Этот день
Часть 5 из 7 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я намекаю, что ты не умеешь себя вести в моем кругу, а у меня сейчас нет времени тебя учить. Милая, речь идет о бизнесе и имидже семьи, не о нас с тобой. Многие доны – это ортодоксальные мафиози, они живут немного в других реалиях, по‑другому относятся к роли женщины. Ты ненароком можешь их обидеть или показать неуважение, подорвав этим мой авторитет, – примирительно сказал Массимо и положил руку мне на колено. – Плюс в том, что большинство из них не знает английского, но они очень внимательные, так что следи за своим поведением.
– Мы женаты всего двадцать минут, а ты уже меня дрессируешь! – злобно сказала я. Массимо вздохнул и со злостью ударил руль.
– Именно об этом я и говорю! – крикнул он. – Я тебе слово, а ты мне десять.
Я сидела и обиженно смотрела в окно, размышляя о его словах. Мне уже осточертела эта еще не начавшаяся вечеринка.
– Я согласна на роль браслета, но с одним условием.
– Браслета? – Он удивленно поморщился.
– Да, Массимо, браслета. Знаешь, такой ничего не значащий аксессуар, который носится просто так. У него нет никакой другой функции, кроме как блестеть и украшать руку. Я буду как такой аксессуар, если ты потом разрешишь мне на один день полностью забрать власть в нашей паре.
Блэк откинулся на сиденье и злобно уставился вперед.
– Если бы ты не была беременна, я бы остановился и несколько раз дал тебе по заднице. А потом сделал бы то, что уже однажды делал с твоей маленькой попкой. – Он повернулся ко мне. – Но из‑за твоего нынешнего состояния мне придется обойтись словами, так что я дам тебе час власти.
– День, – не сдавалась я.
– Не перегибай, малышка. Час, причем ночью. Я боюсь того, что ты можешь сделать днем.
Я на минутку замолчала, обдумывая свой коварный план.
– Хорошо, Массимо, час ночью, и ты не будешь перечить.
Он знал, что я использую эти шестьдесят минут по максимуму, и было видно, что он уже жалеет, что согласился на это.
– Итак, браслетик, – пробурчал он. – Будь умничкой и слушайся мужа.
Через несколько минут мы остановились у старинного отеля, подъезд к которому блокировали два внедорожника и несколько крупных мужчин в черных костюмах.
– Что происходит? – спросила я, оглядываясь по сторонам.
– Наша свадьба.
Шокированная этим видом, я вдруг почувствовала, как мой желудок поднимается к горлу: пятнадцать человек с оружием, похожие на танки машины и маленькая я. Я откинулась в кресле и закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание.
– Спокойно, – сказал Массимо, беря меня за запястье, чтобы измерить пульс, и глядя на часы. – Малышка, твое сердце так стучит, что происходит? Тебе дать лекарства?
Я помотала головой и посмотрела на него.
– Дон, зачем все это?
Блэк с серьезным лицом продолжал смотреть на часы, считая пульс.
– Здесь собрались главы почти всех сицилийских семей, а также мои партнеры с континента и из Америки. Уверяю тебя, многие хотели бы войти сюда и сделать памятные фотографии, не говоря уже о полиции. Я думал, ты привыкла к охране.
Я пыталась успокоиться, но такое количество людей с оружием испугало меня и практически парализовало. В моей голове проносились черные мысли, связанные с возможностью покушения на наши с Массимо жизни.
– Привыкла, но чтобы настолько?
– Представь себе, что каждый приезжает с такой охраной, с которой мы ездим каждый день. Вот их и становится так много. – Он похлопал меня по руке. – Тебе ничего не угрожает, если ты боишься этого. Точно не здесь и не тогда, когда я рядом.
Он прижал мою руку к губам и внимательно посмотрел мне в глаза.
– Готова?
Я не была готова и вообще не хотела выходить из машины, мне было ужасно страшно и хотелось плакать. Но я знала, что чаша эта меня не минует, избежать торжества нельзя, так что пришлось покивать.
Блэк вышел из машины и помог выйти мне. Мы шли ко входу, а мне хотелось провалиться сквозь землю или хотя бы опустить фату, чтобы спрятаться.
Когда мы вошли в зал, раздались громкие аплодисменты и крики. Массимо остановился и с каменным лицом движением руки поприветствовал присутствующих. Он стоял уверенно, слегка расставив ноги, одной рукой обнимал меня за талию, а другую убрал в карман. Один из сотрудников подал ему микрофон, и полилась красивая итальянская речь. Меня совершенно не смущало, что я ничего не понимаю, потому что Массимо выглядел настолько привлекательно, что у меня подгибались колени. Через несколько минут он закончил, отдал микрофон и проводил меня в конец зала за стол, где я с облегчением увидела Ольгу.
Как только я села на место, ко мне подошел Доменико и прошептал:
– Твое безалкогольное вино справа, официант знает, что ты пьешь только его, можешь не волноваться.
– Я перестану волноваться, Доменико, когда вся эта вечеринка закончится и я лягу в кровать.
Ольга подвинулась ко мне и с довольной улыбкой начала по‑польски:
– Блин, ты видишь то же, что и я? Это же какой‑то слет мафиози и проституток. Я не вижу ни одного нормального человека. Чуваку справа лет двести, а телке, которая елозит рукой по его колену, меньше, чем нам. – Оля смешно поморщилась. – Даже по моим меркам это отвратительно. А тот черный через два столика…
Я обожала Олю и то, с какой легкостью она умеет меня успокоить. Не обращая ни на кого внимания, я рассмеялась. На это Массимо медленно повернулся ко мне и посмотрел на меня неодобрительно. Я улыбнулась ему максимально искусственной улыбкой и вернулась к Ольге.
– А еще смотри, там, в конце, – продолжала она, – она выглядит как ангел Victoria’s Secret. А знаешь, мне нравится.
Я с некоторым волнением посмотрела в том направлении, куда она показывала. В конце зала в чудесном черном кружевном платье сидела женщина, которая пыталась отобрать у меня Массимо, – Анна.
– Что здесь делает эта дрянь? – прорычала я, сжимая кулаки. – Помнишь, Оля, я рассказывала, как Массимо исчез, когда мы были на Лидо? – Оля покивала. – Это та самая сука, из‑за которой его чуть не убили.
Когда я выжала из себя эти слова, я почувствовала, как в моем теле поднимается волна бешенства. Я встала и, приподняв огромный шлейф, пошла в ее сторону. Я не хотела, чтобы эта дрянь была у меня на свадьбе, и мне было совершенно неинтересно, откуда она здесь взялась. Если бы у меня при себе было оружие, я бы просто ее застрелила. Все дни страданий, каждая слезинка и каждое сомнение в чувствах Массимо были ее виной.
Я чувствовала на себе взгляды гостей, но меня это не волновало: это мой день, моя свадьба. Когда я уже приближалась к столику, горя жаждой мести, я почувствовала, как кто‑то крепко берет меня за руку и тянет дальше, минуя Анну. Я повернулась и увидела мужа, который вел меня на паркет.
– Вальс, – прошептал он и кивнул оркестру еще до того, как раздались аплодисменты.
Я не хотела танцевать, меня обуревал гнев, но Массимо держал меня очень крепко, шансов вырваться не было. Когда раздались первые такты, мое тело будто само собой подчинилось музыке.
– Что ты вытворяешь? – прошипел Массимо, элегантно держа меня.
Я снова искусственно улыбнулась и сменила позицию.
– Что я вытворяю? – прорычала я. – Лучше скажи, что эта шлюха тут делает?
Атмосфера между нами настолько накалилась и загустела, что ее можно было резать ножом. Вместо вальса нам больше подошел бы пасадобль или танго.
– Лаура, это бизнес. Мир между нашими семьями необходим для того, чтобы ты была в безопасности, а семья не сталкивалась с ненужными трудностями. Меня тоже ее присутствие не радует, но позволь напомнить тебе, что ты пообещала мне в машине. – Он закончил фразу и заставил меня прогнуться так, что я чуть не ударилась головой о пол. Зал взорвался аплодисментами, а Массимо легонько коснулся губами моей шеи, покрутил меня и прижал к себе.
– Я беременна, и я в бешенстве, – процедила я. – Не ожидай, что я буду в состоянии сдерживать эмоции.
– Если тебе нужно выпустить пар, с удовольствием помогу.
– Мне нужно оружие, чтобы убить эту дрянь.
Лицо Массимо расплылось в улыбке. Он закончил танец чудесным долгим поцелуем.
– Я знал, что в тебе есть частичка сицилийского темперамента, – с гордостью сказал он. – Наш сын будет отличным доном.
– Это будет девочка! – снова разозлилась я.
Поклонившись, мы пошли на место, игнорируя взгляды Анны. Я села рядом с Ольгой и залпом выпила бокал вина, будто безалкогольное могло мне помочь.
– Ты как хочешь, а я могу выбить ей пару зубов, – сказала она, ковыряя вилкой еду. – Или хотя бы глаз.
Я рассмеялась и вонзила нож в поданное мясо.
– Успокойся, Ольга, я сама справлюсь, но не сегодня. Я кое‑что обещала Массимо.
Я положила в рот маленький кусочек еды и почувствовала, что мне становится плохо. Я с трудом проглотила его, пытаясь побороть накатывающую тошноту.
– Что с тобой, Лари? – заволновалась Ольга, хватая меня за руку.
– Я иду блевать, – коротко сказала я и встала.
Массимо вскочил, как только я отошла, но Ольга посадила его обратно и пошла за мной.
Я ненавижу быть беременной. Мысли крутились в моей голове, пока я полоскала рот. Меня тошнит от этой тошноты. Да и вообще, раньше это было только по утрам.
Когда я вышла из кабинки, Ольга посмотрела на меня и улыбнулась.
– Хорошее было мясо? – смеялась она, пока я мыла руки.
– Юмористка, это не смешно. – Я подняла глаза, посмотрела на свое отражение: я была бледной, макияж слегка поплыл. – У тебя есть косметичка?
– В сумке. Подожди, я сейчас принесу, – сказала Оля и вышла.
В углу красивой мраморной ванной стояло большое белое кресло. Я села на него в ожидании Ольги. Вскоре двери распахнулись, и я увидела Анну.
– Какая ты смелая, – сказала я. – Сначала пугаешь меня, потом пытаешься убить моего мужа, а теперь напрашиваешься на нашу свадьбу. Прекрати унижаться.
Я была спокойна, как хотел Массимо. Я пыталась держать планку, хотя в глубине души желала приложить ее головой о раковину.
– Ты думаешь, что победила? – спросила она.
Я рассмеялась, и тут в дверях появилась Ольга.
– Не победила, потому что ни с кем не соревновалась. А ты, я надеюсь, уже наелась, так что до свидания.
Оля открыла двери и широким жестом указала ей направление.
– Мы еще увидимся, – сказала она, закрывая сумочку и направляясь в холл.
– Надеюсь, что скоро и на твоих похоронах, шлюха! – крикнула я. Она обернулась, холодно посмотрела на меня и исчезла в коридоре.
Когда она вышла, я упала на кресло и спрятала лицо в ладонях. Оля подошла, погладила меня по спине:
– Я вижу, ты обзавелась гангстерскими привычками. Это «скоро и на твоих похоронах» звучало неплохо.
– Ее нужно бояться, Оля. Я знаю, что она выкинет еще что‑нибудь, вот увидишь, – вздохнула я. – Ты еще вспомнишь мои слова.
В этот момент двери ванной открылись, внутрь ворвался Доменико с охранником. Мы удивленно посмотрели на них.
– А ты, чувак, двери перепутал? – спросила Оля.
По минам вбежавших было понятно, что они волновались и летели сюда во весь опор. Они нервно осмотрелись и, поняв, что нам ничего не угрожает, кивнули, извинились и вышли. Я сжалась и опустила голову.
– Может, помимо передатчиков, у меня еще камера где‑нибудь встроена?
Я помотала головой, все еще не в силах поверить, как же сильно контролирует меня Массимо. Я размышляла, прибежали ли они сюда спасать меня и откуда вообще знали, что я здесь и ситуация может потребовать вмешательства. Вскоре, так и не найдя логичного объяснения, я стала поправлять макияж. Я хотела снова выглядеть свежо.
Я вернулась и села рядом с мужем.
– Все в порядке, малышка?
– Кажется, ребенку не понравилось безалкогольное вино, – ответила я.
– Если тебе лучше, я хотел бы тебя кое‑кому представить. Пойдем.
Мы лавировали между столиками, здороваясь с разными грустными людьми. Так мы с Олей назвали тех, у кого на лице написано, что они мафиози. Их выдавали шрамы, иногда – просто пустой холодный взгляд. Их вообще было несложно узнать: за спиной почти у каждого стоял один или два охранника. Я улыбалась и вообще была невероятно милой, как хотел Массимо. Они же отчаянно показывали, что в гробу меня видали.
Мне не нравилось такое презрение, я понимала, что я умнее семидесяти процентов этих мужчин. Мои знания и опыт превышали их. Со все большим удивлением я смотрела на Массимо, который сильно выделялся на их фоне и, вопреки молодости, превосходил их силой и интеллектом. Было видно, что его уважают, слушают, жаждут его внимания.
Вдруг меня кто‑то схватил за талию и повернул, крепко целуя в губы. Я оттолкнула человека, который осмелился так со мной поступить, замахиваясь, чтобы отвесить ему пощечину. Когда он отодвинулся, моя рука зависла в воздухе, сердце на секунду остановилось.
– Привет, свояченица! О, ты действительно прекрасна! – Передо мной стоял слишком похожий на Массимо человек. Я попятилась и прижалась к мужу.
– Что здесь, черт возьми, происходит?
Клон моего мужа не исчез. К моему ужасу, у него были почти такие же лицо, тело, даже прическа. Я совсем растерялась и не могла выдавить из себя ни слова.
– Лаура, познакомься, это мой брат Адриано, – сказал Массимо.
Мужчина протянул мне руку, но я продолжила пятиться.
– Близнец. Твою мать, – прошептала я.
Адриано рассмеялся и поцеловал мою руку.
– Да, этого не скроешь.
Я повернулась к Блэку и с ужасом посмотрела на него, сравнивая с Адриано. Они были практически идентичны. Даже их голоса.
– Мне не очень хорошо, – сказала я, слегка качнувшись.
Дон сказал по‑итальянски пару слов брату и повел меня к дверям в конце зала. Мы прошли в помещение с балконом, немного похожее на кабинет. Там были полки с книгами, дубовый стол и большой диван. Я опустилась на мягкие подушки, он упал на колени рядом.
– Это ужасно, – пробормотала я. – Это просто катастрофа, Массимо. Когда ты собирался мне сказать, что у тебя есть брат‑близнец?
Блэк поморщился и провел рукой по волосам.
– Я не думал, что он приедет. Он давно уже не на Сицилии, он живет в Англии.
– Ты не ответил на вопрос. Я вышла за тебя замуж, черт возьми! – крикнула я, вставая. – Я рожу тебе ребенка, а ты даже об этом не мог мне честно рассказать!
Раздался звук закрывающейся двери.
– Ребенок? – услышала я знакомый голос. – Мой брат будет отцом. Браво!
Улыбаясь, к нам приближался Адриано. При виде него мне стало не по себе – он выглядел, как Блэк, и двигался, как Блэк, решительным шагом приближаясь к нам. Он подошел к брату, который уже успел встать, и поцеловал его в лоб.
– То есть, Массимо, произошло все, о чем ты мечтал, – сказал он, наливая янтарный напиток из бутылки, стоявшей на столике у дивана. – Ты заполучил ее и уже сообразил себе наследника. Отец, наверное, в гробу вертится.
Блэк обернулся к нему и в бешенстве стал кричать что‑то.
– Братик, насколько я знаю, Лаура не говорит по‑итальянски, – сказал Адриано. – Давай пойдем ей навстречу и будем говорить по‑английски.
Массимо просто кипел от злости, сжимая и разжимая челюсти.
– Видишь ли, милая свояченица, в нашей культуре браки с кем‑то за пределами Сицилии не очень приветствуются. У отца на своего любимчика были другие планы.
– Хватит! – крикнул Массимо, вставая напротив брата. – Отнесись с уважением к моей жене в этот день.
Адриано поднял руки, как бы капитулируя, отошел к дверям и очаровательно мне улыбнулся.
– Извини, дон, – ответил он с издевкой, театрально склонив голову. – До свидания, Лаура. – Он попрощался и вышел.
Когда Адриано исчез, я вышла на балкон и уперлась в парапет. Рядом со мной возник взбешенный Массимо.
– Когда мы были маленькими, Адриано придумал, что отец относится ко мне лучше. Он начал соперничать, борясь за его внимание. Разница между нами заключалась в том, что я не хотел быть главой семьи. Для него же это было целью. После смерти отца доном выбрали меня, и он не может мне этого простить. Марио, мой консильери, был также правой рукой отца, и это он решил, что я должен стать главой семьи. Тогда Адриано покинул остров, пообещав не возвращаться.
Он не появлялся много лет, поэтому я решил тебе не рассказывать.
– Тогда что он тут делает?
– Именно это я и хочу узнать.
Я решила, что нет смысла продолжать скандал.
– Пойдем к гостям. – Я взяла Массимо за руку.
Блэк взял мою руку, легонько ее поцеловал и повел меня к выходу.
Когда мы сели за стол, Массимо склонился к моему уху.
– Мне нужно переговорить с несколькими людьми. Я оставлю тебя с Ольгой, если что‑то случится, дай знать Доменико.
Сказав это, он направился к выходу из зала: в этот же момент из‑за своих столиков встали несколько мужчин.
Я снова заволновалась. Я думала об Адриано, Массимо, ребенке, Анне. Из тяжелых размышлений меня вырвал голос подруги.
– Мне захотелось потрахаться, и я утащила Доменико наверх, – заявила Оля, садясь рядом. – У нас был кокаин, но видимо, итальянцы туда что‑то подмешивают, потому что у меня был офигенный глюк. Мне показалось, что я вижу Массимо, а потом я наткнулась на него. И вроде как ничего такого, но сначала на нем был костюм, а потом смокинг. – Она развалилась на стуле и сделала глоток вина. – Я больше не буду нюхать.
– Это был не глюк, – буркнула я. – Их двое.
Оля наклонилась ко мне, будто не расслышав.
– Что, прости?
– Близнецы, – объяснила я, пялясь на приближающегося к нам Адриано. – Тот, который идет к нам, это брат Массимо.
Ольга не скрывала удивления, с открытым ртом глядя на Адриано.
– Твою мать…
– Лаура, а кто твоя очаровательная подруга с такой глупой миной? – спросил он, садясь к нам и протягивая руку в сторону Ольги. – Если все польки так красивы, как ты, кажется, я выбрал не ту страну для эмиграции.
– Да ты издеваешься, – пробормотала по‑польски Ольга, протягивая ему руку.
Измотанная происходящим, я обессиленно откинулась на стуле, наблюдая за тем, как Адриано с нескрываемым удовольствием поглаживает ее руку.
– К сожалению, нет. Надеюсь, ты не думаешь о том, о чем, как мне кажется, ты думаешь.
– Во дела, – повторила Оля, касаясь его щеки. – Твою мать, они одинаковые.
Адриано развеселила ее реакция, и, хоть он не понимал ни слова, явно уловил суть.
– Лаура, все очень серьезно… Он настоящий…
– Бля, конечно, настоящий. Я же тебе говорю, они близнецы.
Смущенная Оля оторвалась от Адриано, но продолжила смотреть на него.
– А может, трахнуть его? – спросила она с обезоруживающей честностью, продолжая улыбаться.
Я не поверила своим ушам, но вовсе не удивилась ее желанию. Я встала, приподняла шлейф. С меня хватит.
– Я с ума сойду, честное слово. Мне нужно подышать, – сказала я, направляясь к выходу.
– Мы женаты всего двадцать минут, а ты уже меня дрессируешь! – злобно сказала я. Массимо вздохнул и со злостью ударил руль.
– Именно об этом я и говорю! – крикнул он. – Я тебе слово, а ты мне десять.
Я сидела и обиженно смотрела в окно, размышляя о его словах. Мне уже осточертела эта еще не начавшаяся вечеринка.
– Я согласна на роль браслета, но с одним условием.
– Браслета? – Он удивленно поморщился.
– Да, Массимо, браслета. Знаешь, такой ничего не значащий аксессуар, который носится просто так. У него нет никакой другой функции, кроме как блестеть и украшать руку. Я буду как такой аксессуар, если ты потом разрешишь мне на один день полностью забрать власть в нашей паре.
Блэк откинулся на сиденье и злобно уставился вперед.
– Если бы ты не была беременна, я бы остановился и несколько раз дал тебе по заднице. А потом сделал бы то, что уже однажды делал с твоей маленькой попкой. – Он повернулся ко мне. – Но из‑за твоего нынешнего состояния мне придется обойтись словами, так что я дам тебе час власти.
– День, – не сдавалась я.
– Не перегибай, малышка. Час, причем ночью. Я боюсь того, что ты можешь сделать днем.
Я на минутку замолчала, обдумывая свой коварный план.
– Хорошо, Массимо, час ночью, и ты не будешь перечить.
Он знал, что я использую эти шестьдесят минут по максимуму, и было видно, что он уже жалеет, что согласился на это.
– Итак, браслетик, – пробурчал он. – Будь умничкой и слушайся мужа.
Через несколько минут мы остановились у старинного отеля, подъезд к которому блокировали два внедорожника и несколько крупных мужчин в черных костюмах.
– Что происходит? – спросила я, оглядываясь по сторонам.
– Наша свадьба.
Шокированная этим видом, я вдруг почувствовала, как мой желудок поднимается к горлу: пятнадцать человек с оружием, похожие на танки машины и маленькая я. Я откинулась в кресле и закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание.
– Спокойно, – сказал Массимо, беря меня за запястье, чтобы измерить пульс, и глядя на часы. – Малышка, твое сердце так стучит, что происходит? Тебе дать лекарства?
Я помотала головой и посмотрела на него.
– Дон, зачем все это?
Блэк с серьезным лицом продолжал смотреть на часы, считая пульс.
– Здесь собрались главы почти всех сицилийских семей, а также мои партнеры с континента и из Америки. Уверяю тебя, многие хотели бы войти сюда и сделать памятные фотографии, не говоря уже о полиции. Я думал, ты привыкла к охране.
Я пыталась успокоиться, но такое количество людей с оружием испугало меня и практически парализовало. В моей голове проносились черные мысли, связанные с возможностью покушения на наши с Массимо жизни.
– Привыкла, но чтобы настолько?
– Представь себе, что каждый приезжает с такой охраной, с которой мы ездим каждый день. Вот их и становится так много. – Он похлопал меня по руке. – Тебе ничего не угрожает, если ты боишься этого. Точно не здесь и не тогда, когда я рядом.
Он прижал мою руку к губам и внимательно посмотрел мне в глаза.
– Готова?
Я не была готова и вообще не хотела выходить из машины, мне было ужасно страшно и хотелось плакать. Но я знала, что чаша эта меня не минует, избежать торжества нельзя, так что пришлось покивать.
Блэк вышел из машины и помог выйти мне. Мы шли ко входу, а мне хотелось провалиться сквозь землю или хотя бы опустить фату, чтобы спрятаться.
Когда мы вошли в зал, раздались громкие аплодисменты и крики. Массимо остановился и с каменным лицом движением руки поприветствовал присутствующих. Он стоял уверенно, слегка расставив ноги, одной рукой обнимал меня за талию, а другую убрал в карман. Один из сотрудников подал ему микрофон, и полилась красивая итальянская речь. Меня совершенно не смущало, что я ничего не понимаю, потому что Массимо выглядел настолько привлекательно, что у меня подгибались колени. Через несколько минут он закончил, отдал микрофон и проводил меня в конец зала за стол, где я с облегчением увидела Ольгу.
Как только я села на место, ко мне подошел Доменико и прошептал:
– Твое безалкогольное вино справа, официант знает, что ты пьешь только его, можешь не волноваться.
– Я перестану волноваться, Доменико, когда вся эта вечеринка закончится и я лягу в кровать.
Ольга подвинулась ко мне и с довольной улыбкой начала по‑польски:
– Блин, ты видишь то же, что и я? Это же какой‑то слет мафиози и проституток. Я не вижу ни одного нормального человека. Чуваку справа лет двести, а телке, которая елозит рукой по его колену, меньше, чем нам. – Оля смешно поморщилась. – Даже по моим меркам это отвратительно. А тот черный через два столика…
Я обожала Олю и то, с какой легкостью она умеет меня успокоить. Не обращая ни на кого внимания, я рассмеялась. На это Массимо медленно повернулся ко мне и посмотрел на меня неодобрительно. Я улыбнулась ему максимально искусственной улыбкой и вернулась к Ольге.
– А еще смотри, там, в конце, – продолжала она, – она выглядит как ангел Victoria’s Secret. А знаешь, мне нравится.
Я с некоторым волнением посмотрела в том направлении, куда она показывала. В конце зала в чудесном черном кружевном платье сидела женщина, которая пыталась отобрать у меня Массимо, – Анна.
– Что здесь делает эта дрянь? – прорычала я, сжимая кулаки. – Помнишь, Оля, я рассказывала, как Массимо исчез, когда мы были на Лидо? – Оля покивала. – Это та самая сука, из‑за которой его чуть не убили.
Когда я выжала из себя эти слова, я почувствовала, как в моем теле поднимается волна бешенства. Я встала и, приподняв огромный шлейф, пошла в ее сторону. Я не хотела, чтобы эта дрянь была у меня на свадьбе, и мне было совершенно неинтересно, откуда она здесь взялась. Если бы у меня при себе было оружие, я бы просто ее застрелила. Все дни страданий, каждая слезинка и каждое сомнение в чувствах Массимо были ее виной.
Я чувствовала на себе взгляды гостей, но меня это не волновало: это мой день, моя свадьба. Когда я уже приближалась к столику, горя жаждой мести, я почувствовала, как кто‑то крепко берет меня за руку и тянет дальше, минуя Анну. Я повернулась и увидела мужа, который вел меня на паркет.
– Вальс, – прошептал он и кивнул оркестру еще до того, как раздались аплодисменты.
Я не хотела танцевать, меня обуревал гнев, но Массимо держал меня очень крепко, шансов вырваться не было. Когда раздались первые такты, мое тело будто само собой подчинилось музыке.
– Что ты вытворяешь? – прошипел Массимо, элегантно держа меня.
Я снова искусственно улыбнулась и сменила позицию.
– Что я вытворяю? – прорычала я. – Лучше скажи, что эта шлюха тут делает?
Атмосфера между нами настолько накалилась и загустела, что ее можно было резать ножом. Вместо вальса нам больше подошел бы пасадобль или танго.
– Лаура, это бизнес. Мир между нашими семьями необходим для того, чтобы ты была в безопасности, а семья не сталкивалась с ненужными трудностями. Меня тоже ее присутствие не радует, но позволь напомнить тебе, что ты пообещала мне в машине. – Он закончил фразу и заставил меня прогнуться так, что я чуть не ударилась головой о пол. Зал взорвался аплодисментами, а Массимо легонько коснулся губами моей шеи, покрутил меня и прижал к себе.
– Я беременна, и я в бешенстве, – процедила я. – Не ожидай, что я буду в состоянии сдерживать эмоции.
– Если тебе нужно выпустить пар, с удовольствием помогу.
– Мне нужно оружие, чтобы убить эту дрянь.
Лицо Массимо расплылось в улыбке. Он закончил танец чудесным долгим поцелуем.
– Я знал, что в тебе есть частичка сицилийского темперамента, – с гордостью сказал он. – Наш сын будет отличным доном.
– Это будет девочка! – снова разозлилась я.
Поклонившись, мы пошли на место, игнорируя взгляды Анны. Я села рядом с Ольгой и залпом выпила бокал вина, будто безалкогольное могло мне помочь.
– Ты как хочешь, а я могу выбить ей пару зубов, – сказала она, ковыряя вилкой еду. – Или хотя бы глаз.
Я рассмеялась и вонзила нож в поданное мясо.
– Успокойся, Ольга, я сама справлюсь, но не сегодня. Я кое‑что обещала Массимо.
Я положила в рот маленький кусочек еды и почувствовала, что мне становится плохо. Я с трудом проглотила его, пытаясь побороть накатывающую тошноту.
– Что с тобой, Лари? – заволновалась Ольга, хватая меня за руку.
– Я иду блевать, – коротко сказала я и встала.
Массимо вскочил, как только я отошла, но Ольга посадила его обратно и пошла за мной.
Я ненавижу быть беременной. Мысли крутились в моей голове, пока я полоскала рот. Меня тошнит от этой тошноты. Да и вообще, раньше это было только по утрам.
Когда я вышла из кабинки, Ольга посмотрела на меня и улыбнулась.
– Хорошее было мясо? – смеялась она, пока я мыла руки.
– Юмористка, это не смешно. – Я подняла глаза, посмотрела на свое отражение: я была бледной, макияж слегка поплыл. – У тебя есть косметичка?
– В сумке. Подожди, я сейчас принесу, – сказала Оля и вышла.
В углу красивой мраморной ванной стояло большое белое кресло. Я села на него в ожидании Ольги. Вскоре двери распахнулись, и я увидела Анну.
– Какая ты смелая, – сказала я. – Сначала пугаешь меня, потом пытаешься убить моего мужа, а теперь напрашиваешься на нашу свадьбу. Прекрати унижаться.
Я была спокойна, как хотел Массимо. Я пыталась держать планку, хотя в глубине души желала приложить ее головой о раковину.
– Ты думаешь, что победила? – спросила она.
Я рассмеялась, и тут в дверях появилась Ольга.
– Не победила, потому что ни с кем не соревновалась. А ты, я надеюсь, уже наелась, так что до свидания.
Оля открыла двери и широким жестом указала ей направление.
– Мы еще увидимся, – сказала она, закрывая сумочку и направляясь в холл.
– Надеюсь, что скоро и на твоих похоронах, шлюха! – крикнула я. Она обернулась, холодно посмотрела на меня и исчезла в коридоре.
Когда она вышла, я упала на кресло и спрятала лицо в ладонях. Оля подошла, погладила меня по спине:
– Я вижу, ты обзавелась гангстерскими привычками. Это «скоро и на твоих похоронах» звучало неплохо.
– Ее нужно бояться, Оля. Я знаю, что она выкинет еще что‑нибудь, вот увидишь, – вздохнула я. – Ты еще вспомнишь мои слова.
В этот момент двери ванной открылись, внутрь ворвался Доменико с охранником. Мы удивленно посмотрели на них.
– А ты, чувак, двери перепутал? – спросила Оля.
По минам вбежавших было понятно, что они волновались и летели сюда во весь опор. Они нервно осмотрелись и, поняв, что нам ничего не угрожает, кивнули, извинились и вышли. Я сжалась и опустила голову.
– Может, помимо передатчиков, у меня еще камера где‑нибудь встроена?
Я помотала головой, все еще не в силах поверить, как же сильно контролирует меня Массимо. Я размышляла, прибежали ли они сюда спасать меня и откуда вообще знали, что я здесь и ситуация может потребовать вмешательства. Вскоре, так и не найдя логичного объяснения, я стала поправлять макияж. Я хотела снова выглядеть свежо.
Я вернулась и села рядом с мужем.
– Все в порядке, малышка?
– Кажется, ребенку не понравилось безалкогольное вино, – ответила я.
– Если тебе лучше, я хотел бы тебя кое‑кому представить. Пойдем.
Мы лавировали между столиками, здороваясь с разными грустными людьми. Так мы с Олей назвали тех, у кого на лице написано, что они мафиози. Их выдавали шрамы, иногда – просто пустой холодный взгляд. Их вообще было несложно узнать: за спиной почти у каждого стоял один или два охранника. Я улыбалась и вообще была невероятно милой, как хотел Массимо. Они же отчаянно показывали, что в гробу меня видали.
Мне не нравилось такое презрение, я понимала, что я умнее семидесяти процентов этих мужчин. Мои знания и опыт превышали их. Со все большим удивлением я смотрела на Массимо, который сильно выделялся на их фоне и, вопреки молодости, превосходил их силой и интеллектом. Было видно, что его уважают, слушают, жаждут его внимания.
Вдруг меня кто‑то схватил за талию и повернул, крепко целуя в губы. Я оттолкнула человека, который осмелился так со мной поступить, замахиваясь, чтобы отвесить ему пощечину. Когда он отодвинулся, моя рука зависла в воздухе, сердце на секунду остановилось.
– Привет, свояченица! О, ты действительно прекрасна! – Передо мной стоял слишком похожий на Массимо человек. Я попятилась и прижалась к мужу.
– Что здесь, черт возьми, происходит?
Клон моего мужа не исчез. К моему ужасу, у него были почти такие же лицо, тело, даже прическа. Я совсем растерялась и не могла выдавить из себя ни слова.
– Лаура, познакомься, это мой брат Адриано, – сказал Массимо.
Мужчина протянул мне руку, но я продолжила пятиться.
– Близнец. Твою мать, – прошептала я.
Адриано рассмеялся и поцеловал мою руку.
– Да, этого не скроешь.
Я повернулась к Блэку и с ужасом посмотрела на него, сравнивая с Адриано. Они были практически идентичны. Даже их голоса.
– Мне не очень хорошо, – сказала я, слегка качнувшись.
Дон сказал по‑итальянски пару слов брату и повел меня к дверям в конце зала. Мы прошли в помещение с балконом, немного похожее на кабинет. Там были полки с книгами, дубовый стол и большой диван. Я опустилась на мягкие подушки, он упал на колени рядом.
– Это ужасно, – пробормотала я. – Это просто катастрофа, Массимо. Когда ты собирался мне сказать, что у тебя есть брат‑близнец?
Блэк поморщился и провел рукой по волосам.
– Я не думал, что он приедет. Он давно уже не на Сицилии, он живет в Англии.
– Ты не ответил на вопрос. Я вышла за тебя замуж, черт возьми! – крикнула я, вставая. – Я рожу тебе ребенка, а ты даже об этом не мог мне честно рассказать!
Раздался звук закрывающейся двери.
– Ребенок? – услышала я знакомый голос. – Мой брат будет отцом. Браво!
Улыбаясь, к нам приближался Адриано. При виде него мне стало не по себе – он выглядел, как Блэк, и двигался, как Блэк, решительным шагом приближаясь к нам. Он подошел к брату, который уже успел встать, и поцеловал его в лоб.
– То есть, Массимо, произошло все, о чем ты мечтал, – сказал он, наливая янтарный напиток из бутылки, стоявшей на столике у дивана. – Ты заполучил ее и уже сообразил себе наследника. Отец, наверное, в гробу вертится.
Блэк обернулся к нему и в бешенстве стал кричать что‑то.
– Братик, насколько я знаю, Лаура не говорит по‑итальянски, – сказал Адриано. – Давай пойдем ей навстречу и будем говорить по‑английски.
Массимо просто кипел от злости, сжимая и разжимая челюсти.
– Видишь ли, милая свояченица, в нашей культуре браки с кем‑то за пределами Сицилии не очень приветствуются. У отца на своего любимчика были другие планы.
– Хватит! – крикнул Массимо, вставая напротив брата. – Отнесись с уважением к моей жене в этот день.
Адриано поднял руки, как бы капитулируя, отошел к дверям и очаровательно мне улыбнулся.
– Извини, дон, – ответил он с издевкой, театрально склонив голову. – До свидания, Лаура. – Он попрощался и вышел.
Когда Адриано исчез, я вышла на балкон и уперлась в парапет. Рядом со мной возник взбешенный Массимо.
– Когда мы были маленькими, Адриано придумал, что отец относится ко мне лучше. Он начал соперничать, борясь за его внимание. Разница между нами заключалась в том, что я не хотел быть главой семьи. Для него же это было целью. После смерти отца доном выбрали меня, и он не может мне этого простить. Марио, мой консильери, был также правой рукой отца, и это он решил, что я должен стать главой семьи. Тогда Адриано покинул остров, пообещав не возвращаться.
Он не появлялся много лет, поэтому я решил тебе не рассказывать.
– Тогда что он тут делает?
– Именно это я и хочу узнать.
Я решила, что нет смысла продолжать скандал.
– Пойдем к гостям. – Я взяла Массимо за руку.
Блэк взял мою руку, легонько ее поцеловал и повел меня к выходу.
Когда мы сели за стол, Массимо склонился к моему уху.
– Мне нужно переговорить с несколькими людьми. Я оставлю тебя с Ольгой, если что‑то случится, дай знать Доменико.
Сказав это, он направился к выходу из зала: в этот же момент из‑за своих столиков встали несколько мужчин.
Я снова заволновалась. Я думала об Адриано, Массимо, ребенке, Анне. Из тяжелых размышлений меня вырвал голос подруги.
– Мне захотелось потрахаться, и я утащила Доменико наверх, – заявила Оля, садясь рядом. – У нас был кокаин, но видимо, итальянцы туда что‑то подмешивают, потому что у меня был офигенный глюк. Мне показалось, что я вижу Массимо, а потом я наткнулась на него. И вроде как ничего такого, но сначала на нем был костюм, а потом смокинг. – Она развалилась на стуле и сделала глоток вина. – Я больше не буду нюхать.
– Это был не глюк, – буркнула я. – Их двое.
Оля наклонилась ко мне, будто не расслышав.
– Что, прости?
– Близнецы, – объяснила я, пялясь на приближающегося к нам Адриано. – Тот, который идет к нам, это брат Массимо.
Ольга не скрывала удивления, с открытым ртом глядя на Адриано.
– Твою мать…
– Лаура, а кто твоя очаровательная подруга с такой глупой миной? – спросил он, садясь к нам и протягивая руку в сторону Ольги. – Если все польки так красивы, как ты, кажется, я выбрал не ту страну для эмиграции.
– Да ты издеваешься, – пробормотала по‑польски Ольга, протягивая ему руку.
Измотанная происходящим, я обессиленно откинулась на стуле, наблюдая за тем, как Адриано с нескрываемым удовольствием поглаживает ее руку.
– К сожалению, нет. Надеюсь, ты не думаешь о том, о чем, как мне кажется, ты думаешь.
– Во дела, – повторила Оля, касаясь его щеки. – Твою мать, они одинаковые.
Адриано развеселила ее реакция, и, хоть он не понимал ни слова, явно уловил суть.
– Лаура, все очень серьезно… Он настоящий…
– Бля, конечно, настоящий. Я же тебе говорю, они близнецы.
Смущенная Оля оторвалась от Адриано, но продолжила смотреть на него.
– А может, трахнуть его? – спросила она с обезоруживающей честностью, продолжая улыбаться.
Я не поверила своим ушам, но вовсе не удивилась ее желанию. Я встала, приподняла шлейф. С меня хватит.
– Я с ума сойду, честное слово. Мне нужно подышать, – сказала я, направляясь к выходу.