Этот мужчина

Завтра? Какой быстрый. Так уж вышло, что я не могу, на весь день назначены разные встречи, и в среду тоже.

— Извините, но я не могу ни завтра, ни в среду.

— О, — тихо произносит он. — Вы работаете по вечерам?

Работаю ли я по вечерам? Я не люблю занимать вечера, но многие клиенты работают с девяти до пяти и недоступны в течение рабочего дня. Я предпочитаю вечера выходным. В выходные на встречи меня не затащишь.

— Могу завтра вечером, — выпаливаю я, переворачивая страницу ежедневника на завтра. Последняя встреча с миссис Кент назначена на пять часов. — Часов в семь? — спрашиваю, уже записывая карандашом.

— Идеально. Я бы сказал, что буду ждать этого с нетерпением, но не могу, потому что не увижу вас.

Я не вижу его, но знаю, что он, скорее всего, ухмыляется. Слышу это по его тону. Он просто ничего не может с собой поделать.

— Я скажу Джону, чтобы он ждал вас в семь.

— Приблизительно, — добавляю я. Не знаю, сколько времени мне понадобится на дорогу.

— Приблизительно, — подтверждает он. — Спасибо, Ава.

— Не за что, мистер Уорд. До свидания.

Я вешаю трубку и начинаю постукивать ногтем по переднему зубу.

— Ава? — зовет меня Патрик.

— Да? — Я поворачиваюсь на стуле лицом к нему.

— Цветочек, «Поместье» хотят тебя.

Он пожимает плечами и возвращается к экрану компьютера.

Нет, меня хочет он.



Глава 4



Во вторник перелетаю от встречи к встрече и покидаю прекрасный новый городской дом миссис Кент в начале седьмого.

Миссис Кент, дама с чрезвычайно высокими запросами, жена мистера Кента — доктора медицинских наук из Kent Yacht Builders — и этот дом в Кенсингтоне был уже третьим за четыре года. Я заново проектировала интерьеры в них всех. Как только работы заканчивались, миссис Кент решала, что не может себе представить, как она там состарится — ей семьдесят, если не больше, — так что дом выставлялся на продажу, продавался, и я с нуля начинала строить им новое жилище. Я испытала легкую паранойю, когда они сорвались с места, продав первый дом, над которым я трудилась, всего лишь через месяц после завершения работ, тем более что я только начала работать на Патрика и это был мой первый контракт. Но вскоре она назначила мне встречу, чтобы посмотреть их новой дом, напевая в трубку:

— Ава, дорогая, ты не причем. Здесь просто не чувствуешь себя как дома.

Итак, сейчас я занимаюсь третьей резиденции Кентов, и требования к ней остались такими же, как и в двух последних домах, что очень удобно, а также смягчает удар по бумажнику мистера Кента.

Запрыгиваю в машину и направляюсь в Суррей Хиллз. Я не стала объяснять Кейт, почему задержусь допоздна. Если расскажу, почему возвращаюсь в «Поместье», это только подогреет ее любопытство. Я бы, конечно, солгала и накормила ее той же чушью, что и себя — что работа в «Поместье» пойдет на пользу моему портфолио. Притягательный красавец никак не повлиял на мое решение — совершенно никак.

На этот раз я останавливаюсь у интеркома, но как только нажимаю на кнопку, чтобы опустить окно, ворота начинают открываться. Смотрю в камеру и понимаю, что Джон, должно быть, ждет меня. Я сказала часиков в семь, а уже пять минут восьмого. Въезжаю в ворота, направляясь по гравийной дороге, пока не оказываюсь во дворе. Джон ожидает на ступеньках, заполняя своим телом проем двустворчатой двери, солнцезащитные очки на месте.

— Добрый вечер, Джон, — здороваюсь я и беру папку и сумку. Скажет ли он что-нибудь сегодня?

Нет, он кивает и поворачивается, возвращаясь в особняк, а мне остается лишь следовать за ним к бару. Здесь больше народу, чем в прошлый раз. Наверное, такое время.

— Марио? — басит он.

Из-за барной стойки появляется маленький человечек.

— Да?

— Принеси, пожалуйста, мисс О’Ши выпить. — Джон снова обращает на меня скрытые за линзами очков глаза. — Скоро вернусь. Джесси хочет перекинуться парой слов.

— Со мной? — выпаливаю я, слегка краснея от своего резкого возгласа.

— Нет, со мной.

— Он останется в кабинете? — нервно спрашиваю я. Я задаю слишком много пустяковых вопросов, но он заверил меня, что оставит нас с Джоном наедине. Даже мысль об этом мужчине доводит меня до нервного срыва. Никогда бы не подумала, что действительно буду чувствовать себя более комфортно со здоровяком. Для начала, в его присутствии я доверяю себе.

Губы Джона подергиваются, явно пытаясь сдержать улыбку. Внутренне издаю стон. Он все понимает.

— Девочка, все хорошо.

Он оборачивается и бросает на Марио странный взгляд, на который маленький бармен отвечает взмахом полотенца.


Что все это значит?

Джон сурово кивает и уходит, оставляя меня в баре с Марио.

Оглядываюсь и замечаю за соседним столиком смеющуюся женщину и мужчину средних лет. Это та женщина, которую я видела в туалете, когда была здесь в прошлую пятницу. Она одета в черный брючный костюм и выглядит чрезвычайно профессиональной. Пришла, наверное, по делам. Сопровождающий ее мужчина встает из-за стола и вежливо протягивает руку. Она принимает ее с улыбкой, поднимается с места, позволяет взять себя под руку и вывести из бара, все время болтая и посмеиваясь.

В ожидании Джона сажусь на барный стул и достаю телефон, чтобы проверить сообщения и пропущенные звонки.

— Хотите вина?

Я поднимаю глаза и вижу, как мне улыбается маленький бармен. Он говорит с акцентом, и я заключаю, что он итальянец. Он совсем коротышка и очень милый, с усиками и редеющими черными волосами.

— Не отказалась бы, но я за рулем.

— Ах! — восклицает он. — Совсем чуть-чуть. — Он показывает небольшой бокал для вина и проводит пальцем линию посередине.

Черт с ним! Мне не следовало бы пить на работе, но нервы у меня на пределе.

Он где-то в здании, и это вызывает тревогу. С улыбкой киваю.

— Спасибо.

Марио берет бутылку «зинфанделя». Я снова киваю.

— Ваше платье очень, э-э... как у вас говорят... эффектное? — Он наливает чуть больше половины бокала. На самом деле, полный.

Смотрю вниз на свое черное, облегающее фигуру платье. Да, полагаю, слово «эффектное» подошло бы. Это мое платье на случай провалов. Я всегда чувствую себя в нем комфортно. Игнорирую тихий голос в голове, спрашивающий, одела ли я его в надежде увидеть Уорда. Тут же пресекаю подобную мысль и смеюсь над осторожным выбором слов Марио, принимая бокал, когда он с улыбкой передает его через стойку бара. Думаю, он имел в виду «узкое». Платье подчеркивает все изгибы. Учитывая, что у меня сорок шестой размер, их немного, но если я проживу с Кейт подольше, все может измениться.

— Спасибо, — улыбаюсь я.

— Рад стараться, мисс О’Ши. Ну, не буду мешать.

Взяв полотенце, он начинает протирать гранитную стойку.

Я потягиваю вино и жду Джона. Все идет слишком хорошо, и не успеваю я опомниться, как уже выпиваю все до дна. Не могу дождаться возвращения домой, чтобы добраться до бутылки, охлаждающейся в холодильнике.

— Привет.

Разворачиваюсь на стуле и оказываюсь лицом к лицу с женщиной, которая в пятницу обвивалась вокруг Джесси. Она улыбается мне, но это самая неискренняя улыбка, которую я когда-либо имела удовольствие получить.

— Привет, — вежливо отвечаю.

К нам с испуганным лицом подбегает Марио, размахивая полотенцем.

— Мисс Сара! Нет, пожалуйста. Никаких разговоров.

Что?

— О, заткнись, Марио! Я же не дура, — выплевывает она.

Бедный Марио вздрагивает, после чего возвращается к вытиранию стойки. Мне хочется броситься на его защиту, но как раз в тот момент, когда я собираюсь сделать именно это, она протягивает руку.

— Меня зовут Сара, а тебя?

Ах да, в прошлый раз, когда она спросила меня об этом, я не ответила и довольно поспешно ушла. Я принимаю ее руку и слегка пожимаю, а она подозрительно смотрит на меня. Могу сказать, что я ей не нравлюсь. Возможно, она видит во мне угрозу.

— Ава О’Ши, — говорю я, быстро отпуская ее руку.

— И для чего ты здесь?

Я тихонько смеюсь. Уверена, она точно знает, почему я здесь, что только подтверждает, что она чувствует угрозу и старается изо всех сил заставить меня испытывать неловкость. Спрячьте коготки, дамочка. Молча улыбаюсь, при мысли о том, чтобы рассказать ей, что я здесь потому, что ее парень умолял меня приехать.

— Я дизайнер интерьеров. Приехала, чтобы сделать замеры новых спален.

Она выгибает бровь и взмахивает рукой, чтобы привлечь внимание Марио. В этой женщине есть нечто иное: отчужденность равносильная дерзости Уорда. У нее светлые, рассыпавшиеся по плечам волосы и пухлые губы, такие же красные, как и в пятницу, а одета она в приталенный серый брючный костюм. Сурово присуждаю ей сорок лет. Ей точно за тридцать — она гораздо ближе к возрасту Уорда, чем я. Погрузившись в раздумья, мысленно быстро шлепаю себя по отчаявшейся заднице.

— Терновый джин с тоником, Марио, — требует она, проходя мимо меня. Никаких «пожалуйста» и никакой улыбки. Она очень груба. — Ты слишком молода для дизайнера интерьеров, не так ли? — Ее тон недружелюбен, и она не смотрит на меня, когда говорит.

Я ощетиниваюсь. Мне не нравится эта женщина. Что Уорд в ней нашел, кроме накаченных губ и явных имплантатов в груди?

— Верно, — соглашаюсь я. Она чувствует угрозу со стороны моего возраста. Хорошо.

Испытываю огромное облегчение, когда в дверях появляется Джон. Он снимает очки, одаривая Сару странным взглядом, прежде чем кивнуть мне. Почему все вокруг разбрасываются этими взглядами? Но я на этом не зацикливаюсь. Кивок Джона — это сигнал к тому, что мне нужно бежать от этой женщины. Ставлю пустой бокал на стойку с большей силой, чем намереваюсь. Марио вскидывает голову, и я, с извинением улыбнувшись ему, спускаюсь с табурета.