Герои умирают
Часть 91 из 112 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Зачем ты явился сюда? Почему напал на моих слуг? Назови мне причину, по которой я не должна убить тебя за это?
– Я Ко…
– Я знаю, кто ты такой, козел. Отвечай на мои вопросы.
Величество поборол искушение ответить ей грубостью на грубость, пожал плечами и улыбнулся. Будет еще время помериться с ней силами, а пока надо делать дело.
– Твоя проблема, Кирендаль, – медленно начал он, – в том, что ты не из Крольчатников. Да, банда у тебя есть, но ты не наша; ты не знаешь, как здесь дела делаются. Если у тебя возникли проблемы с кем-то из моих людей, пригласи меня, мы вместе что-нибудь придумаем. Так у нас принято. Мы не сдаем друг друга имперцам. Когда кто-то так делает, то начинается война. Люди обижаются. Дома горят.
– Ты о Кейне?
– А ты что думала, шлюха? – ответил величество. – О нем, а то о ком же? Кейн – Почетный Барон Арго, между прочим, а ты сдала его Очам за вшивую тысячу ройялов. Я мог бы тебе башку за это отрезать и сжечь эту твою дыру вместе со всеми, кто тут есть, но я не стану, ясно? Ты же не ведаешь, что творишь.
– Ты не понимаешь…
– Сама ты не понимаешь! – рявкнул Король. – Пять минут даю – выводи всех своих подонков вместе с посетителями из этого борделя. Замешкаешься – все сгорят к чертовой матери.
– Прислушайся к голосу разума, – негромко сказала она и протянула вперед умоляющую гибкую руку, сложив пальцы в некую фигуру.
– Заклятие, – прошептал Паслава.
Кирендаль продолжала:
– Разве нам обязательно быть врагами? Кейн сам просил меня сдать его; он задолжал мне денег, и это был его способ расплатиться. Давай лучше поговорим с глазу на глаз, только ты и я?
– Еще Заклинание, – шепнул Паслава. – Я его отбил.
Величество глянул прямо в желтые глаза Кирендаль; ее взгляд оставался прежним, лишь слегка застыл, когда она поняла, что ее колдовство не удалось.
– У нас был шанс договориться, – сказал величество. – Но похоже, сплыл. Тебе никогда не рассказывали, что я делаю с теми, кто пробует меня заколдовать?
Кирендаль резко выпрямилась, и ее платье взвихрилось вокруг нее, словно туман.
– Значит, время переговоров окончено! – бросила она резко.
– Сигналит Потоком, – шепнул Паслава.
Напряженная тишина, охватившая «Чужие игры», внезапно сменилась скрежетом оружия, извлекаемого из ножен. У каждого бармена в руках оказалась дубинка, у каждой официантки – нож. Кое-кто из тех, на чьи незнакомые лица величество обратил внимание еще раньше, двинулись к нему, ухмыляясь, с мечами наголо.
Он посмотрел на них скучающим взглядом, бросил Кирендаль презрительное:
– Зеленая ты еще! – Потом вскинул вверх сжатую в кулак руку и резко выкрикнул: – Раз!
Добрая треть роскошно одетых жителей Южного берега вдруг вытащила из рукавов кинжалы, а многие потянули из ножен короткие, но очень удобные для драки мечи, до этого казавшиеся исключительно декоративными. Каждая вооруженная официантка, каждый бармен и каждый тайный агент вдруг обнаружили по три клинка, приставленные к их горлу, а за спиной трех вооруженных троллей выросли шестеро мужчин с ножами.
Величество хохотнул.
– Это только половина моих людей здесь, – добродушно сказал он. – Хочешь, я скажу: «Два»? – ну а на счет «три» ты и сама догадаешься, что это будет.
Кирендаль сверкнула на него глазами:
– Напрашиваешься на резню.
– Как скажешь. Выбор за тобой, – ответил он. – Кровь лить не обязательно.
Мгновение она мерила его взглядом, и величество даже вздохнул про себя: упираться будет. А жаль, ему нравился ее стиль.
– Еще сигнал, – прошептал Паслава.
Новые звуки разорвали хрупкую тишину: где-то захлопали ставни, заскрежетали задвижки, застонали, ложась в петли, дверные засовы. Далекие крики мятежников почти стихли. Дом закрылся, точно устрица.
– А теперь вели своим людям вернуть клинки в ножны и выметаться отсюда, – сказала она и указала на единственную оставшуюся открытой дверь. – И пусть только кто-нибудь попробует что-нибудь сделать, я сама здесь все подожгу.
Величество выдвинул вперед челюсть, сдерживаясь, чтобы не провести нервно языком по губам.
– Брешешь.
– Как знать. Представь себе этот пожар: в доме полно народу, яблоку некуда упасть, кругом бархат, который вспыхнет в минуту; горящие балки начнут падать с потолка. Представь, что такое пожар в помещении, где всего одна дверь и к ней рвутся люди. Кстати, мои слуги знают тайные выходы из этого здания. А твои?
Тонкие, как у волчицы, губы снова раздвинулись в усмешке, обнажив зловещие острые клыки.
– Как ты верно заметил, все зависит от меня, козленок. А я повышаю ставку, так что либо играй, либо отступайся.
Величество помедлил, чтобы перевести дух: он был растерян и не знал, что делать. Отступиться нельзя, здесь же его люди. Но по глазам Кирендаль он видел, что дальше ее провоцировать тоже нельзя. Он напомнил себе, что она блефует. Ну конечно блефует: ведь в казино были сейчас и настоящие банкиры. Если они погибнут в пожаре, вызванном намеренным поджогом, то ее бизнес уже никогда не оправится от этого удара, а если двое-трое из них окажутся из знатных фамилий, то ей самой прямая дорога на виселицу.
И все же кто ее знает.
Глядя на ее грацию скелета и ухмылку, полную острых точно бритва зубов, он невольно задумался над тем, до какой степени она не человек; откуда ему знать, как далеко она может зайти в своем безумстве? То, что он затеял как простой и наглядный урок хороших манер, уже полностью вышло из-под контроля и балансирует на грани массового истребления.
И Паслава, точно прочитав его мысли, прошептал:
– Она меня заметила; теперь я ничего не могу сделать, она парирует все мои действия.
Величество кивнул, как будто сам себе, и тут же усмехнулся с уверенностью, которая шла полностью вразрез с его настоящими чувствами.
– Ладно, – одобрительно протянул он, – прости, что назвал тебя зеленой.
– Как любезно с твоей стороны, – окрысилась она. – А теперь выметайся.
– Увы, не могу, – грустно сказал Король. – Кейн – Барон Арго, а ты его сдала.
– По его просьбе, – процедила сквозь зубы Кирендаль.
– Жалко, что я тебе не верю. – Величество оглянулся и встряхнул головой. – К тому же неплохо бы тебе подумать, что моих людей здесь в три раза больше, чем твоих. И если мы с тобой разосремся, то большинство из них здесь и полягут, не важно, знают они тайные ходы или нет.
Вдруг она вскинула голову, точно кошка, которая услышала, как за обшивкой стены скребется крыса; взгляд Кирендаль утратил хищную пристальность, стал рассеянным и устремился куда-то через плечо величества так, словно он и не стоял перед ней.
«Попал», – подумал величество.
– У тебя неплохо выходит, крошка Кири, – добродушно продолжал он. – Просто тебе надо знать, что, когда вступаешь в соревнование с гигантами… – тут он постучал себя в грудь, – на тему, кто нассыт больше, непременно промокнешь.
Но она даже не сделала вид, что слышала его, наоборот, устремила отсутствующий взгляд остекленевших глаз куда-то поверх людей, замерших в неудобных позах с оружием в руках, мимо троллей, которые живой стеной стояли за ее спиной. Все в «Чужих играх» смотрели на нее: и ее агенты, и Подданные, и другие горожане. Все были на взводе, словно арбалеты, готовые к стрельбе, и одного слова или жеста хватило бы, чтобы резня началась. Мечи дрожали в потных ладонях, люди переминались с ноги на ногу, ища положения поудобнее – кто для борьбы, а кто для бегства. Кирендаль прошептала так тихо, что даже величество, стоявший в паре шагов от нее, едва разобрал ее слова:
– Ничего удивительного, что все вышло из-под контроля…
Король нахмурился – ему совсем не понравилось то, что он услышал. И куда, черт бы ее побрал, она смотрит?
– Что-то происходит, – с дрожью в голосе прошептал Паслава.
– Точно, – уголком рта ответил ему Король.
Волоски на его руках и на затылке встали дыбом, сердце тяжело забилось, холодный пот потек по лбу и щекам. Он вдруг почувствовал себя так, словно выпил отравленного вина: пол начал уходить из-под ног, в ушах звенело, внутри все играло, как будто все его нутро разжижилось и стало похоже на свежее пиво. Он и сам не знал, что он выкинет в следующую минуту – то ли вцепится Кирендаль в глотку, то ли разрыдается, а то ли спустит штаны и насрет себе в башмаки.
– Что это? Нас атакуют?
– Я не знаю, – прошептал Паслава. – Вряд ли. Что-то не то с Потоком; я вижу темные течения, которые примешиваются к нему со всех сторон. Вон он! Вон там! – вдруг завопил колдун, забыв, что надо шептать, что его могут услышать и что из-за Плаща величество не видит, куда он тычет пальцем.
Его волнение было так велико, что его нельзя было отличить от паники, и для величества, и без того сбитого с толку происходящим, это было уже слишком. Он набрал полную грудь воздуха, готовясь гаркнуть команду к бою, чтобы наконец разрешить эту затянувшуюся паузу, ведь, на его вкус, любое движение, даже резня, было лучше, чем это бесконечное стояние врастопырку, тягучее балансирование на краю неизвестно чего.
Кирендаль протянула к нему руку и вцепилась в его локоть, словно клещами сжала.
– Нет! – требовательно и вместе с тем умоляюще воскликнула она. – Не надо – он здесь.
Величество попытался высвободиться из ее хватки, но, к своему удивлению, обнаружил, что это не так-то просто.
– Что такое? Кто – он?
– Бросьте оружие! – крикнула она во весь голос. – Всем бросить оружие!
Со стороны единственной не запертой на засов двери раздался треск дерева и такой звук, который бывает, когда кость трется о кость через слои промежуточной плоти.
– Что? Что это? – Величество никак не мог взять в толк, что происходит. Что там за драка? О чем говорит Паслава? Кого там увидела Кирендаль? – Да что за?..
– Величество, прикажи своим людям бросить оружие! Немедленно!
– А…
– Да, давай, – заговорил кто-то голосом Кейна. – Пусть все играют честно, а?
Величество обернулся. В проеме дальней двери стоял Кейн. Потрепанная черная одежда на нем была еще грязнее, чем обычно, под глазами залегли круги, такие темные, что походили на синяки, и все же это явно был Кейн.
– Но… но… – начал хватать ртом воздух величество, – но тебя же арестовали!
– Верно. – Он медленно шел к ним через зал, тяжело припадая на правую ногу. – И там, снаружи, немало тех, кто меня ищет, так что я попросил бы всех оставаться здесь. Вы двое обеспечите это?
– Я… э-э-э… ну да. Да, конечно, – тупо повторял величество все громче и громче. – Слышали? Всем оставаться здесь, никому не выходить.
Кейн продолжал приближаться, не сводя требовательных глаз с Кирендаль: