Гамбит пешки
Часть 34 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Тикающие Часы замедлился, поняв, что что-то было не так. Он оглянулся, и Ю услышала, как он охнул за маской.
Горящее тело Янмей село на корточки, ее темные глаза были полны злобы. Ю застыла.
— Мы не закончили, убийца, — прошипела горящая женщина. Она бросилась вперед быстрее, чем раньше, огонь тянулся за ней. Тикающие Часы едва успел поднять руки, и нагината Янмей проехала по ним, обжигая металл, угли били по его лицу. Убийца потянулся к Янмей, но она прыгнула в сторону и ударила снова, оставила брешь в броне Тикающих Часов, потом с другой стороны, и каждый раз отскакивала, не давая ему парировать.
Они танцевали в бою. Янмей была мерцающим огнем, била с силой, Тикающие Часы шатался на траве, отчаянно пытался удержать ее перед собой. Но она все еще не могла остановить убийцу. Сколько она могла гореть?
— Бочка на его спине, — крикнула Ю. — Целься в бочку.
Янмей взглянула на нее, черные глаза посмотрели в глаза Ю. Ю видела ее оскал в огне, ее гнев был горячим, как ее огонь.
Тикающие Часы попытался использовать отвлечение Янмей. Он бросился вперед, широко раскрыв руки, готовый схватить горящую женщину. Каким бы горячим ни был огонь, под ним были кожа и кости. Он мог раздавить ее. Янмей не уклонилась, а прыгнула вверх и перелетела через крупного убийцу сияющей дугой. Она приземлилась, трава шипела под ее ногами. Янмей ударила, клинок нагинаты разбил металлическую бочку, древко догорело и рассыпалось. Темная жидкость полилась из дыры в бочке убийцы, попала на огонь Янмей и загорелась.
Тикающие Часы взорвался.
Взрыв отбросил Ю на задницу. В ушах звенело от шума, пятна появились перед глазами. Огонь и дым поднялись в воздух, и верхняя половина тела Тикающих Часов рухнула на траву шипящей массой металла с паром. Нацуко стояла там. Взрыв не задел ее. Она посмотрела на огонь, который был Янмей, лежащей на траве и не двигающейся.
Ком поднялся на ноги, фыркнул, топнул и опустил голову, стал жевать траву. Большой убийца из металла взорвался, но лишь ненадолго прервал прием пищи коня. Ю встала, держась за него, и Ком взглянул на нее и стал нюхать ее одежду.
— Он мертв? — спросила Ю. Ее голос звучал приглушенно, словно она говорила за дверью.
Нацуко медленно покачала головой.
— Они оба живы, — ее голос тоже был приглушенным.
Ю пошла вперед, все плыло перед глазами, ноги не выдержали под ней. Она схватилась за плечо богини. Та не дрогнула. Ю закрыла глаза, кружение прекратилось, и она встала прямо.
Нижняя половина Тикающих Часов была дымящимися развалинами, сидящими на дне выжженного кратера в земле. Осталось не так много, и каждый кусок казался механизмом, а не человеком. Его верхняя половина не была лучше. Она была еще живой, но едва держалась за то, что осталось от него. Одна рука пропала, была разбитой, а другая была изогнутой и обгоревшей. Его ладонь вяло впивалась в землю, он пытался подползти к топтеру. Судя по виду устройства, оно не сможет уже улететь.
Огонь поднялся в ночи в дюжине шагов от него, Янмей встала на ноги. Она еще горела, темные волосы развевались в жаре, нетронутые огнем. Ее глаза были холодными в огне. Она шагнула вперед, трава горела под ней.
— Он мертв? — спросила она.
— Почти, — сказала Ю. Она ощущала жар Янмей в нескольких шагах от нее. — Он уже не опасен.
— Хорошо, — выдохнула Янмей. Огонь угас, и она упала на четвереньки. Она была голой, ее одежда сгорела, а от кожи поднимался пар в холодном воздухе. Ю поспешила помочь, но Янмей покачала головой. — Нет! Обожжешься. Мне нужно… остыть.
Ю кивнула и попятилась, глядя на Янмей. Трава шипела под ней, сгорала. Ее кожа была красной, но не обожженной, и старые шрамы, оставленные отцом, выделялись. Ее плечо было в крови там, где Тикающие Часы схватил ее, и рана от кинжала в ее боку все еще кровоточила.
— Мы должны… добить его… в этот раз, — сказала Янмей, встала на ноги. Она обняла себя, но Ю была уверена, что если бы они укрыли ее халатом или одеялом, они загорелись бы.
Рука убийцы все еще двигалась на земле. Не хватало двух пальцев, и в руке не было сил. Может, он переживет ущерб. Ю не знала, сколько человека осталось в этом механизме, но они не собирались оставлять ему шанс.
Ю вытащила из кармана кинжал Тикающих Часов. Было логично, что они убьют Тикающие Часы его же оружием.
— Дай его мне, — сказала Янмей. — Это был мой бой. Он должен умереть от моей руки.
Ю кивнула и развернула кинжал, протянула рукоятью к Янмей. Она ощущала жар от женщины, когда та шагнула ближе. Янмей взяла кинжал и подошла к Тикающим Часам.
— Ты хорошо бился, — сказала она, открыла поврежденную грудную пластину кинжалом. Внутри билось сердце, соединенное с трубками и окруженное шелковой подушкой. — Теперь отдыхай.
Нежность, которую Янмей проявила к убийце, вызывала у Ю неловкость. Она теребила лохмотья, ее ладонь задела что-то холодное, твердое и гладкое.
— Постой! — крикнула Ю, когда Янмей занесла кинжал над сердцем убийцы. — Я хочу кое-что попробовать.
— Я уже дала ему поблажку, — утомленно сказала Янмей, — это чуть не стоило нам всего.
— Это не поблажка, — Ю опустилась у головы Тикающих Часов. Его ладонь бесполезно трепыхалась, и Янмей схватила ее. Она рывком оборвала последние провода и отбросила конечность. Глаза убийцы двигались за треснувшими очками, его дыхание стало быстрым, со свистом. Он умирал, помогали они ему или нет. Ю сорвала очки с его лица. Его глаза были голубыми, как небо после жестокой бури, кожа вокруг них была коричневой, старой.
Ю вытащила зеркало из кармана и заглянула в него. Девочка сидела на земле, кимоно смялось под ней. Она скучала, но когда посмотрела на Ю, она улыбнулась. Не злобно, просто дико и по-детски.
— Надеюсь, это сработает, — сказала Ю зеркальцу, не зная, слышала ли ее девочка. Она развернула зеркало и подняла его перед глазами Тикающих Часов. — Теперь, Янмей.
Янмей вонзила кинжал в сердце убийцы из Кохрана, и Тикающие Часы умер с последним рокотом.
Глава 32
Ю затаила дыхание, ждала, что что-то случится. Она взглянула на Янмей, но женщина лишь пожала плечами. Она оставила нож в сердце убийцы и встала, сжимая себя от холода. Ю перевернула зеркало и увидела Тикающие Часы, уже не сломанного и умирающего, на траве. Он поднял голову и увидел Ю, выстрелил в нее из пистолета. Она увидела вспышку, но ничего не случилось. Он был заперт в зеркале. Мертв. Ёкай. Как девочка до этого.
Нацуко кашлянула, и Ю обернулась. Старая богиня стояла над девочкой из Ипии в черном кимоно. Сработало! Кира Мирай сидела перед ними вне зеркала, поймавшего ее. Ю не знала, что именно это означало. Она освободила девочку или мстительного духа? Ю не знала правила этой игры.
Кира посмотрела большими глазами и улыбнулась Ю. Девочка пугала ее из того зеркала, пыталась заставить ее убить себя, и Ю выпустила ее. Теперь, пока она думала об этом, она задалась вопросом, хорошо ли поступила. Кира поднялась на ноги и побежала к Ю. Ю неловко замерла, а девочка врезалась в нее. Ю отшатнулась, но Кира крепко обняла ее.
— Спасибо-спасибо-спасибо-спасибо, — лепетала девочка, уткнувшись лицом в одежду Ю.
— Что случилось? — спросила Янмей.
Ю вдохнула, чтобы ответить, но выдохнула.
— Может, стоит обсудить это за чаем, — она улыбнулась. — Когда ты оденешься.
Они вернулись в приют. Май была с детьми, они вели себя как можно тише. Ю думала оставить Киру с ними, пока она обсуждала ребенка с Янмей, но не была уверена, кем была девочка, и не хотела оставить опасного ёкая с невинными детьми. Она взяла Киру в гостевой домик с собой и усадила за стол. Янмей ушла в другую комнату, чтобы одеться. Ю налила чай, пока Кира болтала о том, как скучно было в зеркале.
— У меня были друзья, — сказала девочка. — Они приходили, и мы играли, пока мама работала на кухне с другими взрослыми. Камейо не любила меня, она думала, что пела лучше, но мы все знали, что она не могла держать ноту дольше двух секунд, и… — она сделала паузу и надулась. — Они все уже мертвы, да?
— Да, — сказала Нацуко и похлопала колено девочки. Ю видела, как Кира вздрогнула. Старая богиня почти не сводила взгляда с девочки. — Ты умерла восемьдесят два года назад, Кира.
Девочка печально улыбнулась.
— Прошу, зовите меня Мирай. Мои друзья зовут меня Мирай.
— Мы — не твои друзья, — сказала Нацуко.
— Но могли бы быть, — быстро сказала Ю. — Я буду рада звать тебя другом, Мирай.
Девочка улыбнулась так широко, что в комнате стало светлее.
— Ты слышала мое пение, — сказала она, темные глаза смотрели на Ю. Было что-то жуткое в этом взгляде, ее глаза были слишком темными. — Мне очень жаль, что я, кхм, пыталась тебя убить.
Ю вернулась к столу с чаем и опустилась на колени.
Янмей вернулась в чистой одежде, из-под воротника виднелся бинт.
— Кто-нибудь объяснит?
Нацуко закатила глаза и фыркнула.
— Девочку убили восемьдесят лет назад, пока она смотрела в зеркало. Она вернулась как ёкай, запертый в зеркале, пока она не заманит обманом другого дурака умереть, глядя в зеркало на нее, чтобы он поменялся с ней местами. Думаю, Бату предложил ей сделку — поменять зеркала, дав ей шанс на свободу.
Мирай нахмурилась и поджала губы.
— Не помню.
— И ты ее освободила, — сказала Янмей. — Зачем?
Ю задумалась. На этот вопрос ей было сложно найти ответ.
— Ты помнишь, как ты умерла? — спросила она у девочки.
— Нет, — сказала Мирай. — Я… — она нахмурилась, в темных глазах выступили слезы. — Нет. Но было больно. И нечестно. Я не хотела умирать. Что-то было на моей шее и… я не хотела умирать. Не хотела… — слезы полились. Ю не знала, что делать, а Янмей обняла девочку, нежно гладила ее волосы. Мирай напряглась, но вскоре расслабилась, сжала одежду Янмей, пока всхлипывала.
Ю решила рассказать Янмей о смерти девочки наедине. Если Мирай не помнила, то это было к лучшему. И если она помнила, никто не мог помочь ей с травмой лучше Янмей.
— Я освободила ее, — сказала она, — потому что это была невинная жизнь в обмен на жизнь в крови. Мир лучше без Тикающих Часов, и он лучше с Мирай в нем.
— Она все еще ёкай? — спросила Янмей. Ю видела, как девочка напряглась в руках женщины.
— Да, — сказала Нацуко. — Унгакьо вне зеркала будет жить и умрет как смертная. Она теперь человек и дух, — богиня потерла виски. — Только она может решить, что это означает.
Янмей посмотрела на Ю.
— Я возьму ее. Хейва учит детей, как Мирай, которым некуда идти, и которые не понимают свою силу, — Ю была рада. Она надеялась, что Янмей примет девочку. Она освободила Мирай из зеркала, но не знала, что еще делать с ней.
— Ты заберешь и Фуюко? — прошептала Нацуко.
— Конечно, — сказала Янмей.
— Уверена? — спросила Ю у богини. Фуюко был не просто братом Нацуко. Он был богом и артефактом Нацуко. — Он не нужен, чтобы победить Бату?
Нацуко взглянула на Ю. В морщинах на ее лице было горе. Она пожала плечами.
— У нас артефакты Сарнай и Тикающих Часов. Четыре было в устройстве, на котором он прилетел. Итого восемь. Этого хватит, — она сделала глоток чая. — Мой брат уже не бог, Бату лишил его этого вместе с воспоминаниями, и он вернет их, только если я сдамся. Я могу или спасти брата и бросить мечту, за которую он боролся, или пожертвовать им, чтобы эта мечта сбылась. Он хотя бы с этой женщиной. Я знаю, что он хорошо защищен.
Горящее тело Янмей село на корточки, ее темные глаза были полны злобы. Ю застыла.
— Мы не закончили, убийца, — прошипела горящая женщина. Она бросилась вперед быстрее, чем раньше, огонь тянулся за ней. Тикающие Часы едва успел поднять руки, и нагината Янмей проехала по ним, обжигая металл, угли били по его лицу. Убийца потянулся к Янмей, но она прыгнула в сторону и ударила снова, оставила брешь в броне Тикающих Часов, потом с другой стороны, и каждый раз отскакивала, не давая ему парировать.
Они танцевали в бою. Янмей была мерцающим огнем, била с силой, Тикающие Часы шатался на траве, отчаянно пытался удержать ее перед собой. Но она все еще не могла остановить убийцу. Сколько она могла гореть?
— Бочка на его спине, — крикнула Ю. — Целься в бочку.
Янмей взглянула на нее, черные глаза посмотрели в глаза Ю. Ю видела ее оскал в огне, ее гнев был горячим, как ее огонь.
Тикающие Часы попытался использовать отвлечение Янмей. Он бросился вперед, широко раскрыв руки, готовый схватить горящую женщину. Каким бы горячим ни был огонь, под ним были кожа и кости. Он мог раздавить ее. Янмей не уклонилась, а прыгнула вверх и перелетела через крупного убийцу сияющей дугой. Она приземлилась, трава шипела под ее ногами. Янмей ударила, клинок нагинаты разбил металлическую бочку, древко догорело и рассыпалось. Темная жидкость полилась из дыры в бочке убийцы, попала на огонь Янмей и загорелась.
Тикающие Часы взорвался.
Взрыв отбросил Ю на задницу. В ушах звенело от шума, пятна появились перед глазами. Огонь и дым поднялись в воздух, и верхняя половина тела Тикающих Часов рухнула на траву шипящей массой металла с паром. Нацуко стояла там. Взрыв не задел ее. Она посмотрела на огонь, который был Янмей, лежащей на траве и не двигающейся.
Ком поднялся на ноги, фыркнул, топнул и опустил голову, стал жевать траву. Большой убийца из металла взорвался, но лишь ненадолго прервал прием пищи коня. Ю встала, держась за него, и Ком взглянул на нее и стал нюхать ее одежду.
— Он мертв? — спросила Ю. Ее голос звучал приглушенно, словно она говорила за дверью.
Нацуко медленно покачала головой.
— Они оба живы, — ее голос тоже был приглушенным.
Ю пошла вперед, все плыло перед глазами, ноги не выдержали под ней. Она схватилась за плечо богини. Та не дрогнула. Ю закрыла глаза, кружение прекратилось, и она встала прямо.
Нижняя половина Тикающих Часов была дымящимися развалинами, сидящими на дне выжженного кратера в земле. Осталось не так много, и каждый кусок казался механизмом, а не человеком. Его верхняя половина не была лучше. Она была еще живой, но едва держалась за то, что осталось от него. Одна рука пропала, была разбитой, а другая была изогнутой и обгоревшей. Его ладонь вяло впивалась в землю, он пытался подползти к топтеру. Судя по виду устройства, оно не сможет уже улететь.
Огонь поднялся в ночи в дюжине шагов от него, Янмей встала на ноги. Она еще горела, темные волосы развевались в жаре, нетронутые огнем. Ее глаза были холодными в огне. Она шагнула вперед, трава горела под ней.
— Он мертв? — спросила она.
— Почти, — сказала Ю. Она ощущала жар Янмей в нескольких шагах от нее. — Он уже не опасен.
— Хорошо, — выдохнула Янмей. Огонь угас, и она упала на четвереньки. Она была голой, ее одежда сгорела, а от кожи поднимался пар в холодном воздухе. Ю поспешила помочь, но Янмей покачала головой. — Нет! Обожжешься. Мне нужно… остыть.
Ю кивнула и попятилась, глядя на Янмей. Трава шипела под ней, сгорала. Ее кожа была красной, но не обожженной, и старые шрамы, оставленные отцом, выделялись. Ее плечо было в крови там, где Тикающие Часы схватил ее, и рана от кинжала в ее боку все еще кровоточила.
— Мы должны… добить его… в этот раз, — сказала Янмей, встала на ноги. Она обняла себя, но Ю была уверена, что если бы они укрыли ее халатом или одеялом, они загорелись бы.
Рука убийцы все еще двигалась на земле. Не хватало двух пальцев, и в руке не было сил. Может, он переживет ущерб. Ю не знала, сколько человека осталось в этом механизме, но они не собирались оставлять ему шанс.
Ю вытащила из кармана кинжал Тикающих Часов. Было логично, что они убьют Тикающие Часы его же оружием.
— Дай его мне, — сказала Янмей. — Это был мой бой. Он должен умереть от моей руки.
Ю кивнула и развернула кинжал, протянула рукоятью к Янмей. Она ощущала жар от женщины, когда та шагнула ближе. Янмей взяла кинжал и подошла к Тикающим Часам.
— Ты хорошо бился, — сказала она, открыла поврежденную грудную пластину кинжалом. Внутри билось сердце, соединенное с трубками и окруженное шелковой подушкой. — Теперь отдыхай.
Нежность, которую Янмей проявила к убийце, вызывала у Ю неловкость. Она теребила лохмотья, ее ладонь задела что-то холодное, твердое и гладкое.
— Постой! — крикнула Ю, когда Янмей занесла кинжал над сердцем убийцы. — Я хочу кое-что попробовать.
— Я уже дала ему поблажку, — утомленно сказала Янмей, — это чуть не стоило нам всего.
— Это не поблажка, — Ю опустилась у головы Тикающих Часов. Его ладонь бесполезно трепыхалась, и Янмей схватила ее. Она рывком оборвала последние провода и отбросила конечность. Глаза убийцы двигались за треснувшими очками, его дыхание стало быстрым, со свистом. Он умирал, помогали они ему или нет. Ю сорвала очки с его лица. Его глаза были голубыми, как небо после жестокой бури, кожа вокруг них была коричневой, старой.
Ю вытащила зеркало из кармана и заглянула в него. Девочка сидела на земле, кимоно смялось под ней. Она скучала, но когда посмотрела на Ю, она улыбнулась. Не злобно, просто дико и по-детски.
— Надеюсь, это сработает, — сказала Ю зеркальцу, не зная, слышала ли ее девочка. Она развернула зеркало и подняла его перед глазами Тикающих Часов. — Теперь, Янмей.
Янмей вонзила кинжал в сердце убийцы из Кохрана, и Тикающие Часы умер с последним рокотом.
Глава 32
Ю затаила дыхание, ждала, что что-то случится. Она взглянула на Янмей, но женщина лишь пожала плечами. Она оставила нож в сердце убийцы и встала, сжимая себя от холода. Ю перевернула зеркало и увидела Тикающие Часы, уже не сломанного и умирающего, на траве. Он поднял голову и увидел Ю, выстрелил в нее из пистолета. Она увидела вспышку, но ничего не случилось. Он был заперт в зеркале. Мертв. Ёкай. Как девочка до этого.
Нацуко кашлянула, и Ю обернулась. Старая богиня стояла над девочкой из Ипии в черном кимоно. Сработало! Кира Мирай сидела перед ними вне зеркала, поймавшего ее. Ю не знала, что именно это означало. Она освободила девочку или мстительного духа? Ю не знала правила этой игры.
Кира посмотрела большими глазами и улыбнулась Ю. Девочка пугала ее из того зеркала, пыталась заставить ее убить себя, и Ю выпустила ее. Теперь, пока она думала об этом, она задалась вопросом, хорошо ли поступила. Кира поднялась на ноги и побежала к Ю. Ю неловко замерла, а девочка врезалась в нее. Ю отшатнулась, но Кира крепко обняла ее.
— Спасибо-спасибо-спасибо-спасибо, — лепетала девочка, уткнувшись лицом в одежду Ю.
— Что случилось? — спросила Янмей.
Ю вдохнула, чтобы ответить, но выдохнула.
— Может, стоит обсудить это за чаем, — она улыбнулась. — Когда ты оденешься.
Они вернулись в приют. Май была с детьми, они вели себя как можно тише. Ю думала оставить Киру с ними, пока она обсуждала ребенка с Янмей, но не была уверена, кем была девочка, и не хотела оставить опасного ёкая с невинными детьми. Она взяла Киру в гостевой домик с собой и усадила за стол. Янмей ушла в другую комнату, чтобы одеться. Ю налила чай, пока Кира болтала о том, как скучно было в зеркале.
— У меня были друзья, — сказала девочка. — Они приходили, и мы играли, пока мама работала на кухне с другими взрослыми. Камейо не любила меня, она думала, что пела лучше, но мы все знали, что она не могла держать ноту дольше двух секунд, и… — она сделала паузу и надулась. — Они все уже мертвы, да?
— Да, — сказала Нацуко и похлопала колено девочки. Ю видела, как Кира вздрогнула. Старая богиня почти не сводила взгляда с девочки. — Ты умерла восемьдесят два года назад, Кира.
Девочка печально улыбнулась.
— Прошу, зовите меня Мирай. Мои друзья зовут меня Мирай.
— Мы — не твои друзья, — сказала Нацуко.
— Но могли бы быть, — быстро сказала Ю. — Я буду рада звать тебя другом, Мирай.
Девочка улыбнулась так широко, что в комнате стало светлее.
— Ты слышала мое пение, — сказала она, темные глаза смотрели на Ю. Было что-то жуткое в этом взгляде, ее глаза были слишком темными. — Мне очень жаль, что я, кхм, пыталась тебя убить.
Ю вернулась к столу с чаем и опустилась на колени.
Янмей вернулась в чистой одежде, из-под воротника виднелся бинт.
— Кто-нибудь объяснит?
Нацуко закатила глаза и фыркнула.
— Девочку убили восемьдесят лет назад, пока она смотрела в зеркало. Она вернулась как ёкай, запертый в зеркале, пока она не заманит обманом другого дурака умереть, глядя в зеркало на нее, чтобы он поменялся с ней местами. Думаю, Бату предложил ей сделку — поменять зеркала, дав ей шанс на свободу.
Мирай нахмурилась и поджала губы.
— Не помню.
— И ты ее освободила, — сказала Янмей. — Зачем?
Ю задумалась. На этот вопрос ей было сложно найти ответ.
— Ты помнишь, как ты умерла? — спросила она у девочки.
— Нет, — сказала Мирай. — Я… — она нахмурилась, в темных глазах выступили слезы. — Нет. Но было больно. И нечестно. Я не хотела умирать. Что-то было на моей шее и… я не хотела умирать. Не хотела… — слезы полились. Ю не знала, что делать, а Янмей обняла девочку, нежно гладила ее волосы. Мирай напряглась, но вскоре расслабилась, сжала одежду Янмей, пока всхлипывала.
Ю решила рассказать Янмей о смерти девочки наедине. Если Мирай не помнила, то это было к лучшему. И если она помнила, никто не мог помочь ей с травмой лучше Янмей.
— Я освободила ее, — сказала она, — потому что это была невинная жизнь в обмен на жизнь в крови. Мир лучше без Тикающих Часов, и он лучше с Мирай в нем.
— Она все еще ёкай? — спросила Янмей. Ю видела, как девочка напряглась в руках женщины.
— Да, — сказала Нацуко. — Унгакьо вне зеркала будет жить и умрет как смертная. Она теперь человек и дух, — богиня потерла виски. — Только она может решить, что это означает.
Янмей посмотрела на Ю.
— Я возьму ее. Хейва учит детей, как Мирай, которым некуда идти, и которые не понимают свою силу, — Ю была рада. Она надеялась, что Янмей примет девочку. Она освободила Мирай из зеркала, но не знала, что еще делать с ней.
— Ты заберешь и Фуюко? — прошептала Нацуко.
— Конечно, — сказала Янмей.
— Уверена? — спросила Ю у богини. Фуюко был не просто братом Нацуко. Он был богом и артефактом Нацуко. — Он не нужен, чтобы победить Бату?
Нацуко взглянула на Ю. В морщинах на ее лице было горе. Она пожала плечами.
— У нас артефакты Сарнай и Тикающих Часов. Четыре было в устройстве, на котором он прилетел. Итого восемь. Этого хватит, — она сделала глоток чая. — Мой брат уже не бог, Бату лишил его этого вместе с воспоминаниями, и он вернет их, только если я сдамся. Я могу или спасти брата и бросить мечту, за которую он боролся, или пожертвовать им, чтобы эта мечта сбылась. Он хотя бы с этой женщиной. Я знаю, что он хорошо защищен.