Факультет Драконьих наездниц

Целитель ответил не сразу, а спустя ужасно долгую минуту:

— Будет, моя леди. Хотя после такого ему нужен целебный сон.

— Хорошо, — облегченно выдохнула я и поднялась на дрожащих ногах, утирая со щек градом сыпавшиеся слезы. — Спасибо. Оставляю его на вас.

Развернувшись, я вновь подхватила подол. Отзовется ли демон на мой зов в библиотеке, я не знала, но хотела верить, что мне все удастся. А позже, возможно, если Дану удастся вылечить короля и договориться с ним, я вернусь. Опять же, если у отца будут какие-нибудь ценные экземпляры в библиотеке.

— Оникс, идем, — позвала я тигра.

— Куда вы, леди?

Я загадочно улыбнулась целителю и выскочила из спальни, но далеко уйти не успела — тут же попала в объятия Оливера. Шумно выдохнув, я испуганно отшатнулась.

— Куда-то спешишь? — с усмешкой спросил принц.

Я быстро взяла себя в руки, не показав того, что испугалась. По-настоящему испугалась. Значит, не зря разорвала связь с Даном. Потому что сейчас повелитель драконов, как и его империя, могла оказаться в опасности, если бы Оливер захотел использовать меня как рычаг давления. Сейчас, когда наша связь разорвана, я была уверена, что Дан в порядке. Его не смогут шантажировать мной, если я попаду в плен; не смогут свести его с ума моей смертью; не смогут воздействовать на него через меня. Я действительно слишком слаба для дракона.

Но как же от этого грустно! У меня почти не осталось выбора.

— О чем вы, ваше высочество? — спросила безразлично. — Я всего лишь вернулась домой, проведать отца.

— Ваше величество, — исправил меня Оливер, внимательно следя за моей реакцией. На этот раз лицо сохранить не удалось. — Король скончался около получаса назад.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Это было ударом. Значит, Дану не удалось его спасти. Не удалось бы спасти и моего отца, вот почему герцог Вильтерос начал терять жизнь так стремительно, а родовой алтарь активировался. Сейчас боль в висках отступила, а магия успокоилась — родовая магия вновь заснула. Я успела в самый последний момент. Как же так? Дан ведь всесильный! Или же в этом мире нет всесильных и на всё воля случая? И такого уж ли случая?..

— Он ведь умер не сам, правда? — спросила я поникшим голосом.

Что было бы, останься я и дальше ждать у моря погоды? Неужели я бы больше никогда не увидела отца? Неужели всю жизнь жила бы с грузом вины за то, что могла все исправить и не стала?

— Правда, — неожиданно согласился Оливер. — Представляешь, кто-то пробирался по ночам в его спальню, применяя сонную магию к целителю, дежурившему денно и нощно, и подмешивал яд, приближая смерть короля. Не знаешь, кто бы это мог быть?

Я едва не сдала драконов, сказав, что они пытались его спасти, но прикусила язык и сделала вид, что изумлена на меньше принца. Точнее, короля. Видимо Оливер, поняв, что его величество Уильяма пытаются вылечить, ускорил течение болезни. Не сказать, что я ужаснулась. Все-таки Дартания далека от Дракмара. Тут за власть готовы бороться даже отец с сыном, особенно при конфликтах в политических вопросах.

— Мне было бы интересно услышать твою точку зрения, — произнесла я.

— Моя точка зрения? Странно, а я хотел у тебя узнать, каким это образом некто пробрался в спальню короля, в защищенный дворец, обошел все охранные заклинания? Что за магией владеют драконы?

Кстати, мне тоже интересно. И причем там была картина?.. Насколько мне известно, только одно животное на моей памяти перескакивало через картины. На тот момент это вызвало удивление даже у ректора, а тот повидал немало.

— Как узнаешь ответы, обязательно сообщи мне. Хотя о чем это я? Ты ведь считаешь женщин лишь дополнением к мужчинам, поэтому даже не удосужишься потрудиться о чем-то рассказать. Кстати, ты позвал целителя?

— Зачем? — спросил Оливер в его голосе сквозила усмешка. — Теперь и ты, и я знаем, что с твоим отцом все будет в порядке.

— Да нет же, — хмыкнула я и подняла на него взгляд, — я о проверке девственности. А то в прошлый раз я её не дождалась. Или ты забыл?

Намек он понял хорошо. Сколько я там дней провела в доме императора Ардаана? Взгляд Оливера потемнел, он схватил меня за запястье и рывком притянул меня к себе. Оникс, зарычав, бросился на принца, но еще в прыжке его поймало заклинание — не опасное, но нейтрализующее.

— Отпусти его! — воскликнула я.

— Побудет здесь, — хмыкнул принц. — Магия спадет, как только мы покинем герцогство. Смотрю на тебя и удивляюсь, как ты могла забыть о долге перед семьей, перед королевством, ради чего? Статуса? Магической привязки?

— Я люблю его.

— Это привязка, — покачал головой Оливер. — Как только дракон разорвет связь, ты забудешь о нем. Он останется белым листом в твоей жизни, ничего не значащим, о котором и рассказать-то нечего.

— А ты будешь книгой моей жизни, как я понимаю? — зло усмехнулась я. — Так ведь решили наши родители?

— Да, Аликс, так решили еще до твоего рождения. — Король притянул меня и сказал то, что прежде никогда не произносил: — Я люблю тебя. Полюбил еще давно, когда увидел в здесь, в саду. Ты морщилась, когда твоя тетка отчитывала тебя, а я любовался тобой издалека. Но я не давил на тебя, давал время привыкнуть ко мне. Я знал, что мы будем вместе, потому что так нужно. Нужно объединить два сильнейших рода империи во избежании смуты, во избежание событий, слуичившихся двадцать пять лет назад, когда треть знати Дартании пришлось казнить.

— Это не любовь, Оливер. Ты никогда не любил меня по-настоящему. Скорее, ты просто всегда желал мной обладать.

— Да что ты знаешь о настоящей любви? — раздраженно спросил принц. Точнее, король. Всё время об этом забываю. — Любовь разная, но главное, что она не магического происхождения. А ты знаешь лишь о привязке. Драконьей привязке, в которой нет места настоящим чувствам.

— Ты ошибаешься, — выдохнула я.

Как ему объяснить, что мои чувства к дракону — самые настоящие? Они даже сейчас полыхают пожаром, который я усердно пытаюсь потушить. Даже тот самый кратер больше не чувствовался. Я полюбила Дана таким, какой он есть, никто насильно меня к нему не привязывал, как к Оливеру. Я люблю Дана не из-за привязки или любой другой магической связи, я люблю его сердцем, мозгом, телом. Мне хотелось прикасаться к дракону, быть рядом с ним, чувствовать его дыхание на своем виске, ощущать его губы на своих. Мне он был нужен. Сейчас я любила его не меньше, чем час назад.

Или же отчуждение срабатывает не сразу, а лишь спустя некоторое время?

Впрочем, это уже не важно. Скоро я стану чужой женой. А Дан останется лишь воспоминанием шальной молодости. Я улыбнулась. Что ж, будет о чем рассказать внукам.

— Идем, — не стал спорить Оливер, лишь потащил меня к выходу.


Я попыталась сопротивляться, но его величество наградил меня таким взглядом, что я тут же застыла. Просто он был более одаренным магом, и я боялась, что он просто спеленает меня как Оникса. А мне еще хотелось оставаться в здравом уме.

— В храм? — спросила я безразлично.

— Узнаешь.

Я бросила тоскливый взгляд на Оникса — я знала, что Оливер не обманывает и магия спадет, когда мы покинем дворец, но все равно беспокоилась.

Мы вышли в гостиную и отправились обратно к портальным комнатам. Я и не думала сопротивляться. Я словно наглухо закрылась от Оливера образом Дана. Вот дракон стоит передо мной, вновь говорит какую-то колкость, на которую я отвечаю очередной пикировкой. Он улыбается, и на сердце теплеет. А вот он заключает меня в объятия и целует — страстно, головокружительно, пьяняще. От воспоминаний о прошедшей ночи и вовсе любые мысли напрочь пропадали из головы…

Нас никто не останавливал. Портальная арка вспыхнула. Мы с Оливером перешли по ней, но вместо того, чтобы оказаться в столице, где до храма рукой подать, мы вышли в военном лагере. По-другому я не могла назвать это место.

Вперед вышел молодой мужчина в строгой синей форме и слегка склонил голову.

— Все почти готово. Пройдемте.

Я не особо рассматривала подчиненного новоиспеченного короля, пока взгляд не упал на его пояс, на котором я заметила знакомый кинжал. Слишком знакомый. Вгляделась в черты лица мужчины и расширила от удивления глаза. Загонщик, а это был именно он, почувствовал мой взгляд и оглянулся, хищно сузив глаза. Тогда на площади тоже был он. Мне не показалось. И именно о нем говорил Дан, когда упоминал о “пешке”, с помощью которой он хочет выйти на организатора. Но как же…

О нет, какая же я глупая! Ну конечно! За экспериментами стоит Оливер! Вот почему он не боится идти на Дракмар, потому что хочет использовать на своей стороне диких.

Но ведь те совершенно неуправляемы! Они не будут выполнять команды, они могут обратить всю свою силу и новообретенную магию против самого Оливера и его армии. Неужели его величество этого не понимает? Нет, не верю. Он умен и расчетлив, не мог не подумать об этом. Так в чем же дело?

— Сколько драконов осталось? — в подтверждение моих мыслей спросил Оливер.

Мне он объяснять ничего не собирался, лишь подхватил под локоть и потянул вперед. Я не сопротивлялась, послушно последовала за женихом. Видимо, храм откладывался. Вокруг были военные. Много военных. А за ними в пещерах я слышала диких. Как наездница я остро чувствовала их — казалось, после прошедшего с Даном ритуала моя связь с ними укрепилась.

Сердце вновь полоснули словно ножом при мыслях об ониксовом. Это я человек, а он дракон, которым повелевают инстинкты. Теперь я для него лишь очередная встреченная на пути истинная, от которой он отказался. Ладно-ладно, не очередная, а первая. А сколько еще таких как я будет? Или же после меня он решит остепениться вместе с какой-нибудь драконицей? Укол ревности — это ведь не больно, правда? Даже дышать почти не перестала, разве что на несколько секунд.

— Двести сорок, ваше выс… выше величество. Еще двадцать четыре мы потеряли сегодня, когда одну из баз обнаружили, — произнес погонщик и бросил на меня взгляд, будто сомневался, стоит ли говорить при мне.

Не эту ли базу обнаружил Ллайд, когда позвал Дана?

— Понял. Нам и этого должно хватить. Новообретенная магия диких в разы сильнее, чем у разумных. Тогда на площади три сильнейших дракона Дракмара — Ардаан и его советники — с трудом одолели дикого, наделенного магией. Поэтому даже этого нам хватит.

Я слушала их разговор отстраненно, делая нужные выводы, но не особо удивляясь. Сил на удивление не осталось. Впрочем, справлюсь! Если Оливер будет сильно допекать, найду способ подсыпать ему яда. Нет, а что? История знает немало таких случаев, когда королева ядом убивала короля, мы ведь не драконы с их истинными парами.

Разумеется, я это размышляла со зла. Ни на какое умышленное убийство я не способна. Но представить это забавы ради — святое дело. Еще очень хорошо визуализировался Оникс, который почему-то охотился исключительно за пятой точкой его высочества.

— Не хочешь поделиться планами на жизнь? — как бы между прочим спросила я.

На нас оглядывались, но никто не спрашивал ни слова. Среди людей в военной форме я изредка узнавала наездниц — в кожаных костюмах они разительно выделялись на фоне остальных. Каково же было мое удивление, когда среди прочих я увидела куратора Лаери! Женщина проводила меня не менее удивленным взглядом, но не окликнула, не остановила. Впрочем, кто же осмелится окликнуть спутницу принца, которую тот тащит буквально силком?

— Планы на жизнь? Радужные и далекоидущие, Аликс. Причем в них Дракмар больше не нависает над Дартание безмолвной угрозой.

— Угрозой? — удивилась я. — Разве драконы когда-нибудь показывали свою воинственность?

Принц наградил меня неопределенным взглядом.

— Ты далека от политики, Аликс, впрочем, я никогда не требовал от тебя причастности к ней. Драконы не сражаются с другими расами. Да и зачем, когда все настолько боятся, что согласны на любые условия, правда? Они просто говорят, как будет, и все послушно исполняют. Я это запомнил еще пятнадцать лет назад, когда делегация драконов во главе с молодым императором прилетела к нам.

Разумеется, я помнила, о каком событии говорит Оливер. Тогда мы впервые встретились с Даном, хотя и не запомнили друг друга. Напоминанием осталась лишь изуродованная кукла.

— И что же они сделали?

— Ничего, — хмыкнул принц. — Они заключили договор об экономическом сотрудничестве с моим отцом. Результаты я смог оценить лишь спустя пять лет. Аликс, это просто ужасный договор! Для Дартании, разумеется. Столько уступок с нашей стороны, столько неудобных формулировок…

— Оливер, — оборвала я его, — ты никогда не думал, что дело не в Дракмаре и его правителе, а дело в твоем отце? Его величество несколько…

“Трусоват”, — хотелось сказать мне, но естественно я не могла позволить себе подобную формулировку, тем более об умершем правителе, поэтому пришлось перефразировать:

— ...иначе вел политику, чем ты. Ты привык действовать напористо, без страха и промедления. Ты умеешь отстаивать свои права. Ты — истинный ученик моего отца, в котором он смог воплотить все свои невыполненные стремления. Насколько ты помнишь из истории, то именно на почве некоторых нереализованных… кхм… идей и возник конфликт герцога Вильтероса и его величества Уильяма.

Принц лишь усмехнулся моей речи. Он не понимает, что в страхе и ненависти перед большим и сильным соседом, виноват вовсе не сосед. Он — большой и сильный, да, но не пытается ущемить того, кто слабее. В своем страхе, неуверенности, боязни и ненависти виноват сам слабый сосед, потому что именно он ожидает угрозы, он сам выдумывает несуществующую ненависть к себе.

— Ты идеализируешь своего истинного, впрочем, это временное явление. Даже если мы проиграем, это не будет поражением. Мы покажем Дракмару, что с нашим мнением стоит считаться, что нельзя заключать экономические договоры, выгодные лишь для одной из сторон соглашения. Я не надеюсь, что ты меня поймешь, но надеюсь, что ты достаточно разумна, чтобы не сопротивляться.

Мы дошли до пещеры с магическим защитным куполом. Оливер легко вошел и потянул меня за собой, после чего сомкнул круг на себе. Теперь выйти сможет только он.

— Я пленница? — усмехнулась я и огляделась.

Пещера была оборудована под лабораторию, но с пустыми стеллажами, лишь несколько алхимических установок остались на полупустых столах. В центре был начерчен круг из символов, значение которых я не знала, но была уверена — мне оно не понравится. Какую гадость затеял Оливер?

— Увы, — хмыкнул Оливер. — Ты — истинная его величества Ардаана Ониксового, разве я не могу использовать такой козырь в рукаве? Разумеется, в случае сражения войска он не отзовет, так как долг перед народом превыше всего, но и сражаться против меня, пока ты будешь в пленницах, он не сможет. Более того, он станет моей марионеткой. Как думаешь, куда скатится боевой дух драконов, когда сильнейший из них будет послушной куклой в моих руках?