но куда он мог сбежать? Я бы на его месте рванул куда-нибудь в Мазандран или Терра Нову. Ну или в порт, откуда можно быстро отплыть на край света.

– С чего вы взяли? – спросил Энджел. – Я как раз уверен, что чернокнижник все еще рядом с Фаренцей. Он просто не сможет вот так бросить провал.

– Почему? – не понял Натан. – Он уже видел в деле и Валентину, и ведьму, так что прекрасно понимает, что по крайней мере для Джен спалить их всех – плюнуть и растереть. Да и инквизиторы его в покое не оставят. Вряд ли ему по силам одолеть не одного консультанта, а трех-четырех.

– Вы кое-чего не улавливаете, – терпеливо ответил пироман, покряхтел и поудобнее устроился в кресле. – Для вас провал на Лиганте не имеет никакой ценности, а вот для чернокнижника – это все равно что бросить груду золота. Много вы знаете людей, способных невозмутимо бросить огромный клад?

– Немного, – со вздохом признал комиссар и поднялся. – Однако если чернокнижник будет отираться рядом и пытаться пролезть к провалу, нам надо поспешить. Хоть я и думаю, что он скорее на пути в дебри Терра Новы, я лучше вернусь в Фаренцу и предупрежу остальных.

Натан взглянул на Маргарет. Она спокойно спала, и он ей позавидовал. Самому комиссару до спокойного сна было как до луны.





Устроившись в кресле около камина в кабинете кардинала, Бреннон с благодарностью принял из рук его преосвященства горячий пирог и кофе и рассказал о том, что сообщил Энджел Редферн, не забыв упомянуть про Молот Гидеона. Саварелли некоторое время хмуро молчал, а потом спросил:

– Если мы эвакуируем всех горожан и вы примените это заклятие, то что будет потом с Фаренцей? Смогут ли жители вернуться?

Комиссар вздохнул:

– Нет. Город будет полностью уничтожен, этот Молот – самое последнее средство. Именно поэтому я хочу как можно скорее найти чернокнижника.

– А если вы воспользуетесь Молотом – он закроет провал навсегда?

– Да.

Кардинал погрузился в тяжкие раздумья.

– Сложно будет убедить людей покинуть город, и уж тем более – если они поймут, что не смогут вернуться. Оставить без дома сто шестьдесят тысяч человек… – Его преосвященство покачал головой: – Дож на такое не пойдет.

– Пусть лучше умрут от чумы или пойдут на прокорм начисти?

– Вы это понимаете, я понимаю, мои люди тоже. Но как вы объясните все дожу и Золотому Совету?

– Н-да, проблемка. – Комиссар потер бородку. – В таком случае нужно ускориться с поисками этого урода. Вы его разглядели?

– Нет, увы. Но видел трех человек – его сообщников. Четвертого сбила моя лодка. Мне это не нравится.

– Еще бы, черт подери! Вероятно, у него есть другие подельники. Ладно. Ваши люди все еще работают на складе?

– Да. Закончат сегодня к ночи, я полагаю. Синьор Лонгсдейл и его… его… – Кардинал запнулся. – Оно тоже там. Ну, это… которое Рейден.

– Джен, – недовольно проворчал Натан. – Она ведьма.

Саварелли поперхнулся пирогом и надолго умолк. Комиссар его не винил – у преосвященства уже которые сутки шло потрясение за потрясением.

– Я, собственно, почему пришел. У нас в департаменте есть полицейский художник, рисует подозреваемых и жертв. Может, у вас тоже такой имеется? Думаю, Джен вполне могла разглядеть чернокнижника – вряд ли ее ослепил свет той стороны.

– Есть такой, – кивнул кардинал, – брат Джованни. Я вызову его и отправлю вместе с вами к складу.

– Хорошо. – Натан утер салфеткой губы и пальцы. – Закончим с портретом – и я верну брата Джованни к вам, а сам отправлюсь в дом Уркиолы – встречать консультантов. Благодарю за пирог. Отличный завтрак.

– Я передам моему повару, – просияв, ответил кардинал. – Еда – то немногое, что сглаживает мою жизнь в этом отвратительном климате.

– Разве вы не отсюда?

– Нет, я родом из Бенедески. Чудесный край апельсинов, вина и оливок. Не хотелось бы, чтоб чума из провала докатилась и до него.