Европейское турне
Часть 25 из 77 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Фокадан повёл челюстью, глядя на мучения солдат, перетаскивавших имущество батальона.
– Насосы достать[194], – приказал он с ухмылкой, – да как переправимся, добавим водички.
Офицеры захмыкали, оценив идею, да и солдаты повеселели. Если уж им тяжко перебираться через эту грязь, доходящую до колен, то каково придётся противнику, да под огнём!
– Сделал, гадость, на сердце радость, – озвучил Каллен негромко, и солдаты вокруг засмеялись, передавая удачную шутку по цепочке.
– Парни, поднажали, – закричал Алекс громко, срывая голос, – времени до подхода пруссаков у нас мало!
Помимо насосов, бойцы спешно рубили деревья, подтаскивая их к топкому берегу, не обрубая ветвей. На берегу деревья разворачивали ветками в сторону противника, после чего немного улучшали оные тесаками. Получались этакие ёжики с торчащими из ствола кольями. Не бог весть что, но сходу такую преграду не одолеешь.
Конные разъезды пруссаков прибыли через два часа, в самом разгаре работ. Два десятка гусар попытались провести разведку боем, но в Кельтике хватает отменных стрелков с боевым опытом и нестандартным личным оружием. Из более чем двух десятков гусар уцелело шестеро, спешно нахлёстывающих коней.
– Хорошее начало! – Громко сказал Фокадан, и настроение солдат начало изменяться на бравое. Если рассматривать случившийся эпизод не слишком пристально, то по канонам кельтских легенд, гусаров можно расценить не только как разведчиков, но и как застрельщиков[195]. Уничтожить их так удачно, без потерь – очень, очень хорошая примета.
В ожидании авангарда пруссаков времени не теряли. Бойцы продолжали поливать землю на противоположном берегу, превращая её в труднопроходимое болото. Рубили деревья, плели какие-то подобия плетней в два ряда, набивая промежутки землёй и камнями. Работали в одних гимнастёрках, несмотря на холод, но так усердно, что только пар шёл от согнутых спин.
– Всё, парни, – скомандовал Фокадан через два часа, – привести себя в порядок и отдыхать.
Большего за короткий промежуток времени не сделать, так что пусть хоть руки перестанут дрожать от усталости.
Алекс вынул сигару и тут же спрятал обратно. В последнее время начал часто курить в нервных ситуациях, пора прекращать. Сев на охапку прутьев, прислонился к плетёной стене и прикрыл глаза, давая им отдых.
Страха как такового нет, только фатализм и железебетонная уверенность, что всё идёт должным образом. Попаданец не слишком-то верил в интуицию, так что скорее всего, таким образом отражается усталость – как физическая, так и психическая.
– Командир, командир… – разбудил его голос ординарца.
– Я заснул, Роб?
– Да, командир, – хмыкнул тот, подавая кофе в большой, не слишком-то чистой медной кружке, вместе со слегка заплесневелой галетой, – подходят. Минут через пять будут здесь.
– Славно, – искренно отозвался Алекс, принимая нехитрую еду, – а то ждать надоело.
Роберт засмеялся негромко, он как никто понимал полковника. В своё время мужчина многое успел повидать и натворить. Попаданец знал о его браконьерском прошлом и нескольких драках со смертельным исходом. Подозревал же… по крайней мере парочка умышленных убийств за Робом наверняка имелась. Алекс немного знал ту историю с рейдерским захватом семейной фермы и считал, что в той ситуации парочкой трупов не ограничился бы. Ну то есть нынешний он.
Так и получается, что по Закону ординарец преступник, а по Правде за ним нет больших грехов. Драки же… так в Нью-Йорке потом жил, там такое не редкость. Если на тебя с ножом идут, как-то не до сантиментов – либо сам нож вытащишь, либо всё…
– Гусары, полковник! – Ликующе голосом доложил один из разведчиков, наблюдавший в подзорную трубу за сигналами товарищей на том берегу.
– Славно, славно, – с Фокадана слетели остатки сна, – амуницию с тех дуриков успели снять? Ну так повесьте на жерди, может и не удержатся.
Трофеи показательно развесили на нескольких жердях, и гусары оправдали свою репутацию[196], сходу попытавшись атаковать, влетев всем эскадроном[197] на тщательно подготовленное рукотворное болото. Две лошади, влетев в топкую грязь, сломали ноги и забились, жалобно крича. Один из гусар влетел в грязь лицом, да так и не поднялся, задохнувшись.
Загрохотали выстрелы, и лучшие стрелки батальона менее чем за минуту ополовинили численность врага. Отступить удалось менее чем трём десяткам гусар, причём добрая половина из них ранена.
– Славная охота, – с толикой удовлетворения выдал полковник тщательно подготовленный экспромт, – дичь сама вылетела на оцепление. Время есть? Ну там пусть сходят желающие. По карманам шарить не стоит, не тот случай, а вот конина нам не помешала бы.
Нарочитая хозяйственность успокоила солдат, и лихие удальцы поспешили на противоположный берег, предварительно раздевшись до исподнего. Назад последние из них перебирались уже под вражеским обстрелом. К счастью, пули на излёте не причинили никому вреда, а трофеи в виде кусков сырой конины воодушевили ирландцев.
Воодушевили не столько возможностью поесть в скором времени, сколько продемонстрированной лихостью батальона, и откровенным оскорблением вражеским солдатам. Вы для нас – только мясо!
Попыток штурмовать речку вброд, как надеялся на это Фокадана, пруссаки не стали. Вместо этого они остановились на расстоянии полумили и начали разворачивать артиллерию.
– Щели копать, – коротко приказал попаданец. Видя, что его не понимают, молча забрал у одного из солдат кирку и показал пример. Пусть земля каменистая вперемешку с глиной, но и орудие труда далеко не сапёрная лопатка.
К моменту, когда вражеская артиллерия открыла огонь, в узких щелях, спешно доделываемых в окопы, уже сидел весь батальон, выставив немногочисленных наблюдателей. Полтора десятка метких стрелков с ярко выраженным охотничьим инстинктом, самое то в подобной ситуации.
Ещё с десяток наблюдателей растянулись на несколько миль в обе стороны, спрятавшись в густом кустарнике. Пусть места для переправы там неудобные, и обоз никак не перетащить, но несколько десятков смельчаков в тылу батальона могут существенно ухудшить его положение. Предосторожность оказалась не лишней, смельчаки у пруссаков нашлись.
– По взводу в каждую сторону послать, – приказал Фокадан, поморщившись. Решение вражеского генерала вполне логичное – вынудить Кельтику раздёргать свои силы. Получится переправиться каким-то прусским частям в стороне, так и хорошо. Нет, так силы кельтов непосредственно на переправе станут пожиже, можно штурмом брать без большой крови.
– Командир, – подошёл тихонечко один из ветеранов, знакомых попаданцу ещё с Гражданской, – ночью мороз будет.
– О как… спасибо, Фил, ступай. Хотя погоди! Каллена позови, срочно.
Новость неприятная, в случае мороза рукотворное болото окажется бессмысленным, а стоять насмерть Алекс не видел ни одной причины. Не Родина же за спиной, да и толку-то? Чай, не Бородино, рядовой эпизод маневренной войны за чужую страну. В учебниках истории таким эпизодам разве что строчку уделят, если повезёт.
– Алекс, мороз будет, – сходу начал Каллен, на ходу жующий запечённое мясо.
– Потому и позвал. До ночи продержимся уверенно, благо – осталось недолго, зимой рано темнеет. А вот ночью, голову на отсечение могу дать, переправятся удальцы через реку. Так что ждёт нас ночной бой, причём как в лоб, так и с тыла.
Ниалл кивнул и задумался. Алекс молчал, в такие минуты бывший техасский рейнджер генерировал лучшие свои идеи.
– Поместья крупные рядом есть?
– Лошадей забрать? – Моментом понял идею полковник, – Дельно. Со своими разведчиками пойдёшь или побольше народу дать?
– Дай роту, лишней не будет.
Артиллерийский обстрел тем временем продолжался, но без особого толка. Редкие снаряды, выпускаемые прямой наводкой, в узкие окопы просто не попадали. Из полутора десятков стрелков-наблюдателей убило одного, да двоих легко посекло разорвавшими осколками.
Укреплениям приходилось хуже, валы постепенно приходили в негодность. Хотя главная защита всё же не они, а рогатые деревья, они как раз не слишком уязвимы к артиллерии. До вечера запаса прочности хватит с лихвой, а дальше и не нужно.
– Рраа! – Пруссаки поднялись в очередную разведку боем, не добегая до рукотворного болота. Пусть в это время они уязвимы для стрелков, но и кельты, поднимающиеся из окопа к брустверам[198], оказывались под огнём артиллерии.
Очередной снаряд разорвался рядом, и осколок прочертил кровавую борозду по лбу попаданца. Боли нет, только кровь глаза заливает.
– Чисто, полковник, сэр, – констатировал пахнущий порохом и кровью подскочивший медик, перевязывая рану, – как ножом прочертил, неглубоко.
– Теперь меня бурши за своего принимать начнут, – отшутился Алекс, не прекращая руководить боем.
К вечеру пруссаки практически уничтожили укрепления, и артиллерийским огнём убили порядка тридцати бойцов Кельтики. Точно сказать пока нельзя, несколько парней ранены тяжело.
Уходи ночью, оставив небольшой заслон из разведчиков Каллена и добровольцев, перед которыми поставили задачу пошуметь напоследок, и скрыться нетях.
Ниалл всё-таки достиг поставленной цели, подогнав лошадей с повозками.
– Под угрозой оружия забрал, – устало сказал лейтенант, – поместье принадлежит какому-то очень важному чину у австрийского императора, управляющий неприятности обещал.
– Да и хрен с ним.
– Ага, – разведчик давился смехом, – я так и сказал – хрен с ним! А если будут неприятности от этого, как его… В общем, ты на него тогда пасквиль[199] напишешь.
Переглянувшись, офицеры долго смеялись, сбрасывая нервное напряжение. Впереди тяжелейший ночной переход, но пока можно смеяться.
Глава 22
Пруссаки загоняли Кельтику подальше от мест, где батальон смог бы соединиться с частями Германского Союза, или хотя бы вцепиться в естественное укрытие, организовав крепкую оборону. Идущий по пятам пехотный полк с приданым эскадроном гусар вцепился крепко, по бульдожьи.
Гусары, получив отлуп, демонстрируют похвальную осторожность, не влезая в стычки и не поддаваясь на провокации. Несмотря на успехи отдельных стрелков, ссадивших на землю никак не меньше трёх десятков гусар, свою работу лёгкая кавалерия выполняла на все сто.
Пруссаки кружили вокруг, не давая послать разведчиков и блокируя дороги, идущие в удобных для Кельтики направлениях. Отдельные умельцы-рейнджеры погоды не делали, позволяя разве что избегать засад. Но всё это до поры до времени.
Командир преследователей полковник Ройсс, оказался вполне грамотным мастером маневренной войны, к тому же имеющий личные мотивы. Кельты в одной из стычек убили единственного сына полковника, служившего в гусарах. Ройсс, если верить захваченному пленному, поклялся на мече уничтожить батальон подчистую.
Пока выручают повозки, захваченные в имении, но ненадолго. Силы у лошадей не бесконечные, да и люди не успели отдохнуть после изматывающего трёхнедельного марша.
Прусский полк висит на хвосте, менее чем в паре вёрст позади. Время от времени кельтские стрелки на свой страх и риск устраивали импровизированные засады, обстреливая передовой отряд Ройсса. Иногда даже удачно, среди добровольцев Кельтики хватало опытных браконьеров и ветеранов индейских войн[200]. Парни здраво оценивали свои силы и не зарывались. Другое дело, что все эти булавочные укусы скорее добавляли боевого духа самим кельтам, чем всерьёз окорачивали пруссаков.
В Конфедерации подготовились к таким вот случаям, готовы осаживать и более серьёзных преследователей. Но как это часто бывает, планы не выдержали столкновения с реальностью.
– Такое оружие должно сводить в единые роты, дабы у нужный момент не быть растопыренными пальцами, ломая их о доспехи противника, а ударить единым кулаком, – мрачно вспоминал Фокадан слова монарха, забравшего Гатлинги.
Попытки оспорить приказ оказались неудачными, Людвига настропалил его дядя Луитпольд[201], да и по сути, как оспорить вполне правильные слова? Тем паче, Гатлинги хоть и закупались на средства ИРА, вот только в Баварии с ними честь по чести расплатились, выкупив оружие.
– Сейчас хотя бы парочку повозок, уполовинили бы преследователей так, что думать забыли бы о нас. А там бы и ушли к Писеку[202], на соединение со своими.
Как назло, никаких идей в голову не приходило, что очень скверно. Кельты держатся на упрямстве и вере в командира, ранее вытаскивавшего их из любых передряг. И на желании мстителя зажать их, вырезать целиком, не допустить бегства даже единого ирландца.
Это Ройсс зря поспешил донести до ирландцев. Не то чтобы они поплыли без угроз, но золотой мост[203] в данном случае оказался бы полезен. Попаданец думал бы ныне не только как уйти, но и как красиво сдаться, дабы сберечь своих бойцов на чужой войне.
Судя по всему, вскоре придётся принимать бой, да не на подготовленных позициях, а сходу. Недаром к реке загоняют, её сейчас не переплывёшь. Прибрежная растительность не поможет – это Богемия[204], а не Северная Америка, с её дикой природой. Тем более, город рядом.
Из растительности на берегу разве что живописные большие деревья, да кустарник, не дающий реке размывать берег. Остальное же подчищается на топливо, порой вполне браконьерским образом.
Плоты… Алекс покрутил эту мысль и с сожалением отставил. Большие деревья на плоты плохо годятся, особенно когда спешить надо. Хвороста в окрестностях нет, а плоты из кустарника спасут разве что несколько десятков человек.
В такой ситуации потрёпанный батальон с нехваткой боеприпасов против полка с артиллерией, да с приданным эскадроном – верная смерть без какой-либо пользы. Если бы не кавалерия пруссаков, можно было бы попытаться отбиться – раньше, сейчас уже поздно, уже загнали в ловушку.
Хороших стрелков в Кельтике больше, оружие у многих штучное. Но чёртовы гусары… ещё над ними смеялись – мясо! Вот что значит, командир толковый, даже мясу дело нашлось.
Так и не придумав ничего, Алекс по змеиному улыбнулся – так, чтобы у подчинённых проснулась надежда.
– Насосы достать[194], – приказал он с ухмылкой, – да как переправимся, добавим водички.
Офицеры захмыкали, оценив идею, да и солдаты повеселели. Если уж им тяжко перебираться через эту грязь, доходящую до колен, то каково придётся противнику, да под огнём!
– Сделал, гадость, на сердце радость, – озвучил Каллен негромко, и солдаты вокруг засмеялись, передавая удачную шутку по цепочке.
– Парни, поднажали, – закричал Алекс громко, срывая голос, – времени до подхода пруссаков у нас мало!
Помимо насосов, бойцы спешно рубили деревья, подтаскивая их к топкому берегу, не обрубая ветвей. На берегу деревья разворачивали ветками в сторону противника, после чего немного улучшали оные тесаками. Получались этакие ёжики с торчащими из ствола кольями. Не бог весть что, но сходу такую преграду не одолеешь.
Конные разъезды пруссаков прибыли через два часа, в самом разгаре работ. Два десятка гусар попытались провести разведку боем, но в Кельтике хватает отменных стрелков с боевым опытом и нестандартным личным оружием. Из более чем двух десятков гусар уцелело шестеро, спешно нахлёстывающих коней.
– Хорошее начало! – Громко сказал Фокадан, и настроение солдат начало изменяться на бравое. Если рассматривать случившийся эпизод не слишком пристально, то по канонам кельтских легенд, гусаров можно расценить не только как разведчиков, но и как застрельщиков[195]. Уничтожить их так удачно, без потерь – очень, очень хорошая примета.
В ожидании авангарда пруссаков времени не теряли. Бойцы продолжали поливать землю на противоположном берегу, превращая её в труднопроходимое болото. Рубили деревья, плели какие-то подобия плетней в два ряда, набивая промежутки землёй и камнями. Работали в одних гимнастёрках, несмотря на холод, но так усердно, что только пар шёл от согнутых спин.
– Всё, парни, – скомандовал Фокадан через два часа, – привести себя в порядок и отдыхать.
Большего за короткий промежуток времени не сделать, так что пусть хоть руки перестанут дрожать от усталости.
Алекс вынул сигару и тут же спрятал обратно. В последнее время начал часто курить в нервных ситуациях, пора прекращать. Сев на охапку прутьев, прислонился к плетёной стене и прикрыл глаза, давая им отдых.
Страха как такового нет, только фатализм и железебетонная уверенность, что всё идёт должным образом. Попаданец не слишком-то верил в интуицию, так что скорее всего, таким образом отражается усталость – как физическая, так и психическая.
– Командир, командир… – разбудил его голос ординарца.
– Я заснул, Роб?
– Да, командир, – хмыкнул тот, подавая кофе в большой, не слишком-то чистой медной кружке, вместе со слегка заплесневелой галетой, – подходят. Минут через пять будут здесь.
– Славно, – искренно отозвался Алекс, принимая нехитрую еду, – а то ждать надоело.
Роберт засмеялся негромко, он как никто понимал полковника. В своё время мужчина многое успел повидать и натворить. Попаданец знал о его браконьерском прошлом и нескольких драках со смертельным исходом. Подозревал же… по крайней мере парочка умышленных убийств за Робом наверняка имелась. Алекс немного знал ту историю с рейдерским захватом семейной фермы и считал, что в той ситуации парочкой трупов не ограничился бы. Ну то есть нынешний он.
Так и получается, что по Закону ординарец преступник, а по Правде за ним нет больших грехов. Драки же… так в Нью-Йорке потом жил, там такое не редкость. Если на тебя с ножом идут, как-то не до сантиментов – либо сам нож вытащишь, либо всё…
– Гусары, полковник! – Ликующе голосом доложил один из разведчиков, наблюдавший в подзорную трубу за сигналами товарищей на том берегу.
– Славно, славно, – с Фокадана слетели остатки сна, – амуницию с тех дуриков успели снять? Ну так повесьте на жерди, может и не удержатся.
Трофеи показательно развесили на нескольких жердях, и гусары оправдали свою репутацию[196], сходу попытавшись атаковать, влетев всем эскадроном[197] на тщательно подготовленное рукотворное болото. Две лошади, влетев в топкую грязь, сломали ноги и забились, жалобно крича. Один из гусар влетел в грязь лицом, да так и не поднялся, задохнувшись.
Загрохотали выстрелы, и лучшие стрелки батальона менее чем за минуту ополовинили численность врага. Отступить удалось менее чем трём десяткам гусар, причём добрая половина из них ранена.
– Славная охота, – с толикой удовлетворения выдал полковник тщательно подготовленный экспромт, – дичь сама вылетела на оцепление. Время есть? Ну там пусть сходят желающие. По карманам шарить не стоит, не тот случай, а вот конина нам не помешала бы.
Нарочитая хозяйственность успокоила солдат, и лихие удальцы поспешили на противоположный берег, предварительно раздевшись до исподнего. Назад последние из них перебирались уже под вражеским обстрелом. К счастью, пули на излёте не причинили никому вреда, а трофеи в виде кусков сырой конины воодушевили ирландцев.
Воодушевили не столько возможностью поесть в скором времени, сколько продемонстрированной лихостью батальона, и откровенным оскорблением вражеским солдатам. Вы для нас – только мясо!
Попыток штурмовать речку вброд, как надеялся на это Фокадана, пруссаки не стали. Вместо этого они остановились на расстоянии полумили и начали разворачивать артиллерию.
– Щели копать, – коротко приказал попаданец. Видя, что его не понимают, молча забрал у одного из солдат кирку и показал пример. Пусть земля каменистая вперемешку с глиной, но и орудие труда далеко не сапёрная лопатка.
К моменту, когда вражеская артиллерия открыла огонь, в узких щелях, спешно доделываемых в окопы, уже сидел весь батальон, выставив немногочисленных наблюдателей. Полтора десятка метких стрелков с ярко выраженным охотничьим инстинктом, самое то в подобной ситуации.
Ещё с десяток наблюдателей растянулись на несколько миль в обе стороны, спрятавшись в густом кустарнике. Пусть места для переправы там неудобные, и обоз никак не перетащить, но несколько десятков смельчаков в тылу батальона могут существенно ухудшить его положение. Предосторожность оказалась не лишней, смельчаки у пруссаков нашлись.
– По взводу в каждую сторону послать, – приказал Фокадан, поморщившись. Решение вражеского генерала вполне логичное – вынудить Кельтику раздёргать свои силы. Получится переправиться каким-то прусским частям в стороне, так и хорошо. Нет, так силы кельтов непосредственно на переправе станут пожиже, можно штурмом брать без большой крови.
– Командир, – подошёл тихонечко один из ветеранов, знакомых попаданцу ещё с Гражданской, – ночью мороз будет.
– О как… спасибо, Фил, ступай. Хотя погоди! Каллена позови, срочно.
Новость неприятная, в случае мороза рукотворное болото окажется бессмысленным, а стоять насмерть Алекс не видел ни одной причины. Не Родина же за спиной, да и толку-то? Чай, не Бородино, рядовой эпизод маневренной войны за чужую страну. В учебниках истории таким эпизодам разве что строчку уделят, если повезёт.
– Алекс, мороз будет, – сходу начал Каллен, на ходу жующий запечённое мясо.
– Потому и позвал. До ночи продержимся уверенно, благо – осталось недолго, зимой рано темнеет. А вот ночью, голову на отсечение могу дать, переправятся удальцы через реку. Так что ждёт нас ночной бой, причём как в лоб, так и с тыла.
Ниалл кивнул и задумался. Алекс молчал, в такие минуты бывший техасский рейнджер генерировал лучшие свои идеи.
– Поместья крупные рядом есть?
– Лошадей забрать? – Моментом понял идею полковник, – Дельно. Со своими разведчиками пойдёшь или побольше народу дать?
– Дай роту, лишней не будет.
Артиллерийский обстрел тем временем продолжался, но без особого толка. Редкие снаряды, выпускаемые прямой наводкой, в узкие окопы просто не попадали. Из полутора десятков стрелков-наблюдателей убило одного, да двоих легко посекло разорвавшими осколками.
Укреплениям приходилось хуже, валы постепенно приходили в негодность. Хотя главная защита всё же не они, а рогатые деревья, они как раз не слишком уязвимы к артиллерии. До вечера запаса прочности хватит с лихвой, а дальше и не нужно.
– Рраа! – Пруссаки поднялись в очередную разведку боем, не добегая до рукотворного болота. Пусть в это время они уязвимы для стрелков, но и кельты, поднимающиеся из окопа к брустверам[198], оказывались под огнём артиллерии.
Очередной снаряд разорвался рядом, и осколок прочертил кровавую борозду по лбу попаданца. Боли нет, только кровь глаза заливает.
– Чисто, полковник, сэр, – констатировал пахнущий порохом и кровью подскочивший медик, перевязывая рану, – как ножом прочертил, неглубоко.
– Теперь меня бурши за своего принимать начнут, – отшутился Алекс, не прекращая руководить боем.
К вечеру пруссаки практически уничтожили укрепления, и артиллерийским огнём убили порядка тридцати бойцов Кельтики. Точно сказать пока нельзя, несколько парней ранены тяжело.
Уходи ночью, оставив небольшой заслон из разведчиков Каллена и добровольцев, перед которыми поставили задачу пошуметь напоследок, и скрыться нетях.
Ниалл всё-таки достиг поставленной цели, подогнав лошадей с повозками.
– Под угрозой оружия забрал, – устало сказал лейтенант, – поместье принадлежит какому-то очень важному чину у австрийского императора, управляющий неприятности обещал.
– Да и хрен с ним.
– Ага, – разведчик давился смехом, – я так и сказал – хрен с ним! А если будут неприятности от этого, как его… В общем, ты на него тогда пасквиль[199] напишешь.
Переглянувшись, офицеры долго смеялись, сбрасывая нервное напряжение. Впереди тяжелейший ночной переход, но пока можно смеяться.
Глава 22
Пруссаки загоняли Кельтику подальше от мест, где батальон смог бы соединиться с частями Германского Союза, или хотя бы вцепиться в естественное укрытие, организовав крепкую оборону. Идущий по пятам пехотный полк с приданым эскадроном гусар вцепился крепко, по бульдожьи.
Гусары, получив отлуп, демонстрируют похвальную осторожность, не влезая в стычки и не поддаваясь на провокации. Несмотря на успехи отдельных стрелков, ссадивших на землю никак не меньше трёх десятков гусар, свою работу лёгкая кавалерия выполняла на все сто.
Пруссаки кружили вокруг, не давая послать разведчиков и блокируя дороги, идущие в удобных для Кельтики направлениях. Отдельные умельцы-рейнджеры погоды не делали, позволяя разве что избегать засад. Но всё это до поры до времени.
Командир преследователей полковник Ройсс, оказался вполне грамотным мастером маневренной войны, к тому же имеющий личные мотивы. Кельты в одной из стычек убили единственного сына полковника, служившего в гусарах. Ройсс, если верить захваченному пленному, поклялся на мече уничтожить батальон подчистую.
Пока выручают повозки, захваченные в имении, но ненадолго. Силы у лошадей не бесконечные, да и люди не успели отдохнуть после изматывающего трёхнедельного марша.
Прусский полк висит на хвосте, менее чем в паре вёрст позади. Время от времени кельтские стрелки на свой страх и риск устраивали импровизированные засады, обстреливая передовой отряд Ройсса. Иногда даже удачно, среди добровольцев Кельтики хватало опытных браконьеров и ветеранов индейских войн[200]. Парни здраво оценивали свои силы и не зарывались. Другое дело, что все эти булавочные укусы скорее добавляли боевого духа самим кельтам, чем всерьёз окорачивали пруссаков.
В Конфедерации подготовились к таким вот случаям, готовы осаживать и более серьёзных преследователей. Но как это часто бывает, планы не выдержали столкновения с реальностью.
– Такое оружие должно сводить в единые роты, дабы у нужный момент не быть растопыренными пальцами, ломая их о доспехи противника, а ударить единым кулаком, – мрачно вспоминал Фокадан слова монарха, забравшего Гатлинги.
Попытки оспорить приказ оказались неудачными, Людвига настропалил его дядя Луитпольд[201], да и по сути, как оспорить вполне правильные слова? Тем паче, Гатлинги хоть и закупались на средства ИРА, вот только в Баварии с ними честь по чести расплатились, выкупив оружие.
– Сейчас хотя бы парочку повозок, уполовинили бы преследователей так, что думать забыли бы о нас. А там бы и ушли к Писеку[202], на соединение со своими.
Как назло, никаких идей в голову не приходило, что очень скверно. Кельты держатся на упрямстве и вере в командира, ранее вытаскивавшего их из любых передряг. И на желании мстителя зажать их, вырезать целиком, не допустить бегства даже единого ирландца.
Это Ройсс зря поспешил донести до ирландцев. Не то чтобы они поплыли без угроз, но золотой мост[203] в данном случае оказался бы полезен. Попаданец думал бы ныне не только как уйти, но и как красиво сдаться, дабы сберечь своих бойцов на чужой войне.
Судя по всему, вскоре придётся принимать бой, да не на подготовленных позициях, а сходу. Недаром к реке загоняют, её сейчас не переплывёшь. Прибрежная растительность не поможет – это Богемия[204], а не Северная Америка, с её дикой природой. Тем более, город рядом.
Из растительности на берегу разве что живописные большие деревья, да кустарник, не дающий реке размывать берег. Остальное же подчищается на топливо, порой вполне браконьерским образом.
Плоты… Алекс покрутил эту мысль и с сожалением отставил. Большие деревья на плоты плохо годятся, особенно когда спешить надо. Хвороста в окрестностях нет, а плоты из кустарника спасут разве что несколько десятков человек.
В такой ситуации потрёпанный батальон с нехваткой боеприпасов против полка с артиллерией, да с приданным эскадроном – верная смерть без какой-либо пользы. Если бы не кавалерия пруссаков, можно было бы попытаться отбиться – раньше, сейчас уже поздно, уже загнали в ловушку.
Хороших стрелков в Кельтике больше, оружие у многих штучное. Но чёртовы гусары… ещё над ними смеялись – мясо! Вот что значит, командир толковый, даже мясу дело нашлось.
Так и не придумав ничего, Алекс по змеиному улыбнулся – так, чтобы у подчинённых проснулась надежда.