Гамбит пешки
Часть 35 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Клянусь, — сказала Янмей. — Говоришь, Фуюко уже не бог, но, как и Мирай, он не совсем смертный.
— Нет, — сказала Нацуко. — Он не смертный. Я не знаю, что это значит для него.
— У него будет дом в Хейве, — сказала Янмей. — Обещаю.
Нацуко кивнула, и Ю взяла богиню за руку и сжала ладонь. Нацуко не отпрянула.
Слов было мало после этого. Была середина утра, когда Ю попрощалась с приютом, Мирай и Янмей. Женщина спасла ее, она заслуживала многого. С новыми припасами для последней части путешествия и восемью артефактами богов Ю забралась на Кома и продолжила путь к Длинной горе.
Глава 33
Длинная гора росла вдали, тянулась на горизонте, а Ю заканчивала свои шахматные фигурки. Одна за другой они принимали облик в ее руках, и она наделяла деревянные статуэтки своей ци при каждом движении ножиком. Ли Бана она закончила первым. Слепой Глаз Бан, теперь его узнают таким. Она дала ему широкую улыбку и позу героя, булава лежала на его плече. Случайная вмятина на животе была раздражающим изъяном, но она решила, что все лучшие фигуры были с парой изъянов. Ли Бан будет ее шинтеем, который движется только прямо, прочная основа любой атаки.
Дальше был Вор, двигался уникально, всегда вперед и в сторону. Ю думала сделать им Фана. Он подходил к роли вора, конечно. Но он украл у нее, а ей нужны были верные фигуры. Так что она вырезала Кома из бруска дерева. Конь был старым, всегда голодным, и воняло от него ужасно. Но он был верным и трудолюбивым, а его молочные глаза были удивительно хитрыми. Она вырезала его, как он хотел бы, с опущенной головой, ищущей еду на земле.
Монахом Ю сделала Ревущего Тигра в его керамической броне, украшенной волнами, головами рычащих тигров, выскакивающих из воды. Она сделала его сидящим, дао был в руке, вонзенный в землю, другая ладонь была на колене. Он был готов встать и броситься в бой. На его спине было темно-красное пятно от крови Ю, впитавшейся в дерево. Еще изъян на идеальной фигурке. Он был странным выбором для Монаха. Но Монаха часто первым выпускали завоевывать поле боя, и это подходило генералу.
Она какое-то время выбирала Героя. Возможно самую сильную фигуру в игре, которая могла двигаться во все стороны, пересекать любое расстояние. Достаточно сильная, чтобы ударить глубоко в сердце территории врага, но важная, чтобы сохранять ее до абсолютной необходимости. Ю выбрала Янмей для фигурки, и по пути от приюта к Длинной горе она много часов решала, в какой позе будет Янмей. Она была добрым учителем, заботилась о детях, защищала их от вреда, перечила даже богам. Она была воином с нагинатой в руке, броней на груди, и ей хватило сил одолеть легенду. И она была огнем, пылающим потоком пламени, дочерью Пылающего Кулака, сильнее, чем он был. Ю знала, какую форму предпочтет Янмей, но вырезала ее как воина, с выцветшей кольчугой, сжимающей нагинату в обеих руках.
Оставалась только ее фигура, ее император. Она начала вырезать себя в Бан Пинь. Лохмотья, ладони в скрытых карманах, шляпа на голове. Она думала над лицом какое-то время. Какое лицо дать своей фигурке? Дайю Линсен, какой она была раньше. Или Ю, какой она стала. Она выбрала Дайю Линсен, Искусство Войны, с целой маской. Она причинила боль, но бабушка дала ей дар и проклятие. Она научила ее, как жить в этом мире. Дала ей мудрость видеть за ложью и правилами, технику для защиты. Она дала Ю Стального Принца.
В день, когда Ю встретила принца, на нее напали бандиты. Ее прогнали люди, которых она никогда не считала семьей, оставив ей только одежду на ней и наследие, которое было ей велико на несколько размеров. Она брела днями бесцельно, оплакивая свою судьбу, а потом наткнулась на лес Цинь. Там они ее нашли. Шестеро в лохмотьях и с дубинками и копьями в руках, желали забрать что-то у кого-то. Многие становились бандитами, чтобы выжить. Другие желали причинять боль. Они напали на нее не ради ее вещей, ведь у нее их почти не было, а ради трепета. Ю отбивалась, как могла, но она еще не вырезала свои первые шахматные фигуры, и она все еще была новичком в технике. Она оставила вещи с бандитом, которого ранила в руку, и побежала к краю леса. Они были быстрее и легко ее догнали. Но когда они бросили ее на землю, мужчина в серебряной броне вырвался из леса, размахивая большим мечом. Бандиты погибли за мгновения. Стальной Принц повернулся к Дайю с улыбкой со шрамом. Он поднял ее и отнес к ее вещам. Шахматная доска еще была там, внутри скрывалась маска Искусства Войны с фигурами, но все остальное забрал бандит, руку которого она пронзила. Дайю заплакала, была безутешна и в шоке, и Стальной Принц повел ее в свой лагерь.
Он утихомирил ее, опустив шахматную доску, расставив фигуры. Дайю очнулась от ступора и стала играть с ним. Они сыграли двенадцать раз, и она каждый раз побеждала. Дайю медленно нашла утешение в мужчине, разговорах с ним, его доброте. Они говорили за шахматами, за вином, за костром и едой. Внутри принца был неугасимый огонь, жажда справедливости. Свергнуть Императора Десяти Королей с трона, но не забрать его себе, а освободить людей Хосы от мира меча. У него была дюжина солдат тогда, даже не армия. Он был идеалистом. Но другие хотели идти за ним. Были готовы погибать ради него. Дайю влюбилась. Не в мужчину, а в идею. В то, что он представлял и, как она понимала теперь, в его желание. С первого дня Дайю знала, что Стальной Принц будет воевать. Поднимет армию и поведет против врага. Ему было суждено воевать, хоть он не знал, как. Он был хорошим воином, но ничего не знал о движениях отрядов, поставках припасов, тактиках или стратегии. Люди были готовы идти за ним в ад, воевать с бессмертным императором, но он не хотел, чтобы хоть один погиб из-за него. И потому он мог проиграть. Потому он был обречен на поражение. Без ее помощи. Если она не примет наследие, которое в нее вбила бабушка. Если она не станет Искусством Войны.
Маска была его идеей. Только она и набор для шахмат пережили атаку бандитов. Стальной Принц не знал сначала, кем была Дайю, кем была ее бабушка, но видел в ней возможность. Она была умелым стратегом, он это понял по их разговорам во время игры, и он считал, что, если она будет в маске, они скажут другим, что она была Искусством Войны, которая вернулась помочь им бороться, и другие слетятся не к нему, а ради его дела. Ради их дела. Он был прав. Он всегда был прав насчет сердец людей. Как она всегда была права насчет их разумов. С его лидерством и ее стратегиями их отряд рос, и они побеждали в каждом бою. Он смеялся, когда два года спустя она рассказала ему правду о том, кем она была. Он рассмеялся, посмотрел на звезды и сказал, что это была судьба.
Ю вырезала свою фигурку с маской Искусства Воина на лице, целой. В память о женщине, которая изменила ее жизнь. И напоминание, что даже Искусство Войны была фигурой в игре. Но Ю не была фигурой. Она была игроком.
* * *
У основания горы была маленькая деревня, чуть больше дюжины домов, сгрудившихся вкруг ручья, который стекал со снежной вершины Длинной горы. Это была деревня хранителей, они проводили жизни, поднимаясь на гору и заботясь о тысяче храмов на ее склонах. По легенде, каждый бог, живой или мертвый, имел храм на Длинной горе. Духи тоже, если были важными, имели храмы. Некоторые были роскошными, украшенными резьбой, не портящиеся со временем и от погоды. Другие были разбитыми, пострадавшими случайно или намеренно. Боги бились между собой, духи бились между собой. Они были готовы обезобразить храм противника, если это давало преимущество в силе. Но хранители были нейтральными. Они ухаживали за всеми храмами бесстрастно. В старину не было профессии почетнее этой, но нынче хранители были забыты теми, кто был важен. Но они все еще выполняли свою работу. Без благодарности, забытые, но верные.
Ю соскользнула со спины Кома, подходя к деревне, и конь радостно заржал и опустил голову, чтобы поймать пучок травы.
— Потому ты так воняешь, — сказала Ю коню. — Ты постоянно ешь, — зверь тряхнул хвостом, и Ю попятилась, ожидая, что конь выпустит еще залп гадкого ветра. Это было не самое приятное путешествие, но она не променяла бы Кома на другую лошадь, даже юную или красивую. Она похлопала его по шее, извинилась, что у нее не было яблок для него. Ком все равно понюхал ее одежду.
— Ты найдешь еду и воду в деревне, — Нацуко появилась с другой стороны от Кома. Ю не переставала вздрагивать от этого, но коню было все равно. — Припасы для пути по горе. Они ждут тебя. Они ждут всех чемпионов, — у них осталось три дня до полной луны. Три дня для подъема по горе в Тяньмэнь. — У них может даже быть вино, — богиня понимающе посмотрела на Ю. Она не думала о вине днями, а то и дольше. Хотя была бы не против выпить. Но это было не так важно, как раньше.
Ю подошла к деревне.
— Другие уже прибыли?
— Откуда мне знать? Насколько я вижу, конь может стать чемпионом. Жаль, что ты потеряла фонарь.
Ю пожала плечами.
— Вряд ли я его потеряла, ведь я его не имела. И вряд ли Ком — чемпион. Если только он не самый хитрый актер, — конь поднял голову и посмотрел на Ю, а потом посмотрел стеклянными глазами на Нацуко, а потом опустил голову, оторвал еще пучок травы и стал его сонно жевать.
Многие здания в деревне хранителей были домами. У них были каменные стены и деревянные крыши с характерными навесами в форме драконов или волн. Одно здание было больше, постоялый двор с конюшней, и это показывало, что раньше в деревню приходили паломники, пока поклонение звездам не стало популярным. За деревней возвышалась Длинная гора, занимая горизонт и небо. Тропа змеилась, начинаясь у большой тории, вела по горе и пропадала в снегу вершины.
Как только они дошли до деревни, мужчина и женщина поспешили встретить их. Она была юной, в фартуке с мукой, румяная от утреннего труда. Он был старше, опирался на деревянную трость, пальцы были в чернилах. Он уже давно не мог ходить в гору, но, казалось, все в деревне хранителей работали, несмотря на их способности. Старик точно писал молитвы, которые потом уносили в храмы. Они оба низко поклонились, встретив Ю там, где тропа из земли сменялась камнем.
— Богиня, — сказала женщина, голос хрипел от давней болезни. — Мы знали, что вы придете.
Нацуко кивнула, уперла руки в бока.
— Смотри, — сказала она Ю. — Так нужно обходиться с богом.
Ю приподняла бровь, глядя на старуху.
— Хочешь, чтобы я кланялась каждый раз, когда ты появляешься?
— Да, — твердо сказала Нацуко.
— А Ком? — спросила Ю. — Ему тоже нужно тебе кланяться?
Нацуко хмуро посмотрела на нее, улыбка на морщинистом лице пропала.
— Моему чемпиону нужны еда и вода, а еще кровать для ночлега. Завтра утром мы начнем подъем.
— Конечно, богиня, — сказал старик.
— Сюда, Избранная, — сказала женщина. Она встала и помогла старику выпрямиться, и они повернулись к деревне, поманили Ю за собой.
Они привели Ю к постоялому двору. Она оставила Кома в конюшне, дала ему мешок еды и забрала с собой мешок с артефактами. Так близко к цели она не хотела выпускать их из виду. Кольцо Чаонан, монета Ян Ян, зеркальце Гуань Фая, сломанный меч Кандо. У Тикающих Часов она забрала четыре артефакта: чешуйка Сарнай, первая, которую она сбросила, по словам Нацуко, ведь Сарнай была человеком перед тем, как стала богиней огня, и она постепенно становилась похожей на змею. Кнут с шипами Фун Хао. Бог труда любил им подгонять тех, кто ему поклонялся, трудиться еще сильнее. Улыбка бога смеха, Чампы. Это была статуэтка пухлого бога, согнувшегося от смеха, но Нацуко сказала, что бог не мог улыбаться без нее, а бог смеха обожал улыбаться больше всего. И ожерелье из зубов богини зверей, Байармы, все зубы были от разных зверей, и в центре висел большой зуб дракона. Ю не знала, каким будет мир, если богиня зверей станет правительницей, но Нацуко сообщила, что Байарма выбыла, ее чемпиона Тикающие Часы убил вторым.
Ю застыла, пройдя в гостиницу. Там не было пусто. Крупный мужчина с руками как стволы деревьев сидел за столом. Он был лысым, только длинный хвост волос тянулся от основания его черепа, и его рубаха была потрепанной, рукава были оборваны. На его левой руке были знакомые письмена, контракт с богом. Мужчина повернул голову и посмотрел на нее. У него было щекастое лицо, мелкие морщинки в уголках глаз. Маленький незнакомый струнный инструмент лежал на столе, но Ю не видела при мужчине оружие. Она выбрала стол подальше от него и настороженно выглядывала опасность.
Она поела хорошо, суп с рисом и овощами, а потом ушла в комнату, которую ей выделили. Она знала, что нужно хорошо отдохнуть перед подъемом по горе следующим утром, чтобы постучать во врата небес и сбросить бога войны с его трона.
Глава 34
Следующим утром Ю попрощалась с Комом у начала тропы по Длинной горе. Старый конь пытался идти за ней, пошел по тропе, но она знала, что он не справится. Он был крепким, доказывал это каждый день с Бан Пинь, но склон был отвесным, идти по тропе было опасно. И он был старым. Хранителям пришлось удержать его, и он укусил не одного за это. Ю заставила их пообещать, что они присмотрят за ним, будут кормить яблоками, сколько он их хотел.
Подъем был сложным, Ю тяжело дышала и потела еще до первого перерыва. Тропа разделялась местами, разные тропы вели к разным храмам, но все дороги тянулись к вершине. Все тропы вели в Тяньмэнь. Порой она замечала чемпиона, которого видела в гостинице. Он был сильным и большим, но поднимался по горе, как она. Они пару раз переглядывались, но он не угрожал, и Ю была рада держаться на расстоянии. Она была в опасности, пока не дошла до Тяньмэнь. Ничто не мешало ему забрать у нее артефакты на последнем участке пути.
Когда солнце село в первую ночь, Ю решила остановиться, укрыться в старом рухнувшем храме. Название давно стерлось, крыша почти вся обвалилась, но это было укрытие от снега. Нацуко пришла к ней, и они несколько часов говорили о ее брате. Странные духи плясали на горе ночью, пятна цвета и звука. Ю не могла разобрать. Она смотрела на них какое-то время, тревога росла внутри. Она узнала духов и поняла, почему тревожилась. Это были ико-ай. Пять духов, большие в легенде, но маленькие в размере, они были с лицами разных зверей. Они являлись в важные времена. Увидеть всех пятерых ико-ай считалось удачей, знамением бедствия.
Второй день подъема был сложнее. Тропы стали отвесными, шагать становилось опасно. Ю перелезала через камни, попадала в тупики и возвращалась на тропу. Землю покрывал снег, который никогда не таял, и воздух был таким холодным, что она дрожала, хоть и взбиралась. Храмы тут были старее, но все еще ухоженные. Редкие были сломаны, имена их богов не удавалось узнать, но многие были целыми и гордо показывали своего покровителя. Во многих горели свечи на маленьких ступеньках, ведущих к храмам, и Ю гадала, как они не гасли от ветра и холода. Она прошла хранителя, девушку, на которой было так много слоев одежды, что она казалась огромной, как медведь с лицом человека, обветренным от многих дней на холодном ветре и под снегом. Хранительница поклонилась Ю, назвала ее Избранной, но больше ничего не сказала. Ю шла дальше, ноги замёрзли и онемели от снега. Она никого больше не видела на второй день.
Вторая ночь была печальной. Нацуко не появилась, и Ю всю ночь дрожала, обнимая себя от холода, сидя в храме Сарнай. Снаружи он казался теплым, и она была богиней огня, так что Ю надеялась на жаркую ночь. Но богиня злилась на нее, так что могла сделать свой храм холодным назло Ю.
На третий день Ю была уставшей, тело затекло. Она едва спала, и холод проник в кости. Каждый шаг был агонией в теле, боль иглами впивалась в ее ноги. Но она шла дальше. Она хотела, чтобы Нацуко появилась, хотя бы ради компании.
Наверху снег окружил ее слепящей бурей. Ветер проникал сквозь одежду, насмехаясь. Она много раз падала на колени в снег. Казалось, было просто остановиться. Лечь в холоде и уснуть. Но это не покончит с войнами Бату. Это не свергнет бога войны, не посадит Нацуко на нефритовый трон. Это не вернет Стального Принца. И Ю вставала и шла дальше. Ее разум казался густым, волны усталости путали мысли. Она словно брела в море, и каждый шаг давался тяжелее предыдущего, поток пытался утащить из-под нее ноги.
Ю удивилась, когда увидела над собой Тяньмэнь. Она не знала, как далеко забралась, как близко к вершине была. В один миг снег окружал ее одеялом белого и серого, скрывая все. В другой — он стал большими снежинками, падающими с яркого облачного неба. Большие тории стояли перед ней, два красных столба поднимались и спутывались замысловато с золотой балкой на них, формируя портал. За аркой был замок с мраморным полом, нефритовыми колоннами и облаками. Тяньмэнь, врата в рай, королевство, где боги и духи рождались. Она дошла. Ученые мира убили бы за шанс увидеть это. Философы проводили жизни, обсуждая, что лежало за той аркой.
— Ты смогла, — Нацуко появилась возле Ю. Ее ноги не погружались в снег, как ноги Ю. Она стояла над ним. Конечно, это все еще был мир смертных.
— Не твоими стараниями, — сказала Ю, голос дрожал вместе с телом.
— Нужно было убедиться в твоей верности, — сказала Нацуко. — Что ты не отступишь.
— Еще проверка?
Богиня рассмеялась.
— Последняя. Теперь мы ждем до ночи, сосчитаем артефакты у всех и…
— И столкнем зад Бату с трона, — Ю воодушевилась. — Мы можем хотя бы подождать внутри? Там явно теплее.
Нацуко кивнула и улыбнулась.
— Да. Пора поесть и помыться. Полдня осталось до конца лунного цикла.
— Хорошо, — выдавила Ю сквозь стучащие зубы, шагнула вперед. Еще двадцать шагов, и она будет в залах небес.
— Давно не виделись, — фигура вышла из маленького каменного храма у красного портала и шагнула вперед.
— Фан, — рявкнула Ю. Красивый вор все еще был в красной кожаной жилетке, но поверх нее была шуба. Ю жалела, что сама так не утеплилась.
— Это я. Фан, Король воров, — громко сказал он. Улыбка на его лице казалась невинной, но она помнила, что он украл у нее.
Ю продолжила шагать к вратам.
— Игнорируй его, — сказала Нацуко. — Это последняя попытка украсть нашу победу.
— Я думала, ты был Принцем воров, — сказала Ю.
— Да? — Фан нахмурился и пожал плечами. — Старый король, значит, отрекся от престола. Как ты была после Бан Пинь? — он легко пошел вперед, несмотря на снег, и поравнялся с Ю. Она быстро проверила карманы, отпрянула от него на полшага. Она заметила, что его рыжая лисичка сидела на снеге, смотрела на них разноцветными глазами, зеленым и золотым.
— С тех пор, как ты украл артефакт, который хотела добыть я, и бросил меня умирать от рук Тикающих Часов и Законов Надежды?
Фан фыркнул.
— Нет, — сказала Нацуко. — Он не смертный. Я не знаю, что это значит для него.
— У него будет дом в Хейве, — сказала Янмей. — Обещаю.
Нацуко кивнула, и Ю взяла богиню за руку и сжала ладонь. Нацуко не отпрянула.
Слов было мало после этого. Была середина утра, когда Ю попрощалась с приютом, Мирай и Янмей. Женщина спасла ее, она заслуживала многого. С новыми припасами для последней части путешествия и восемью артефактами богов Ю забралась на Кома и продолжила путь к Длинной горе.
Глава 33
Длинная гора росла вдали, тянулась на горизонте, а Ю заканчивала свои шахматные фигурки. Одна за другой они принимали облик в ее руках, и она наделяла деревянные статуэтки своей ци при каждом движении ножиком. Ли Бана она закончила первым. Слепой Глаз Бан, теперь его узнают таким. Она дала ему широкую улыбку и позу героя, булава лежала на его плече. Случайная вмятина на животе была раздражающим изъяном, но она решила, что все лучшие фигуры были с парой изъянов. Ли Бан будет ее шинтеем, который движется только прямо, прочная основа любой атаки.
Дальше был Вор, двигался уникально, всегда вперед и в сторону. Ю думала сделать им Фана. Он подходил к роли вора, конечно. Но он украл у нее, а ей нужны были верные фигуры. Так что она вырезала Кома из бруска дерева. Конь был старым, всегда голодным, и воняло от него ужасно. Но он был верным и трудолюбивым, а его молочные глаза были удивительно хитрыми. Она вырезала его, как он хотел бы, с опущенной головой, ищущей еду на земле.
Монахом Ю сделала Ревущего Тигра в его керамической броне, украшенной волнами, головами рычащих тигров, выскакивающих из воды. Она сделала его сидящим, дао был в руке, вонзенный в землю, другая ладонь была на колене. Он был готов встать и броситься в бой. На его спине было темно-красное пятно от крови Ю, впитавшейся в дерево. Еще изъян на идеальной фигурке. Он был странным выбором для Монаха. Но Монаха часто первым выпускали завоевывать поле боя, и это подходило генералу.
Она какое-то время выбирала Героя. Возможно самую сильную фигуру в игре, которая могла двигаться во все стороны, пересекать любое расстояние. Достаточно сильная, чтобы ударить глубоко в сердце территории врага, но важная, чтобы сохранять ее до абсолютной необходимости. Ю выбрала Янмей для фигурки, и по пути от приюта к Длинной горе она много часов решала, в какой позе будет Янмей. Она была добрым учителем, заботилась о детях, защищала их от вреда, перечила даже богам. Она была воином с нагинатой в руке, броней на груди, и ей хватило сил одолеть легенду. И она была огнем, пылающим потоком пламени, дочерью Пылающего Кулака, сильнее, чем он был. Ю знала, какую форму предпочтет Янмей, но вырезала ее как воина, с выцветшей кольчугой, сжимающей нагинату в обеих руках.
Оставалась только ее фигура, ее император. Она начала вырезать себя в Бан Пинь. Лохмотья, ладони в скрытых карманах, шляпа на голове. Она думала над лицом какое-то время. Какое лицо дать своей фигурке? Дайю Линсен, какой она была раньше. Или Ю, какой она стала. Она выбрала Дайю Линсен, Искусство Войны, с целой маской. Она причинила боль, но бабушка дала ей дар и проклятие. Она научила ее, как жить в этом мире. Дала ей мудрость видеть за ложью и правилами, технику для защиты. Она дала Ю Стального Принца.
В день, когда Ю встретила принца, на нее напали бандиты. Ее прогнали люди, которых она никогда не считала семьей, оставив ей только одежду на ней и наследие, которое было ей велико на несколько размеров. Она брела днями бесцельно, оплакивая свою судьбу, а потом наткнулась на лес Цинь. Там они ее нашли. Шестеро в лохмотьях и с дубинками и копьями в руках, желали забрать что-то у кого-то. Многие становились бандитами, чтобы выжить. Другие желали причинять боль. Они напали на нее не ради ее вещей, ведь у нее их почти не было, а ради трепета. Ю отбивалась, как могла, но она еще не вырезала свои первые шахматные фигуры, и она все еще была новичком в технике. Она оставила вещи с бандитом, которого ранила в руку, и побежала к краю леса. Они были быстрее и легко ее догнали. Но когда они бросили ее на землю, мужчина в серебряной броне вырвался из леса, размахивая большим мечом. Бандиты погибли за мгновения. Стальной Принц повернулся к Дайю с улыбкой со шрамом. Он поднял ее и отнес к ее вещам. Шахматная доска еще была там, внутри скрывалась маска Искусства Войны с фигурами, но все остальное забрал бандит, руку которого она пронзила. Дайю заплакала, была безутешна и в шоке, и Стальной Принц повел ее в свой лагерь.
Он утихомирил ее, опустив шахматную доску, расставив фигуры. Дайю очнулась от ступора и стала играть с ним. Они сыграли двенадцать раз, и она каждый раз побеждала. Дайю медленно нашла утешение в мужчине, разговорах с ним, его доброте. Они говорили за шахматами, за вином, за костром и едой. Внутри принца был неугасимый огонь, жажда справедливости. Свергнуть Императора Десяти Королей с трона, но не забрать его себе, а освободить людей Хосы от мира меча. У него была дюжина солдат тогда, даже не армия. Он был идеалистом. Но другие хотели идти за ним. Были готовы погибать ради него. Дайю влюбилась. Не в мужчину, а в идею. В то, что он представлял и, как она понимала теперь, в его желание. С первого дня Дайю знала, что Стальной Принц будет воевать. Поднимет армию и поведет против врага. Ему было суждено воевать, хоть он не знал, как. Он был хорошим воином, но ничего не знал о движениях отрядов, поставках припасов, тактиках или стратегии. Люди были готовы идти за ним в ад, воевать с бессмертным императором, но он не хотел, чтобы хоть один погиб из-за него. И потому он мог проиграть. Потому он был обречен на поражение. Без ее помощи. Если она не примет наследие, которое в нее вбила бабушка. Если она не станет Искусством Войны.
Маска была его идеей. Только она и набор для шахмат пережили атаку бандитов. Стальной Принц не знал сначала, кем была Дайю, кем была ее бабушка, но видел в ней возможность. Она была умелым стратегом, он это понял по их разговорам во время игры, и он считал, что, если она будет в маске, они скажут другим, что она была Искусством Войны, которая вернулась помочь им бороться, и другие слетятся не к нему, а ради его дела. Ради их дела. Он был прав. Он всегда был прав насчет сердец людей. Как она всегда была права насчет их разумов. С его лидерством и ее стратегиями их отряд рос, и они побеждали в каждом бою. Он смеялся, когда два года спустя она рассказала ему правду о том, кем она была. Он рассмеялся, посмотрел на звезды и сказал, что это была судьба.
Ю вырезала свою фигурку с маской Искусства Воина на лице, целой. В память о женщине, которая изменила ее жизнь. И напоминание, что даже Искусство Войны была фигурой в игре. Но Ю не была фигурой. Она была игроком.
* * *
У основания горы была маленькая деревня, чуть больше дюжины домов, сгрудившихся вкруг ручья, который стекал со снежной вершины Длинной горы. Это была деревня хранителей, они проводили жизни, поднимаясь на гору и заботясь о тысяче храмов на ее склонах. По легенде, каждый бог, живой или мертвый, имел храм на Длинной горе. Духи тоже, если были важными, имели храмы. Некоторые были роскошными, украшенными резьбой, не портящиеся со временем и от погоды. Другие были разбитыми, пострадавшими случайно или намеренно. Боги бились между собой, духи бились между собой. Они были готовы обезобразить храм противника, если это давало преимущество в силе. Но хранители были нейтральными. Они ухаживали за всеми храмами бесстрастно. В старину не было профессии почетнее этой, но нынче хранители были забыты теми, кто был важен. Но они все еще выполняли свою работу. Без благодарности, забытые, но верные.
Ю соскользнула со спины Кома, подходя к деревне, и конь радостно заржал и опустил голову, чтобы поймать пучок травы.
— Потому ты так воняешь, — сказала Ю коню. — Ты постоянно ешь, — зверь тряхнул хвостом, и Ю попятилась, ожидая, что конь выпустит еще залп гадкого ветра. Это было не самое приятное путешествие, но она не променяла бы Кома на другую лошадь, даже юную или красивую. Она похлопала его по шее, извинилась, что у нее не было яблок для него. Ком все равно понюхал ее одежду.
— Ты найдешь еду и воду в деревне, — Нацуко появилась с другой стороны от Кома. Ю не переставала вздрагивать от этого, но коню было все равно. — Припасы для пути по горе. Они ждут тебя. Они ждут всех чемпионов, — у них осталось три дня до полной луны. Три дня для подъема по горе в Тяньмэнь. — У них может даже быть вино, — богиня понимающе посмотрела на Ю. Она не думала о вине днями, а то и дольше. Хотя была бы не против выпить. Но это было не так важно, как раньше.
Ю подошла к деревне.
— Другие уже прибыли?
— Откуда мне знать? Насколько я вижу, конь может стать чемпионом. Жаль, что ты потеряла фонарь.
Ю пожала плечами.
— Вряд ли я его потеряла, ведь я его не имела. И вряд ли Ком — чемпион. Если только он не самый хитрый актер, — конь поднял голову и посмотрел на Ю, а потом посмотрел стеклянными глазами на Нацуко, а потом опустил голову, оторвал еще пучок травы и стал его сонно жевать.
Многие здания в деревне хранителей были домами. У них были каменные стены и деревянные крыши с характерными навесами в форме драконов или волн. Одно здание было больше, постоялый двор с конюшней, и это показывало, что раньше в деревню приходили паломники, пока поклонение звездам не стало популярным. За деревней возвышалась Длинная гора, занимая горизонт и небо. Тропа змеилась, начинаясь у большой тории, вела по горе и пропадала в снегу вершины.
Как только они дошли до деревни, мужчина и женщина поспешили встретить их. Она была юной, в фартуке с мукой, румяная от утреннего труда. Он был старше, опирался на деревянную трость, пальцы были в чернилах. Он уже давно не мог ходить в гору, но, казалось, все в деревне хранителей работали, несмотря на их способности. Старик точно писал молитвы, которые потом уносили в храмы. Они оба низко поклонились, встретив Ю там, где тропа из земли сменялась камнем.
— Богиня, — сказала женщина, голос хрипел от давней болезни. — Мы знали, что вы придете.
Нацуко кивнула, уперла руки в бока.
— Смотри, — сказала она Ю. — Так нужно обходиться с богом.
Ю приподняла бровь, глядя на старуху.
— Хочешь, чтобы я кланялась каждый раз, когда ты появляешься?
— Да, — твердо сказала Нацуко.
— А Ком? — спросила Ю. — Ему тоже нужно тебе кланяться?
Нацуко хмуро посмотрела на нее, улыбка на морщинистом лице пропала.
— Моему чемпиону нужны еда и вода, а еще кровать для ночлега. Завтра утром мы начнем подъем.
— Конечно, богиня, — сказал старик.
— Сюда, Избранная, — сказала женщина. Она встала и помогла старику выпрямиться, и они повернулись к деревне, поманили Ю за собой.
Они привели Ю к постоялому двору. Она оставила Кома в конюшне, дала ему мешок еды и забрала с собой мешок с артефактами. Так близко к цели она не хотела выпускать их из виду. Кольцо Чаонан, монета Ян Ян, зеркальце Гуань Фая, сломанный меч Кандо. У Тикающих Часов она забрала четыре артефакта: чешуйка Сарнай, первая, которую она сбросила, по словам Нацуко, ведь Сарнай была человеком перед тем, как стала богиней огня, и она постепенно становилась похожей на змею. Кнут с шипами Фун Хао. Бог труда любил им подгонять тех, кто ему поклонялся, трудиться еще сильнее. Улыбка бога смеха, Чампы. Это была статуэтка пухлого бога, согнувшегося от смеха, но Нацуко сказала, что бог не мог улыбаться без нее, а бог смеха обожал улыбаться больше всего. И ожерелье из зубов богини зверей, Байармы, все зубы были от разных зверей, и в центре висел большой зуб дракона. Ю не знала, каким будет мир, если богиня зверей станет правительницей, но Нацуко сообщила, что Байарма выбыла, ее чемпиона Тикающие Часы убил вторым.
Ю застыла, пройдя в гостиницу. Там не было пусто. Крупный мужчина с руками как стволы деревьев сидел за столом. Он был лысым, только длинный хвост волос тянулся от основания его черепа, и его рубаха была потрепанной, рукава были оборваны. На его левой руке были знакомые письмена, контракт с богом. Мужчина повернул голову и посмотрел на нее. У него было щекастое лицо, мелкие морщинки в уголках глаз. Маленький незнакомый струнный инструмент лежал на столе, но Ю не видела при мужчине оружие. Она выбрала стол подальше от него и настороженно выглядывала опасность.
Она поела хорошо, суп с рисом и овощами, а потом ушла в комнату, которую ей выделили. Она знала, что нужно хорошо отдохнуть перед подъемом по горе следующим утром, чтобы постучать во врата небес и сбросить бога войны с его трона.
Глава 34
Следующим утром Ю попрощалась с Комом у начала тропы по Длинной горе. Старый конь пытался идти за ней, пошел по тропе, но она знала, что он не справится. Он был крепким, доказывал это каждый день с Бан Пинь, но склон был отвесным, идти по тропе было опасно. И он был старым. Хранителям пришлось удержать его, и он укусил не одного за это. Ю заставила их пообещать, что они присмотрят за ним, будут кормить яблоками, сколько он их хотел.
Подъем был сложным, Ю тяжело дышала и потела еще до первого перерыва. Тропа разделялась местами, разные тропы вели к разным храмам, но все дороги тянулись к вершине. Все тропы вели в Тяньмэнь. Порой она замечала чемпиона, которого видела в гостинице. Он был сильным и большим, но поднимался по горе, как она. Они пару раз переглядывались, но он не угрожал, и Ю была рада держаться на расстоянии. Она была в опасности, пока не дошла до Тяньмэнь. Ничто не мешало ему забрать у нее артефакты на последнем участке пути.
Когда солнце село в первую ночь, Ю решила остановиться, укрыться в старом рухнувшем храме. Название давно стерлось, крыша почти вся обвалилась, но это было укрытие от снега. Нацуко пришла к ней, и они несколько часов говорили о ее брате. Странные духи плясали на горе ночью, пятна цвета и звука. Ю не могла разобрать. Она смотрела на них какое-то время, тревога росла внутри. Она узнала духов и поняла, почему тревожилась. Это были ико-ай. Пять духов, большие в легенде, но маленькие в размере, они были с лицами разных зверей. Они являлись в важные времена. Увидеть всех пятерых ико-ай считалось удачей, знамением бедствия.
Второй день подъема был сложнее. Тропы стали отвесными, шагать становилось опасно. Ю перелезала через камни, попадала в тупики и возвращалась на тропу. Землю покрывал снег, который никогда не таял, и воздух был таким холодным, что она дрожала, хоть и взбиралась. Храмы тут были старее, но все еще ухоженные. Редкие были сломаны, имена их богов не удавалось узнать, но многие были целыми и гордо показывали своего покровителя. Во многих горели свечи на маленьких ступеньках, ведущих к храмам, и Ю гадала, как они не гасли от ветра и холода. Она прошла хранителя, девушку, на которой было так много слоев одежды, что она казалась огромной, как медведь с лицом человека, обветренным от многих дней на холодном ветре и под снегом. Хранительница поклонилась Ю, назвала ее Избранной, но больше ничего не сказала. Ю шла дальше, ноги замёрзли и онемели от снега. Она никого больше не видела на второй день.
Вторая ночь была печальной. Нацуко не появилась, и Ю всю ночь дрожала, обнимая себя от холода, сидя в храме Сарнай. Снаружи он казался теплым, и она была богиней огня, так что Ю надеялась на жаркую ночь. Но богиня злилась на нее, так что могла сделать свой храм холодным назло Ю.
На третий день Ю была уставшей, тело затекло. Она едва спала, и холод проник в кости. Каждый шаг был агонией в теле, боль иглами впивалась в ее ноги. Но она шла дальше. Она хотела, чтобы Нацуко появилась, хотя бы ради компании.
Наверху снег окружил ее слепящей бурей. Ветер проникал сквозь одежду, насмехаясь. Она много раз падала на колени в снег. Казалось, было просто остановиться. Лечь в холоде и уснуть. Но это не покончит с войнами Бату. Это не свергнет бога войны, не посадит Нацуко на нефритовый трон. Это не вернет Стального Принца. И Ю вставала и шла дальше. Ее разум казался густым, волны усталости путали мысли. Она словно брела в море, и каждый шаг давался тяжелее предыдущего, поток пытался утащить из-под нее ноги.
Ю удивилась, когда увидела над собой Тяньмэнь. Она не знала, как далеко забралась, как близко к вершине была. В один миг снег окружал ее одеялом белого и серого, скрывая все. В другой — он стал большими снежинками, падающими с яркого облачного неба. Большие тории стояли перед ней, два красных столба поднимались и спутывались замысловато с золотой балкой на них, формируя портал. За аркой был замок с мраморным полом, нефритовыми колоннами и облаками. Тяньмэнь, врата в рай, королевство, где боги и духи рождались. Она дошла. Ученые мира убили бы за шанс увидеть это. Философы проводили жизни, обсуждая, что лежало за той аркой.
— Ты смогла, — Нацуко появилась возле Ю. Ее ноги не погружались в снег, как ноги Ю. Она стояла над ним. Конечно, это все еще был мир смертных.
— Не твоими стараниями, — сказала Ю, голос дрожал вместе с телом.
— Нужно было убедиться в твоей верности, — сказала Нацуко. — Что ты не отступишь.
— Еще проверка?
Богиня рассмеялась.
— Последняя. Теперь мы ждем до ночи, сосчитаем артефакты у всех и…
— И столкнем зад Бату с трона, — Ю воодушевилась. — Мы можем хотя бы подождать внутри? Там явно теплее.
Нацуко кивнула и улыбнулась.
— Да. Пора поесть и помыться. Полдня осталось до конца лунного цикла.
— Хорошо, — выдавила Ю сквозь стучащие зубы, шагнула вперед. Еще двадцать шагов, и она будет в залах небес.
— Давно не виделись, — фигура вышла из маленького каменного храма у красного портала и шагнула вперед.
— Фан, — рявкнула Ю. Красивый вор все еще был в красной кожаной жилетке, но поверх нее была шуба. Ю жалела, что сама так не утеплилась.
— Это я. Фан, Король воров, — громко сказал он. Улыбка на его лице казалась невинной, но она помнила, что он украл у нее.
Ю продолжила шагать к вратам.
— Игнорируй его, — сказала Нацуко. — Это последняя попытка украсть нашу победу.
— Я думала, ты был Принцем воров, — сказала Ю.
— Да? — Фан нахмурился и пожал плечами. — Старый король, значит, отрекся от престола. Как ты была после Бан Пинь? — он легко пошел вперед, несмотря на снег, и поравнялся с Ю. Она быстро проверила карманы, отпрянула от него на полшага. Она заметила, что его рыжая лисичка сидела на снеге, смотрела на них разноцветными глазами, зеленым и золотым.
— С тех пор, как ты украл артефакт, который хотела добыть я, и бросил меня умирать от рук Тикающих Часов и Законов Надежды?
Фан фыркнул.