Гарри Поттер и узник Азкабана
Часть 15 из 62 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Гарри, – спросил он тихо и очень серьезно, – ты нигде не видел огромной черной собаки, нет?
– Видел, – ответил Гарри. – В ту ночь, когда сбежал от Дурслеев.
Рон с грохотом уронил вилку.
– Бродячая собака, подумаешь, – спокойно произнесла Гермиона.
Рон посмотрел на Гермиону так, будто она не в своем уме.
– Гермиона, если Гарри видел Сгубита, это… это плохо, – прошептал он. – Мой… дядя Вредни тоже его видел и… умер через сутки!
– Совпадение, – беззаботно ответила Гермиона, наливая себе тыквенный сок.
– Ты сама не понимаешь, о чем говоришь! – рассердился Рон. – Все колдуны до смерти боятся Сгубита!
– Ну так в этом все и дело, – отрезала несгибаемая Гермиона. – Они видят Сгубита и умирают от испуга. То есть Сгубит – не знамение, а причина смерти! Гарри, как видишь, все еще с нами! А почему? Потому что он не такой дурак, чтоб сказать себе – мол, все, видел Сгубита, задвигаю кеды в угол!
Рон беззвучно, но выразительно ответил что-то одними губами, а Гермиона открыла рюкзак, достала новехонький учебник по арифмантике и поставила его перед собой, оперев на кувшин с соком.
– По-моему, прорицание – очень расплывчатая наука, – изрекла она, отыскивая нужную страницу. – Все вилами по воде.
– Сгубит в чашке был очень даже четкий! – с горячностью возразил Рон.
– Помнится, ты решил, что это баран, – холодно уронила Гермиона.
– Профессор Трелони сказала, что у тебя неправильная аура! Ты просто не в силах вынести, что в чем-то ты не лучшая!
Он задел за живое. Гермиона с силой бухнула книгой по столу, и повсюду разлетелись мясо и морковка.
– Если для того, чтобы быть лучшей в прорицании, надо придуряться, будто видишь смертные знамения в чайной гуще, я не уверена, что буду долго изучать этот предмет! Совершенная чепуха по сравнению с арифмантикой!
Она подхватила рюкзак и удалилась.
Рон нахмурился ей вслед.
– О чем это она? – спросил он у Гарри. – У нее же еще не было арифмантики.
После обеда Гарри с удовольствием вышел из замка на воздух. Вчерашний дождь прекратился, бледно-серое небо было ясно, а трава влажно пружинила под ногами, когда класс отправился на первый урок к Огриду.
Рон и Гермиона друг с другом не разговаривали. Гарри молча брел рядом с ними по травянистому склону к хижине на окраине Запретного леса. И только увидев впереди три знакомые спины, Гарри сообразил, что заниматься они, похоже, будут вместе со слизеринцами. Малфой оживленно беседовал с Краббе и Гойлом, и те глупо ржали. Нетрудно было догадаться, о чем они разговаривают.
Огрид с Клыком ждал учеников у дверей хижины. Великан стоял на пороге в плаще чертовой кожи, и ему явно не терпелось начать.
– Д’вайте, д’вайте, поторапливайтесь! – выкрикнул он, когда ребята приблизились. – У меня тут для вас подарочек! Вот будет у нас урок так урок! Все в сборе? Так! Д’вайте за мной!
Гарри заподозрил, что их сейчас поведут в лес, и его пробрала дрожь; Гарри пережил в этом лесу столько неприятных мгновений, что хватит на всю жизнь. Однако Огрид зашагал по опушке, и спустя пять минут класс уже стоял у ограды какого-то пастбища. Внутри никого не было.
– Соберитесь вокруг забора! – крикнул Огрид. – Вот так, чтоб всем видно… Ну, теперь первым делом открывайте учебники.
– Как? – язвительно спросил ледяной, тягучий голос Драко Малфоя.
– А? – растерялся Огрид.
– Как открыть учебники? – повторил Малфой. Он достал свою «Чудовищную книгу чудовищ», туго связанную веревкой. Остальные тоже достали книги: некоторые подобно Гарри перетянули их ремнями; другие использовали крепкие мешки или зажимы.
– А чего… никто не дотумкал, как их открывают? – удрученно спросил ошарашенный Огрид.
Все дружно затрясли головами.
– Их нужно погладить, – сказал Огрид так, словно это очевидно любому дураку. – Глядите-ка…
Он взял учебник у Гермионы и сорвал с него колдоленту. Книжка собралась было кусаться, но Огрид провел великанским пальцем по переплету – книжка задрожала, раскрылась и замерла у него на ладони.
– Подумайте, какие мы все идиоты! – фыркнул Малфой. – Надо было их погладить! И как это мы не догадались?
– Я думал… они смешные, – неуверенно обратился Огрид к Гермионе.
– О да, до чертиков! – огрызнулся Малфой. – Очень остроумно – дать нам учебник, который руки оттяпывает!
– Заткнись, Малфой, – тихо сказал Гарри. Огрид расстроился, а Гарри хотелось, чтоб его первый урок прошел удачно.
– Ну ладно, – заговорил Огрид, по всей видимости потеряв нить, – в общем… в общем, у вас есть учебники и… и… теперь нужны магические существа. Да. Пойду и приведу их. Погодите…
Он пошел в лес и вскоре скрылся из виду.
– Святое небо, школа катится в тартарары, – громко заявил Малфой. – В учителях этакий кретин! У моего отца будет удар, когда он узнает…
– Заткнись, Малфой, – повторил Гарри.
– Не шали, Поттер, дементор заберет!
– О-о-о-о-о-о-о-о! – завизжала Лаванда Браун, тыча пальцем в дальний угол загона.
Оттуда приближалась дюжина немыслимо странных созданий. Лошадиные тела, задние ноги и хвосты – но передние ноги, головы и крылья явно заимствованы у гигантских орлов. Стальные клювы крупны и зловещи, оранжевые глаза сверкают. Когти на передних ногах – с полфута и явно смертоносны. На шеях – толстые кожаные ошейники с длинными цепями. Все цепи сходились в огромных ладонях Огрида, который вприпрыжку поспешал за стадом.
– Но-о-о, давай поближе! – взревел он, тряся цепями и гоня животных к ограде, где собрались ученики. Все непроизвольно отодвинулись, стоило Огриду подвести тварей поближе. – Гиппогрифы! – радостно пророкотал Огрид, тыча в них рукой. – Красавцы, а?
Гарри в общем-то понимал восторг Огрида. После первого шока при виде гибрида лошади с птицей глаз вдруг различал красоту перьев, незаметно переходящих в шкуру, и разный окрас – серо-грозовой, бронзовый, розовато-чалый, блестящий гнедой, чернильно-вороной…
– Ну, – сказал Огрид, потирая руки и лучась улыбкой, – может, хотите подойти…
Но никто не захотел. Только Гарри, Рон и Гермиона опасливо приблизились к изгороди.
– Теперь, это… первое дело, чего надо знать про гиппогрифов, – они гордые, – поведал Огрид. – Очень обидчивые, гиппогрифы… Никогда их не обижайте, потому как это может оказаться последнее, что вы сделаете в жизни.
Малфой с Краббе и Гойлом не слушали; они шептались, и Гарри заподозрил, что они сговариваются сорвать урок.
– Всегда ждите, пока гиппогриф сделает первый шаг, – продолжал Огрид. – Это вежливо, ясно? Подходите, кланяетесь и ждете. Ежели он в ответ поклонится, значит, можно его потрогать. А ежели не кланяется, чешите от него подальше, потому как когти у него – будь-будь. Ну, кто первый?
В ответ большинство ребят только попятились. Даже Гарри, Рон и Гермиона заробели. Гиппогрифы мотали свирепыми головами и расправляли мощные крылья: им явно не нравилось на привязи.
– Никто не хочет? – спросил Огрид, глядя умоляюще.
– Я хочу, – решился Гарри.
Сзади кто-то судорожно вздохнул; Лаванда и Парвати хором зашептали:
– Ой, нет, Гарри, вспомни чайную гущу!
Гарри не обратил на них внимания. И перелез через ограду.
– Молоток, Гарри! – загудел вслед Огрид. – Тогда так – поглядим, как вы поладите с Конькуром.
Он отстегнул одну цепь, отвел серого гиппогрифа в сторону и снял с него кожаный ошейник. Ребята за оградой затаили дыхание. Малфой злобно сощурился.
– Тихо, Гарри, осторожно, – вполголоса инструктировал Огрид. – Смотри ему в глаза и старайся не моргать… Гиппогриф не доверяет, ежели слишком часто моргаешь…
Глаза у Гарри немедленно заслезились, но он не моргнул. Конькур склонил набок большую остроклювую голову и уставился на незваного гостя свирепым оранжевым глазом.
– Ооот так, – ворковал Огрид, – ооот так… теперь кланяйся…
Гарри не хотелось подставлять беззащитный затылок Конькуру, но он сделал, как ему велели, – коротко поклонился и взглянул на животное.
Гиппогриф взирал надменно. И не шевелился.
– А, – сказал Огрид обеспокоенно. – Так, отходи, давай Гарри, полегоньку…
Но тут, к величайшему удивлению Гарри, гиппогриф внезапно преклонил чешуйчатые колени в глубоком поклоне.
– Отлично, Гарри! – в экстазе вскричал Огрид. – Давай, можешь погладить! Похлопай по клюву, давай!
Возможность быстро-пребыстро удалиться была бы куда большей наградой, но Гарри медленно подошел к гиппогрифу и протянул руку. Несколько раз провел ладонью по клюву, и гиппогриф лениво прикрыл глаза – видимо, наслаждался.
Класс дружно зааплодировал – за исключением Малфоя, Краббе и Гойла, глядевших крайне разочарованно.
– Молодчага, Гарри! – похвалил Огрид. – Может, он тебя покатает?
Вот на это Гарри, мягко говоря, не рассчитывал. Он привык летать на метле; вряд ли гиппогриф – то же самое.
– Залазь вон туда, откуда крылья растут, – объяснил Огрид, – и гляди не выдерни перо, он этого не любит…
Гарри поставил ногу на крыло Конькура и взобрался ему на спину. Непонятно, как тут держаться, – вся шея в перьях.
– Пошел! – крикнул Огрид, шлепнув гиппогрифа по крупу.
По бокам внезапно распростерлись двенадцатифутовые крылья; Гарри едва успел обхватить гиппогрифа за шею, как они взмыли. Ничего общего с ровным ходом родного «Нимбуса-2000», и на метле стократ лучше: крылья гиппогрифа ходили ходуном, били под коленки, отчего создавалось впечатление, что он вот-вот тебя сбросит; гладкие перья выскальзывали из пальцев, но Гарри не осмеливался ухватиться покрепче, и его мотало взад-вперед – круп гиппогрифа поднимался и опускался в такт движению крыльев.
Конькур описал круг над пастбищем и направился к земле. Вот этого Гарри опасался больше всего; когда гладкая шея стала опускаться, он отклонился назад, боясь перелететь через голову гиппогрифа. Затем почувствовал, как две пары мало подходящих друг к другу ног тяжело стукнулись о землю, и рывком выпрямился, удержавшись лишь чудом.
– Видел, – ответил Гарри. – В ту ночь, когда сбежал от Дурслеев.
Рон с грохотом уронил вилку.
– Бродячая собака, подумаешь, – спокойно произнесла Гермиона.
Рон посмотрел на Гермиону так, будто она не в своем уме.
– Гермиона, если Гарри видел Сгубита, это… это плохо, – прошептал он. – Мой… дядя Вредни тоже его видел и… умер через сутки!
– Совпадение, – беззаботно ответила Гермиона, наливая себе тыквенный сок.
– Ты сама не понимаешь, о чем говоришь! – рассердился Рон. – Все колдуны до смерти боятся Сгубита!
– Ну так в этом все и дело, – отрезала несгибаемая Гермиона. – Они видят Сгубита и умирают от испуга. То есть Сгубит – не знамение, а причина смерти! Гарри, как видишь, все еще с нами! А почему? Потому что он не такой дурак, чтоб сказать себе – мол, все, видел Сгубита, задвигаю кеды в угол!
Рон беззвучно, но выразительно ответил что-то одними губами, а Гермиона открыла рюкзак, достала новехонький учебник по арифмантике и поставила его перед собой, оперев на кувшин с соком.
– По-моему, прорицание – очень расплывчатая наука, – изрекла она, отыскивая нужную страницу. – Все вилами по воде.
– Сгубит в чашке был очень даже четкий! – с горячностью возразил Рон.
– Помнится, ты решил, что это баран, – холодно уронила Гермиона.
– Профессор Трелони сказала, что у тебя неправильная аура! Ты просто не в силах вынести, что в чем-то ты не лучшая!
Он задел за живое. Гермиона с силой бухнула книгой по столу, и повсюду разлетелись мясо и морковка.
– Если для того, чтобы быть лучшей в прорицании, надо придуряться, будто видишь смертные знамения в чайной гуще, я не уверена, что буду долго изучать этот предмет! Совершенная чепуха по сравнению с арифмантикой!
Она подхватила рюкзак и удалилась.
Рон нахмурился ей вслед.
– О чем это она? – спросил он у Гарри. – У нее же еще не было арифмантики.
После обеда Гарри с удовольствием вышел из замка на воздух. Вчерашний дождь прекратился, бледно-серое небо было ясно, а трава влажно пружинила под ногами, когда класс отправился на первый урок к Огриду.
Рон и Гермиона друг с другом не разговаривали. Гарри молча брел рядом с ними по травянистому склону к хижине на окраине Запретного леса. И только увидев впереди три знакомые спины, Гарри сообразил, что заниматься они, похоже, будут вместе со слизеринцами. Малфой оживленно беседовал с Краббе и Гойлом, и те глупо ржали. Нетрудно было догадаться, о чем они разговаривают.
Огрид с Клыком ждал учеников у дверей хижины. Великан стоял на пороге в плаще чертовой кожи, и ему явно не терпелось начать.
– Д’вайте, д’вайте, поторапливайтесь! – выкрикнул он, когда ребята приблизились. – У меня тут для вас подарочек! Вот будет у нас урок так урок! Все в сборе? Так! Д’вайте за мной!
Гарри заподозрил, что их сейчас поведут в лес, и его пробрала дрожь; Гарри пережил в этом лесу столько неприятных мгновений, что хватит на всю жизнь. Однако Огрид зашагал по опушке, и спустя пять минут класс уже стоял у ограды какого-то пастбища. Внутри никого не было.
– Соберитесь вокруг забора! – крикнул Огрид. – Вот так, чтоб всем видно… Ну, теперь первым делом открывайте учебники.
– Как? – язвительно спросил ледяной, тягучий голос Драко Малфоя.
– А? – растерялся Огрид.
– Как открыть учебники? – повторил Малфой. Он достал свою «Чудовищную книгу чудовищ», туго связанную веревкой. Остальные тоже достали книги: некоторые подобно Гарри перетянули их ремнями; другие использовали крепкие мешки или зажимы.
– А чего… никто не дотумкал, как их открывают? – удрученно спросил ошарашенный Огрид.
Все дружно затрясли головами.
– Их нужно погладить, – сказал Огрид так, словно это очевидно любому дураку. – Глядите-ка…
Он взял учебник у Гермионы и сорвал с него колдоленту. Книжка собралась было кусаться, но Огрид провел великанским пальцем по переплету – книжка задрожала, раскрылась и замерла у него на ладони.
– Подумайте, какие мы все идиоты! – фыркнул Малфой. – Надо было их погладить! И как это мы не догадались?
– Я думал… они смешные, – неуверенно обратился Огрид к Гермионе.
– О да, до чертиков! – огрызнулся Малфой. – Очень остроумно – дать нам учебник, который руки оттяпывает!
– Заткнись, Малфой, – тихо сказал Гарри. Огрид расстроился, а Гарри хотелось, чтоб его первый урок прошел удачно.
– Ну ладно, – заговорил Огрид, по всей видимости потеряв нить, – в общем… в общем, у вас есть учебники и… и… теперь нужны магические существа. Да. Пойду и приведу их. Погодите…
Он пошел в лес и вскоре скрылся из виду.
– Святое небо, школа катится в тартарары, – громко заявил Малфой. – В учителях этакий кретин! У моего отца будет удар, когда он узнает…
– Заткнись, Малфой, – повторил Гарри.
– Не шали, Поттер, дементор заберет!
– О-о-о-о-о-о-о-о! – завизжала Лаванда Браун, тыча пальцем в дальний угол загона.
Оттуда приближалась дюжина немыслимо странных созданий. Лошадиные тела, задние ноги и хвосты – но передние ноги, головы и крылья явно заимствованы у гигантских орлов. Стальные клювы крупны и зловещи, оранжевые глаза сверкают. Когти на передних ногах – с полфута и явно смертоносны. На шеях – толстые кожаные ошейники с длинными цепями. Все цепи сходились в огромных ладонях Огрида, который вприпрыжку поспешал за стадом.
– Но-о-о, давай поближе! – взревел он, тряся цепями и гоня животных к ограде, где собрались ученики. Все непроизвольно отодвинулись, стоило Огриду подвести тварей поближе. – Гиппогрифы! – радостно пророкотал Огрид, тыча в них рукой. – Красавцы, а?
Гарри в общем-то понимал восторг Огрида. После первого шока при виде гибрида лошади с птицей глаз вдруг различал красоту перьев, незаметно переходящих в шкуру, и разный окрас – серо-грозовой, бронзовый, розовато-чалый, блестящий гнедой, чернильно-вороной…
– Ну, – сказал Огрид, потирая руки и лучась улыбкой, – может, хотите подойти…
Но никто не захотел. Только Гарри, Рон и Гермиона опасливо приблизились к изгороди.
– Теперь, это… первое дело, чего надо знать про гиппогрифов, – они гордые, – поведал Огрид. – Очень обидчивые, гиппогрифы… Никогда их не обижайте, потому как это может оказаться последнее, что вы сделаете в жизни.
Малфой с Краббе и Гойлом не слушали; они шептались, и Гарри заподозрил, что они сговариваются сорвать урок.
– Всегда ждите, пока гиппогриф сделает первый шаг, – продолжал Огрид. – Это вежливо, ясно? Подходите, кланяетесь и ждете. Ежели он в ответ поклонится, значит, можно его потрогать. А ежели не кланяется, чешите от него подальше, потому как когти у него – будь-будь. Ну, кто первый?
В ответ большинство ребят только попятились. Даже Гарри, Рон и Гермиона заробели. Гиппогрифы мотали свирепыми головами и расправляли мощные крылья: им явно не нравилось на привязи.
– Никто не хочет? – спросил Огрид, глядя умоляюще.
– Я хочу, – решился Гарри.
Сзади кто-то судорожно вздохнул; Лаванда и Парвати хором зашептали:
– Ой, нет, Гарри, вспомни чайную гущу!
Гарри не обратил на них внимания. И перелез через ограду.
– Молоток, Гарри! – загудел вслед Огрид. – Тогда так – поглядим, как вы поладите с Конькуром.
Он отстегнул одну цепь, отвел серого гиппогрифа в сторону и снял с него кожаный ошейник. Ребята за оградой затаили дыхание. Малфой злобно сощурился.
– Тихо, Гарри, осторожно, – вполголоса инструктировал Огрид. – Смотри ему в глаза и старайся не моргать… Гиппогриф не доверяет, ежели слишком часто моргаешь…
Глаза у Гарри немедленно заслезились, но он не моргнул. Конькур склонил набок большую остроклювую голову и уставился на незваного гостя свирепым оранжевым глазом.
– Ооот так, – ворковал Огрид, – ооот так… теперь кланяйся…
Гарри не хотелось подставлять беззащитный затылок Конькуру, но он сделал, как ему велели, – коротко поклонился и взглянул на животное.
Гиппогриф взирал надменно. И не шевелился.
– А, – сказал Огрид обеспокоенно. – Так, отходи, давай Гарри, полегоньку…
Но тут, к величайшему удивлению Гарри, гиппогриф внезапно преклонил чешуйчатые колени в глубоком поклоне.
– Отлично, Гарри! – в экстазе вскричал Огрид. – Давай, можешь погладить! Похлопай по клюву, давай!
Возможность быстро-пребыстро удалиться была бы куда большей наградой, но Гарри медленно подошел к гиппогрифу и протянул руку. Несколько раз провел ладонью по клюву, и гиппогриф лениво прикрыл глаза – видимо, наслаждался.
Класс дружно зааплодировал – за исключением Малфоя, Краббе и Гойла, глядевших крайне разочарованно.
– Молодчага, Гарри! – похвалил Огрид. – Может, он тебя покатает?
Вот на это Гарри, мягко говоря, не рассчитывал. Он привык летать на метле; вряд ли гиппогриф – то же самое.
– Залазь вон туда, откуда крылья растут, – объяснил Огрид, – и гляди не выдерни перо, он этого не любит…
Гарри поставил ногу на крыло Конькура и взобрался ему на спину. Непонятно, как тут держаться, – вся шея в перьях.
– Пошел! – крикнул Огрид, шлепнув гиппогрифа по крупу.
По бокам внезапно распростерлись двенадцатифутовые крылья; Гарри едва успел обхватить гиппогрифа за шею, как они взмыли. Ничего общего с ровным ходом родного «Нимбуса-2000», и на метле стократ лучше: крылья гиппогрифа ходили ходуном, били под коленки, отчего создавалось впечатление, что он вот-вот тебя сбросит; гладкие перья выскальзывали из пальцев, но Гарри не осмеливался ухватиться покрепче, и его мотало взад-вперед – круп гиппогрифа поднимался и опускался в такт движению крыльев.
Конькур описал круг над пастбищем и направился к земле. Вот этого Гарри опасался больше всего; когда гладкая шея стала опускаться, он отклонился назад, боясь перелететь через голову гиппогрифа. Затем почувствовал, как две пары мало подходящих друг к другу ног тяжело стукнулись о землю, и рывком выпрямился, удержавшись лишь чудом.