Гений клана

– Не то чтобы я очень хотел… – Мик пошёл было в отказ, но тяжёлый взгляд друга вынудил его молча отойти в сторону.

Элин в два шага миновал порог и, оказавшись в коридоре, продолжил:

– Ты мне веришь, Мик?

– Это… Да. – Он кивнул. – Но к чему?..

– Та дрянь, которую я тебе показал, уже давно концентрируется вокруг тебя. Это выжимка тёмных эмоций, их эссенция. И именно соседство с ней подталкивает анимусов к становлению тёмными…

Поймав взгляд Миктона, Элин смахнул гадость с руки, отчего та улетела в направлении пола и растворилась в воздухе, так его и не достигнув.

– Я – не тёмный, хоть кое-что про них и знаю. Но ты, Мик, в твоём нынешнем состоянии имеешь все шансы пасть.

– Хочешь сказать, что об этом никто, кроме тебя, не знает?

– Знают. – Перерождённый удовлетворённо кивнул: если уж Мик задаёт такие вопросы, то для него ещё не всё потеряно. Далеко не всё. – Анимусы из тех кланов, которые сколько-нибудь замешаны в близких к запретным искусствах. Основная масса же пребывает в блаженном неведении, считая эту пакость чем-то незначительным. Эдаким паразитом, от которого практически невозможно избавиться. И, предвосхищая твои вопросы, скажу: да, из-за этого страдают многие анимусы, но чаще всего им удаётся удержаться от падения. И – нет, всех случаев падения недостаточно, чтобы начать рассказывать всем подряд о методах обретения опасной и давящей на разум силы, что проистекает из способности эту эссенцию контролировать.

– Иными словами, о чём-то настолько опасном знают только избранные…

На лице Мика отражалась напряжённая борьба с самим собой, отчего Элину показалось, будто он хочет ему что-то высказать. И это что-то было настолько нелицеприятным, что Гавюэр даже в своём состоянии не хотел этого говорить.

– Знаешь, Эл, если твои слова – правда, то, возможно, я действительно слегка не в себе. И сначала я хочу избавиться от этого влияния.

– Я здесь именно за этим, друг. – Мысленно подметив, что события последних недель пока не сломали, но уже закалили ментальность Миктона, Элин перешёл в ближайшую комнату, гостиную, где и заложил основу рунного круга. – Пока стащи мебель к стенам. Подготовка – дело небыстрое, успеем основательно всё обсудить.

– Да тут обсуждать-то… – Мик произнёс эти слова, после чего тяжело вздохнул. – Да, извини. По правде говоря, я не уверен в том, принадлежат ли эти вопросы именно мне или их навязала эта… гадость, но у меня есть что спросить.

– Эссенция отрицательных эмоций лишь возводит желания в абсолют, так что ты можешь не сомневаться: все твои вопросы были, есть и будут твоими.

Процесс формирования рунных цепочек в этот раз проходил довольно легко: влияли спокойная обстановка и тот факт, что Элин хорошо отдохнул, поднабрался сил и практически полностью перешёл на «чужую» систему каналов, своей родной начав выделять лишь какой-то минимум времени на развитие. Таким образом он намеревался быстро достигнуть пика мощи, даже несмотря на то что в будущем основная система будет отставать от дарованной змейкой. Слишком уж его напрягли непонятные движения вокруг Китежа, в частности – присутствие других симбионтов.

– И это меня тоже пугает, – хмыкнул парень, оттащив в сторону диван. – Ты, Эл, всегда был моим другом. Со своими недостатками, но я, по крайней мере, тебя понимал. Угадывал, что ты хочешь сказать или сделать. Видел, если ты пытался что-то скрыть или, наоборот, привлечь к чему-то моё внимание. Но всё изменилось. Резко, так, словно тебя подменили. Буквально за одну ночь, Элин. И если сначала я списал всё на Алексию, искренне за тебя радуясь, то после, когда мы практически перестали общаться, начал… думать. Да, думать о том, как мог такой тихий и спокойный ты стать учеником протектора-абсолюта? Откуда к тебе пришли стать и выдержка, которые во мне так и не смогли взрастить? А сила? Я не могу сказать, что нисколько не завидовал, но видеть, как ты молча и в одиночку становишься всё сильнее и сильнее, было очень странно. И отставать я не хотел. Да, не хотел, Элин. И из-за этого решил устроить внеплановую вылазку. Доказать то ли всем вокруг, то ли самому себе, что я чего-то стою. Мог бы признать собственную глупость, как признаю сейчас, но теперь-то уже поздно…

Мик продолжал изливать душу, в то время как Элин силился понять, как именно ему лучше будет поступить. С одной стороны, Мик был его другом, которому следовало бы помочь, но с другой – толку от этой помощи практически не будет, если нынешний глава Нойр не решит положить на это несколько лет. Нельзя было просто взять и сделать из анимуса средних талантов сверхчеловека, как бы сильно ни было это желание.

И это было обидно вдвойне, ведь впервые с момента перерождения Элин не мог сколь-нибудь значительно повлиять на ситуацию. Все восемьдесят лет его опыта спасовали перед такой, казалось бы, малозначительной проблемой – отношением к нему друзей, что остались далеко позади. Всё то, чего он добился, возвело между Элином Нойр и Миктоном Гавюэром непреодолимую стену, имя которой – положение. И Мик в этом уравнении лишь олицетворял тех, кто ещё в начале лета стоял вровень со старым наследником Нойр.

Перерождённому и самому было горько это признавать, но даже начни он тянуть верного товарища вверх, начни помогать всеми правдами и неправдами – и ему бы это лишь навредило. Мик сам по себе был из тех людей, что или добиваются всего сами, или гаснут: о том Элин не знал точно, но догадывался ещё в прошлой жизни. Проверять же догадки он не собирался, так как ценой ошибки стала бы судьба его друга.

Оказавшись в такой двоякой ситуации, анимус просто не знал, как следует поступить. Разорвать отношения, поставив в них жирную точку, неприятно самому. Попытаться ввести Мика в высшее общество не даст уже это самое общество, так как Мик был осуждён на десять лет труда во благо Китежа. Третьим же вариантом было продолжение дружбы, но Элин не мог не понимать, что тогда встреча даже раз в неделю-две уже будет за счастье. Останется ли сам Мик доволен таким исходом, большой вопрос, ответ на который с немалой вероятностью будет отрицательным.

– Твоей вины в моей ошибке нет и быть не может, но я был бы благодарен, будь ты со мной капельку честнее.

– До какого-то момента я боялся говорить об этом хоть кому-то, Мик. – Элин склонялся то к одному варианту, то к другому, пока, наконец, его решительность не поборола неуверенность. – Не так давно об этом узнал учитель, а теперь узнаешь и ты. Помнишь тот день, экскурсию? В ночь перед ней в мою голову вторглась жизнь другого меня, прожившего не самую радостную жизнь. Он умер восьмидесятилетним старцем, и части его истории я вижу до сих пор. Вижу – и использую себе на пользу.

– Образы? Как сны, что ли?

По лицу Мика было видно, что такое откровение заставило его растеряться. Немудрено: в конце концов, о подобных вещах прежде не писали даже сказок. Как же, самое большое желание любого человека – прожить жизнь так, чтобы ни о чём не сожалеть. А Элин хоть и переродился, но уже не мог сказать, что за ним нет сожалений. Пусть косвенно, но он спровоцировал бойню, унёсшую немало жизней соклановцев его лучшего друга.

– Да, как сны. Очень реалистичные, обрывистые сны, ощущения и знания из которых позволили мне так быстро стать тем, кто я есть.

В глазах Гавюэра зажглось понимание, после чего перерождённый добавил:

– Не исключаю того, что изменилась даже моя личность. Но об этом лучше никому не говорить.

– Я всё равно не могу поверить в то, что ты, книголюб и тихоня, за счёт каких-то образов превратился в себя нынешнего. Зачем ты вообще это начал?

– Не веришь в мои амбиции? – Элин, заканчивая работу над кругом, ухмыльнулся. – Правильно делаешь. Просто, Мик, в этих снах Китеж пал. Был уничтожен ордой демонических зверей пять лет спустя относительно того момента, в котором мы находимся. И эта картина стоит перед моими глазами так, будто я был там лично. Словно это именно я, а не кто-то ещё бродил среди руин, натыкаясь на трупы своих родных, друзей, соклановцев…

– Хватит. По глазам вижу, как тебе хреново. Не стоит… вспоминать это из-за меня, – сказал Мик – и попал в точку. На Элина действительно накатила какая-то давящая тоска, быстро отступившая, но не пропавшая полностью. – Лучше расскажи, в чём суть этого ритуала.

– Суть… – Экс-абсолют одним махом избавился от каши в своей голове, настроившись на рабочий лад, как вдруг…

«Сентиментальность – не порок, Элин. Без этого качества ты бы убил меня ещё тогда…» – бросила змейка, лучась совершенно искренней благодарностью и затаённым счастьем. Да, оказалось, что сиять можно и тем, что ты пытаешься скрыть.

«Знаю, змейка. И я об этом не жалею, так что не надумай себе всякого».

«А я должна?» – Мысль-насмешка не требовала ответа, что позволило Элину вернуться к разговору с Миком спустя долю секунды после того, как его от него отвлекли. Что ни говори, а телепатическое общение было много практичнее устного.

А ещё всякая ложь, облачённая в мысль, воняла похлеще протухшего мяса.

– Суть в том, что вся эта грязь соберётся вокруг рун, после чего начнёт постепенно на тебя изливаться. Неподготовленного человека это сломает, но ты, при моей поддержке, выдержишь – и приобретёшь временный иммунитет к такому воздействию, которого тебе хватит, чтобы разобраться в себе и найти корень проблемы.


– Так просто?

– Это можно провернуть три-четыре раза за всю жизнь, так что свою цену ты всё равно заплатишь.

Минус ритуала, способного оградить от пагубного воздействия хмари, – это то, что человеческая ментальность очень быстро перестраивалась с учётом новых реалий, и весь полезный эффект сходил на нет. Иными словами, с каждым разом защита держалась всё меньше и меньше, пока не начинала и вовсе работать в обратную сторону, ударяя по психике анимуса.

– А других способов как-то избавиться от этой дряни нет? Обязательно тратиться на такую защиту?

– Поверь, Мик: там, где спасует твоя воля и понадобится такой ритуал, тебе делать будет нечего.

Естественно, Мика в один момент было не изменить, и он уже представил такую полезную силу в качестве щита для спуска в руины городов, в былые времена могущих считаться великими.

– Вставай в центр, не тяни время.

– Есть не тянуть время! И, если что, прости за всё.

– Это не смертельно даже в случае провала, – с укором произнёс Элин, глядя на то, как Мик решительно пересекает периметр конструкта.

– Если ты почерпнул эту технику в своих снах, то я бы не был в этом так уверен…

Сначала рассмеялся Элин – искренне, потому что никто прежде не сомневался в его техниках, а после и Миктон – нервно, так как доверие доверием, но толика здравого смысла в его голове никуда не делась.

Ритуал начался, и для неудачи не было ни единой причины…





Глава 34




«Ты мог бы и сказать ему, насколько это будет выматывающе».

«Многие знания – многие печали, змейка», – ответил перерождённый напарнице, сосредоточенно переставляя ноги в своём забеге по крышам. Мик вырубился сразу, стоило только напряжению спасть, а защите – подняться вокруг него, в то время как Элин себе такой вольности позволить не мог. Во-первых, стыдно – слишком незначительная это нагрузка, чтобы после неё терять сознание на месте, а во-вторых, дела, которые никто не отменял.

И пусть он изначально планировал своё время с запасом, намереваясь не начинать ничего сколько-нибудь серьёзного, спускать освободившиеся часы в никуда всё-таки не собирался. Долгие годы непростой жизни способствовали выработке самодисциплины, и без по-настоящему весомой причины от дел Элин Нойр не бегал.

«И всё-таки… – В словах Эриды тлела задумчивость. – Он – друг, а с друзьями нужно быть честным».

«Или руководство о том, как в два шага намекнуть на то, что носитель – лжец, – невесело ухмыльнулся перерождённый, мигом поняв, куда змейка клонит. – Понимаешь, Эрида, мир – это не один только Китеж. Есть и другие города, которые не заинтересованы в том, чтобы сосед стал значительно сильнее их. Да и здесь, если говорить по правде, многие с радостью потопят восходящую звезду, стоит только им разглядеть её потенциал. Пока в мою легенду верит Бельфи, я буду её использовать, доверяя лишь тем, кому бы я доверил многие свои тайны. Объяснить, почему?»

«Тайна, о которой знают все подряд, перестаёт считаться тайной?»

«Верно. И если мои недоброжелатели каким-то образом выяснят, что секрет моего таланта известен вообще всему ближнему кругу, то не пройдёт и пары дней, как они поймут: король-то голый».

«Король?»

Образ, что пришёл от змейки, заставил анимуса сбиться с шага: за какие-то доли секунды навоображала она себе много интересного.

«В одной сказке король пытался убедить всех в том, что его одежду видят лишь умные люди. При этом он сам её не видел – его обманули, но прямо сказать, что он недостаточно умён, не решался ни он сам, ни его приближённые. – В ответ на краткий, сопровождающийся цветастыми образами из детских книжек пересказ Эрида задумалась было, но Элин продолжил: – Если вскрывается подложная тайна, то все заинтересованные лица начинают искать настоящую. И если они не смогут найти даже намёка на неё, то предпочтительным станет наиболее кардинальный способ решения всех проблем. А как бы быстро я ни развивался, но защитить себя от чего угодно смогу ещё не скоро».

«Один в поле не воин, – похвасталась змейка знанием фольклора людей. – Толпою гасят даже льва».

«Последнее – скорее шутка, но суть передаёт верно», – спокойно отреагировал анимус, которого ситуация несколько позабавила, но не рассмешила.

«Но этот способ никак не гарантирует того, что на нас не нападут ещё раньше. Не разбираясь, просто почувствовав угрозу…»

«Для этого мы и влезли в политику. Знакомства, союзы, договоры – всё это дополняет нашу силу и может помочь там, где голой мощи не хватит и у десятка абсолютов».

Такие разговоры со змейкой не были редкостью в жизни Элина, ведь он честно, как мог пытался помочь ей сформировать свой взгляд на мир. Ментально она всё ещё была молода, а багаж знаний, унаследованный от старой Эриды, представлял собой несколько объединённых, рассортированных по категориям справочников, в которых какие-то обыденные вещи или упоминались крайне поверхностно, или не упоминались вовсе. А оставлять познание мира ребёнком без всяких объяснений со стороны взрослого – это прямой путь к ошибкам, которые Элин очень не любил. А Эрида в каком-то смысле его часть, так что происходящее можно было назвать делом чести. По крайней мере так перерождённый оправдывался перед самим собой, не желая признавать, что детские честность и непосредственность могут оказывать на него такое влияние.

«Ещё месяц назад я бы сказала, что наиболее безопасный вариант – побег и развитие в уединении вне города, но теперь… – Элину показалось, что змейка покачала головой. – Теперь я не уверена, что люди смогут принять сильнейшего, появившегося из ниоткуда».

«Так оно и есть, змейка. Так оно и есть…»

Трудно было признавать, но люди, по большей части, очень болезненно переносили возвышение ближнего своего. Просто кто-то предпочитал воспользоваться шансом и расти вслед за первопроходцем, а кто-то, наоборот, всеми силами тянул его вниз, при этом достигая дна в первых рядах. И тех, и других сдерживать мог лишь страх, липкий и первобытный, создающий ощущение опасности для их жизней. Слабые не пойдут против Элина, если за него будет кому отомстить, а сильные трижды подумают, перед тем как начинать действовать.

Между тем район Нойр становился всё ближе, а встреча с перебравшими и едва ли находящимися на седьмом небе от счастья родственниками – всё неотвратимее. Уже показалась на горизонте крыша его собственного дома, когда анимус спрыгнул вниз, остаток пути преодолев на своих двоих.

– Как обстановка?

– Постпраздничная, глава, – весело ответил стражник из Нойр, который, видно, пьянку и последующее веселье перенёс легко. Можно было бы предположить, что этот конкретный двухметровый мужчина с блестящими янтарными глазами – трезвенник чистой воды, но некоторые детали указывали на обратное. – И позвольте лично вас поздравить! Теперь будущее нашего клана будет ярким и безоблачным!