Гимназистка. Под тенью белой лисы

– Признаться, я тоже сомневаюсь, – неожиданно согласился Звягинцев. – Ума не приложу, что должно было случиться, чтобы сделать это с ребенком. Да не просто с ребенком – с собственной внучкой. Он же должен был понимать, что это на ней отразится?

– Возможно, не собирался оставлять надолго? Но мы строим предположения, а там может ничего и не быть.

– Сейчас проверим, – азартно сказал Звягинцев и махнул рукой, предлагая идти за собой.

Помещение оказалось почти копией того, что было в целительском доме в Царсколевске, разве что чуть побольше и безо всяких предметов. А вот вытяжка – вытяжка была. То ли это обычная примета домов, то ли здесь раньше жил кто-то с магией. Но голубые силовые линии были не от прежних хозяев – это была так хорошо памятная мне защита Владимира Викентьевича.

– Что ж, проведем эксперимент. Разденьтесь до рубашки, а потом я наведу на вас плетение, позволяющее раскрыть плетение Седых. Если оно, конечно, есть.

Если той Лизе пришлось задирать юбку, чтобы добраться до артефакта, то доставала она его, скорее всего, из живота. Не думаю, что целитель будет шокирован моим нижним бельем, тем более что оно куда приличнее, чем было поначалу: бабушка позаботилась. Но все же раздеваться перед кем-либо мне не хочется.

– Я сама наведу.

– Оно сложное, а вы устали.

– Я не настолько устала, чтобы не выучить новое плетение.

– Ну, смотрите, Елизавета Дмитриевна. – Звягинцев пододвинул мне лист со схемой. – Если вы вдруг думаете, что я не смогу его использовать, то зря: только создание самого пространственного кармана мне недоступно.

Пальцы начали выплетать по схеме нужную комбинацию. Причем так быстро, что появилась уверенность: эта схема им знакома и сейчас как раз включилась память тела. Осталось только несколько штрихов до активации, когда Владимир Викентьевич вдруг спохватился:

– Елизавета Дмитриевна, а если он там?

Уточнять что, я не стала.

– Если он там, я не буду вытаскивать, лишь ощупаю. В руки не возьму. Условие договора: как только артефакт оказывается у меня в руках, я сразу попадаю в телепорт.

Признаться, хоть говорила я твердо, но некий мандраж был. Как-никак сейчас многое решится, а если не решится, то я понятия не имею, где еще может быть этот клятый артефакт. Поэтому плетение на себя я отправляла, закрыв глаза. И почти сразу почувствовала жжение. Легкое, но не позволяющее ошибиться с местом. Когда я приподняла юбки и ослабила завязку на панталонах, чтобы их приспустить, то обнаружила в животе дыру. Черную дыру, обрамленную голубым сиянием и ведущую в никуда. Парной дыры на спине не было, поскольку там ничего не жгло, но на всякий случай спину я тронула.

– Есть? – спросил Владимир Викентьевич подрагивающим голосом.

– Дыра есть.

– А артефакт?

Засовывать руку в себя было страшно, но зажмуриваться я не стала. Было дико видеть, как рука исчезает внутри моего тела, но все мысли об этом вылетели из головы, когда палец коснулся чего-то круглого и гладкого, неприятно ужалившего магией.





Глава 33




Выкручивало меня знатно, так выкручивало, что я показалась себе мешком, забитым всякой всячиной, перемалываемой не иначе как на чертовой мельнице. До боли, до хруста костей, до потемнения в глазах и почти до потери сознания. Накатила мерзкая слабость, зато одежда, напротив, скатилась, оставив меня в первозданном виде. Увы, не человечьем – лисьем. А еще меня столь сильно тошнило, что я не удержалась и извергла остатки обеда – хорошо хоть, не на свою одежду, а чуть в сторону.

Выпутавшись из тряпок, я с ужасом обнаружила, что сработал телепорт и нахожусь я в кабинете Ли Си Цына, а вырвало меня аккурат под его стол. Почему-то сразу повернулась посмотреть, не вырос ли второй хвост, раз уж ипостась та же, что и при прошлом переносе. Слава всем богам, не вырос. И даже единственный выглядел намного симпатичнее, чем когда я его наблюдала в последний раз: и шерсть заблестела, и пушистость проявилась. Третьего животного не дали, но решить, рада или разочарована, я не успела: в коридоре загрохотали шаги хозяина дома. Эх, зря я не подумала одеться. Впрочем, не факт, что успела бы, а встречаться с Ли Си Цыном в нижнем белье для главы клана слишком легкомысленно. Пачкать чужие кабинеты неприлично, поэтому я убрала плетением последствия тошноты, а уже потом перешла в форму рыси и даже приняла правильный высокомерный вид, хоть лапы подрагивали от противной слабости, а во рту стоял мерзкий привкус.

– Итак, вы его нашли, Елизавета Дмитриевна, – возбужденно бросил с порога Ли Си Цын. Показалось, что с последней нашей встречи он еще больше поправился. Хотя куда больше-то? Он и без того выглядел необъятным. – Давайте же сюда. Где он?

Он едва заметно дернул носом и оглядел кабинет, уделив особое внимание ковру: не поднимается ли тот где бугорком, храня следы моего преступления перед хозяином дома? Я аж порадовалась, что предусмотрительно все убрала. Чувствовала я себя премерзко, намного хуже, чем при прошлом переходе. Наверное, сыграл свою роль контакт с артефактом.

– И вам доброго вечера, Борис Павлович, – елейно пропела я, делая вид, что все идет по плану. Моему, разумеется.

Ли Си Цын стоял, перекрывая дверной проем, причем полностью за счет огромного шелкового халата, больше напоминавшего театральную ширму, чем предмет одежды. Впрочем, даже прорвись я через дверь, в этом доме долго не побегаю и телепортом уйти не смогу.

– К чему эти расшаркивания? – Он вперил в меня тяжелый взгляд, словно пытался загипнотизировать.

– К хорошему воспитанию, – пояснила я. – Вас не учили, что главе другого клана нужно сказать хотя бы здравствуйте, а уж потом переходить к просьбам?

Я важно задрала голову и распушила усы. Подумалось, что лисой выглядела бы куда более впечатляюще, но… Но Ли Си Цын наверняка смотрелся в зеркало и не поразился бы до глубины души моему виду. Само же наличие еще одного звериного облика я хотела оставить в тайне до тех пор, пока не разберусь, дает ли это дополнительные преимущества или, напротив, создает проблемы.

– Главе? – Он нахмурился. – И куда же вы Фаину Алексеевну дели? Не иначе как в бочку законопатили и по морю пустили. Иначе она с властью в клане не рассталась бы. Законопатили-то хорошо? Не утонет? Ай, и утонет – не моя печаль.

Он наконец захлопнул дверь, заставив меня поежиться, поскольку выйти теперь отсюда я могла только по его желанию. Но показывать свой страх – последнее дело, тем более что я артефакт еще не передала. Место входа в пространственный карман не светилось, и я могла только порадоваться, что при столь несвоевременном перебросе моя рука не осталась внутри меня же. Не хотелось бы проверять, что случилось бы, останься она там.

– У нее свой клан, у меня свой, – гордо ответила я. – Кстати, если уж речь об этом зашла, предлагаю заключить союз, пока есть возможность. Сильные кланы должны держаться друг друга.

Ли Си Цын сначала громко фыркнул, а потом захохотал. Тяжело прошел к столу и грузно умостился в кресле, которое даже не заскрипело. Магией, наверное, усилено.

– Елизавета Дмитриевна, я не глава клана, чтобы заключать с вами договоры, – напомнил он. – А глава вряд ли сочтет ваш клан сильным. Если, разумеется, вы не увели большую часть рысьинского.


– Не увела, – вынужденно призналась я. – Правда, Александр Николаевич очень ко мне хотел, обещал что-то у Фаины Алексеевны отобрать, если возьму.

– Но вы не взяли?

Я переступила лапами, если уж пожать плечами не удалось бы. В самом деле, не может же Ли Си Цын всерьез рассматривать вероятность того, что я возьму под свое крыло столь неоднозначную персону? Хотя сам Ли Си Цын тоже весьма неоднозначен, но я бы от него не отказалась.

– А вот если бы вы выразили желание… – промурлыкала я.

– Не выражу, – отрезал он. – Могу выдвинуть встречное предложение. Уверен, наш глава одобрит, если вы вольетесь всем своим сильным кланом в наш.

– Как хотите, – легко ответила я, игнорируя столь явное неуважение. – Второй раз предлагать не буду, Борис Павлович.

– И много человек у вас в клане? – неожиданно спросил он.

– Звягинцев и семья Тимофеевых, которые раньше под Соболевыми были. Филипп Георгиевич – известный целитель.

– Эко вы с Соболевыми, – покрутил головой Ли Си Цын. – Злопамятные они. Им бы Софьи Данииловны хватило.

Хвост нервно дернулся, но я понадеялась, что собеседник этого не заметил. Как-никак сижу на куче своей одежды, в ней десять хвостов запутаться могут.

– А что с Софьей Данииловной? – как можно невозмутимее спросила я.

– Елизавета Дмитриевна, газеты я читаю и думать умею. На трон нацелились?

– Вот еще, – фыркнула я. – Пусть они сами со своим троном и заговорщиками разбираются. А я почти помолвлена.

При этих словах меня словно в сердце ужалило: бедный Хомяков под арестом, я здесь, а мне непременно нужно завтра утром быть у следователя. А Владимир Викентьевич? Наверняка он разволновался, когда я пропала из столь усердно защищенного им помещения.

– С племянником моим сговорились? – неподдельно удивился Ли Си Цын.

Я аж попятилась от ужаса. Нет уж, сидит Песцов под защитой маменьки, пусть и дальше сидит.

– С чего вы взяли этакую глупость?

– Ну раз нет, то мне и дела до вашей почти помолвки нет, – сурово сказал Ли Си Цын. – Смотрю, целителем вы пока не стали, а уже научились мастерски заговаривать зубы. Перейдем к нашему договору. Артефакта при вас нет. Я его не чувствую. Где он сейчас?

– Артефакт при мне, Борис Павлович, – неохотно сказала я. – Но прежде чем вы займетесь вашим таинственным ритуалом, о котором я ничего не знаю и знать не хочу, мне нужно, чтобы вы вернули меня в Царсколевск. Срочно вернули, пока в полицию не отправили заявление о покушении на главу клана. Перенос был слишком неожиданным.

– С чего бы? – скривил он губы. – Вы прекрасно знали, что случится, как только вы найдете артефакт.

– Я его даже в руки не брала! – возмутилась я. – Просто прикоснулась, чтобы убедиться, что он там. Борис Павлович, нужно четче формулировать условия.

Он сложил руки перед собой и начал постукивать пальцами друг о друга.

– Куда уж четче? – недовольно сказал он. – Вы должны были переместиться с артефактом. Вы сказали, что он тут?

– Тут, – неохотно подтвердила я. – Мне нужно будет, чтобы вы с ним меня проводили через телепорт.

– Это исключено, – отрезал Ли Си Цын. – Если бы все было так просто, я бы не настаивал на вашем прибытии.

– А вы уверены, что вам не понадобится помощь хорошего целителя при попытке разделить зверей? А если она закончится неудачно?

– Значит, закончится неудачно, – непримиримо ответил он. – Даже не буду спрашивать, откуда вы знаете, что мне нужно сделать, но вы совершенно правы. Время уходит, Елизавета Дмитриевна, мне все трудней двигаться с каждым днем, так что меня устроит любой результат.

– Но меня не устроит. Боюсь, я вынуждена настоять, поскольку мне с артефактом весьма опасно перемещаться телепортом.

Я не стала говорить, что в случае неудачного лисицынского ритуала у меня возникнут проблемы с возвращением в Царсколевск, это и без того прекрасно понимали и он, и я.

– Опасно для тех, кто долго контактировал, – недовольно скривился Ли Си Цын. – С вами не случится ровным счетом ничего.

– Я долго контактировала, просто об этом не знала. Так что уже случилось. Рисковать еще раз не хочу, но в Царсколевске завтра утром мне надо быть непременно.

– И сейчас артефакт у вас с собой. – Он внимательно посмотрел на меня, потом на кучу одежды подо мной и неуверенно уточнил: – Неужели в вас?

Я только нервно дернула хвостом:

– Вы оденетесь, возьмете все необходимое для ритуала и артефакт, который я вам вручу, затем проведете меня через телепорт в Царсколевск. После чего мы отправимся в мой дом, где вы проведете ритуал под присмотром Владимира Викентьевича.

– Владимира Викентьевича?

– Звягинцева. Он был целителем у Рысьиных. Боюсь, он сейчас очень нервничает.

– Позвоните ему.

– У нас пока нет телефона. Разве что Тимофееву позвонить?