FERA: Время Зверя. Том первый

В отличие от второго, это окно не было занавешено, и лунный свет очерчивал силуэт сидящей на подоконнике женщины. В последнее время у меня было немало возможностей рассмотреть эти очертания в облегающей черной одежде, так что я без труда его узнавал.

Ева как будто не замечала моего появления, продолжая смотреть в окно, а может и мимо него. Я сознавал, что пообщаться с духами в этой комнате у меня не получится, но мне не хотелось уходить. Сделав полшага вперед, чтобы луна не светила мне в глаза, мешая видеть в темноте, я снова, как истукан, уставился на Еву. Теперь, когда ничто меня не слепило, я отчетливо видел, что фейри была абсолютно обнажена, а ее гладкая кожа словно сияла. В горле мгновенно пересохло. Она была невообразимо прекрасна, глаза просто отказывались моргать.

— Ну и чего же ты стоишь? — не поворачивая головы, тягуче произнесла фейри.

В этот момент как будто сработал компас с глазом давно позабытой, но такой любимой игры. «Вас заметили» — и я почувствовал всплеск адреналина. Фейри? А ведь еще полгода назад я не верил в существование магии.

Ничего не отвечая, я подошел к окну, на ходу скинув футболку.

Ева плавно повернулась в мою сторону и провела своими пальцами по моим ключицам. А затем, едва соприкасаясь с кожей, аккуратно коснулась зубами мочки уха и чуть стиснула зубы. По всему моему телу пробежала холодная, мучительная и приятная истома. Я, обхватив ее за талию, резко притянул к себе, страстно целуя.

— Звееерь, — едва слышно произнесла она, отвечая на мою резкость. А затем ее тонкие длинные пальцы потянулись к молнии моих штанов.

Меня словно накрыло вихрем. Я уже не понимал, где мы находимся и что под нами: пол, подоконник, какая-то тумбочка или подобие матраса. Странное опьянение, почти транс, мелькающая картинка перед глазами. Вряд ли мои ощущения были следствием долгого периода воздержания. Неужели именно так шаман ощущает близость? Или снова все дело в фейри…

Внезапно я почувствовал какое-то движение вокруг. Комната то наполнялась туманом, то он рассеивался, а по воздуху проносилась светящаяся пыльца и слышалось шуршание крыльев. Подняв голову, я увидел, как сбоку слабо движется призрачная тень, напоминая очертаниями какое-то животное. Я сосредоточился, готовый в любой момент отразить опасность, но нежные пальцы обхватили мой подбородок и повернули к себе.

— Тссс, — словно ребенку прошипела Ева. — Нет-нет, ты со мной. Сейчас — со мной, — сверкая глазами, прошептала она.

— Но что это за… — теплые губы фейри впились в мои, не давая говорить.

— Это моя комната, она живая, а ты видишь в разных мирах, шаман…

Я находился в полудреме и чувствовал теплое необычное ощущение, исходящее от тела Евы, лежащей спиной ко мне на сгибе моего локтя, точно на подушке.

— Ну что, все просили меня быть вашим будильником. — откуда-то издалека раздался голос Gato. — Поднимаемся, поднимаемся и благодарим вашего покорного слугу — Кота.

Судя по то приближающемуся, то удаляющемуся звуку голоса, мой друг ходил по коридору и орал наугад во все двери, которых, как я теперь знал, тут было немало.

— Поднима… Охренееееть! — услышал я почти в самое ухо, и нехотя открыл глаза.

Интерлюдия

— Денис Петрович, вас к телефону, из департамента. Говорят, срочно.

— Спасибо, можешь быть свободен, я сейчас подойду. — Грузный мужчина негромко выругался и двинулся из курилки в кабинет. Ему очень не нравилось волнение секретаря и то, что звонок шел по спецлинии.

Подняв трубку, полковник произнес «Денис Петрович на проводе», и в то же мгновение на него обрушился целый град резких выкриков, произнесенных старческим голосом.

— Где ты шляешься? У нас ЧП! А до тебя не дозвониться! Через полчаса чтобы у меня на совещании, — в трубке раздались длинные гудки.

«Как молокососа отчитал. Этот старый пердун Гранкевич совсем страх потерял. Забыл, чьими стараниями я тут, но ехать придется. Генерал как-никак». Он налил себе в стакан коньяка на полпальца и, крутанув его по стенкам, резко выпил.

****

— Андрей, ты как?

— Сдохнуть хочу, Денис, да вот некогда. Слишком много на мне завязано. Рассказывай, зачем звонишь, — в трубке прозвучал голос смертельно усталого человека.

— Про бунт у нас в Новосибирске слышал?

— Да уже доложили, насколько я знаю, туда отправили спецназ ГУФСИН, ты-то тут при чем?

— Андрюш, ты мои отчеты читал?

— Читал и твои, и Кирюхи из Казани, если бы не вы — мы бы совсем упустили ситуацию. А это ты к чему?

— Там паранормалы. И много. Спецназ жидко обосрался. Теперь их самих надо вытаскивать. Но до тебя информация дойдет часов через шесть, не раньше.

— Вот дерьмо, — голос говорившего был больше похож на стон умирающего.

— Андрюха, я могу исправить ситуацию. Но мне нужны полномочия.

— Сможешь?

— Я же с Норд-Остом не облажался, хотя вы все были против. И тут все сделаю. Только учти, крови будет море, и воя правозащитников тоже.

— Действуй, Денис! Если эти паранормалы почувствуют свою безнаказанность, то стране хана. Будут у тебя такие полномочия, что если справишься, Гранкевича можешь слать лесом.

— Семь часов, Андрюха, и жди вестей.

— Я тебе чуток подсоблю еще. Удачи, Бульдог, — в трубке послышались гудки. Полковник, наплевав на все, закурил сигарету прямо в кабинете. Бульдог — так его не называли уже давно, наверное, с той пьянки, когда они праздновали двадцать лет с выпуска из высшей школы КГБ. Глубоко вздохнув, он нажал на кнопку селектора.


— Срочный сбор в актовом зале всей оперативной группы, через десять минут. Явка обязательна.

****

Полковник окинул взором всех находящихся в зале. Почти семь десятков человек. Все как один настоящие профи, прошедшие горячие точки, умеющие сражаться в городских условиях. И все, как один, с изъяном. У каждого из них были слабые места: кто-то занимался крышеванием без разрешения старших коллег, кто-то переборщил с допросами, кого-то давно пора списать по состоянию психического здоровья. Отработанный материал, но именно они поднимут его еще выше.

Денис Петрович знал, что, если бы не вмешательство старого друга, ему бы светило лет двадцать строго режима, не взирая на прошлые заслуги. Но за него поручился такой человек, которому даже генерал ФСБ отказать не может. Зато когда срочно потребовалось создать отдел по паранормальным исследованиям, его кандидатура была первой в списке, никто не хотел заниматься какой-то ерундой. Вот только теперь именно на таких козлах отпущения, как он, страна и сможет удержаться. Как бы он ни любил власть, деньги и комфорт, полковник считал себя настоящим патриотом.

— Парни. Я думаю, вы уже знаете, что произошло во второй колонии, — слова шли с трудом, словно он снова на первом курсе и впервые выступает перед аудиторией. По рядам прошелся легкий гомон. — Все хуже, чем вам известно. Туда зашел спецназ УФСИНуфсин, — он на секунду замолчал. — Связи с ними больше нет. Они или убиты, или захвачены в плен. Я собрал вас всех здесь потому, что прошу вас пойти со мной. Парни, я именно не приказываю, а прошу. В колонии было две с половиной тысячи отъявленных ублюдков. У каждого минимум пара ходок и все по тяжелой. Среди них не установленное количество паранормально активных. Если мы их не остановим, то все эти гребанне супернатуралы возомнят, что им можно все.

— А потом нас туда же и посадят за особо тяжкие. Это не наша задача, — откуда-то сзади бросили реплику.

— Включайте диктофоны и пишите, под трибунал в случае чего пойду я один. Но нам, скорее, медали выдадут, полномочиями меня обеспечили. Я, Городецкий Денис Петрович, беру всю ответственность за приказ об усмирении бунта в колонии на себя. Все действия, произведенные личным составом, делаются с моего разрешения и по моему непосредственному приказу…

Не отказался ни один. Все они видели уже и оживших мертвецов и психов, швыряющихся огненными шарами, и еще много всякого дерьма. И каждый из них понимал, что именно от их действий зависит, в какой стране они буду жить дальше. На полные сборы потребовалось около получаса. Все в полной экипировке, с дополнительным запасом патронов и гранат. Все, готовые нести тяжелую длань закона.

— Олег, а ты тут какого хрена делаешь? Ты же должен быть еще в больнице? — полковник экипировался в оружейке, когда увидел «клешнерукого» куратора Феры.

— Петрович, я участвую.

— Олег, ты не в состоянии и двести метров пробежать., — какой бы сволочью его ни считали, Денис Петрович всегда старался заботиться о своих людях.

— Смогу, — парень двумя пальцами показал ампулу, которую тут же зарядил в инъектор. — Док сказал, что с этим я буду в норме часов на пять, правда, потом неделю отлеживаться.

— Не глупи, мы и без тебя справимся.

— Петрович, — Олег подошел вплотную к полковнику и посмотрел ему прямо в глаза. — Мне она до сих пор снится. Я каждую ночь вижу эту беременную девчонку. Я! Именно я! Не успел на каких-то полчаса, и именно из-за меня эта мразь ее распотрошила. Я костьми лягу, но этим тварям не жить, — бешеная ярость сквозила в каждой фразе парня.

— Едем.

Серая коробка, окруженная бетонными стенами с колючей проволокой, дозорные вышки по периметру и куча машин и людей расположились по округе. Кто бы тут ни командовал, но осада была организована по всем правилам военного искусства. Снайперы, патрули автоматчиков с собаками — они даже притащили сюда пару минометов.

Выйдя из броневика, полковник закурил и шумно вдохнул свежий морозный воздух. Все его нутро опытного оперативника говорило, что день будет тяжелый.

— Городецкий, а ты тут зачем? — подошедший к нему Игнат протянул руку, которую он пожал. — Это наша зона ответственности.

— Уже нет. Сейчас докурю, покажете, как ваши парни планировали двигаться, и мы приступим к штурму.

— С чего бы это?

— А с вот этого. — Сунув под нос уфсиновцу бумагу, фамилия и печать на которой отбивали любое желание спорить.

Наступившие сумерки разбивали мощные, фонари запитанные от тарахтевших генераторов. Скорректировав с командирами отрядов план наступления, полковник уже был готов отдать приказ выдвигаться, как недалеко раздался шум моторов. К оцеплению ехали черные микроавтобусы с символикой РПЦ. «Этим-то что тут надо?» Он не отрицал полезность информации от церковников и их помощь в контроле над захоронениями, но что они тут забыли, совершенно не понимал.

Головной автобус резко затормозил перед оцеплением, и из него вышел уже знакомый по разговору в кафе старик. Несмотря на минусовую температуру он был все так же одет в свою старую залатанную рясу с крестом поверх ткани. Посмотрев на полковника, он улыбнулся оскалом уже старого, но все еще смертельно опасного хищника.

— Наш общий товарищ попросил тебе помочь, Петрович. Мы с этими божьими детьми идем с вами. — Не терпящим возражения голосом произнес монах. После этих слов он махнул рукой, и из микроавтобусов начали выгружаться бойцы в вооружении ничуть не хуже, чем у его парней. Все с простыми металлическими крестами навыпуск, изображениями крестов на одежде и — самое странное — с массивными тесаками на поясах. Выделялся среди лишь один молодой парень без автомата.

— Общий товарищ? — Петрович не сразу понял, о чем идет речь.

— Отрок Андрей. Крестник мой, — после этих слов полковнику захотелось выматериться. Так вот что значила фраза «Я тебе чуток подсоблю еще». — Не бойся, полковник. Все ребята опытные. И с людьми знают как справляться, и с тварями. — Старик посмотрел на нарастающую луну. — Куча мертвецов, нарождающаяся луна. Все, что нужно, чтобы дохляки поднялись. И вот тут-то мы и покажем себя во всей красе. Верно говорю, братия? — нестройный гомон подтвердил его слова.

План пришлось снова перекраивать. Но как только его ребята поняли, с кем им придется идти в бой, они успокоились. Среди церковников кого только не было: десант, морская пехота, погранцы, да что греха таить, сам Никодим ушел из КГБ в чине полковника. Все понимали, что задача перед ними стоит крайне опасная и грязная.

— Вы, отроки, пока помолитесь. Молитва она и для души, и тела полезна. А Богдан и помолится с вами.

— Никодим, зачем все это? — спросил Петрович, отведя церковника в сторону: он крайне не любил тех ситуаций, где он что-то не понимает.

— Первые твари уже поднялись. Одаренных там, думаю, десятка три-четыре, вряд ли больше, а значит, твари сейчас устроят хаос. — Никодим смотрел полковнику прямо в глаза. — А значит, на нас будет меньше загубленных душ. Думаешь, я не понимаю, что единственный способ остановить хаос — выжечь его каленым железом? Богдан же благословлен самим Всевышним, он способен одним лишь словом упокаивать немертвых. Он новый пророк, который поведет нас к царствию божию на земле! — фанатичный голос и взгляд, наполненный безумием, пробирал до глубины души. «Вот ты, Андрюша, удружил».

*****

Штурм шел уже третий час. Трупы кругом, запах крови и нечистот выедал глаза. Первых ребят из спецназа они обнаружили буквально через десять минут.

Пять мертвых тел были выложены в виде нечестивой пентаграммы и прибиты металлическими обломками к стене, у все вырезаны языки и вырваны глаза, отрезаны указательные пальцы и половые органы.

Даже видавших виды бойцов проняло, они поняли, что таким нелюдям нельзя давать жить. Когда один из бойцов рванулся к телам, чтобы снять, его остановил резкий голос Никодима.

— Стоять! Богдан, что ты чувствуешь? — старик смотрел на юного послушника, а с тем происходили странные метаморфозы. Словно его тело было слишком мало для его духа, создавалось ощущение, что в его плоти ворочалось какое-то гигантское существо.

— Зло. Мерзкое, старое зло. Балберит имя его, — голос парня совершенно не соответствовал его телосложению. — Именем Архистратига Михаила, покажись!!! — последние слова пронеслись по помещению словно волна, а ноги молодого священника на пару мгновений зависли в воздухе, словно его тело поддерживали невидимые крылья.

Лежащие кругом трупы начали подниматься, словно по воле невидимого кукловода, и все они хотели лишь одного. Убивать. Рот Петровича наполнила вязкая слюна, но он не сомневался ни секунды. Короткий рык «Огонь!» — и оживших мертвецов просто снесла волна массированного огня. Разрывные патроны оставляли дыры в телах. Едкий темный дым, идущий из ран, начал заполнять помещение, и в следующее мгновение он резко втянулся в погибших бойцов УФСИН. От стены неспешно начало отделяться странное чудовище, словно спаянное из тел. Неведомая сила плавила мертвых бойцов, словно воск, пытаясь создать что-то поистине кошмарное. Все оцепенели от какого-то запредельного ужаса.

— Все назад! — Громогласный голос отца Никодима вывел всех из состояния ступора. — Богдан!..