Это ты во всем виновата!

Если вы не знаете, что такое «динглберри», я не собираюсь вам об этом рассказывать, потому что это гадко и включает рассказ об особенно неприятной и влажной области тела. Если вам действительно хочется разузнать об этом побольше, просто оглянитесь вокруг и выберите самого незрелого человека. Это может быть, например, подросток в кепке козырьком назад, пахнущий дезодорантами, которые некоторые используют как одеколон, вместо того, чтобы принять ванну. Если вы увидите или унюхаете такого подростка, просто спросите его, что такое «динглберри». После того, как он наконец прекратит фыркать от смеха, он будет более чем счастлив просветить вас.

— Даю вам ровно одну секунду, чтобы забрать свои слова обратно, — сказала Хеллер парню в пиджаке. С одной стороны, я понимала, что должна выпрыгнуть и загородить Хеллер, ведь именно моей задачей было удержать ее от всяких неприятностей. С другой же стороны, я была в состоянии шока и, признаться честно, была восхищена тем, что Хеллер помнит о моей ненависти к слову «динглберри».

— Какие слова? — спросил парень. — Те, что твоя детка — это тупица-«динглберри» экстра-класса? Да ведь это правда. Глянь на ее гольфы, будь они неладны.

Билли вскочил и замахнулся на него, но парень в пиджаке был быстрее и сильнее. Он молниеносно нанес удар Билли в живот, и тот осел на пол.

— Ты врезал Майку! — восторженно запищала его подружка. — Ты его уничтожил!

Парень начал потрясать кулаками над головой в победном танце, но в этот момент Хеллер двинула его по лицу, и он упал спиной на свою подружку. Та начала визжать, потому что, видимо, сломала ноготь.

— Я тебя щас урою, голливудская фифа! — взревел парень, вставая. Тут у меня возникла идея.

— Эй, все! — крикнула я на всю закусочную, — Этот парень и его подружка служат Сумеречному Криперу и пытаются причинить вред Линнее!

Люди выпрыгнули из-за столиков и набросились на парня в пиджаке, устроив огромную кучу-малу. Его подружка завизжала:

— Нет, это не так! Мы на стороне Ангелов! А вот она совсем не Линнея! Слишком уж жирная!

Я услышала вой полицейских сирен. Уайатт схватил нас с Хеллер в охапку и вытащил из закусочной. Эйприл ждала нас в машине.

— Отличный ход! — одобрительно крикнул мне Уайатт, а Эйприл нажала на газ, увозя нас подальше от закусочной.

— Хеллер? — позвала я ее, потому что до сих пор не могла поверить, что она защищала меня.

— Я должна была что-то сделать, — сказала она. — Он назвал тебя «динглберри». Это, конечно, правда, потому что ты реально постоянно ошиваешься вокруг моей задницы, но этот парень просто конченый придурок.

Я разрывалась между тем, чтобы накричать на Хеллер за использование такого количества отвратительных слов в одном предложении и желанием ее поблагодарить за то, что она врезала тому парню. Я просто не могла в это поверить: куда бы Хеллер не пошла, совершенно незнакомые люди хотели либо облапать ее, будто часть ее славы снизойдет и на них, либо оскорбить и ударить ее за то, что она звезда, а они — нет. Впервые я начала понимать возможную причину любви Хеллер к алкоголю и наркотикам. Я все еще ее ненавидела, но крошечная часть меня хотела ее обнять. И еще я заметила, что Хеллер прекратила называть меня Кей-Боп.

— Хеллер? — спросила я. — С тобой все хорошо?

И тут внезапно зазвонил мой телефон. Это была моя мама, и она говорила таким расстроенным голосом, который я слышала последний раз, наверное, только в тот ужасный день четыре года назад.

— Кейтлин, — начала мама, — весь интернет пестрит фотографиями тебя и Хеллер! Все выглядит так, будто ты участвовала в каком-то ужасном подпольном бунте, с дракой, бранью и людьми во фланелевых рубашках в клетку! Что, ради всего святого, ты делаешь?





Глава 15

Я сама не знаю, что делаю!




Я уже хотела было объяснить маме, что случилось в закусочной, но Уайатт выхватил у меня телефон.

— Кэрол? — произнес он. — С Кейтлин и Хеллер все нормально. Они спокойно сидели в тихой, маленькой укромной небольшой закусочной, как вдруг к ним привязался какой-то сумасшедший фанат! Наши девочки вели себя безупречно и сейчас едут домой в целости и сохранности. Да… да… о, полностью…

Голос мамы становился все громче и громче, так что Уайатту пришлось отвести телефон от уха. Я расслышала слова «насилие», «несовершеннолетняя», «мысли и молитвы» и «подростковый Армагеддон». Наконец Уайатт вновь приложил трубку и заговорил:

— Кэрол, вы совершенно правы, подобные вещи напрямую связаны и с этими шоу по кабельному телевидению про вампирский инцест, и с кризисом на Ближнем Востоке. Обещаю, я позабочусь о том, чтобы девочки больше не попадали в подобные ситуации, даже если мне придется запереть их в клетках для перевозки домашних питомцев в самолете… Конечно, я шучу!.. Да, я знаю, у них нет таких больших клеток… Да, печально… Что же касается тех фотографий, которые вы видели в интернете, то они наверняка отфотошоплены до невозможности, потому что Хеллер никогда в жизни не ударила бы намерено человека в лицо, да и сложно представить, что Кейтлин запрыгнет кому-то на спину… Да, мне точно известно, что у Кейтлин всегда с собой как минимум две запасных пары гольфов, ведь никогда не знаешь, когда, гм, они у тебя закончатся… Конечно, не волнуйтесь! Да хранит вас Бог… Да хранит Он всех нас… Бог в помощь! Аминь! Аллилуйя! Она позвонит вам завтра, как только проснется… И вас…

— Просто супер! — воскликнула Хеллер, показывая мне серию фотографий на своем телефоне. Я хотела отвернуться, но не удержалась и взглянула на кадры со мной: на одних я выглядела как отдающий приказы военный; на других тупо пялилась на Билли, накручивая локон на палец. Следующей шла фотография, на которой Хеллер наносит удар тому парню. Странно, но, глядя на этот снимок, можно подумать, что мы с Хеллер — одна команда.

— Ты знаменита, — добавила Хеллер, но я не поняла, был это комплимент или насмешка.

— Не нужна мне слава!

— Чушь собачья, — не согласилась Хеллер. — Просто тебе надо выучить несколько уроков. Видишь, на этой фотке ты выглядишь почти нормально. Это потому, что тебя сняли с правой стороны. У каждого есть «рабочая» сторона, нужно лишь найти ее. Вот на этой, снятой слева, у тебя слишком большая челюсть, ты выглядишь как птеродактиль, у которого что-то не заладилось с прической.

— Да не выгляжу я как птеродактиль!

— А вот с правой стороны ты кажешься сексуальной. Ну, по меркам Парсиппани, конечно.

— Мне не нужно быть сексуальной! Я не хочу быть сексуальной!

— Я просто хочу тебе помочь.

Хеллер внимательно посмотрела на меня, и, что самое странное, она надо мной не издевалась. Кузина пыталась до меня что-то донести, хоть мы и говорили словно на разных языках.

— Если тебя будут фотографировать, куда бы ты ни пошла, лучше выглядеть сексуальной. Когда я начала сниматься в «Анне Банане», мне потребовался почти год, чтобы найти выгодные ракурсы. Сейчас же, стоит мне увидеть кого-нибудь с телефоном, камерой или даже рожком мороженого, в котором может быть скрытая камера, я опускаю подбородок, распахиваю глаза пошире и поворачиваюсь в ракурс «три четверти слева». Глянь на фотки любой звезды — они всегда выбирают какую-то одну позу и ее придерживаются. Ну а если кто-то попытается сделать снимок твоей невыгодной стороны, просто прикройся рукой или пальто.


Хеллер пролистала несколько фотографий с различных премьер и церемоний награждения: она везде была снята с ракурса «три четверти слева» и выглядела потрясающе. Она показала мне еще одну фотографию. На ней кузина выглядела немного ошеломленной, но в то же время восхитительно красивой.

— Откуда она? — спросила я. — С фотосессии для обложки журнала? Кто фотограф?

— Это мое первое фото для полицейского досье, — весело произнесла она. — Снято два года назад, арестовали за незаконное хранение наркотиков. В итоге мне пришлось выполнить тридцать часов общественных работ, надеть оранжевый жилет и собирать мусор вдоль трассы. Но только посмотри на эту фотку — оно того стоило!





Глава 16

Ранняя пташка




На следующее утро я проснулась в обычное для меня время — 06:15. Обычно я даю себе пятнадцать минут на то, чтобы прийти в себя и потом не сказать или не сделать чего-то такого, за что мне было бы стыдно. Дома я всегда просыпалась первой, потому что мне нравится тишина, ну и, честно сказать, я люблю ощущать себя самым бдительным, ответственным и пунктуальным человеком в доме. Мне нравится наблюдать, как остальные члены моей семьи, еще сонные, спотыкаясь, бредут на кухню, где их уже ожидает накрытый мною стол и я в фартуке, с кувшином молока или апельсинового сока. Обычно родители были мне благодарны, что я держу все под контролем, хотя однажды мама странно взглянула на меня и сказала: «Прекрати все это, Кейтлин. Вернись в кровать».

Потом она, конечно, извинилась, сказав, что в большой семье каждому хочется чем-то выделиться, проявить индивидуальность. Например, Калеб был великолепным атлетом, Карл же в свои двенадцать лет рисовал замечательные портреты.

— Что же касается тебя, Кейтлин, — продолжила мама, — думаю, тебе нравится быть Кейтлин-могу-все, которая постоянно выполняет домашнее задание, делает уборку в доме без каких-либо напоминаний и на которую может положиться вся наша семья. Просто здорово, что у тебя получается составлять планы, подстригать газон, пополнять запасы наших витаминов, но иногда я волнуюсь, что ты этим себя доведешь. Ну или будешь думать, что мы разлюбим тебя, если ты позволишь себе не быть во всем идеальной.

— Это мама так завуалировано хочет тебе сказать, что ты настоящая мисс-раскомандовалась-тут, — не выдержал подслушивавший Каллум.

— Мам, а кто в нашей семье Каллум? — спросила я.

— Он — результат медицинского эксперимента, — объяснила мама. — Ваш отец создал его из старых газет и сломанного тостера.

— НЕПРАВДА! — закричал Каллум, а мы с мамой засмеялись.

Я вышла из гостевой спальни в полседьмого, приняла душ и оделась. Сомневаюсь, что кто-то еще в доме бодрствовал. К моему удивлению, трое ассистентов Хеллер стояли у входной двери, рядом со стеллажом, набитым чехлами для одежды и пирамидой аккуратно подписанных пластиковых коробок, и потягивали кофе. Уайатт сидел на кухне и с кем-то разговаривал по телефону. Несмотря на то, что везде крутились люди, в доме стояла тишина. Менеджер прижал телефон к груди и прошептал мне:

— Ты сделаешь это. Разбудишь зверя.

Я энергично кивнула и направилась в спальню Хеллер. Комната была завалена открытыми чемоданами и ворохом одежды, так что я даже не сразу нашла кровать. Из-под груды одеял послышался стон. После вчерашнего я была еще сильнее нацелена на то, чтобы не просто спасти Хеллер, но и доказать ей, что можно жить по-другому, ведя здоровый образ жизни и при этом не забывая Бога.

Как, например, живу я.

— Доброе утро! — сказала я самым жизнерадостным тоном. — Тебя ждет важный день! Вставай-ка, деточка!

Одеяла не пошевелились. Я присела рядом.

— Кто тут у нас готов к самому замечательному, ярко-солнечному утру? Ведь кому-то же, черт возьми, нужно будет рассказать всему миру об этом замечательной новинке — фильме «Войны ангела»!

Очень-очень медленно из-за одеял показалась голова Хеллер. Ее волосы торчали во все стороны, а глаза были все еще закрыты.

— Это у меня после наркотиков, что ли? — пробормотала она. — Как я могла так накуриться?

— Да ты что? — ответила я. — Тебя ждет лучший день всей твоей жизни! И знаешь, почему? Потому что с этого дня каждый новый день будет лучшим!

— Меня тошнило? — спросила Хеллер, все еще не открывая глаз. — Неужели моя рвота превратилась в человека?

— Хеллер, вчера наши отношения не задались с самого начала. Я знаю, мы не друзья, нам совсем необязательно любить друг друга, но нам придется работать вместе — работать над тобой.

Хеллер распахнула глаза и тепло мне улыбнулась. Почему-то это меня испугало.

— Я понимаю, зачем ты здесь, — сказала она. — Понятно, что ты хочешь мне помочь. Так здорово, что ты вся такая радостная, бодрая и вдохновляющая, даже сейчас, посреди ночи. Я хочу попросить тебя сделать для меня всего одну вещь, малюсенькую, крошечную, ничтожную услугу. Если ты, конечно, согласишься.

Я не могла поверить своим ушам. Мои усилия не пропали даром. Кажется, начинает проклевываться совершенно новая Хеллер Харриган. Просто замечательно!

— Я буду рада тебе помочь! Может, принести тебе стакан свежевыжатого апельсинового сока или большую миску льняных хлопьев с обезжиренным молоком и кусочками клубники в качестве дополнительного источника клетчатки, или, может, мне пойти набрать тебе ванну?

— Нет, ничего из этого не нужно, хотя все это очень мило с твоей стороны.

Хеллер говорила нормальным языком, и это придало мне еще больше энтузиазма. Как это возможно? Может быть, моя собственная доброта и порядочность заразны? Может быть, еще немного и Хеллер начнет благодарить меня, будет мной восхищаться и попросит прощения за все те отвратительные и жестокие вещи, которые она совершила, особенно по отношению ко мне? Я положила руки на пояс, меня распирало от гордости.

— Что мне для тебя сделать? Чем могу быть вам полезна в это свежее бодрое утро?

— Кей-Боп? Кейти? Сингл-лапочка?

— Да, мэм?

— Вот чего я хочу: катись к черту!