Где-то там: Где-то там. Город Древних

Все это совместно породило расу оборотней, разнообразную по своей второй сути, но единую в общих свойствах.

Получившаяся в результате проведенного ритуала раса утратила часть своих магических способностей, которые предположительно были доступны лесным эльфарам. В основном речь идет о магии тьмы и жизни. Теперь они практически не могут использовать эту магию, кроме того они стали ограничены даже в косвенном применении магии земли и воздуха. Но при этом оборотни стали очень сильны в магии огня или воды, частично им подвластна магия крови, и нет лучших специалистов в магии разума. Почему произошло такое кардинальное переопределение полюсов управления энергиями, до сих пор остается загадкой. В дополнение, они лучшие маги-преобразователи, только с одним ограничением: работать они могут только со своим полем и структурой. Однако это компенсируется дополнительными специфическими способностями и качествами, которые эта раса приобрела, кардинально отделившие их от родительской ветви, которые и обеспечили им выживание в последующие тысячелетия. Их силе, скорости, регенерации и устойчивости к магическому воздействию могут позавидовать любые существа на планете.

Однако некоторые способности анимагов все-таки передаются и в оборотнях. Например, их идеальное перевоплощение во вторую ипостась, которого не могут добиться никакие маги-преобразователи, и тем более они не могут получить те же физические характеристики для образовавшегося в результате слияния существа. Да и в обычном состоянии оборотни много сильнее и быстрее любого человека или эльфара.

Конечно, было обидно, что оборотни бесследно утратили свои такие могучие способности, которые приписывали анимагам, но взамен ими было приобретено нечто новое и интересное.

«Н-да, – подумал ректор, – надеюсь, этих отмороженных прибудет немного, а то от Академии камня на камне не останется, с таким-то набором».

Но тут он вспомнил о том, какой сейчас год, и, сопоставив даты, прикинул, что как раз сейчас и нужно ожидать наплыва оборотней, ведь это начальный год их великого цикла, и поэтому среди них многие должны были достигнуть совершеннолетия.

«А надежды на тихий и спокойный период в жизни Академии с каждой минутой становится все меньше и меньше», – с неким даже предвкушением и каким-то давно забытым ощущением мандража грядущих событий, подумал маг, в руках которого оказался такой взрывоопасный коктейль.

При размышлениях о расах, населяющих планету, у Старса вырисовывалась что-то не слишком радостная картина. Когда начинаешь объективно оценивать свои силы, то получаешь, что не так мы и могучи. Эльфары сильнее в жизни и смерти, гномы – в создании сверхнадежных артефактов, основанных на смешении магий земли и огня. Оборотни могучи и непобедимы как бойцы и маги-преобразователи. Огры и гоблины – великолепный тандем, который фору даст многим. К тому же есть еще огромное число рас, про которых ректор не мог сказать так много, но которые также имели какие-то свои необычный особенности, помогающие им выживать.

И только одни хуманы не могут похвастаться чем-то выдающимся, но зато они по-настоящему универсальны, настолько, что могут заниматься чем угодно и быть, кем они хотят.

«Но может, именно в том и есть их сила. Ведь, несмотря на все свои слабости, именно они являются доминирующей расой в нашем мире», – задумался ректор. И как-то от этих мыслей Старсу стало немного не по себе, он вытер внезапно вспотевший лоб платком, вытащенным из кармана, и обратно вернулся мыслями к предстоящему учебному году.

«Тот еще будет у нас набор, – подумал он. – А если учесть, что чуть ли не все постараются пропихнуть в этот раз своих высокородных родственников с наиболее сильными способностями, надеясь не ударить в грязь лицом перед всеми остальными и, главное, стараясь засветиться перед теми, кто тут может появиться… Ведь наверняка уже каждому заинтересованному известно, кто и кого отправит к нам на учебу. Лишь одни мы узнаем все как обычно последними. Хоть сейчас иди и вешайся. Хотя нет, не дождетесь, я хочу посмотреть на тот зоопарк, что скоро соберется здесь у нас. А ведь это выход для меня и нашей Академии».

И улыбнувшись, ректор уже вполне серьезно начал размышлять и прикидывать.

«Будет высокий конкурс, и все места на всех факультетах будут заняты, можно, думаю, планку поднять немного для поступления на преобладающие основные специальности и снизить для факультета артефакторики. В этом случае мы все равно наберём необходимое количество учащихся. В дополнение, если конкурс будет настолько большим, то для повышения рейтинга мы можем устроить практические упрощенные или неполные курсы для магов с очень небольшими способностями, где будет даваться тот теоретический и практический минимум, что мы преподносим рейнджерам. К тому же это позволит нам вполне существенно пополнить ряды хотя бы частично подготовленных магически одаренных граждан империи, что снизит неконтролируемое использование магии и увеличит более осознанное ее применение. Благо преподавателей по основным направлениям у нас предостаточно, а если будет кого-то не хватать, то таких специалистов можно привлечь со стороны.

Но это опять же общие и популярные направления. А вот с узкими специалистами может произойти напряг. Поэтому в этом году по редким и не слишком популярным предметам придется расширить преподавательский состав, – задумался он. – Нужно срочно искать сумасшедших, согласных работать в будущем дурдоме, которым может стать Академия в этом году. Очень жаль, что при странных обстоятельствах пару недель назад исчез один из старейших преподавателей нашей Академии, хоть и внештатный, Лениавес Рыжий. И до сих пор о нем нет никаких известий», – констатировал ректор.

Да и его друг, отец одной из студенток Академии, лорд Крайг, пропал вместе с ним. Какая-то странная и непонятная история творилась вокруг этой семьи. Примерно пару недель назад лорд обратился к нему с просьбой оставить на все время обучения свою дочь в Академии и обеспечить ей защиту до ее окончания. Он авансом оплатил учебу своей дочери, включая магистратуру и услуги двух магов-телохранителей, на последующие пять лет.

В подробности тогда вдаваться маг не стал, не его это дело. Да и оскорбление это для рода, когда в их внутренние дела без просьбы о помощи лезут посторонние. Ректор только выполнил взятые на себя Академией обязательства, обеспечив жилье и защиту девушки. Примерно тогда он потерял след как лорда, так и Лениавеса. Поэтому сейчас ректор с сожалением подумал о Лениавесе.

«Хороший маг и профессионал своего дела, – огорчился Старс. – Очень жаль, если не удастся привлечь его к преподавательской работе в будущем учебном году».

И теперь ему было необходимо найти замену на образовавшиеся вакантные места сразу двух преподавателей – рунолога и разумника. Но он твердо решил обеспечить всех студентов достойным уровнем образования и обучения. Тем более учеба в их заведении была недешёвым удовольствием, чтобы относиться к ней пренебрежительно.

«Поэтому не прошедших по конкурсу и не довольных у нас в этом году не будет, мы всем найдем применение, не отправлять же их к ирийцам», – подумал ректор. На этом месте он сначала усмехнулся, а потом, видимо вспомнив какую-то смешную историю, рассмеялся уже в полный голос.

С Ирийским университетом магии у них шла многовековая борьба за право называться лучшим учебным заведением континента Харон (материка, на котором они находились). Правда, Харон не был так плотно заселен, как другие три континента и несколько самых крупных островов на их планете. К примеру, Ленара, где государств было в несколько раз больше, а население составляло более нескольких миллионов существ. Причиной такой небольшой численности населения, проживающего на Ларосе, послужило то, что практически полностью, иногда даже спускаясь к самому океану, его территорию покрывал гигантский лес. Это было наследие войн, которые бушевали десятки тысяч лет назад на их планете. Кто и с кем воевал, до сих пор оставалось загадкой. Вернее точно известно, что одной из воюющих сторон были древние маги. Но кем были их противники, так и осталось тайной, покрытой веками.

Между тем последствия тех давних событий до сих пор напоминают о себе. И самым большим напоминанием о них является Лес. Везде есть небольшие осколки прошлого, но Лес был и остается самым опасным и таинственным местом на Ареане. Измененные и магические животные, растения, живущие собственной непонятной жизнью, кристаллы и драгоценные камни, простые и заполненные магической энергией, развалины поселений и городов, артефакты Древних и различные необъяснимые магические диковинки или необычные проявления. Все это можно было найти там в неисчислимом количестве.

Именно на этом месте размышления ректора прервали, и в дверь его кабинета постучались, а затем, не дождавшись ответного приглашения войти, дверь распахнули. Дальше же изобразив неугомонный вихрь, к нему в кабинет влетел его старинный друг.

При этом в образовавшуюся на несколько мгновений щель ректор заметил переминающегося с ноги на ногу в прихожей молодого хумана, того самого, на которого он обратил внимание, еще когда наблюдал за суетой во дворе.

Когда граф все-таки обратил внимание на происходящее в своем кабинете, Лерак уже обосновался в кресле напротив его стола. При этом он разливал по бокалам, бесцеремонно извлеченным из верхнего ящичка шкафа, где по идее должны были лежать очень важные и ценные бумаги, бутылку дорогого керийского вина, неизвестно каким образом появившегося у него в руке.

«Хотя, что тут может удивлять? – напомнил себе Старс. – Если это вино поставляют южные эльфары, а Лерак как раз оттуда родом. Скорее всего, у него есть свои источники, которые и поставляют ему этот дорогущий напиток, нектар богов».

И не заставляя себя ждать или приглашать дважды, ректор устроился в своем кресле со всеми удобствами, взял бокал в руку и, отсалютовав другу, отпил этот чудесный нектар.

– Ну, так что у вас там произошло? – спросил он у своего бывшего сокурсника.

– Ты представляешь, что учудил твой оболтус? – вопросом ответил Хиляк. Так называли его еще во время учебы, и это было не приуменьшение, Лерак был неимоверно худ и тонок в кости, даже для эльфара, но при этом все девушки сходили с ума именно по нему (и почему это?).

Он с задорным блеском в глазах загадочно посмотрел на приятеля.

– Давай, не тяни, – поторопил его нахмурившийся ректор, – говори уж.

Не став держать паузу и нервировать приятеля, эльфар стал рассказывать.

– Они тут со своими дружками решили поэкспериментировать. И знаешь, кто у них получился в результате? – не утерпел и, театрально взмахнув руками, Лерак уставился на ректора в ожидании его реакции, но тот продолжал сидеть за столом с каменным лицом.

– Не узнаю тебя, где тот любопытный проныра, которого я знал раньше? – поддел ректора друг.

– В прошлом, Лерак, в прошлом. Обстоятельства навязывают, – пробормотал Старс.

– Ну ладно, чего тебя мучить и терзать ожиданиями, – все еще не мог успокоиться эльфар. – У них получился живой хамелеон. Ты представляешь? С полностью идентичными оригиналу свойствами, даже больше, он может создавать фантомы и перемещаться в пространстве на небольшие расстояния. Кроме всего прочего, по их задумке, он должен был подчиняться мысленным командам, но наши гении что-то напутали в ритуале подчинения, и он сорвался с привязи. Теперь вот гуляет где-то по территории Академии. Благо это совершенно безобидное существо, и оно не представляет для студентов никакой опасности. Я, когда понял, в чем дело и что же у них получилось, попросил повторить или описать их свои действия при создании этого существа, но они ничего толкового сказать мне не смогли. И повторить результат во второй раз им не удалось.

Лерак хотел сказать еще что-то, но тут ректор все-таки смог ухватить ту зацепившую его внимание мысль.

– Постой, – встрепенулся ректор, которому резанула слух одна фраза эльфара, – как это гуляет? Вы что, его до сих пор не поймали?


– Ты представляешь, нет. Представляешь, каковы юные гении? – чуть ли не с умилением проговорил декан факультета магов-преобразователей. – Этот зверь совершенно не поддается внешнему паралитическому или останавливающему воздействию. Чуть что, сразу переносится в другое место, а вместо себя оставляет фантом. Убивать его не было никакого желания, а поймать его так и не удалось.

– И что теперь? – поинтересовался Старс. – Так и оставим бродить его по Академии. А если эта зверюшка ушмыгнёт и пролезет в город, Совет магов нас по головке за такое не погладит.

– Да не переживай, – махнул рукой Хиляк, – я оставил вместо себя двух магистров, пусть побегают. Пообещал поймавшему зачет досрочно. Так что это должно вдохновить их на подвиги и стимулировать природную смекалку. Хотя, по-моему, никто его не получит. Так что, если говорить о текущем положении вещей, то химера все еще на свободе и будет оставаться там очень долгое время.

– Не очень долго она там и пробудет, – огорчил Лерака ректор, – скоро к нам прибудут твои соплеменники, а уж они обращаться с животными умеют. А я постараюсь попросить их оказать нам такую маленькую услугу.

– Вот ведь. Весь воспитательный процесс загубить мне хочешь. Да, кстати, мне сообщили о прибывающих гостях, – невзначай подтвердил слова ректора эльфар.

– Вот и я о том же, а мне пару слов шепнуть об этом было сложно? – спросил Старс у смутившегося друга.

– Прости, как-то не подумал, – и Лерак виновато посмотрел на друга. И тут не было ничего удивительного, эльфар всегда был не от мира сего и далек от политики и всего, что с нею связано. А поэтому он наверняка и не подумал о том, что такую новость необходимо бы передать своему товарищу, тем более сейчас они плыли в одной лодке, да и раньше у них не было особых тайн друг от друга. Вернее у Лерака их не было.

Тайны ректора были слишком опасными, чтобы подвергать ей еще и своих друзей, родных и близких.

– Ну ладно, с этим понятно. А что ты за парня притащил с собой? – вспомнил Старс о переминающемся в приемной артефакторе.

– О, тут интересное дело, – встрепенулся неугомонный маг, – он единственный, кто точно определял местоположение химеры, когда ее пытались поймать. Вот я и хотел поговорить с ним, чтобы понять, как он это делал. Расспросить его внизу я не успел. А поэтому прихватил с собой, чтобы потом поговорить. Правда, сначала зашёл пообщаться с тобой. Вроде все.

«Как сложились обстоятельства, – несколько удивленно подумал Старс, – интерес у нас обоих вызвал один и тот же студент».

– Зови его сюда, – сказал ректор, – мне это тоже интересно. Я сам обратил на него внимание, когда наблюдал за суетой внизу. Но я подумал, что вам он помочь ничем не смог.

– Как раз наоборот, – возразил эльфар, – он единственный, от кого была хоть какая-то польза.

– Понятно, так зови, послушаем этого смышленого юношу.

После этих слов Лерак мгновенно, как живой метеорит, подскочил к двери и махнул кому-то за нею рукой. А затем, отойдя в сторону, пропустил в кабинет смущенного молодого хумана.

– Добрый день, – поздоровался явно неуютно себя чувствующий перед стоящими магами юноша. Вернее напряжение и смущение вызывал у него лишь один из них, со вторым он достаточно вольно общался там внизу, это ректор прекрасно видел своими собственными глазами.

– Добрый, – поприветствовал его в ответ ректор, – нас, как я понимаю, ты знаешь, и представляться нам не стоит, а вот твое имя, по крайней мере, мне бы хотелось узнать.

– Простите, – еще больше смутился тот, – Глен Рес, из Парна. Я из ремесленников.

Это прозвучало как какое-то оправдание, и ректору стало понятно, что парнишка несколько стесняется своего происхождения. Что было достаточно странно, в Академии учились представители различных слоев населения. Тут были и ремесленники, и мастеровые, и они были не самыми последними представителями граждан империи, обучающимися в стенах этого учебного заведения. Но потом он вспомнил о том, как разглядывал его в окно, и повторно посмотрел на парня магическим взглядом, а благодаря этому многое понял.

У парнишки были очень слабые способности, хотя он и был явным универсалом по пяти направлениям. Именно поэтому он оказался на факультете артефакторики. А студенты этого факультета особо никогда не пользовались успехом.

«Особенно у женской половины учащихся, – с улыбкой заметил про себя ректор и посмотрел на молодого хумана уже новым взглядом. – Да и не так он богат, чтобы своим происхождением компенсировать свой не очень большой магический потенциал. Поэтому, видимо, его и шпыняют. Однако именно из таких разумных, как он, потом и выходят те, на ком держится сила и слава империи. Так что, парень, я мысленно с тобой», – подумал про себя ректор и, не удержавшись, подбадривая, похлопал его по плечу. За что получил удивленный взгляд своего друга, но не обратил на это внимания и спросил:

– А теперь расскажи нам, что ты там делал и чем занимался?

– Ну, – еще больше смутился парнишка, – я проверял работу одного из своих артефактов.

– Даже так, – удивился ректор, – ты ведь только окончил первый курс, судя по эмблеме на твоей куртке. Так о каком артефакте ты говоришь? Ничего сложного из плетений вам, насколько я знаю, давать не должны были. Да и артефакты вы, по-моему, простейшие начнете создавать только со второй середины следующего курса.

– Вы правы, – согласился Глен и, уже совершенно стушевавшись, добавил: – Но это не из учебной программы. Я немного занимаюсь самостоятельно. И это одно из тех изделий, что я сделал сам. Поэтому у меня и не было возможности на практике проверить его работу.

«Самоучка значит, но судя по всему, у него что-то получается. Тем более и Хиляк сказал, что он оказался полезен», – подумал ректор.

Видимо, такие же мысли посетили и Лерака, потому как он прокомментировал слова молодого мага.

– Сам говоришь. Это интересно, – проявил свою заинтересованность эльфар, а затем спросил: – И что же у тебя получился за такой необычный магический прибор, который умудряется сделать то, что не получалось и у меня?

«Так вот, значит, в чем дело. Парень-то оказывается не промах, если смог уделать нашего умника. Послушаем, что он скажет», – решил Старс.

Студент же, посмотрев на них и поглубже вздохнув, начал свой рассказ:

– Ну, понимаете. Я не слишком сильный маг, и даже плетения второго уровня уже вызывают у меня трудности в применении, что уж говорить о плетениях более высокого порядка. Я понимаю, что четвертый, возможно, некоторые плетения пятого уровня это мой естественный потолок. И прямым путем его никак не обойдешь. Поэтому я задумался над тем, как можно облегчить себе работу в применении сложных или просто трудных для меня плетений. И тут, естественно, всплыл закономерный ответ. Артефакты. Только вот для их создания необходимо как минимум на момент внедрения плетения в артефакт никак не меньше сил, чем на простое применение данного плетения при его непосредственном исполнении, и даже немного больше, так как внедрение плетений требует еще дополнительной энергии на закрепление его узловых точек в структуре артефакта.

– Молодой хуман, – остановил речь Глена неугомонный эльфар, – основы артефакторики нам известны и так. Не расскажете, что делали именно вы?

– Простите, но это важно, – не отступил от основной темы своего рассказа молодой маг.

– Можно мне продолжить? – обратился он к ректору.

– Конечно, – ответил тот ему и, усмехнувшись, добавил, обращаясь к Лераку:

– Вот так-то.

И затем взглядом указал в направлении студента, стоящего перед ними. На его эту немую пантомиму сам Глен не обратил никакого внимания, Лерак же просто пожал плечами и недоуменно покачал головой.

– Так вот. Сопоставив эти уже известные вам и мне факты, я понял, что создавать для меня артефакты будет так же затруднительно, как и применять плетения напрямую. Мне просто не хватит собственной магической силы. Но такой ответ меня не устроил, и поэтому я решил попробовать одну идею, вернее даже просто гипотезу, о которой узнал на теоретических занятиях. Наш преподаватель, правда, лишь упоминал о такой теории и ничего конкретного не говорил, но для меня и этого было достаточно. Я пошёл в библиотеку и чуть ли не на полгода поселился в ней. Я искал любую информацию, факты, практические выкладки или даже малейшие упоминания об этом. И три месяца назад в одном старом фолианте мне попалась небольшая статья, как раз и описывающая принцип действия данной теории на примере одного простейшего плетения.