Глаз бури
Часть 24 из 58 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Вниз, – приказал Бреннон. – Потом осмотрим местный склад. Нужно взять голубчиков тепленькими.
Самым опасным участком оказалась широкая лестница, на которой они были как на ладони. Посовещавшись, комиссар и кардинал решили прикрыть группу щитами, созданием которых занялись консультанты и брат Маттео. Минус состоял в том, что стрелять или бросать заклятия сквозь щиты нельзя, но Бреннон не хотел рисковать людьми раньше времени. Лонгсдейл, мисс Эттингер и фамилиары стали спускаться первыми, без прикрытия. За ними, закрытые прозрачными щитами, следовали инквизиторы. Замыкающими шли Натан и Саварелли.
Внизу было темно, только слабые всполохи ведьминского огня снаружи просачивались сквозь щели в ставнях.
– Здесь лаборатория, – тихо сказал Лонгсдейл. – Осторожней. Кругом взрывоопасные и ядовитые вещества.
– Отлично, – буркнул Бреннон. – Видите людей или какие ловушки?
– Пока нет.
От лестницы до стены пролегал широкий коридор, но слева и справа тесно стояли столы, какое-то оборудование, у стен – стеллажи. Комиссар напрягся. Ему не нравилась эта тишина – как будто чернокнижник с сообщниками даже не подозревали о вторжении, а комиссар был уверен, что это не так. Пес и пума, которые первыми добрались до конца лестницы, замерли, шумно принюхиваясь. Затем пес повернул голову к комиссару, и тут впереди как будто лопнула стеклянная завеса.
Вместо пустой лаборатории перед ними возникло что-то вроде ряда пушек, и Бреннон инстинктивно рявкнул «Лечь!» – прежде чем разглядел, что это вообще такое. Сработала память об имперских пушках…
Полупрозрачные жерла выплюнули пылающие фиолетовые шары. Инквизиторы втолкнули в круг брата Маттео и присели, выставив щиты так, что они сложились полукуполом. Консультанты вскинули руки, прикрывая себя и фамилиаров собственными щитами. Саварелли взревел «Глаза закрыть!», и Бреннон машинально подчинился приказу.
Лиловые вспышки ослепили его даже сквозь веки, и он прикрыл лицо локтем. Сквозь щиты проник обжигающий холод, но, к счастью, они выдержали. Моргая и вытирая слезящиеся глаза, Бреннон поднял голову. Консультанты и их звери были целы. Шесть прозрачных пушек снова наполнялись холодным огнем.
– Что это такое, черт подери?!
– Не знаю, никогда раньше не видел, – прошептал Саварелли.
– Не двигайтесь! – приказал Лонгсдейл. – Они реагируют на движение!
Все замерли, и в самом деле, следующего залпа не последовало. Натан, застыв буквой «зю», разглядывал пушки. Скорее, это были полупрозрачные трубы, в которых клубилось фиолетовое пламя. Ни лафетов, ни опор, трубы неподвижно висели над полом. Комиссар прищурился и вытянул шею, пытаясь разглядеть значки под ними.
– Халифатская вязь, – сказала мисс Эттингер. – Што-то знакомое.
«Уж пироман бы нас точно просветил», – с досадой подумал комиссар, вспомнив халифатское заклятие, которым Энджел чуть не уморил ифрита.
– Можем отвести залп в сторону? – спросил Бреннон.
– Ошень не рекомендую. Реакция при попадании в лабораторние реактиви будет непредсказуемой.
– Сколько выдержат щиты, если мы двинемся вперед?
– Я постараюсь, – прошелестел брат Маттео. – Но они не защитят наши глаза.
– Мы не пройдем, пока не уничтожим батарею, – отозвался Лонгсдейл. – Ну или можем стоять неподвижно, пока чернокнижник не выберется наружу, где его возьмут ваши люди или Рейден.
– Перспективка, – кисло буркнул Натан. У него уже спина ныла и ноги немели от неудобной позы. А кругом был чертов склад химикатов, даже не взорвешь ничего… – Погодите-ка! – вдруг осенило комиссара. – Вы ведь можете создать щиты не только вокруг нас, но и вокруг пушек.
– Да, но они не перестанут палить, стоит нам шелохнуться, – ответил Лонгсдейл. – Либо придется кому-то тут остаться и все время держать их под куполом, либо все-таки уничтожить вязь заклятия.
– Шертови халифатские шары, – проворчала мисс Эттингер. – Их маги – мастера на полуматериальные заклятия.
– Что вам мешает, – осведомился Натан, – сделать его непрозрачным?
Консультанты сконфуженно переглянулись и принялись за дело. Комиссар тем временем проинструктировал инквизиторов насчет взятия чернокнижника и его сообщников. В основном его инструкции сводились к двум пунктам: «Пали во все, что шевелится» и «Чуть что – прячься за консультанта!» Бреннон все же не мог заставить себя относиться к инквизиторам как солдатам. Пусть даже брат Лука весьма ловко лупил нежить веслом.
– Готово! – наконец объявила мисс Эттингер. «Пушки» скрылись за черным куполом, и пума первой спрыгнула с лестницы. Люди, не опуская щитов, с облегчением зашевелились и последовали за ней.
Мисс Эттингер присела на корточки около халифатской вязи и принялась водить вокруг нее зеленым трехгранником. Пума сосредоточенно нюхала надпись с другой стороны.
– Синьора, – вдруг спросил кардинал, – скажите, если мы оставим вас здесь, вы сможете расплести чары, пока мы занимаемся чернокнижником?
Идея при всей ее здравости Натану не понравилась. Еще больше ему не нравилось торчать тут, пока чернокнижник с бандой наверняка готовят побег. Но ослаблять отряд сразу на целого консультанта…
Мисс Эттингер задумчиво кивнула и вопросительно посмотрела на комиссара. Бреннон помолчал, оценивая риски, потом повернулся к кардиналу:
– Вы сумеете заменить ее?
– Не сомневайтесь.
– Может, внизу нас ждет еще один сюрприз, почище этого.
– Но, в конце концов, на это мы и рассчитывали, – пожал плечами Лонгсдейл. – Мы потеряем много времени, если останемся здесь.
– Я присоединюсь к фам, как только законшу, – добавила консультантка.
– Ладно, – проворчал Бреннон. – Идем. Пока он к нам сюда каких-нибудь мараббекк не напустил…
– Вот, Маргарет, это называется стратегическое мышление, – наставительно изрек Энджел. – Наконец-то инквизиторы хоть этому научатся.
Мисс Шеридан фыркнула. Ее почтение к церкви полностью испарилось, когда она узнала, что в обязанности святой инквизиции вменялось тайно бороться с нежитью и нечистью. Как можно «бороться» на протяжении стольких веков и достичь практически нулевого результата?! Да еще и твердолобо следовать каким-то замшелым догматам, устаревшим еще в пятнадцатом веке!
– Впрочем, Саварелли весьма неплох в магии и недурно натаскал своих людей. Вот видите! – оживился Энджел. – Я же говорил, что их можно научить, а ваш дядя упорно мне не верил. Теперь он наконец-то убедится…
Они наблюдали за отрядом Бреннона в большое, от пола до потолка, зеркало. Энджел следил за ними с увлеченностью коршуна, увидевшего добычу. Принять личное участие в деле он не мог, и это так его расстраивало, что Маргарет даже опасалась, как бы наставник, забыв о личной безопасности, не отправился в Фаренцу.
Инквизиторы во главе с комиссаром, консультантом и псом стали осторожно спускаться на первый этаж склада, оставив позади Регину Эттингер и ее пуму. Однако внизу, против ожидания, царила такая же кромешная тьма, как и на чердаке.
– Эти пушки – какая-то слишком простая ловушка, – напряженно заметила Маргарет. – Их даже брат Маттео смог бы обезвредить в два счета. Неужели чернокнижник считает дядю и консультантов настолько тупыми?
Наставник обеспокоенно нахмурился. Увы, в темноте они едва различали движущиеся фигуры людей, которые спускались по лестнице, прикрываясь невидимыми щитами. Однако эта тьма все больше казалась мисс Шеридан неестественной. Как будто от заклятия omnia consumens tenebrae или η αιώνια νύχτα…
Вдруг во мраке внизу что-то шелохнулось, и девушка схватила Редферна за руку. Больше всего они опасались, что чернокнижник попросту откроет портал и сбежит, потому все должно было пройти быстро и внезапно. Но что, если чернокнижник и не думал бежать?
– Энджел, – прошептала она, – это ловушка!
– Да, такое мы тоже предполагали, но… – Наставник не договорил, подался вперед, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-нибудь.
Сквозь закрытые ставни кое-как пробилось алое свечение ведьминого огня. В его слабых отсветах мисс Шеридан различила нечто… несколько смутных силуэтов… человеческих… Вдруг зеркало изнутри озарила такая яркая лиловая вспышка, что девушка вскрикнула от боли в глазах и зажмурилась. Энджел, прошипев что-то непечатное, прикрыл лицо локтем. Из зеркала донеслись крики инквизиторов и рык дяди:
– Щиты поднять! Глаза закрыть!
Взревел пес, и к лиловому свету прибавился красный. Маргарет вытерла слезы и прищурилась, глядя в зеркало. Всю комнату заливал слепящий лиловый огонь, и она едва могла смотреть на него. А больше ничего не рассмотреть…
– Проклятие! – выдохнул Энджел. – Это с той стороны!
– Что?! Они открыли еще провал?!
– Нет! – прорычал наставник. – Этот ублюдок пробил еще одну трещину!
– Энджел! Но там же мой дядя!
Редферн вцепился в раму зеркала и оглянулся на девушку. По его лицу скользнул лиловый отблеск.
– Не смейте, – выдавила Маргарет. – Не вздумайте!
– Я вам обещал, – сказал Энджел и прошептал заклинание. Едва перед зеркалом раскрылся портал, как в кабинет хлынули одновременно холод и жар, а Маргарет наконец увидела длинную узкую щель, расколовшую склад. Она источала жгучее сияние и еще нечто… Нечто вроде того, что мисс Шеридан ощутила у провала в Эдмуре, только намного сильнее.
– Энджел!
Он шагнул в портал, но не успел его закрыть: трещина вспыхнула, и наставник вскинул руки, защищая глаза.
– In tenebris, – выдохнула Маргарет. Ее обволокло темное облако, и девушка смогла кое-как рассмотреть, что же происходит в логове чернокнижника.
За трещиной скрывались четыре темные фигуры. Одна из них протягивала вперед руки, направляя то, что текло с той стороны, к отряду комиссара. Инквизиторы замерли у лестницы, подняв щиты. Перед ними, подняв руку с деревянным крестом, стоял кардинал. Его глаза были закрыты, губы тоже беззвучно шевелились, и Маргарет с изумлением поняла, что он молится так невозмутимо, словно был в личной молельне.
Лиловый огонь, искажающий реальность, клубился вокруг Саварелли, иногда выстреливая короткими щупальцами в его сторону, но почему-то не двигался вперед. Однако слева и справа он уже обтекал кардинала, подбираясь к людям. Слева их закрывали Лонсдейл и его пес, превратившийся огненное чудовище, но справа – не оказалось никого.
Энджел вышел из портала как раз между отрядом и трещиной. Он негромко произнес несколько слов – и пламя справа отпрянуло так быстро, словно наставник плеснул в него святой водой. Хотя, конечно, Маргарет была не уверена, что святая вода оказалась бы такой же эффективной. Размеренно читая заклятие на древнем никхатском, Редферн двинулся навстречу трещине. Лиловое свечение отползало перед ним, втягиваясь обратно – на ту сторону.
Лонгсдейл стоял неподвижно, прикрывая людей, но его пес, припав к полу, крался вокруг трещины и подбирался к чернокнижнику и кучке его подельников. Трещина размывала реальный мир, как вода, пролитая на рисунок, и Маргарет, прищурившись, смогла разглядеть только их силуэты. Один попятился, видимо, решив, что дело проиграно, а два других спрятались за спину четвертого.
«Это он! Чернокнижник!» – поняла мисс Шеридан и подалась вперед. Если выскочить из портала и метнуть в него какое-нибудь оглушающее заклятие, пока он занят…
Энджел приблизился вплотную к трещине, и под его воздействием она стала схлопываться. У чернокнижника вырвался невнятный вопль, и он вдруг схватил одного из своих сообщников. Маргарет едва успела моргнуть, как в нечеткой реальности вспыхнуло кровавое пятно. Злодей швырнул подельника к трещине и пронзительно выкрикнул заклятие. Из узкого раскола на ту сторону вырвался ослепительный сноп света, а Редферна, консультанта и кардинала отбросило прочь, как тряпичных кукол.
Маргарет отшатнулась, инстинктивно закрывая лицо, но когда заставила себя вновь повернуться к порталу, то уже не увидела ни чернокнижника, ни его сообщников. Одна стена склада рухнула, и на ее месте пылал настоящий, живой огонь, оттесняя лиловое свечение от людей. Ведьма – сотканная из пламени фигура – медленно шла к ним, будто преодолевала невидимое сопротивление.
Мисс Шеридан перевела взгляд на трещину. Под ней на полу лежало тело, кровь из которого вливалась в разлом. А всего в полушаге от него, едва касаясь пола, в воздухе завис Энджел. Лонгсдейл сжимал локоть наставника, которого затягивало на ту сторону, как щепку в водоворот. Другой рукой консультант вцепился в комиссара – тот почти повис на перилах, но они постепенно отрывались от лестницы.
В памяти Маргарет вспыхнули элладские слова, в которые Гидеон заключил свое творение. Ей требовалось не больше минуты – и она без раздумий прошептала заклинание. Сначала кончики пальцев похолодели, а затем в голове ударил колокол. Маргарет пошатнулась и сжала зубы. По венам стремительно пронесся сперва холод, потом жар, а потом – раскаленный металл. Боль была такая, будто из тела вырвали все жилы и заливали на их место расплавленную сталь.
Девушка рухнула на пол. Ее сердце стягивали ледяные металлические звенья, она ослепла, оглохла, в разуме все смешалось от невыносимой боли, но она цеплялась за ускользающее сознание – нет времени валяться без чувств, пока Энджел… и дядя… и Энджел… ей нельзя умереть, только не сейчас, ни за что! – и провалилась в полную тьму.
Она очнулась, лежа на ковре перед порталом. В голове звенело, сердце колотилось, тело было тяжелым до невозможности, но Маргарет с усилием поднялась на локтях и вскинула голову. Прошла, наверное, минута, а не часы, как ей казалось, – между Энджелом и трещиной оставалось еще около фута. Маргарет, опираясь на кресло, встала и шагнула в портал.
Она не ощутила ни прохлады перехода, ни жара от огня. Ее тело само было как остывающий металл, и глаза больше не слезились, когда она смотрела на трещину. По запястьям скользнули звенья призрачной Цепи, и, подчиняясь ее воле, одна обвилась вокруг Энджела, а другая – обхватила за пояс дядю. Наставник сжал свободной рукой Цепь, и Маргарет ощутила тепло его ладони. Она потянула Цепь к себе – это оказалось так же тяжело, как сдвигать гору. Притяжение той стороны было невыносимым, но девушка тянула и тянула Цепь, и Энджел понемногу отодвигался от трещины.
Вдруг огромный пылающий пес метнулся к трещине, схватил тело жертвы, которая все еще питала ее своей кровью, и бросился к ведьме. Ведьмин огонь охватил труп и за считаные секунды превратил его в пепел. Трещина издала тягучий, гудящий звук, и притяжение той стороны ослабло.
Самым опасным участком оказалась широкая лестница, на которой они были как на ладони. Посовещавшись, комиссар и кардинал решили прикрыть группу щитами, созданием которых занялись консультанты и брат Маттео. Минус состоял в том, что стрелять или бросать заклятия сквозь щиты нельзя, но Бреннон не хотел рисковать людьми раньше времени. Лонгсдейл, мисс Эттингер и фамилиары стали спускаться первыми, без прикрытия. За ними, закрытые прозрачными щитами, следовали инквизиторы. Замыкающими шли Натан и Саварелли.
Внизу было темно, только слабые всполохи ведьминского огня снаружи просачивались сквозь щели в ставнях.
– Здесь лаборатория, – тихо сказал Лонгсдейл. – Осторожней. Кругом взрывоопасные и ядовитые вещества.
– Отлично, – буркнул Бреннон. – Видите людей или какие ловушки?
– Пока нет.
От лестницы до стены пролегал широкий коридор, но слева и справа тесно стояли столы, какое-то оборудование, у стен – стеллажи. Комиссар напрягся. Ему не нравилась эта тишина – как будто чернокнижник с сообщниками даже не подозревали о вторжении, а комиссар был уверен, что это не так. Пес и пума, которые первыми добрались до конца лестницы, замерли, шумно принюхиваясь. Затем пес повернул голову к комиссару, и тут впереди как будто лопнула стеклянная завеса.
Вместо пустой лаборатории перед ними возникло что-то вроде ряда пушек, и Бреннон инстинктивно рявкнул «Лечь!» – прежде чем разглядел, что это вообще такое. Сработала память об имперских пушках…
Полупрозрачные жерла выплюнули пылающие фиолетовые шары. Инквизиторы втолкнули в круг брата Маттео и присели, выставив щиты так, что они сложились полукуполом. Консультанты вскинули руки, прикрывая себя и фамилиаров собственными щитами. Саварелли взревел «Глаза закрыть!», и Бреннон машинально подчинился приказу.
Лиловые вспышки ослепили его даже сквозь веки, и он прикрыл лицо локтем. Сквозь щиты проник обжигающий холод, но, к счастью, они выдержали. Моргая и вытирая слезящиеся глаза, Бреннон поднял голову. Консультанты и их звери были целы. Шесть прозрачных пушек снова наполнялись холодным огнем.
– Что это такое, черт подери?!
– Не знаю, никогда раньше не видел, – прошептал Саварелли.
– Не двигайтесь! – приказал Лонгсдейл. – Они реагируют на движение!
Все замерли, и в самом деле, следующего залпа не последовало. Натан, застыв буквой «зю», разглядывал пушки. Скорее, это были полупрозрачные трубы, в которых клубилось фиолетовое пламя. Ни лафетов, ни опор, трубы неподвижно висели над полом. Комиссар прищурился и вытянул шею, пытаясь разглядеть значки под ними.
– Халифатская вязь, – сказала мисс Эттингер. – Што-то знакомое.
«Уж пироман бы нас точно просветил», – с досадой подумал комиссар, вспомнив халифатское заклятие, которым Энджел чуть не уморил ифрита.
– Можем отвести залп в сторону? – спросил Бреннон.
– Ошень не рекомендую. Реакция при попадании в лабораторние реактиви будет непредсказуемой.
– Сколько выдержат щиты, если мы двинемся вперед?
– Я постараюсь, – прошелестел брат Маттео. – Но они не защитят наши глаза.
– Мы не пройдем, пока не уничтожим батарею, – отозвался Лонгсдейл. – Ну или можем стоять неподвижно, пока чернокнижник не выберется наружу, где его возьмут ваши люди или Рейден.
– Перспективка, – кисло буркнул Натан. У него уже спина ныла и ноги немели от неудобной позы. А кругом был чертов склад химикатов, даже не взорвешь ничего… – Погодите-ка! – вдруг осенило комиссара. – Вы ведь можете создать щиты не только вокруг нас, но и вокруг пушек.
– Да, но они не перестанут палить, стоит нам шелохнуться, – ответил Лонгсдейл. – Либо придется кому-то тут остаться и все время держать их под куполом, либо все-таки уничтожить вязь заклятия.
– Шертови халифатские шары, – проворчала мисс Эттингер. – Их маги – мастера на полуматериальные заклятия.
– Что вам мешает, – осведомился Натан, – сделать его непрозрачным?
Консультанты сконфуженно переглянулись и принялись за дело. Комиссар тем временем проинструктировал инквизиторов насчет взятия чернокнижника и его сообщников. В основном его инструкции сводились к двум пунктам: «Пали во все, что шевелится» и «Чуть что – прячься за консультанта!» Бреннон все же не мог заставить себя относиться к инквизиторам как солдатам. Пусть даже брат Лука весьма ловко лупил нежить веслом.
– Готово! – наконец объявила мисс Эттингер. «Пушки» скрылись за черным куполом, и пума первой спрыгнула с лестницы. Люди, не опуская щитов, с облегчением зашевелились и последовали за ней.
Мисс Эттингер присела на корточки около халифатской вязи и принялась водить вокруг нее зеленым трехгранником. Пума сосредоточенно нюхала надпись с другой стороны.
– Синьора, – вдруг спросил кардинал, – скажите, если мы оставим вас здесь, вы сможете расплести чары, пока мы занимаемся чернокнижником?
Идея при всей ее здравости Натану не понравилась. Еще больше ему не нравилось торчать тут, пока чернокнижник с бандой наверняка готовят побег. Но ослаблять отряд сразу на целого консультанта…
Мисс Эттингер задумчиво кивнула и вопросительно посмотрела на комиссара. Бреннон помолчал, оценивая риски, потом повернулся к кардиналу:
– Вы сумеете заменить ее?
– Не сомневайтесь.
– Может, внизу нас ждет еще один сюрприз, почище этого.
– Но, в конце концов, на это мы и рассчитывали, – пожал плечами Лонгсдейл. – Мы потеряем много времени, если останемся здесь.
– Я присоединюсь к фам, как только законшу, – добавила консультантка.
– Ладно, – проворчал Бреннон. – Идем. Пока он к нам сюда каких-нибудь мараббекк не напустил…
– Вот, Маргарет, это называется стратегическое мышление, – наставительно изрек Энджел. – Наконец-то инквизиторы хоть этому научатся.
Мисс Шеридан фыркнула. Ее почтение к церкви полностью испарилось, когда она узнала, что в обязанности святой инквизиции вменялось тайно бороться с нежитью и нечистью. Как можно «бороться» на протяжении стольких веков и достичь практически нулевого результата?! Да еще и твердолобо следовать каким-то замшелым догматам, устаревшим еще в пятнадцатом веке!
– Впрочем, Саварелли весьма неплох в магии и недурно натаскал своих людей. Вот видите! – оживился Энджел. – Я же говорил, что их можно научить, а ваш дядя упорно мне не верил. Теперь он наконец-то убедится…
Они наблюдали за отрядом Бреннона в большое, от пола до потолка, зеркало. Энджел следил за ними с увлеченностью коршуна, увидевшего добычу. Принять личное участие в деле он не мог, и это так его расстраивало, что Маргарет даже опасалась, как бы наставник, забыв о личной безопасности, не отправился в Фаренцу.
Инквизиторы во главе с комиссаром, консультантом и псом стали осторожно спускаться на первый этаж склада, оставив позади Регину Эттингер и ее пуму. Однако внизу, против ожидания, царила такая же кромешная тьма, как и на чердаке.
– Эти пушки – какая-то слишком простая ловушка, – напряженно заметила Маргарет. – Их даже брат Маттео смог бы обезвредить в два счета. Неужели чернокнижник считает дядю и консультантов настолько тупыми?
Наставник обеспокоенно нахмурился. Увы, в темноте они едва различали движущиеся фигуры людей, которые спускались по лестнице, прикрываясь невидимыми щитами. Однако эта тьма все больше казалась мисс Шеридан неестественной. Как будто от заклятия omnia consumens tenebrae или η αιώνια νύχτα…
Вдруг во мраке внизу что-то шелохнулось, и девушка схватила Редферна за руку. Больше всего они опасались, что чернокнижник попросту откроет портал и сбежит, потому все должно было пройти быстро и внезапно. Но что, если чернокнижник и не думал бежать?
– Энджел, – прошептала она, – это ловушка!
– Да, такое мы тоже предполагали, но… – Наставник не договорил, подался вперед, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-нибудь.
Сквозь закрытые ставни кое-как пробилось алое свечение ведьминого огня. В его слабых отсветах мисс Шеридан различила нечто… несколько смутных силуэтов… человеческих… Вдруг зеркало изнутри озарила такая яркая лиловая вспышка, что девушка вскрикнула от боли в глазах и зажмурилась. Энджел, прошипев что-то непечатное, прикрыл лицо локтем. Из зеркала донеслись крики инквизиторов и рык дяди:
– Щиты поднять! Глаза закрыть!
Взревел пес, и к лиловому свету прибавился красный. Маргарет вытерла слезы и прищурилась, глядя в зеркало. Всю комнату заливал слепящий лиловый огонь, и она едва могла смотреть на него. А больше ничего не рассмотреть…
– Проклятие! – выдохнул Энджел. – Это с той стороны!
– Что?! Они открыли еще провал?!
– Нет! – прорычал наставник. – Этот ублюдок пробил еще одну трещину!
– Энджел! Но там же мой дядя!
Редферн вцепился в раму зеркала и оглянулся на девушку. По его лицу скользнул лиловый отблеск.
– Не смейте, – выдавила Маргарет. – Не вздумайте!
– Я вам обещал, – сказал Энджел и прошептал заклинание. Едва перед зеркалом раскрылся портал, как в кабинет хлынули одновременно холод и жар, а Маргарет наконец увидела длинную узкую щель, расколовшую склад. Она источала жгучее сияние и еще нечто… Нечто вроде того, что мисс Шеридан ощутила у провала в Эдмуре, только намного сильнее.
– Энджел!
Он шагнул в портал, но не успел его закрыть: трещина вспыхнула, и наставник вскинул руки, защищая глаза.
– In tenebris, – выдохнула Маргарет. Ее обволокло темное облако, и девушка смогла кое-как рассмотреть, что же происходит в логове чернокнижника.
За трещиной скрывались четыре темные фигуры. Одна из них протягивала вперед руки, направляя то, что текло с той стороны, к отряду комиссара. Инквизиторы замерли у лестницы, подняв щиты. Перед ними, подняв руку с деревянным крестом, стоял кардинал. Его глаза были закрыты, губы тоже беззвучно шевелились, и Маргарет с изумлением поняла, что он молится так невозмутимо, словно был в личной молельне.
Лиловый огонь, искажающий реальность, клубился вокруг Саварелли, иногда выстреливая короткими щупальцами в его сторону, но почему-то не двигался вперед. Однако слева и справа он уже обтекал кардинала, подбираясь к людям. Слева их закрывали Лонсдейл и его пес, превратившийся огненное чудовище, но справа – не оказалось никого.
Энджел вышел из портала как раз между отрядом и трещиной. Он негромко произнес несколько слов – и пламя справа отпрянуло так быстро, словно наставник плеснул в него святой водой. Хотя, конечно, Маргарет была не уверена, что святая вода оказалась бы такой же эффективной. Размеренно читая заклятие на древнем никхатском, Редферн двинулся навстречу трещине. Лиловое свечение отползало перед ним, втягиваясь обратно – на ту сторону.
Лонгсдейл стоял неподвижно, прикрывая людей, но его пес, припав к полу, крался вокруг трещины и подбирался к чернокнижнику и кучке его подельников. Трещина размывала реальный мир, как вода, пролитая на рисунок, и Маргарет, прищурившись, смогла разглядеть только их силуэты. Один попятился, видимо, решив, что дело проиграно, а два других спрятались за спину четвертого.
«Это он! Чернокнижник!» – поняла мисс Шеридан и подалась вперед. Если выскочить из портала и метнуть в него какое-нибудь оглушающее заклятие, пока он занят…
Энджел приблизился вплотную к трещине, и под его воздействием она стала схлопываться. У чернокнижника вырвался невнятный вопль, и он вдруг схватил одного из своих сообщников. Маргарет едва успела моргнуть, как в нечеткой реальности вспыхнуло кровавое пятно. Злодей швырнул подельника к трещине и пронзительно выкрикнул заклятие. Из узкого раскола на ту сторону вырвался ослепительный сноп света, а Редферна, консультанта и кардинала отбросило прочь, как тряпичных кукол.
Маргарет отшатнулась, инстинктивно закрывая лицо, но когда заставила себя вновь повернуться к порталу, то уже не увидела ни чернокнижника, ни его сообщников. Одна стена склада рухнула, и на ее месте пылал настоящий, живой огонь, оттесняя лиловое свечение от людей. Ведьма – сотканная из пламени фигура – медленно шла к ним, будто преодолевала невидимое сопротивление.
Мисс Шеридан перевела взгляд на трещину. Под ней на полу лежало тело, кровь из которого вливалась в разлом. А всего в полушаге от него, едва касаясь пола, в воздухе завис Энджел. Лонгсдейл сжимал локоть наставника, которого затягивало на ту сторону, как щепку в водоворот. Другой рукой консультант вцепился в комиссара – тот почти повис на перилах, но они постепенно отрывались от лестницы.
В памяти Маргарет вспыхнули элладские слова, в которые Гидеон заключил свое творение. Ей требовалось не больше минуты – и она без раздумий прошептала заклинание. Сначала кончики пальцев похолодели, а затем в голове ударил колокол. Маргарет пошатнулась и сжала зубы. По венам стремительно пронесся сперва холод, потом жар, а потом – раскаленный металл. Боль была такая, будто из тела вырвали все жилы и заливали на их место расплавленную сталь.
Девушка рухнула на пол. Ее сердце стягивали ледяные металлические звенья, она ослепла, оглохла, в разуме все смешалось от невыносимой боли, но она цеплялась за ускользающее сознание – нет времени валяться без чувств, пока Энджел… и дядя… и Энджел… ей нельзя умереть, только не сейчас, ни за что! – и провалилась в полную тьму.
Она очнулась, лежа на ковре перед порталом. В голове звенело, сердце колотилось, тело было тяжелым до невозможности, но Маргарет с усилием поднялась на локтях и вскинула голову. Прошла, наверное, минута, а не часы, как ей казалось, – между Энджелом и трещиной оставалось еще около фута. Маргарет, опираясь на кресло, встала и шагнула в портал.
Она не ощутила ни прохлады перехода, ни жара от огня. Ее тело само было как остывающий металл, и глаза больше не слезились, когда она смотрела на трещину. По запястьям скользнули звенья призрачной Цепи, и, подчиняясь ее воле, одна обвилась вокруг Энджела, а другая – обхватила за пояс дядю. Наставник сжал свободной рукой Цепь, и Маргарет ощутила тепло его ладони. Она потянула Цепь к себе – это оказалось так же тяжело, как сдвигать гору. Притяжение той стороны было невыносимым, но девушка тянула и тянула Цепь, и Энджел понемногу отодвигался от трещины.
Вдруг огромный пылающий пес метнулся к трещине, схватил тело жертвы, которая все еще питала ее своей кровью, и бросился к ведьме. Ведьмин огонь охватил труп и за считаные секунды превратил его в пепел. Трещина издала тягучий, гудящий звук, и притяжение той стороны ослабло.